Роман с копьем

Николай Тур

– Доченька, а подскажи мне, неучу: не это ли копье называли «Копьем Судьбы» и «Копьем Всевластия»? Не это ли копье так жаждал Гитлер, а после войны оно попало к американцам?…На эти и ряд других вопросов вы получите ответы в этой книге! Увлекательный сюжет с участием многих реальных исторических персонажей поможет читателю глубже познать и осмыслить многие загадочные версии событий и фактов из нашего далекого прошлого и увидеть их влияние на нас – сегодня.

4. Сон

Под лесистым пригорком стояла запряженная лошадьми высокая фура. Вокруг нее плотной стеной столпились вооруженные люди. Держа копья на вытянутых руках, они с явной осторожностью приближались к этой повозке. Внутри созданного ими кольца, опираясь спиной на огромное колесо, стоял только один, истекающий кровью воин.

Судя по одежде, он принадлежал к когорте шахидов. Из-под его изорванного красного халата тускло отсвечивала вороненная сталь кольчуги. В своей правой руке воин держал широкий изогнутый арабский меч — скимитар. Золоченый шлем и щит мавра, украшенные арабской вязью, говорили о высоком положении их хозяина.

Привлекало внимание то, что араб отбивался от нацеленных на него копий одним только мечом. Свой небольшой щит он держал почему-то высоко поднятым над головой.

Вдруг, чей-то метко пущенный дротик, ранил его в ногу. Непроизвольно согнувшись от боли, мавр опустил щит, и все увидели в повозке ребенка, это была девочка.

Ее глаза сверкали как угли, но она была спокойна.

И даже тени страха, не было в этих детских глазах. Ее черные волосы, беспорядочно выбивались из-под белого палантина и в их обрамлении, пятна крови на белой ткани ее одежды, светились как-то особенно ярко. Они притягивали к себе взгляды нападавших, тем самым еще больше разжигая в них ярость.

Превозмогая боль, араб поднялся и огляделся. Перед стеной из щитов и копий он стоял один. Все воины его небольшого отряда полегли на этом крохотном пятачке земли, вокруг этой повозки. И сейчас только их поверженные тела отделяли шахида от атакующих его франков. Казалось, они старались защитить своего господина и после своей смерти.

На фуре, горой нависая над ребенком, стоял его первый визирь. Смертельно раненый, он все еще старался укрыть собою ребенка от стрел и копий ополченцев. Это его кровь стекала на одежду девочки.

Внезапно гул голосов стих и все повернулись в сторону леса. С пригорка, на рыся́х мчал небольшой отряд всадников. Судя по наличию знамени впереди, это был эскорт большого вельможи. От отряда отделилось двое, и напрямую галопом направились к стоящей повозке.

— Приказываю всем, опустить оружие! — подъехавший всадник для пущей убедительности высвободил меч из ножен и поднял его у себя над головой. Этот закованный в броню рыцарь выглядел очень убедительно. Кольцо нападавших воинов, тут же разомкнулось, они сдали назад и послушно опустили свои топоры и копья. Араб продолжал стоять у повозки, с высоко поднятым мечом.

— Приказ касается всех, — угрожающе сказал рыцарь, и направил лошадь к мавру. — Представьтесь сударь!

— Генерал-губернатор Аль-Андалусии, — араб приложил руку с мечом к груди и, почтительно склонив голову, добавил, — командующий военными силами Омейядского Халифата.

Затем, выдержав паузу, шахид опустил меч и, обращаясь к стоявшему перед ним рыцарю, спросил:

— А, чьим именем приказываете Вы, сударь?

Всадник, перехватив меч двумя руками и глядя прямо перед собой торжественно произнес:

— Имя моего господина, Карл Мартелл! Майордом Австразии, командующий военными силами франков.

Опустив свой меч, рыцарь снисходительно улыбнулся и, кивнув в сторону второго всадника, громко добавил:

— Майордом только что спас Вашу жизнь, генерал. Надеюсь, Вам не будет стыдно, сдать ему Ваше оружие — лично!

К этому времени, рыцари под штандартом майордома франков уже оттеснили копейщиков от повозки и, осматривали место недавней схватки. Судя по количеству павших здесь франков, битва была яростной. Небольшая горстка погибших мавров заслужила одобрительные возгласы со стороны свиты майордома. А уж эти драчуны, знали в том толк.

Только сам Карл, все еще молчаливо осматривался по сторонам. Затем он слез с лошади и не спеша подошел к шахиду. Не произнеся ни слова, майордом протянул к нему свою левую руку в кожаной перчатке. Мавр, также безмолвно, вложил в нее свой меч и поклонился. Только когда все формальности были соблюдены и Карл передал полученный скимитар своему оруженосцу, он позволил себе обратиться к мавру.

— Приветствую тебя — великий воин! Сам Абдур-Рахман ибн Абдаллах — мой пленник. Я все еще не верю, своим глазам. Какому Богу мне принести дары, за такой подарок? Моему Христу или твоему Пророку!

Один! Без своего огромного войска! Без своей легендарной кавалерии! А ведь, я мечтал о нашей встрече. Вот, думал, соберу еще оружия, подготовлю еще воинов, да померяемся мы с тобой силами в чистом поле. Очень уж ты запугал местных людишек. А оно вон как вышло. Так чему же я обязан такому везению? Или, может быть, кому?

Мавр хотел выпрямиться, но боль в ноге видно отняла все его силы, и он опять прислонился к повозке.

— Аллах велик! Он один карает и милует! Сейчас Солнце на твоей стороне, но любой день всегда сменяется ночью. Сегодня утром, я оставил свою армию и поспешил навстречу этому обозу, с ним ко мне направлялась моя дочь. Но ты зря радуешься, мои когорты будут здесь еще до захода солнца и нет силы, которая сможет их остановить.

Мавр тяжело выдохнул и высокопарно продолжил.

— Каждый шахид, мечтает умереть с мечом в руках и моя жизнь в руках Аллаха! Но и без меня в Халифате найдутся воины! И месть за меня, только придаст им силы. И окрасятся эти холмы и реки кровью, и твои воины все до одного, падут на этом поле брани. А ведь соседи твои, Карл, с севера и с запада, только того и ждут! Они спят и видят твои поражения. И уже не защитить тебе своих франков, даже если и останешься жив! Разве я не прав, скажи?

Карл, поднял руку:

— Уважаемый! Мне кажется, что не в вашем положении меня пугать? Вы и ваша дочь находитесь в моих руках, и вам придется разделить участь моего войска, какой бы она не была! — майордом спокойно продолжил. — Или вы еще на что-то надеетесь, генерал? И может, Вы мне объясните, что тут вообще делает ваша дочь, она же почти ребенок?

— Вот сейчас, воин, ты заговорил о главном! Надеюсь я только на волю Аллаха и твою мудрость! Я расскажу тебе об этом, выслушай меня.

После смерти ее матери у нее не осталось никого более близкого, чем я. Она очень тяжело переносила наши расставания. Каждый мой отъезд приносил ей страдания от переживаний за меня. Поэтому, как только она подросла и обучилась походной жизни, я стал брать ее с собой.

Этой весной, после моей победы над герцогом Эвдоном и захвата города Бордо, наш обоз настолько отяжелел, что пришлось его оставить. А при переправе через Гаронну моя дочь упала в воду и простудилась. И мне пришлось оставить ее с лекарем и прислугой там же, при обозе. Я посчитал, что первый визирь с отрядом шахидов из моей личной гвардии достаточная защита от разбойников, да еще в моем тылу!

Если б я знал! — мавр сокрушенно покачал головой, но со словами: «На все воля Аллаха!», — продолжил:

— Налегке, без обоза, мы за три луны, прошли все горы и долины Аквитании. Несметные богатства, захваченные моими воинами в Галии и Бургундии, достойная награда за столь долгий и трудный поход. Но их манили сокровища аббатства Святого Мартина в городе Тур, куда я и приказал отправиться обозу.

Вчера, проходя через Пуатье, я встретил там неожиданно серьезное сопротивление горожан, что и задержало меня в пути. А сегодня утром, одновременно прибыло два гонца, один от первого визиря, с известием, что обоз в одном дне пути до крепости Тур, другой о приближении войска франков со стороны Тура. Вашего отряда, Карл.

Я приказал своим войскам, оставить пока Пуатье и выдвигаться на Тур. А сам же, поспешил на встречу с дочерью, предупредить о возможной опасности. Но опоздал, обоз уже попал в засаду. Когда я прибыл сюда с десятком своих шахидов, вся охрана была уже перебита. На ногах оставался только, один — мой первый визирь, защищавший повозку, в которой находится моя дочь. Он и сейчас с ней. Ну а все прочее ты видишь и сам…

Вот так-то, Карл Мартелл, мы и встретились с тобой! Можешь приносить хвалу своему Богу или Аллаху, но это не спасет ни тебя, майордом, ни город Тур, ни земли франков в целом. До появления первой звезды здесь будет мое войско. Войско, с которым я прошел половину Африки и уже пол-Европы. У меня 80 тысяч закаленных в боях всадников. Это против ваших то, 20-ти тысяч пехоты, большинство из которых — ополченцы. Это вы, Карл на что надеетесь?

Узнав о моей смерти, когорты моих шахидов снесут все на своем пути и сожгут Париж! Франки проклянут твое имя в веках, Карл Мартелл! Об этом ли ты мечтал свою недолгую жизнь?