Автор обложки Данияр Альжапар
Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения издательства «КомпасГид».
© Кретова Е. В., текст, 2022
© ООО «Издательский дом «КомпасГид», 2022
* * *
Пролог
Женщина поморщилась от резкого запаха жаренного с луком мяса, покосилась на каза́н, от которого растекался густой и насыщенный аромат. Мужчина напротив привстал на шелковых подушках, устроился удобнее, подобрав под себя ноги.
— А что я получу взамен? — спросил он резко, продолжая разглядывать незнакомку.
Она пришла в его шатер, миновав охрану, будто из-под земли появилась. В черном одеянии, она будто источала тьму, будто сама состояла из тьмы.
Услышав его вопрос, качнулась — силуэт подернуло пеленой. Прохрипела приглушенно в ответ:
— Золото. Шелка. Товары. Весь город.
Мужчина цокнул языком, выковыривая застрявшую между зубами мясную жилку, посмотрел с опаской.
— Целый город? Взамен на девчонку? — Темные раскосые глаза смотрели пристально, жалили любопытством.
Женщина поправила темное одеяние — он едва смог рассмотреть ее лицо под опущенным на глаза капюшоном, — а из-под руки вырвался длинный язык черного тумана и, спутавшись с отбрасываемыми от свечей тенями, растаял в ночи.
— Все так. Я проведу вас тайной тропой до города. Вы возьмете его богатства и его жителей и приведете мне девочку.
Мужчина смотрел недоверчиво:
— Она точно там будет?
— Если вы будете слушать, что я говорю, — да.
— Ровно в тот момент, когда ты скажешь?
Женщина повторила вновь:
— Если вы будете слушать, что я говорю, — да.
Мужчина посмотрел в глаза присутствовавшему при разговоре воину:
— Что скажешь ты, Сенге́?
Воин вздохнул:
— Застава близко. Обман может быть, Батур.
Мужчина перевел тяжелый взгляд на женщину, помолчал, изучая ее. Осанка, гордый разворот плеч выдавали молодость. Голос — старушечий, сухой и скрипучий, будто шелест мертвого дерева. Черное одеяние и этот туман, клубящийся из-под пальцев женщины. Не понять, по обычаю какого народа одета. Ткань струится словно марево. На хрупких запястьях, что то и дело показываются из-под широкого рукава, — кожаные зарукавья, какие носят славяне. Только письмена не разобрать. И не ест ничего.
— Зачем так делаешь? Зачем город отдаешь, родичей своих?
Женщина повела плечами, тень скользнула по ним, стекла дымкой по накидке.
— Каждый получит по делам своим.
— А девочка? — спросил строго.
— А это, Батур, не твое дело.
Мужчина усмехнулся:
— Было б не мое, ты бы ко мне не пришла, сама бы справилась.
Женщина с сомнением покосилась на присутствовавшего при разговоре воина, прошептала:
— У нее есть то, что я сама взять не могу.
— Что же это?
Женщина сбросила с головы капюшон, позволив рассмотреть себя. У мужчины округлились глаза, рот искривился в брезгливой гримасе.
— Ведьма… — прошептал он, отворачиваясь от покрытого язвами лица.
Женщина снова надела капюшон, проговорила, спокойно пожав плечами:
— Поживешь с мое — и не таким станешь.
Только сейчас Батур понял, чтó беспокоило его больше странного тумана, голоса и повадок пришедшей женщины. От нее на стены шатра не ложилась тень.
«Ведьма», — повторил про себя и дотронулся до ножен, словно до оберега.
* * *
— Вы все умом, что ли, тронулись?
Солнце ярко освещало просторное помещение: огромное круглое окно, через которое виднелись утопающая в зелени равнина, поблескивающая лазурью река, уносившая свои воды далеко за горизонт. Легкие облака, словно тонкая фата невесты, бросали невесомые тени на долину. Мягкие, изумрудно-золотистые портьеры отгораживали спокойное умиротворение панорамы от гневного голоса. А на ковре малахитового цвета, повинуясь солнечному свету, лившемуся из окна, медленно расцветал сказочный цветок. Перламутровые лепестки с нежно-персиковыми прожилками, острые хвостики на концах. Капли росы в углублениях. Стебель вился по центральной части ковра, укладываясь затейливым узором.
Как живой.
