Орнитология. I have to kill this goddamn bird

Николай Слесарь

Хоть птица птице рознь, любая птица дополняет человека в его стремлении к свободе. И, может быть, в своем понимании свободы человек подобен ей лишь в том самом извечном стремлении к недостижимому.

V

Официально я работал в одном скучном месте, занимающемся перераспределением информации. Такое агентство обычно работает на другое какое-нибудь информационное агентство. А то другое — на кого-то еще.

Неважно, впрочем. Занимался я там, собственно, этими самыми информационными делами. Выискивал, составлял и редактировал информационные ленты со всей сети по капле и отправлял все это хозяйство дальше по инстанции.

Для разных целей требовалась разная информация и различная подача и компиляция этой самой информации. В общем, полно было всяческих специфических нюансов. Ну и так еще по мелочи в этой связи попадалась разнообразная халтура.

Помимо этого, уже скорее по зову души, я работал звукорежиссером. То на студии, то на радиостанции, а то и на концерте каком-нибудь. Собственно, я на режиссера и учился в свое время.

И до сих пор мне как-то здорово удавалось совмещать и то и другое, благо семейной жизни особой практически не было, а свободного времени, наоборот, было предостаточно.

С утра агентство, вечером музыка. Такое было обычное расписание. Причем с агентством все было вообще очень удобно, работать там я зачастую мог и удаленно. Как теперь из дома, например. А вот со звуком требовалось мое непосредственное, фактическое присутствие и полный контроль. А не подсуетишься заранее, так и вообще останешься без работы.

И как любая деятельность, обслуживающая созидающие творческие процессы, эта моя стезя была весьма непредсказуема и многогранна. В смысле, разные люди попадались. Интересные и не очень. С одними было легко до крайности, с другими непроходимо скучно, с третьими до невозможности трудно.

Но если работа в агентстве была пресной и плоской, то на второй работе скучать, как правило, не приходилось. Разве от особо бездарной или агрессивной музыки или чрезмерного количества табачного дыма вперемешку с пивом голова раскалывалась на следующий день, но это уже скорее издержки ремесла.

И вот уже неделю подряд изо дня в день мне названивали то со студии, то с радиостанции, а я от всех отмахивался высокой температурой и постельным режимом и ни в какую не соглашался. Иногда просто необходимо послать всех к чертовой матери. Просто чтобы отвлечься и восстановить внутренние силы.

А вот так взять и остановиться уже ох как непросто. Катишь по инерции сутками, не замечая дней недели, забывая обо всем напропалую. И я фактически заставил себя заболеть, заставил взять формальный больничный, хоть он на фиг мне не нужен. Но во всяком деле имеет место формальный аспект. Просто так, для себя. Чтобы не сорваться и не убежать.

Может, это и глупо выглядит. Но если работает, так почему бы и нет. Да и что тут еще придумаешь? Все бросить и сбежать за тридевять земель? Но тут уж у меня кишка тонка, наверное. Хоть это, должно быть, самый действенный метод.

Так что болезнь моя была почти липовой. Так, классическое ОРЗ с температурой, соплями и кашлем, ничего особенного. И в принципе, мне уже ничего не мешало сбегать на пару халтур — внешне я чувствовал себя вполне в силах. Но я даже мысли не допускал сорваться на работу раньше определенного времени. Пусть уж восстановительный процесс идет своим чередом в кои-то веки.

Другое дело, что от безделья чаще, чем обычно, подкатывало то самое раздражение и опустошенность какая-то. Пустота тогда расширялась во мне подобно давлению пара в котле паровоза, да только тот все будто стоял на одном месте и выхода для пара никак не находилось.

И когда становилось уже совсем невмоготу, я переступал через себя и принимался за работу. Ибо в почте скопились уже миллионы писем, и я не торопясь разгребал их понемногу, ну и выполнял какие-нибудь особо срочные внеочередные заявки. Короче говоря, не особенно напрягался.

Только что-то давно меня никто не навещал из старинных друзей-приятелей. Скучно все же так, совсем одному. Не поговорить, не покурить, даже кофе с утра не с кем попить.

Видно, не до меня им теперь, или даже вообще не до чего. А может, не хотят беспокоить зазря. Впрочем, кабы я сам работал теперь, так и не вспомнил бы про них. Пустота порождает необходимость.

Теперь уже и неважно. Осталось всего ничего, пару дней отсидеть. В пятницу к врачу, и тот, скорее всего, меня неминуемо выпишет. И тогда невнятное прозябание мое скоропостижно закончится. Придется работать по-настоящему.

А там и жена через пару недель вернется…