Обратная сторона

Николай Ростиславович Богатырёв

Эта книга о жизни и смерти во всех их многоликих проявлениях. Несмотря на кажущуюся фантастичность описываемых событий, в ней нет ни слова выдумки. Автор стремится точно описать прожитое в надежде понять то, в чём наука и логика бессильны. Помимо описания странных и загадочных случаев, эти очерки позволят читателям почувствовать вкус и свежесть детского восприятия, давно забытого во взрослой повседневности.

Послушный Серёжа

Серёжу воспитывали две бабушки — столбовые дворянки, жившие где-то в центре Москвы и чудом уцелевшие в мясорубке двадцатого века… Родители мальчика почему-то всегда отсутствовали — то ли были в командировках, то ли оказывались на работе… Я видел Серёжу всего несколько раз. Это был круглолицый спокойный мальчик с тёмными прямыми волосами — таким он мне и запомнился.

Но в моей жизни он постоянно фигурировал в назидательных рассказах уже моей бабушки — тоже дворянки и подруги бабушек Серёжи. Мне подробно рассказывали какой способный и примерный был Серёжа. Он не болтал ногами, сидя за столом, не чавкал во время еды, не перебивал разговор старших, не клал локти на стол, не пачкал одежду, не ковырял в носу, не забывал говорить «спасибо» и «пожалуйста»…

Когда я садился за раскрашивание карандашами картинки и, вдруг обнаружив гораздо более интересную картинку, хотел переключиться на неё, мне говорили, что Серёже таких вольностей не позволяли: если ты начал раскрашивать одну картинку, то её надо закончить, а потом можно браться и за другую… То же самое касалось книг и всего остального. Порядок, аккуратность и дисциплина были основой жизни Серёжи.

Намазав кусок хлеба маслом, бабушка рассказывала, как обстояло дело у Серёжи. Проведя по намазанному куску ножом и сняв всё лишнее масло, бабушка показывала мне поверхность, на которой поблёскивали пятнышки масла в порах хлеба… Это доказывало воздержанность Серёжи и образцовую педагогическую стратегию его бабушек.

Шли годы… Мне сообщали о новых послушаниях и достижениях Серёжи… Он примерно занимался музыкой, французским языком и всем, что ему говорили.

Я понимал, что мне, конечно, далеко до образцового мальчика: что бы я ни делал, я всегда не дотягивал до Серёжи… Послушание и неукоснительное следование указаниям бабушек было залогом его успехов.

Но однажды — вскоре после окончания школы — он, как мне кажется, поступил по-своему, не послушавшись бабушек… По-моему, это было его первое и последнее непослушание… Утром, проснувшись, он сел на кровати и… умер.