Подарок из прошлого

Николай Николаевич Акулов, 2023

Жизнь обычного Питерского школьника резко изменилась, когда он нашёл в подземном переходе невзрачный на вид браслет. Тот оказался неизвестным прибором с необычными свойствами. И начались приключения. Все приключения главного героя книги выдуманы от начала до конца. Совпадения случайны, и автор приносит за них заранее извинения.– Вся жизнь – игра, – сказал поэт. Писатель выдумал сюжет. Стилист ошибки перебрал. А я всё в книгу написал. Теперь на суд вам представляю. Оваций я не ожидаю. Но, может, капельку добра я в ваши зароню сердца? И это будет всем наградой. Младым – надежда, старикам – услада!

Глава 6.

— Да ладно, вопрос пары месяцев, — Димка махнул рукой. — А они двести лет ждали, что, два месяца не подождут?

— Ладно, Карлсон, пошли обедать, — Виктор потёр вдруг занывшее плечо.

— А почему — Карлсон?

— Летаешь в облаках!

Ребята, тщательно заперев все двери, вышли во двор.

— Деда, судя по всему, нет, да, Трезор? — Димка потрепал подошедшую собаку. — Ладно, пошли, пообедаем, а там подумаем.

После обеда посидели на лавке во дворе, греясь на солнышке. Мимо дома прошёл высокий с военной выправкой мужчина. Рядом с ним, стараясь попасть в ногу, подпрыгивала девчушка лет двенадцати.

— Кто это? — проводил их взглядом Виктор.

— Так это сын к Деду Матвею Спиридонычу с дочкой приехал. Уже неделю как, — лениво ответил Димка.

–А что я её раньше не видел?

–Так они раньше и не приезжали. Мужик-то военный, пограничник. В Таджикистане служил. Там женился. Ты заметил, дочка его лицом — не чистая русинка. Это у него жена таджичка была.

— Почему была, что, бросила их после того, как таджики отделились?

— Нет, там намного хуже. Погибла она впервые дни, когда у них там заваруха началась. В общем, как рассказывал Дед Матвей, сын его в этот день в наряде был. А военный городок, где жили все семьи военных, от воинской части где-то в километре. И аул таджикский с другой стороны примерно также отдалён. В тот страшный роковой день к военному городку незаметно подобралась большая группа парней лет по 14-20. Как потом выяснилось, большинство были пришлые, в основном из города. Но были и свои. Практически все парни были или пьяны, или обкурены. В общем, толпой ломанулись в городок. Чтобы они там натворили, одному Богу известно. В городке были одни женщины и дети. Но тут им навстречу как раз шла жена Сергея, сына Деда Матвея, Айгуль. Она сразу, видно, поняла, что к чему. И каким-то образом сумела эту толпу остановить. Что она им говорила, этого никто не знает. Потом пытались выяснить у этих отморозков, но они ничего не помнили или постыдились сказать. Но, видно, она смогла их чем-то зацепить, раз они остановились. А тут наряд быстро сработал, подмогу с части вызвал. А толпа, за её слова и за то, что неожиданность их сорвала, буквально растерзала её, прямо у ворот городка. Бойцы сработали мгновенно. Вот, что значит, пограничники. Весь сброд был окружён в считанные минуты, никто не ушёл. Замполит приказал их перед растерзанной девушкой поставить и задал один единственный вопрос.

— За что? — А они же невменяемые все. Ещё не поняли, что попались и давай всякую лабуду нести. Типа, мол, вы оккупанты, долой с нашей земли. В основном, городские выступали. Ну, их, понятно, сразу в сторону. Остальные, стояли как бараны, глаза пучили, до некоторых видно стало доходить, плакали. А тут на машине Сергей с границы подъезжает. И как увидел жену, говорят, на глазах человек поседел. Глаза безжизненные стали. Повернулся он к этим, что выступали и спросил: — Кто? — А они видно не поняли, кто он. Один, самый задиристый, потом выяснили, что он и был заводила. Его из города националисты прислали, чтобы погром специально у военных устроить. Вот он и старался, гонорар свой отрабатывал. Они все там за деньги, нанятые были. В общем, он и вякнул, что, типа, это он, и, мол, что ты мне сделаешь? Я местный, мол, хозяин, а ты — пришлый, оккупант, и со всеми вами так будет, если не уберётесь на фиг отсюда.

— А Серёга так подходит к нему и спрашивает: — Ты — таджик?

— А вокруг тишина стала, как в погребе. А этот ублюдок пузо своё выпятил, мол, не только таджик, но и какой-то там сын бая или бека, так презрительно процедил. Серёга опять спрашивает: — тогда ты знаешь, что по вашим законам ты теперь мой кровник. Ты убил мою жену. У тебя есть веские оправдания своего поступка? И, представь, тишина, и его вопрос хриплым безжизненным голосом. У всех там волосы дыбом встали.

— А ты — то откуда всё это знаешь? — перебил Виктор.

— Так, Дед Матвей рассказывал, а ему товарищ Сергея, что с ним приезжал, по секрету рассказал.

— Дед Матвей тебе, что ли рассказывал? — не поверил Виктор.

— Да нет, конечно, — Димка смущенно потупился. — Он с бабкой Дарьей разговаривал, а я случайно услышал.

— Подслушивал, наверное, — Виктор погрозил брату пальцем. — Ладно, говори дальше.

— Ну, в общем, Сергей спросил. И тут только, может, до этого придурка стало доходить, кто перед ним. Он и заверещал, мол, ты — не таджик, к тебе эти законы не относятся. А Сергей так спокойно и говорит: — ошибаешься, баран, я, когда женился на таджичке, и законы все её принял, и клятву дал выполнять. Вот так-то. — А этот урод побледнел весь, обоссался и дернулся убегать. Да куда там, от пограничника разве убежишь. Сергей только руку к нему метнул, тот и свалился кулем. А дружки его, как увидели труп своего заводилы, сразу протрезвели, на колени попадали и выть. Поняли сучонки, что смерть их пришла. Многие пообоссались, когда Сергей к ним повернулся и автомат с плеча снял. Но тут замполит подбежал и, обняв его за плечи, увёл. А то б, точно он их всех положил.

— А как же замполит сумел увести, я б точно не послушался, всех положил бы до одного, пока б патроны не кончились.

— Так замполит, на то и замполит. Знает, что и когда сказать. С Серёгой они друзьями были. А сказал он ему про дочь. В общем, увёл. Айгуль забрали женщины, и военные, и местные уже к тому времени прибежали. Похоронили её там, на аульском кладбище. У неё там родни пол аула. Они своих, кто участвовал в набеге, потом ну очень сильно побили. А городских, так вообще под орех разделали, те еле живые вырвались, ушли. А того, которому Сергей шею сломал, закопали в овраге где-то. В общем, дело замяли. Но Сергею пришлось срочно убираться оттуда. Вот он с дочкой и улетел на следующий день. Из армии тоже пришлось увольняться, хотя ещё молодой, до капитана лишь дослужился. Майора должен был через два месяца получать. А теперь вот ни майора, ни жены, ни любимой службы.

— Да, эта, как говорит мой отец, грёбаная перестройка много судеб людских покалечила. Не одна семья слезами с кровью умылась. А сейчас он чем занимается?

— Дед говорил, что курсы какие-то окончил и в фирме одной в городе работает. А какой, и кем, я дальше не слушал.

— А девчонку, хоть, как зовут, знаешь?

— Валькой, кажется, — пожал плечами Димка.

— Кажется, креститься надо, — ткнул его в плечо брат, — её надо с близняшками познакомить. Нехорошо, чтоб она одна была. Человек от этого не добреет. Тем более в её случае. Дед Матвей же недалеко от тебя живёт?

— Ну, через два дома.

— Вот тебе задача, в ближайшее время познакомиться с девчонкой и познакомить её с сёстрами, — Виктор встал. — А сейчас, дуй домой, выпроси денег, сколько сможешь, и займи ещё, у кого можешь, а я к тетке Вале, по тому же вопросу. Если Дед сегодня не приедет, едем завтра в город. Да, даже если и приедет, всё равно едем, мысль у меня одна появилась. Всё. Разбежались.

Ещё на подходе к дому близняшек, Виктор услышал, как орёт радио, и сёстры ему в этом самозабвенно помогают:

Позвони мне, позвони!!! Позвони ты мне из дома!

Телефон мой набери, мы с тобой уже знакомы.

Познакомились вчера в гастрономе в бакалее,

и с тех пор я третий день об одном всего жалею?!!

Что не взял я номер твой, лишь отдал тебе я свой!!!

Позвони мне, позвони!! Я ночами уже плачу,

в гастроном иду с утра, в бакалее жду до ночи.

Глаз с прохожих не свожу, и от лиц рябит в глазах уж.

Но не вижу профиль твой и опять иду домой.

Дома снова телефон, и молчит, зараза он!!!

Позвони мне, позвони!!! Телефон я ненавижу.

Он судьбой моей вдруг стал, ведь с него тебя услышу.

Но молчит он на столе, третий день молчит упрямо,

почему же я не взял сам твой номер, вот, болван!!!

Вдруг звонок в тиши звенит, я ушам уже не верю.

Беру трубку, это ты? Да?! Ну, здравствуй, моя Вера!!!

Открыв калитку, стал свидетелем, как близняшки трясут половики и дорожки.

— Бог в помощь! — весело приветствовал он сестёр.

— Бог сказал, чтоб ты помог, — не осталась в долгу Нинка, кидая ему свёрнутый половик.

— Да я и не против совсем, — Виктор на лету поймал"подарок". — А вы, никак, к празднику готовитесь или к гостям?

— Мы делаем уборку, — подбоченилась Катерина. — У вас что, в городе только к праздникам и гостям уборку делают?

— Да нет, — смутился Виктор, — но обычно по выходным мама нас с отцом напрягает.

— Так сегодня суббота, друг ситцевый, — засмеялась Нинка, — или ты в деревню приехал и всё, счёт потерял?

— Вить, может тебе палку завести и нож острый? — посмотрела хитро Катерина.

— Это ещё зачем? — насторожился мальчик.

— Ну, как Робинзон Крузо будешь прошедшие дни отмечать на палке, чтоб вообще от жизни не отстать, — захихикали сестры.

— Ладно вам, сороки, мать дома? — сменил тему Виктор.

— Нет, но скоро придёт. Так что, у тебя есть ещё время нам помочь. Или слиняешь? — нахмурилась, Катерина.

— Да ладно, не слиняю, что ж, я, по-вашему, совсем белоручка. Что делать? — Виктор демонстративно засучил рукава.

— Тогда тебе самая лёгкая работа, наносить в баню воды, — Нинка протянула брату два ведра. — Колодец там, баня там, дерзайте, юноша.

Виктор взял вёдра и пошёл к колодцу. Взявшись за колодезный ворот, перевернул браслет Крестом вниз, и работа закипела. Не прошло и получаса, как бочка в бане была полна. Заметив в огороде тоже пустую бочку, наносил и её. Потом прикатил от сарая ещё две стоящие там бочки и тоже налил водой. Принеся последние вёдра уже на веранду, поинтересовался, куда ещё лить воду. Удивлённые сёстры не поверили, что он уже управился. Нинка даже сбегала, проверила. И развела руками.

— Правда.

— Так ты, наверное, устал? — озабоченно обратилась она к сидящему на ступеньках веранды брату.

— Ни грамма, — не стал лукавить Виктор.

— Ну…., тогда наколи дров. Топор там, в плахе воткнут.

Виктор пошёл к сараю с дровами. Возле него кучей была насыпана груда не колотых чурбанов.

— Вот сейчас и разомнёмся, — мальчик скинул рубаху и поплевал на руки. Напевая, он приступил:

Все женщины прекрасны для мужчины,

И в этом, право, истина видна.

Но есть среди прекрасной половины

У каждого мужчины лишь ОДНА!

Женщина, женщина, милая женщина,

ты мне судьбою и Богом повенчана.

И я буду последний глупец,

Если отрину сей Божий ларец.

Которой он прощает все капризы,

Которая пьянит хмельней вина.

И пусть она всегда ларец с сюрпризом,

Прекрасней всех прекрасных лишь ОНА!

Припев:

Она его утешит и согреет,

Она всегда во всем его поймёт.

И за собой увлечь его сумеет,

И безрассудно вслед ЗА НИМ ПОЙДЕТ!

Припев:

Все женщины прекрасны для мужчины,

Все женщины прекрасны, но Она

Среди прекрасной женской половины

У каждого мужчины лишь ОДНА!

Припев:

Сразу не получилось. Пришлось приноравливаться к силе удара и сдерживать топор, иначе он до половины влетал в плаху. Но, приноровившись, дела пошли лучше. Чурбаны разлетались в стороны, как мухи с коровьей лепёшки. И когда Нинка заглянула сказать, что пришла мать, Виктор докалывал последний. Кивнув на сообщение девочки, он стал складывать дрова в поленницу. Закончив, прошёл к умывальнику, ополоснул разогретое работой тело. Катерина подала рушник.

— Ну что, братик, на баню-то протопить хватит? — съязвила она.

— Кать, ты что, он всё переколол и сложил, — вытаращила глаза Нинка.

— Удивительно, Виктор, — сделала Катерина ударение на последнем слоге. — С каких пор у вас такие таланты к мужскому труду?

Виктор пожал плечами: — Сам даже не знаю, вот проснулись гены какие-то, деревенские, — он серьёзно огляделся, — может, воздух ваш влияет или вода. А может, — он заговорчески понизил голос, — возраст пришёл им проснуться, а?

— Да ну тебя, болтун, — Катерина намахнулась отданным ей Виктором полотенцем.

На крыльцо вышла мать близняшек: — Я смотрю, они тебя тут припахали по полной. А ты и не сопротивляешься. Им только в руки попадись, выжмут, высушат и ноги вытрут. Вот думаю всё, вырастут, кто их замуж возьмёт, таких языкастых? — засмеялась она.

— А мы и сами ещё посмотрим, за кого выходить, — вздёрнула нос Нинка.

— Вот, видал, принцесса, — мать шлёпнула Нинку фартуком, который собиралась одеть.

Виктор подошёл к тётке и тихо завёл речь о деньгах. В итоге переговоров и обещаний вернуть долг на этой неделе, он стал обладателем приличной суммы. Потом он остался на ужин. Они уже пили чай, как открылась калитка, и, пропустив вежливо вперёд девочку, с матерчатой сумкой через плечо вошёл Димка.

— Ага, мы значит вовремя. А то идём тут вот с Валентиной и гадаем, как нам попить попросить, — Димка подвёл свою спутницу к сидящим, — знакомьтесь, моя соседка Валя, внучка Деда Матвея. А попить-то дадите?

— Добрый вечер, скромник наш, — вскочила Катерина и показала Вале на стул, — очень приятно, присаживайтесь, я кружки принесу.

Быстро познакомились, разговорились, попивая душистый тётушкин чай с домашним вареньем и сухариками. Потом помогли близняшкам быстренько дополоть картофельные грядки и всей гурьбой отправились купаться на Озеро. Новая знакомая Валя оказалась неординарным человеком, писала стихи, рассказы и сказки. Сидя у костра после купания, она некоторые прочитала, вынув из сумки толстую тетрадь. Потом взяв гитару, тихо сказала, — я спою вам песню о моей маме. — Погрустнев лицом, Валя стала перебирать струны.

Лишь солнечный зайчик со снежных вершин

В долине зелёной по листьям запрыгал,

Весёлая девушка с длинной косой

С полной корзиною из дому вышла.

Айгуль, песней встретил её соловей!

Айгуль, ты прекрасна из всех дочерей!

Айгуль, твоё сердце полно доброты,

Ты любима и любишь всех ты!

Но закрыла вдруг солнце чёрная туча,

На пути своём девушка встретила кучу!

Была пьяна толпа и обкурена сильно,

И хотела пролить кровь чужую обильно!

Припев:

За спиной городок, а там мамы и дети!

Их отцы на границе дежурят в секрете.

И куча придурков отлично всё знает,

Что отпора не будет, шаг ускоряет!

Припев:

И смелая девушка бросила вызов!

–Вы — позор матерей, я вас ненавижу!

Вы хотите поссорить два братских народа!

Шелудивые выродки славного рода!

Айгуль, солнце спряталось в тучи от горя!

Айгуль, ты спасала свой род от позора!

Айгуль, твоё сердце полно доброты,

Ты любима и любишь всех ты!

И толпа ошалела от девичьих слов!

Закипела в мозгах их пьяная кровь!

И шакальей толпой к ней все бросились молча,

Чтобы злобу насытить чужой кровью, волчью!

Припев:

Но была не напрасной жертва девушки смелой!

Услыхал их наряд и отпор дал умелый!

По тревоге бойцы окружили бандитов,

Из кольца не сбежал ни один из наймитов!

Припев:

Прибежал муж Айгуль, тоже был он в наряде.

А в руках автомат и тревога во взгляде.

И её, увидав, всю в крови на дороге,

Поседел головой, стали ватными ноги!

Припев:

И задал он вопрос лишь один тем бандитам:

–Вы за что её так? — засмеялись наймиты. —

Это каждого ждёт оккупантов проклятых,

Прочь все с нашей земли, вы — чужие, солдаты!

Припев:

Вы мешаете нам, перекрыли границу,

Мы убытки несём, нам богатство лишь снится!

А без вас все пути будут свободны,

Убирайтесь все прочь, погранцы — уроды!

Припев:

Побелела рука на цевье автомата.

Смерть явила лицо им глазами солдата!

Задрожали колени, и штаны вдруг намокли,

Тишину нарушали только пьяные сопли!

Припев:

Сделал шаг, и рука к главарю вдруг метнулась,

И безвольное тело в пыль окунулось!

Остальные шарахнулись, словно шакалы.

Протрезвели мгновенно, месть пощады не знала!

Припев:

И затвор передёрнув, стал он ствол поднимать,

Когда рядом товарищ велел ярость унять!

Мы с тобой — не бандиты, будет суд их судить,

Мы с тобою — солдаты, нам границу хранить!

Припев:

И увёл, крепко обняв, друга он своего

И про дочку напомнил, что ждёт дома его.

Позаботься о дочке, вы вдвоём теперь с ней!

И ты нужен ей здесь, просто поверь.

Припев:

Черный день навсегда они с дочкой запомнят!

Опустела семья, нет жены, мамы больше!

Но живут они дальше, жену помня и маму,

Может, время залечит эту страшную рану!

Припев:

— Твой отец на границе служил? — спросил Виктор.

— Да, в Таджикистане. После гибели мамы мы уехали оттуда. Отец опасался, что дружки бандитов станут нам мстить.

— Он их испугался? — удивился Димка. — Он же пограничник.

— Их он не испугался, — дёрнула Валя губами. — Он боялся за меня.

— Извини, — опустил голову Димка.

Они ещё немного посидели, поговорили о планах на лето. Оказалось, что Валентина собиралась завтра уезжать, у отца кончился отпуск. Близняшки принялись горячо её отговаривать. Что, мол, летом делать в душном городе, а у нас уже ягоды пошли, и грибы вовсю лезут. А купание какое, ни одна ванна не заменит. Завтра вон баня у них будет, с веником майским, свеженьким. И, вообще, она может у них пожить, скучно не будет, или приходить с утра, если боится обидеть Деда. Прополка массовая у них закончилась, сейчас начинается ягодно — грибной сезон, каждый день в лес ходить будут. В общем, вроде бы уговорили. На том и разошлись по домам. Виктор с Димкой договорились, что встречаются утром на остановке, отец его отпустил и денег дал. Ещё и бабушка подкинула. Придя домой, Виктор уложил в рюкзак одну соболью шкурку, по пять монет из разного металла и достоинства, и пять самых крохотных камушков. Как они называются, он не знал. Взял наугад, прозрачные.

— Спешить не будем, — оглядел он отобранное. — Как говорит Дед: тише едешь, колесо не сломаешь. А нам далеко ехать придётся.

С этим он и лёг спать.

Димка тоже лёг спать, но в отличие от Виктора долго ворочался в постели, перебирая в уме, куда можно потратить вырученные от продажи найденных ценностей деньги.