Океан 2.0

Николай Мамаев

В сборник малой прозы вошли рассказы, написанные в период 2015—2023 гг.Рассказы публиковались в журналах «Северный Вестник» и «Царскосельская Лира», а также в русско-американском журнале «Чайка».

Птица

В электричке невыносимо душно и тесно. Инна сидела у окна и читала книгу. Семен, стиснутый в проходе, разглядывал подругу. Почему девушка капризничала, он понимал: это была его идея поехать искупаться за город в субботу. Не самое удачное время. Наверное, Инне поездка представлялась более комфортабельной, но куда же подевать этих дачников? «Ну, ничего, — размышлял молодой человек, — скоро отец отдаст мне старенький „опель“. Будет и комфорт, и скорость, и солидность». Колеса тяжело стучали по рельсам. Девушка отложила книгу и смотрела в окно, иногда закрывала глаза и демонстративно вздыхала, показывая, что устала, что мучается, что виноват в мучениях Семен. Пусть видит и тоже мучается. Своей виной.

Инне девятнадцать, она молода и красива: короткое платье едва прикрывает длинные стройные ножки, бледные, еще не обласканные загаром, узкая талия подчеркнута модным голубым ремешком, на прекрасной головке — летняя шляпка. У нее выразительные серые глаза и аккуратный вздернутый носик, который придает девушке самоуверенный и немного надменный вид. Прямые каштановые волосы обычно распущены и нежным шелком прикрывают хрупкие плечи. В отличие от сверстниц она не по годам начитана, воспитанна и великолепно играет на фортепиано. Семен старше, ему двадцать один. Недавно сдал все экзамены на отлично и перешел на последний курс экономического факультета. Он высокий, худой, заметно сутулится. Простая короткая стрижка под машинку, никакого нонконформизма во внешнем виде. Дома все по уставу, потому что отец — военный. Инна учится в том же институте на втором курсе. Там молодые люди и познакомились. Встречаются недолго, чуть дольше трех месяцев. Вернее сказать, встречаются — по мнению Семена, а по мнению Инны — дружат. Девушка позволяет ухаживать за собой и считает, что не скована никакими обязательствами, потому что ничего не обещала.

Проехали небольшой унылый поселок. Разбитый перрон, облупившаяся краска на перилах, заколоченное окошко кассы — типичные символы запустения. Кособокие домишки и бесконечные уродливые заборы. Семену вспомнилась дача, где раньше он проводил каждое лето. Точно такая же старенькая, местами поросшая зеленым мхом платформа встречала его после завершения школьных занятий в конце каждого мая много лет подряд. А по субботам юноша приезжал к ней на велосипеде встречать родителей. Дачу продали: у родителей не хватало времени заниматься участком и домом. Как мало ему требовалось для счастья в ту беззаботную пору: проводить побольше времени с друзьями, да чтобы приезжали пораньше родители.

Подъезжали к озеру. Девушку разморило от солнца и духоты, она задремала. Чтобы не мешать соседям, Семен, извинившись, потянулся к любимой и коснулся ее руки. Инна дернулась, открыла глаза и недовольно посмотрела на него, затем, щурясь, в окно. Вздохнула, опять надула губки. «Почти приехали, — улыбнулся Семен, — просыпайся». Она поправила платье, достала из сумочки зеркальце, чтобы убедиться в безупречности внешнего вида. Наконец, взглянула на своего ухажера и сказала: «Хочу пить».

Сошли на платформу. С толпой дачников и городских купальщиков спустились по ступеням. Неширокая дорожка из песка и гравия огибала платформу и вела через садоводства к озеру. Машинист дал сигнал. Электричка тронулась и, медленно набирая скорость, поползла обратно в город. Инна взяла молодого человека под руку, прильнула головой к его плечу, словно извиняясь за капризное поведение. Семена распирало от счастья. Он представил, как подхватывает любимую на руки, жадно целует и, несмотря на неудобный рюкзак за спиной, несет до озера. Была бы на месте Инны другая девушка, он непременно так бы и поступил, но в ее присутствии всегда чувствовал скованность. Поэтому внутреннее ликование Семен выразил блаженной улыбкой и стал напевать про себя дурацкую навязчивую песню, которую слышал недавно по радио.

Решили отделиться от общего потока людей и сошли с дороги на тропинку. Да по ней и путь к озеру короче и приятнее: тонущие в зелени симпатичные домики, стрекотание кузнечиков в траве, перекличка невидимых птиц. Вот навстречу семенит дворняга, понуро опустив голову. А вот из зарослей дикой малины вышли полежать на солнышке две рыжие кошки. У обеих белые манишки и носочки.

Большую часть пути молчали. Семен пытался разговорить девушку: спрашивал про семью, про то, каким видит свое будущее после выпуска из университета, втайне мечтая услышать, что оно будет связано главным образом с ним. Но Инна отвечала неохотно, общими фразами. Опять замолчали. Тем не менее она не расцепляла рук и после очередной милой шутки, которыми Семен хотел поднять любимой настроение, рассмеялась и даже поцеловала его в щеку.

Наконец вышли к пляжу. Как и ожидалось, очень шумно и многолюдно. Но зато какой потрясающий вид! Темно-синяя, подернутая легкой рябью вода сливается на горизонте с чистейшей лазурью неба. Других берегов не видно. Смотришь на озеро, а видишь океан. Осторожно маневрируя между отдыхающими, прошли дальше, к совсем дикой части пляжа. Здесь дышалось свободнее. Семен скинул с плеч рюкзак, расстелил широкое полотенце, достал колоду карт, воду. Инна легким движением сбросила платье. Открытый черный купальник подчеркивал идеальные формы молодого тела: изящный изгиб шеи, хрупкие плечи, аккуратная маленькая грудь. И бледная, как мрамор, кожа, к которой хотелось прильнуть губами. Семен не мог отвести глаз от девушки. Он впервые видел Инну без верхней одежды. А та преспокойно сидела на краешке полотенца и растирала по ножкам защитный крем.

«Сбегаю проверить воду», — смутившись, сказал Семен. Быстро стянул футболку и побежал к озеру. Со счастливой улыбкой, не осторожничая, с разбегу нырнул и тут же почувствовал, как мир вдруг затих. Только гул в ушах и слышно, как воздух пузырьками выходит из легких. Открыл глаза. Мимо прошмыгнула стайка мальков. По желтому песку стихия разбросала камешки. Отыскал самый красивый, белый с красными прожилками. Для Инны.

— Вода — во! — выразил ликование Семен оттопыренным кверху большим пальцем. — А это — тебе. Камешек переместился в ладонь девушки.

— Это так мило! Я обязательно сохраню его в память об этой поездке, — улыбнувшись, ответила она с нотками некоторой таинственности в голосе, так что Семен засомневался, хорошие ли воспоминания имеются в виду.

Лежали на полотенце и разглядывали облака. Искали в них сходство с животными.

— Это — лось.

— А вот это — похоже на слона!

— Нет, просто что-то бесформенное. Как здесь можно что-то увидеть?

— Пойдем окунемся?

— Пойдем.

Далеко заходить не стали, по грудь, и хватит. Немного проплыли вместе вдоль берега, вернулись обратно. Девушка чувствовала родную стихию: плыла уверенно, с грацией и достоинством, вздернув к солнышку очаровательный носик. Наяда во плоти. Вернулись к кромке и, не вылезая из воды, уселись на пятые точки «ловить» волны. После купаний перекусили бутербродами. Инна достала из сумочки книгу.

— Что читаешь?

— «Шагреневую кожу».

— Интересно?

— Конечно, обожаю классику!

Семен перевернулся на живот. Положив голову на руки, стал наблюдать за соседями. В кустах напротив, ближе к дороге, компания из пяти человек жарит шашлыки. Двое парней и трое девчонок, примерно их с Инной возраста. Что-то показывают друг другу руками, хохочут. Слева — женщина с подростком. Ругаются из-за того, что не отпускает мальчика в воду. Скучно. Отыскал рукой соломинку, стал чертить на песке. Погрузился в мысли, замечтался. «Сложный все-таки у нее характер, — размышлял Семен об отношениях с Инной, — говорит, что скучает и хочет провести вместе время, а когда встречаемся, хмурится или превращается в недотрогу. На выражение чувств всегда скупа, будто потому, что я не прошел какое-то задание. Что же делаю не так? Но с другой стороны, люди выражают чувства по-разному. У каждого своя биохимия мозга. Вот у нее — такая. Она так любит».

— Как поживаешь, Птица? — неожиданно Семен услышал свое прозвище, расхожее среди сокурсников. К нему обращался знакомый хриплый голос. Перевернулся на спину, приподнялся. Это Олег, учится в параллельной группе. Они даже не приятели, а так, знакомые. Часто пересекаются на общих лекциях.

— Поживаю хорошо. А ты здесь какими судьбами?

— Такими же, что и ты — приехал купаться.

— Один, что ли?

— Нет, с Пашкой и Виталиком. Мы здесь неподалеку. С девушкой познакомишь?

— Инна, — с кокетливой улыбкой тут же представилась та.

Семену Олег не нравился за манеру держаться среди ребят: развязность, панибратство, нагловатость, будто все вокруг ему обязаны. Да и компания у него такая же: соберутся за углом, закурят — и давай ржать как кони. Половину занятий пропускают. В общем, полная противоположность Семена. И внешне — тоже: невысокий, длинные рыжие волосы до плеч, нахальные зеленые глаза и, конечно, щербинка между передними зубами. Ну прямо хулиган-плохиш из детской книжки, разве что рогатки не хватает для полного образа. Олег плюхнулся на песок. Разговорились об учебе. Инна увлеченно рассказывала новому знакомому о себе, смеялась над его шутками. А Семен больше молчал. И только ради того, чтобы скрыть раздражение, иногда поддакивал. Он хотел, чтобы Олег скорее ушел к друзьям. «Ну что здесь, медом намазано? Конечно намазано. Запал на мою девчонку. А она и рада уши развесить», — злился про себя молодой человек. Сгреб ладонями песок и что есть силы сжал пальцы.

— Послушай, — произнес он почти враждебно, — тебя там друзья не заждались, а?

— Семен, как некрасиво! — возмутилась Инна.

— О, понял-понял! — с напускной серьезностью закивал Олег. Достал пачку «Мальборо», зажал зубами самокрутку, сощурив глаз, прикурил. Тут же разнесся приятный сладковатый запах.

— Дерганый ты какой-то. Не хочешь нервишки успокоить? — задира-плохиш протянул Семену косяк.

— Спасибо, обойдусь.

— А я буду! — самокрутку перехватила Инна, затянулась и сразу закашлялась. — Ой, как горло обжигает!

— С непривычки, — засмеялся Олег. — Ладно, не буду напрашиваться на неприятности. Пойду к парням. Если надумаете, — он посмотрел на девушку и хищно улыбнулся, — присоединяйтесь к нам. Метров двести по пляжу в сторону маяка. У нас весело.

Вдавил окурок в песок, хмыкнул и побрел прочь.

— Терпеть его не могу, — буркнул Семен.

— А по-моему, он милый, — ответила Инна.

Время близилось к вечеру. Белая пелена облаков затянула небо. Прохладно до мурашек. Пляж пустел. Автомобилисты рассчитывали опередить пробки, да и электрички шли в город уже набитыми.

— Ну что, будем собираться? Электричка через полчаса, — спросил Семен. Он уже натянул брюки и футболку.

— Я бы хотела побыть здесь еще немного, ты не возражаешь?

— Но если мы пропустим эту электричку, следующая только в половину девятого. Совсем поздно. Я думал, мы перекусим и еще погуляем в центре.

— Нет, Семен, ты неправильно меня понял. Возвращайся без меня. Я хочу остаться.

— То есть как?

— Ну, вот так.

— Но ведь ты без вещей, без полотенца!

— Ничего страшного, я гулять буду.

— А мне с тобой можно?

— Семен, поезжай домой. Завтра погуляем, я тебе утром позвоню.

— Ты к Олегу пойдешь, да?

— Семен…

— Как же так можно?!

— Ну все, только не читай мне, пожалуйста, нотации!

Расстались молча. Семен собрал рюкзак, влез в кроссовки и быстрым шагом пошел к станции. На платформе спросил у мужичка сигарету; закурил, чтобы успокоить нервы. Через десять минут сидел в поезде. Как доехал до города не помнил. Голова дурная, будто крепко выпил, в ушах — звенит. От вокзала до дома недалеко, бежал, едва сдерживая слезы. По ступенькам на пятый этаж. Наконец-то дома. Из большой комнаты в коридор встретить сына вышла Наталья Николаевна. Увидев, что на любимом мальчике нет лица, взволнованно спрашивала, что случилось. На все вопросы Семен отмахивался. Сбросил рюкзак, снял обувь и, не раздеваясь, в чем был, упал на постель в своей комнате.

Проснулся рано. Голова гудела точно с похмелья. Пошарил рукой в поисках телефона. Пропущенных звонков нет, только дурацкое сообщение от Инны: «Почему тебя называют Птицей? Ты ведь Нечаев». Отправлено в одиннадцать вечера. Порывался написать в ответ, но проявил выдержку. Он не мог решить, как себя повести, когда девушка позвонит: «Неужели я опять смалодушничаю? Так просто проглочу обиду? Флиртовала с Олегом, отправила меня домой, чтобы остаться в компании трех парней. Это предательство! Отец всегда говорит, что предателей прощать нельзя. Нет, пусть звонит. Отвечу вежливо, что поменял планы и буду занят». В дверь постучали. В комнату зашла мама, робко присела на край постели. И Семен ей все рассказал. На душе полегчало. Ненадолго получилось отвлечься и от грустных мыслей. Днем пришли гости, шумная веселая компания сослуживцев отца. Выпивали, рассказывали интересные истории. А Инна так и не позвонила.

Сон долго не шел к нему ночью. Мешала заснуть тревога и предчувствие дурного. А еще кричала ворона, да так неистово, что хотелось выйти на балкон и швырнуть в нее чем-нибудь. Она так надрывалась, будто случился пожар. Пришлось закрыть окно. Когда Семен задремал, уже светало. Ворона исчезала, дождливые тучи разбежались, так и не разродившись. Город спокойно спал.

Его разбудил звонок с неизвестного номера. Звонила женщина. Судя по голосу, недавно плакала: «Простите, это Семен? Меня зовут Жанна, я — мама Инны…»

Сперва он подумал, что еще спит, что это один из кошмаров, которые мучили его всю ночь. А через секунду внутри все загудело, словно через тело пустили электричество. Когда встал с постели с прижатым к уху телефоном, сильно закружилась голова, перед глазами пошли темные пятна. Женщина в трубке продолжала говорить и всхлипывать, но Семен не разбирал слов. Очевидно, произошло что-то страшное. Он вдруг понял, кого так настойчиво звала та ворона и о чем хотела рассказать. Мобильник выпал из руки. Молодой человек подошел к окну, коснулся занавески. Снаружи, как если бы ничего не случилось, нагло светило солнце, смеялись дети, сигналили автомобили. «Хороший день для поездки на озеро», — подумал Семен.