Нефть цвета крови

Николай Леонов, 2012

«…– Надо понимать, с вашим товарищем случилась какая-то беда? – предположил Гуров. – Не с ним, а с его сыном, – уточнил Орлов. – Зовут его Александром, работает инженером в одной организации, обслуживающей нефтепроводы. В связи с этим много ездит по области. Три дня назад Атамбаева-младшего арестовали. Ему предъявлено обвинение в причинении тяжкого вреда здоровью, повлекшего смерть по неосторожности. – ДТП? – догадался Гуров. – Точно, ДТП, – подтвердил Орлов. – Александра обвиняют в том, что на трассе Приозерск – Степной Городок он врезался во встречную машину. В результате водитель этой машины получил тяжелые травмы и скончался по дороге в больницу, а Александр якобы скрылся с места происшествия. Однако милиция… то есть – тьфу! – полиция его «вычислила» и задержала. – А сам он что говорит? – Он все отрицает, говорит, что был дома…»

Глава 5

Вечер Гуров провел, внимательно изучая карту области, особенно ее восточной части, где проходила трасса нефтепровода. Он запоминал дороги, по которым должен был ездить Атамбаев-младший, села и районные центры, в которых ему приходилось останавливаться, а также трассу, где произошло ДТП. Наконец, запомнив карту наизусть, откинулся на спинку кресла и задумался.

«Информации я сегодня получил, что называется, выше крыши, и в свете этих новых сведений дело предстает совсем в ином свете. Может оказаться и так, что оно действительно сфабриковано. Так что надо проверять все доказательства, которые собрал дознаватель. А другое направление — это нефть. Если тут действительно происходили хищения, то дело пахнет десятками, даже сотнями миллионов рублей. Тогда в него могут быть замешаны птицы очень высокого полета. Вот теперь мне нужен Стас! Как воздух нужен! Ну, ничего, завтра он приедет, и начнем разыгрывать этот «концерт в четыре руки». А я до его приезда увижусь с обвиняемым и задам ему пару-тройку вопросов. От его ответов очень многое зависит…» С этой мыслью Гуров и лег спать.

Утром, едва дождавшись девяти часов, он отправился к дознавателю. Правда, у него было нехорошее предчувствие, что того не окажется на месте, в таком случае Гуров решил немедленно, даже без звонка, явиться к генералу Козлову и потребовать у него разрешения на посещение СИЗО.

Однако, вопреки ожиданиям, дознаватель Геннадий Дегтярев оказался в своем кабинете. Принял он гостя так же радушно, как и вчера. Но когда Гуров объявил о цели своего визита, развел руками:

— Увы, товарищ полковник, ничем помочь не могу.

— Что значит, «не могу»? — нахмурился Гуров. — Разрешение выписать не можешь?

— Разрешение я выпишу в одну минуту, без проблем, — неуверенно протянул Дегтярев, — только идти к подследственному вам далеко придется. Дело в том, что его вчера вечером перевели в другой изолятор.

— Куда?

— В ИВС города Горячие Ключи. Это на самом западе нашей области. По трассе туда почти триста километров.

— Кто же принял такое решение? И почему?

— Распоряжение о переводе подписал генерал Козлов, — ответил Дегтярев. — Причина, как он мне объяснил, в том, что наш изолятор переполнен, и мы вынуждены содержать людей, обвиняемых в незначительных преступлениях, вместе с теми, кто обвиняется в убийствах и грабежах. В частности, так обстояло дело с Атамбаевым. Статья у него легкая, а он сидел в одной камере с убийцей. Чтобы исправить такое положение, генерал и подписал распоряжение о переводе.

— Умно, ничего не скажешь, — покачал головой Гуров. — Забота о здоровье трудящихся… то есть подследственных. И сколько ехать до этих ваших Горячих Ключей?

— Летом дорога нормальная, так что часа за четыре добраться можно. Только я бы не советовал вам сейчас ехать. Доберетесь туда не раньше обеда, а там режим строгий — после обеда никаких посещений, никаких следственных действий. Так что визит придется все равно отложить до утра. Поэтому я бы предложил вам ехать вечером. Переночуете, а утром увидитесь с подследственным. Или подождите до пятницы, до послезавтра, — его должны ко мне доставить на допрос. Тут и увидитесь.

— Что ж, подожду до пятницы, — согласился Гуров.

Сам он, конечно, ни на минуту не поверил в добрые намерения генерала Козлова, в его заботу об Александре Атамбаеве. Лев был уверен: генерал организовал этот перевод, чтобы затруднить ему работу, однако даже не слишком разозлился, видимо, был внутренне готов к чему-то подобному. «Если игра здесь идет по-крупному, значит, должны быть задеты интересы серьезных людей, — рассуждал он. — А такие люди палки в колеса по-серьезному суют. Не палки, а сразу мины противотанковые».

Сам Гуров твердо решил, что никакие мины, подложенные Козловым или кем-то еще, не помешают ему продолжать расследование. «И продолжу я его там же, где вчера закончил, — решил сыщик. — Нанесу еще один визит главному инженеру треста. Говорить будем, конечно, не о жене, а о нефти».

На этот раз Алексей Переверзев принял Гурова не так быстро, как накануне, и совсем не так любезно. Он не скрывал, что удивлен повторным визитом полковника.

— Я у вас много времени не займу, — пообещал ему Гуров. — У меня всего пара вопросов. Первый такой: вчера вы упоминали о пропаже нефти из вашего трубопровода. О каком количестве идет речь?

— Пропажа? — удивился главный инженер. — Разве я так сказал? Но это ошибка! Никакой пропажи у нас нет. Речь идет о расхождении в показаниях приборов у нас и у соседей. У кого-то приборы сбой дают, вот и все. Скорее всего, у нас. По этому поводу я Александра и вызывал, требовал устранить неполадки.

— А у меня другие сведения: что это он записывался к вам на прием, подавал докладную записку о пропаже нефти…

— Записку? — Переверзев был искренне изумлен. — Кто это вам сказал? Все бумаги на мое имя у нас регистрируются. Вот, можете посмотреть журнал. Никакой записки в нем нет.

— Да, действительно нет, — согласился Гуров, изучив журнал поступающих документов. — Наверное, меня неправильно информировали. Я обязательно разберусь!

Однако вместо того, чтобы подняться на верхний этаж треста и «поставить на вид» Косте Прокофьеву, рассказавшему ему накануне о пропавшей нефти, Гуров вышел из треста и направился в областную прокуратуру. Он решил увидеться с прокурором области Глебом Сергеевичем Хорошевским.

Областной прокурор принял Гурова довольно сухо — совсем не так, как накануне его принимал начальник областного УВД. Весь его вид говорил о том, что прокурор не понимает, зачем из Москвы прислали специалиста, да еще в чине полковника, для расследования незначительного происшествия.

Гуров не стал говорить прокурору общие фразы, ходить вокруг да около, а решил сразу взять быка за рога.

— У меня есть сведения, что в тресте «Приозерскнефтегаз», где работает Атамбаев, происходит хищение нефти, — заявил он. — Александр узнал об этом и подал главному инженеру докладную записку. Однако тот не только не начал служебную проверку, но и уничтожил эту записку. На мой взгляд, эти факты нужно тщательно проверить. Если они подтвердятся, дело Атамбаева приобретает совершенно иной смысл.

— Хищение нефти? — заинтересовался прокурор. — И в каком объеме?

— Я сам хотел бы знать. Правда, главный инженер Переверзев утверждает, что никакого хищения вообще нет.

— Я дам указание провести проверку, — пообещал Хорошевский. — Поручу это дело помощнику прокурора Артему Кривошееву. Парень молодой, но цепкий. Вы тоже можете подключиться.

— Обязательно подключусь, — сказал Гуров. — Где ваш Артем сидит?

— Вам не надо его разыскивать, сейчас я его вызову сюда, введу в курс дела, с вами познакомлю.

— Весьма признателен. У меня еще одна просьба. Прошу вас вмешаться и отменить распоряжение генерала Козлова о переводе Атамбаева в ИВС города Горячие Ключи. Отменить его как незаконное. Подследственный должен находиться здесь, где с ним работает дознаватель и где я могу с ним увидеться.

— Пока идет следствие, подследственный находится за полицией, — объяснил прокурор. — Но если распоряжение о переводе незаконное, я его отменю.

Дверь отворилась, и в кабинет вошел человек в прокурорской форме. Очки, небольшая залысина, а главное — аккуратная бородка придавали ему солидность, однако, приглядевшись, Гуров решил, что помощник прокурора еще довольно молод — вряд ли больше тридцати.

— Знакомьтесь — это Артем Кривошеев, — представил его прокурор. — А это наш гость из Москвы, знаменитый Лев Иванович Гуров. Он приехал, чтобы разобраться с одним ДТП. А заодно будет заниматься еще одним делом, поважнее. — Он ввел Кривошеева в курс дела и под конец добавил:

— Так что будешь работать вместе с самим Гуровым.

— Для меня это большая честь, — с чувством проговорил молодой помощник прокурора. — Идемте, Лев Иванович, ко мне в кабинет, обговорим, как будем строить наше взаимодействие.

Придя к себе в кабинет, Кривошеев попросил:

— Расскажите, Лев Иванович, что вы знаете об этом деле. И от кого получили сведения, если не секрет.

— Почему же секрет, — ответил Гуров, — охотно поделюсь. — И рассказал помощнику прокурора все, что услышал в тресте.

— Придется мне нанести визит господину Переверзеву, — немного помолчав, произнес Кривошеев. — Надеюсь, со мной он будет более откровенным. А вы с какой стороны хотите подступиться к этому делу?

— С обратной, со стороны хранения и переработки. Ведь речь идет о хищении сотен и даже тысяч тонн нефти, это же не пачка денег, в чемодан не спрячешь. Нефть надо где-то хранить, как-то транспортировать покупателю, а еще лучше — переработать. Вот этими вопросами я и займусь.

— Запишите мой телефон, — предложил помощник прокурора. — Если узнаете что-то важное или если понадобится моя помощь — сразу звоните.

Из прокуратуры Гуров решил вернуться в гостиницу. К середине дня установилась жара, и пиджак стал решительно мешать. К тому же надо было изучить телефонную книгу и сделать несколько звонков.

Войдя в свой номер, Лев почуял знакомый запах одеколона, усмехнулся, сел в кресло, негромко произнес:

— А теперь, господин шпион, можете медленно выходить с поднятыми руками. И учти, ты у меня на мушке!

Дверь ванной комнаты приоткрылась, и оттуда показалось удивленное лицо Стаса Крячко:

— Как ты догадался?

— Элементарно, Ватсон! Перед уходом я сложил из волос на коврике надпись «милиция». А теперь там написано «полиция». А если серьезно, то тебе надо сменить одеколон. Пока будешь пользоваться «Вечерней Москвой», я тебя всегда вычислю. Ты где остановился — тоже здесь?

— Нет, нашел небольшой пансионат в трех кварталах отсюда, — сообщил Крячко. — Там поуютней, чем у тебя, будет. Пойдем, ты меня проводишь, заодно покажу свои апартаменты.

— Чего это я буду куда-то таскаться? — удивился Гуров. — Мне работать надо. И мое рабочее место в данный момент — рядом с телефоном.

— Успеешь еще поработать, — заявил его напарник. — А пока говорю — меня проводить надо. Что-то я в дороге плохо себя почувствовал, сердце прихватило.

— Если сердце, то пошли, — сразу согласился Гуров.

Уже когда они вышли из номера, он спросил:

— А с каких это пор ты начал на сердце жаловаться? Раньше за тобой такого не водилось…

— А ты телефонного мастера давно вызывал? — вопросом на вопрос ответил Крячко.

— Какого мастера? И не думал никого вызывать!

— Ну вот. То-то мне это показалось подозрительным! Понимаешь, я когда у портье спросил, где ты остановился, он мне ответил: «В таком-то, дескать, номере. Только его сейчас нет». Я сказал, что подожду, а сам, как только портье отвернулся, шасть на лестницу — и сюда. Подхожу к номеру и слышу — внутри кто-то возится. Думаю, что за притча? Для уборки вроде поздно…

Притаился за углом, жду. Смотрю, выходит из твоего номера какой-то гражданин с чемоданчиком и мотком телефонного провода, запирает дверь — и ходу. Вот почему мне срочно захотелось с тобой на воздухе прогуляться.

— Значит, сначала подследственного спрятали, а теперь и слежку организовали… — заключил Гуров. — Серьезные ребята. Что ж, пойдем, в самом деле, в твой пансионат. Может, и мне стоит туда перебраться?

— Вряд ли это будет правильным решением, — заметил Крячко. — Тем более что ни в каком пансионате я не остановился.