Наследие Драконов: Летописи Иллара. Сказания миров Дыхания Зеркала

Николай Владимирович Шмуратов

Летописи Иллара – это сборник историй о мире, который возрождается после войн за Наследия Драконов. Летописи – сборник легенд Иллара, который завис в схватке между Пустотой запределья и Хаосом. Между Тьмой и Светом. Только великие герои и Боги пытаются спасти мир Иллара и его обитателей.Книга адаптировалась под онлайн-игру, которая так и не появилась на свет. Истории особо не связаны друг с другом, но являются основой для будущих произведений. Первое произведение находится в процессе написания.

История расы Илфиринов

«Жизнь — это оковы, что привязывают к земле и приказывают существовать.

Смерть — это цепи, что тянут в неизвестность и повелевают уйти в Пустоту.

Так кто же мы? Оковы без цепей, цепи без оков. Мы между ними, мы между слов…

Манускрипт «Истина Богов». Между жизнью и смертью. Великая Библиотека Казандорфа.

Лучи лунного света, словно копья, пронзали кроны мертвенно-бледных деревьев. Наконечники пропарывали густой воздух, вонзались в застеленную хвоей и лишайником землю, сверкая и переливаясь белым цветом. Лучи атаковали лес: то тут, то там очередное копье впивалось в темноту покровов, освещая небольшой участок почвы…

Две пары ног тревожили томную тишину леса, призрачные фигуры осторожно пробирались между ветвями, смотря себе под ноги, чтобы не угодить под корень. Лунные копья не были им помехой — лучи колыхались, словно пытаясь расступиться перед странниками.

Человек и эльф, с оружием наголо — человек сжимал длинный солдатский меч, а эльф — два широких, в локоть длины кинжала — озирались вокруг, всматриваясь в темноту, цепко ловя каждое движение и шорох, будь то шелест листвы или вздрагивания лесной птицы. Медленно, словно ища добычу, они шли по узкой тропинке, заросшей бурьяном.

— Как ты думаешь? — спросил человек. — Мы достаточно оторвались? В такой чащобе глаз выколи, ничего не видно… Не полезут же они сюда?

— Тихо… — отрезал эльф, поднимая руку прямо перед лицом идущего следом человека. — Не забывай, где мы находимся. Среди нас эти леса известны своей дурной славой. Видишь те горы?

Эльф кивнул ввысь: среди сцепленных друг с другом кривых ветвей можно было увидеть пики белоснежных громадин.

— Ты, человече, совсем забыл, как они зовутся?

— Нет… Барга Гор (уд. на первое А), горы Барга, горы Пламенной Смерти и так далее, — шепотом ответил человек. — Вы, эльфы, суеверны до безумия. Сколько поколений прошло, а вы все верите, что именно отсюда распространяется все зло по Фиаре, и…

Он замолк, судорожно сжав эфес: где-то рядом крикнула птица, и этот отзвук эхам пронесся по чащобе. Эльф усмехнулся:

— Верим, не верим, но вам, человеческой расе, стоило бы вспомнить, какая напасть отсюда полезла, и какими усилиями пришлось эту напасть усмирять…

Оба остановились, и яркая луна осветила их. Высокий, стройный эльф, с глазами цвета изумруда и белоснежными волосами, одетый в серо-зеленый кафтан с продольными коричневыми полосами на рукавах. За спиной пристроился походный эльфийский рюкзак и колчан длинных, с зелеными опереньями стрел. По обоим бокам находились длинные ножны, клинки от которых эльф держал в руках.

Человек же был одет попроще — куртка из черной кожи плотно облегала фигуру, такого же покроя штаны, высокие военные сапоги со стальными вставками. Вьющиеся черные волосы опускались до плеч, но не были чем-либо застегнуты, как волосы эльфа. Карие немного потускневшие глаза и морщинистая не по годам кожа лица указывали на то, что он был не из последних в ратном деле. Пальцы рук нервно теребили кожаную рукоять меча…

Эльф прищурился и посмотрел на луну:

— Надо устраиваться на ночлег, а уж я запах как-нибудь перебью.

Человек кивнул, и они пошли искать укрытие на ночь…

…Место оказалось удачным — они нашли огромный валун и в восточной стороне решили расположиться…

— Так ты говоришь, что они могут найти нас только по запаху? — спросил человек, скидывая с плеч увесистую котомку, которую он с радостью швырнул к каменному углу. Эльф прошелся вдоль стены, потрагивая камень рукой, и довольно кивнув голову, ответил:

— Да, как ты видел, у них глаз то и почти нет, слышать они нас точно не могут, а вот выйти по запаху — вполне. Но не беспокойся, на этот счет я кое-что припас…

Он вытащил из бокового кармана рюкзака сверток, в котором лежали сушеные хвосты. Человек удивленно поднял брови:

— Хвосты? Как мы сможем защититься от падали какими-то рыбьими хвостами?

Эльф лишь молча достал остальные хвосты и ответил:

— Это не какие-то хвосты, а хвосты тимеры (уд. на Е), редкой морской рыбы. Она часто используется охотниками и алхимиками, чтобы устранять ненужный запах. Разведи костер и ты увидишь.

Человек лишь молча пожал плечами и пошел искать хвороста…

…Маленький огонь жадно поглощал сухие ветки. Эльф, недолго думая, кинул хвост в огонь. Раздался хлопок, повалил серый дым, запахло паленым… Человек сморщил нос и отвернулся:

— И этим ты решил перебить запах? Еще большей вонью?

— Спокойно, через несколько минут пройдет…

Отодвинувшись от костра, эльф взял походный котелок и отправился искать воду…

…Похлебка уже закипала. Человек к тому времени вовсю чистил и острил меч. Эльф сидел, сложа ноги, чуть поодаль, листая небольшую книжку в темно-зеленом переплете. Человек, не переставая острить клинок, метнул взгляд в сторону читающего и спросил:

— Этель (уд. на Е), а зачем ты каждый день что-то записываешь в свою книжку? К чему?

Эльф, названный Этелем, не подняв голову, ответил:

— Надо же что-то оставить для истории и потомков. Вы то совсем забыли, что такое настоящая рукопись. Все баллады поете, оды поднимаете! А вот мы, Первые дети Фиары, описываем реальность, как она есть. На то и этот дневник.

Этель достал перо и походную чернильницу, и, забыв обо всем на свете, начал выводить эльфийскими буквами слова, позже переходившие в фразы и предложения.

Человек лишь легонько улыбнулся и сказал:

— Тоже мне скажешь, баллады… Мы умеем и стихи красивые писать. Вот… Рассказать тебе поэму, которую сложил мой отец дома, у реки Ар-Корт?

Человек отложил меч и поправил волосы. Эльф ненадолго прервался, но все же коротко ответил:

— Давай попозже, Салрон (уд. на А)? Извини, но я не привык прерывать свое ведение дневника, даже слушая стихи.

Салрон что-то промычал в ответ, ярко и красочно описывая, чтобы он сделал с родственниками эльфа, рассказывал о любовных его похождениях и интимных подробностях, вплоть до его побратимства с навозным жуком.

Дописав последнюю строчку, Этель отложил рукопись и, встав, подошел к костру, снял котелок. Салрон даже не шелохнулся, лишь кончиками пальцев правой руки потрепал серебряную серьгу в мочке уха. Серьга изображала морду кошки, оскалившейся и готовой к битве.

— Опять пошел вархилы готовить?

Этель кивнул. Взяв ножны со вставленными в них клинками, он положил их в котелок и двинулся к ручью.

Вернувшись, он поставил воду на землю, и, выхватив зеленоватой стали лезвия, аккуратно уложил в жидкость. Лезвия вошли лишь на половину.

Салрон явно привык, видя это изо дня в день, с того самого момента, как они покинули Алькариен. Все же, видимо от нечего делать, спросил:

— Вот объясни ты мне, глупому человеку, зачем же вы, равелы, совершаете сие странное священнодействие?

Сказано это было с доброй толикой иронии, но эльф не стал молчать:

— Это слишком для вас, рода человеческого, но все постараюсь объяснить. Понимаешь, эти клинки, вархилы, святы для нас. Они — Морские Охотники. Их стихия, как и наша, — вода. Они берут от нее силу, мощь, впитываю их в самую глубь. Ты, наверно знаешь, что мы верим в то, что каждое оружие — это пристанище своего собственного Духа, Души, Сущность. И к ней следует относиться с уважением, ибо они могут как погубить, так и спасти. Поэтому каждый день мы должны благодарить вархилы за их верную службу и дать им связаться со стихией. Хоть вам это не понять, для вас оружие — просто инструмент войны…

На последних словах Салрон встрепенулся и сухо сказал:

— Не говори так, равел… Этот клинок, — и он похлопал лежащий на коленях меч, — Достался мне от отца, отцу — от его отца. Дед сражался с ним в битве при Керхене, что у Сур-Инета, когда варварское племя Черного Кабана напала на городок, где он обитал со своей многочисленной семьей. И, как ты наверно знаешь, мы победили. И меч достался вскоре мне, и он никогда до селе не подводил меня. Буде у него душа, и буде он разумен, то я благодарен ему всем сердцем.

Равел опустил голову, прикрыл глаза:

— Извини, я не знал.

Человек спешно взял в руку точильный камень и продолжил вострить дедовское оружие:

— Так уж и быть, — прошептал Салрон, — Извиняю. Вы хоть и раса Перворожденных, великих и всесильных, но вы должны перестать думать, что другие расы недостойны жить под этим солнцем и спать под этой луной.

И он кивком указал на светило, что огромным диском стояло на небосводе.

Этель промолчал. Салрон, еще немного посидев у затухающего костра, нахмурив лицо, встал и тихо промолвил:

— Нужно спать. Надеюсь, они до нас не доберутся. Ты поставишь охранительные знаки?

Равел кивнул.

— Хорошо, я на боковую.

Человек развернул спальный мешок, лег и, поерзавши, мирно уснул. Сном солдата, готоворого в любую минуту вскочить, если опасность будет рядом.

Эльф долго всматривался в горячие угольки костра, раздумывая о сегодняшнем дне, но сон не ждал — веки слипались. Холод пронзал насквозь.

Этель скрипнул зубами, встал и обошел лагерь, расставляя знаки, оградительные магические заслоны. Как всегда — от нечисти, зверя лютого и со злом пришедшего.

С чувством выполненного долга равел также вытащил мешок, развернул и, уложившись, провалился в сладостное беспамятство…

…Мелькание быстрых грез, всплески и разводы, будто от воды, картинки, темные, словно нарисованные в сумерках да еще темными тонами. Они проходили, как князья и бароны человеческие на светской церемонии, неспешно и величаво… Вот виднеется холм, из вершины которого бьет фонтан синего, темно-синего цвета… Омут, пузыри то и дело всплывали наверх, к поверхности, все увеличиваясь в размерах, и… взрывались черным пламенем… Гигантские облака, залитые смертоносно-желтым цветом, а вокруг них носятся стаями невероятные создания, столь непонятные и неизведанные, что описывать их просто не имеет смысла… Берега железа, бастионы из ослепительных кристаллов, фантасмагории цвета и линий, фигур, изломов… Чуждые разуму эльфа, чуждые нашему миру пейзажи. Они неслись все быстрее и быстрее, пока…

Равел вспрыгнул, будто его обкатили ледяной водой. Охранные знаки вопили в его голове, вереща об опасности, да не простой опасности. Смертельной.

Ни сказав ни слова, Этель прыгнул, прогнувшись, как рысь, и оказался в шаге от безмятежно спящего человека. Недолго думая, эльф отвесил увесистый пинок Салрону, отчего тот вскочил, пружиня ногами, в боевую стойку. Однако увидев, что эльф в ужасе, тот лишь сказал:

— Что случилось?

— Мы окружены, нам нужно срочно уходить! Собирай скарб, и двигаемся!

Поняв, что тот не шутит, человек молнией принялся рыскать по лагерю, засовывая все, оказывалось под рукой в котомку… Эльф же, не мудрувствуя лукаво, в первую очередь прихватил дневник и инструменты, всунул вархилы в ножны.

— Быстрее, — почти кричал равел, — Падаль нас почти вынюхала?

— Как? — кинул Салрон, — Ты же говорил..?

— Говорил, но…

Договорить он не успел — из-за одной из вершин спасительных некогда валуна показалась обезображенная голова, пасть усыпана клинками в пол-ладони. Вскинув лапу-руку, оно когтями зацепилось за край и одним рывком вспрыгнуло на камень. В нем было нечто человеческое, в этом существе, но ужасно изменившееся: некогда бывшие одеждой лохмотья полосами рассыпаны по грязно-черному телу, местами видна плоть, темно-красная и гниющая… Существо запрокинуло морду и заревело, утробный звук разлился по воздуху, вырываясь из противной глотки. В следующий миг существо, согнувшись, прыгнуло на эльфа.

Краем зрения, увидев распростершуюся в полете тень, равел вскинул руки, в которых уже блестели вархилы, и прыгнул навстречу. Два тела встретились, раздался вой, а затем крик. Салрон подскочил, чтобы помочь, но все было кончено: равел оттирал бурую кровь с вархилов об рукав. Он было хотел сказать, но эльф мигом опередил его, крича во всю грудь:

— Бежим! Они везде… Вон, на север, быстро!!

И тень в серо-зеленом побежала в указанном направлении, Салрон поспешил за ним, отставая от легконогого Этеля лишь на шаг. Откуда у него такая прыть, у этой морской крысы, думал человек.

Ветви то и дело хлестали по курткам, порой по лицу, цепляли за волосы. Они не оборачивались — сзади за ними спешила смерть. Безумная погоня, казалось, длилась вечно. Существа ревели, выли и клацали челюстями — они гнали свою добычу, ждя, пока те не ослабнут. Они настигнут их и в волю попируют, напьются свежей горячей кровью из перегрызенных жил. А до этого момента будет гон, свирепый и беспощадный, пока не сдадутся кто-либо из двух сторон…

Видимость была хорошая — луна стояла высоко, свет заливал все вокруг. Везде лес, лес, лес…

Ветка в очередной раз хлестнула по лицу, Салрон глухо выругался. Впереди выглянула тропа, звериная тропа. Эльф незамедлительно свернул на нее и понесся еще быстрее, да так, что человек еле успевал.

— Быстрее!

Салрон бежал, что есть сил. В голове мутнело. Казалось, что существа уже близко, дышат в затылок горячим спертым воздухом. Нет сил бежать и сопротивляться. Человек мотнул головой, отодвигая подальше томную тяжелую пелену. Меч с каждым метром бился о спину все сильнее, хорошо, что за пояс не прикрепил…

Когда казалось, что ты вот-вот грохнешься наземь или с разбега угодишь в ствол, когда тебя настигнут и превратят в груду мертвой плоти, именно тогда вой, давящий на уши вой стал удаляться. И в нем уже не было предвкушения трапезы, клика победителя. Это был вой отчаяния или даже страха.

Эльф перестал бежать, упал на колени, рядом с ним припал Салрон, положив руку на плечо Этеля:

— Мы… оторвались? — переводил дух человек.

— И нет, и да… Они, — сглотнул равел, — Они отступили, не сдавшись, но… Почему?

— Я, кажется, знаю ответ.

В голосе Салрона прозвучал металл. Этель услышал лязг выдвигаемого меча.

Он обернулся…

Из глухой темноты ночного леса выдвигались силуэты, окружая их. Через несколько секунд вокруг них стояло порядком два десятка воителей и воительниц, облаченные в тускло мерцающие темные доспехи, шлема с забралами-масками скрывали лица, но отчетливо было видно, как горели синим хладным пламенем глаза окруживших их.

Равел встал, в очередной раз освобождая вархилы от пут ножен. Салрон обреченно оглядел незнакомцев, сжимая эфес двумя руками.

Из шеренги бойцов поддалась вперед фигура, элегантной походкой пройдя к ним. Девушка, подумал равел.

На расстоянии семи шагов воительница вскинула руку с коротким мечом и спокойным голосом промолвила?

— Си айхукех авор кеорсен?

Незнакомый язык. Эльф никогда не слышал ни о чем подобном.

Равел пожал плечами и покачал головой. Воительница недоуменно повернула лицо в маске к своим. Те что-то тихо обсуждали. Девушка еще раз промолвила:

— Си айхукех авор кеорсен??

Если они разговаривают, значит с ними можно договориться. Хоть и язык неизвестен:

— Мы не понимаем вас, уважаемая…

Воительница отошла от них на несколько шагов. Шеренга громко загалдела.

Прошло двадцать минут. Эльф и человек не шелохнулись. Девушка вернулась к ним, до этого отойдя к своим, чтобы что-то обговорить.

Снова не дойдя семь шагов — это что, их этикет? — она сняла шлем: из-под него упали черные, как смоль, волосы. Глаза цвета синего неба, правильные черты лица, можно даже назвать её красивой, но… Лицо было столь бледным, что казалось, будто вся кровь ушла от него.

На общепонятном илларском языке, правда с сильным акцентом, воительница проговорила, сухо и жестко, лишенным эмоций голосом:

— Здравствуйте путники. Мы, жители Призрачного Края, народ илфирины (уд. на второе И), приветствуем вас в наших исконных землях. Будем надеяться, что вы окажите любезность и примите предложение стать гостями нашей страны. Меня зовут Сух-Кхем, командир «Черных Теней», и я также приветствую Живых у нас. Будьте гостями!

Она положила правую руку на грудь и склонила голову. Тоже самое проделали и остальные Тени.

Этель и Салрон посмотрели друг на друга так, будто пред ними появилась сама Сумеречная Леди собственной персоной (так называют фантом, обличенный женским телом. Одетая в серый сарафан, она часто наводила страх на жителей Белогорья темными ночами. Пострадавшие уверяют, что у нее лицо столь ужасно, что лучше сразу упасть в обморок, чем смотреть дальше). Живые? О чем она? И что за илфирины?

Эльф, прокашляв, сначала медленно, но потом все увереннее и смелее проговорил

— Мы, морской эльф-равел Этель и человек, гражданин града Казандорф и славной страны Белогорья, скитальцы Первой и Второй Ступень приветствуем уважаемую Сух-Кхем, командира «Черных Теней», и самих воителей.

Оба также склонили голову.

Воительница стояла еще некоторое время, не шевелясь. Казалось, что она слушала чьи-то указания.

— Скитальцы? — спросила она.

— Да, уважаемая, — ответил Салрон

— Тогда не желаете ли проследовать за нами? Великий Магистр (уд. на О) ждет вас…

Поняв, что опасность им более не угрожает, скитальцы убрали оружие, пошли вслед за удаляющимися воинами, которые нырнули в ночную зелень лесов.

Неведомо, какими путями шли Салрон и Этель, но все сильнее и сильнее кружилась голова у скитальцев, а это могло означать лишь одно — в дело пошла магия, да какие-то магические фокусы молодых подмастерьев магов Казандорфа ей не чета. Периодически Этель смотрел вверх, ища в небесах единственный на тот момент путеводитель — луну, но порой не находил её — она меняла свое положение также часто, как возвращались откуда-то спереди, из темноты разведчики Черных Теней. Су-Кхем молча следовала за путешественниками, порой обмениваясь фразами на их языке с воинами.

Когда, в очередной раз взглянув наверх и заметив, как луна исчезла с одного места и появилась на другом краю небосклона, еле заметном в сводах веток и листьев, Этель осмелел, сбавил шаг и спросил командира-девушку:

— Уважаемая Су-Кхем, можно спросить, почему ночное светило так странно ведет себя? Никогда в своей жизни я не видел такого.

Су-Кхем мягко улыбнулась, хотя улыбка смотрелась мягко сказать странно — мрачно, на бледном лице илфиринки, освещаемое синим факелом, который она держала в левой руке:

— А ты и не мог этого видеть. Мы идем по Тропе, единственному пути, что ведет в наш мир. Давным-давном наши магики сплели его, чтобы враги, да и просто проходимцы не смогли отыскать Зачарованную Дверь.

— Зачарованную Дверь? Что это такое?

Девушка лишь протянула руку и отодвинула в сторону густую ветку ели. Увиденное поразило эльфа и человека, который всю дорогу, склонив голову и шептав про себя, быстро шел за Тенями. Упав на колени, они мотали свои головы из стороны в сторону, будто пытаясь проснуться.

…На идеально гладкой стеклянной площадке, на которой уместились бы две Главные Площади Казандорфа, стояли три исполинских кварцевых столба, разрисованные зигзагами и ломаными линиями, во многих местах сверкали руны. Поставленные в форму треугольника, они поднимались ввысь на добрые три десятка метров, да так, что их вершины сплетались между собой — от них шел ровный сиреневатый свет, который открывал путешественникам столь дивную картину, немного не привычную по цветовой гамме для глаз. Внутри столбов воздух казался сгущенным и сжиженным, он переливался, как вода, отходил разводами и всплесками. На страже кварцевых гигантов стояло два десятка черных воинов с оружием, окружающих Зачарованную Дверь плотным кольцом…

…Су-Кхем рукой остановила их отряд и, не спеша, пошла к страже. Вот она вошла в сияющий круг, сравнялась со стражником, и, обменявшись кивками головы, они стали совещаться. Салрон, уже вставший вместе с Этелем, точнее — их подняли, переминался нервно с ноги на ногу. Он дул на скрепленные ладони, как будто его пронизывал холод.

Девушка, на прощанье удостоив кивком головы стражника, вернулась к отряду, и, осмотрев не на шутку перепуганных скитальцев, промолвила:

— Дорогие гости, — в сказанном послышались, как показалось Этелю, нотки насмешки, — Перед вами Зачарованная Дверь. И вы, скитальцы, удостоены чести первыми из града Казандорф вступить на наши земли, на наш план, в котором мы живем и процветаем. Знайте, что мы, илфирины, хоть, и по-вашему, странные и во многом непонятные, но все же достойные и гостеприимные хозяева. Мы ценим друзей, но презираем врагов и трусов. Надеюсь, вы относитесь не ко вторым и третьим. Выдвигаемся!

Поправив себя и разомнув конечности, Этель медленно вошел в синий круг света, за ним тупо последовал Салрон, жалостными глазами окидывающий исполинов. Они было остановились у Двери, у живого воздуха, которой казался непреодолимой преградой, но их мягко и ненавязчиво подтолкнули в спину. И Дверь приняла их…

…Это был словно нырок в воду вслепую — что-то теплое и жидкое обволакивает их, но ты ничего не видишь, словно Создатель лишил глаз. Этель закрыл ненужные глаза, а когда вновь открыл, то был ослеплен от серого света. Именно от серого света. Сквозь слезы он посмотрел назад — такие же гигантские три столба смутно виднелись чуть поодаль от них. Только эта была не та Дверь, не то место, откуда они вошли. Вошли?

Рядом хрипел Салрон, хватаясь за уши:

— Уши… болят… Свистит что-то.

К нему медленно подошел один из Черных Теней и тихо сказал, попытаясь вместе с этим поднять человека, который упорно сопротивлялся, даже помимо своей воли:

— Пройдет. Вы, живые, редко навещаете нас. Таков эффект Скольжения…

— Скольжения? — через хрипоту промычал Салрон.

— Так мы называем переход между Дверьми. Ничего, скоро вы будете в порядке.

Когда Салрон смог стоять без поддержки, Тень медленно отошла от них и пошла к своим, которые столпились вокруг Су-Кхем. Этель нашарил за спиной на рюкзаке фляжку, открыл и жадно начал пить. Потом спросил Салрона:

— Будешь?

— Да.

Человек выхватил фляжку, припал к горлышку и через несколько мгновений полностью опустошил содержимое:

— Куда же нас занесло то, череп крысы в глотку медведя? — простонал Салрон.

— Должно быть это и есть Призрачный Край, — сказал равел, с восхищением осматривая город.

Да, это был город. Непохожий ни на гранд-дома Казандорфа, ни на усадьбы Алькариена, ни на пузатые строения Мар Кхарога. Жесткие геометрические законы царили здесь, а проявлялись они в преобладании прямых и кривых с прямыми — «пружины» с круглыми окнами врывались в темное поднебесье с крупными, слишком крупными звездами. Этих громадин было великое множество, а среди «пружин» в строгой последовательности сгруппировались овальные и полуовальные дома, находящиеся на разных ярусах и высоте. Этель насчитал около десятка уровней. Здесь господствовал обсидиан и черный металл — большинство зданий выполнено из этих материалов, только некоторые выделялись некоторой разнообразностью красок, чуткое зрение эльфа увидело мрамор, гранит и даже, неслыханное дело среди темных тонов, золото и серебро. Ну что ж, подумал равел, аристократия она и в Залаг Нуре аристократия.

Эльфа было мало чем удивить. Даже этим городом, так загадочно именуемым Призрачным Краем, и так загадочно расположенным. Что имела ввиду девушка, когда говорила про план? Надо узнать. Все же не это было интересно, главное — в другом: эльф опешил от того, что здесь везде, в каждом сантиметре камня (или не камня?) под ногами, в каждом дуновении ветра (не ветра?), в каждом колыхании воздуха была магия, сильная и могущественная магия. Она пропитывала эльфа, пронизывала насквозь, будто присматриваясь на счет «друг или враг». И от этого чувства было как-то неловко.

Во многих домах горел синий свет или огонь — видимо, был еще «день», если можно применить это слово здесь — в царстве вечного сумрака.

— Ну чтож, еще раз хочется сказать: «Добро пожаловать!», — к ним вернулась Су-Кхем, немного напугав скитальцев. — Это — Призрачный Край, дом и обитель илфиринов, детей Мората, нашего Верховного Повелителя.

— Мората? Это же Бог Мертвых? — нагло встрял Салрон.

— Так и есть. Мертвых. Мы и есть — Мертвые, так же именуемые илфиринами, что переводится как — Те, кто между Жизнью и Нежизнью. Но я не могу много говорить — вас ждет Великий Магистр.

— Кто-кто? — снова встрял Салрон, вконец осмелев.

— Великий Магистр, — терпеливо повторила Су-Кхем, — Он — Глава Призрачного Края. И именно благодаря ему вы здесь, странники. Кроме того, мы чувствуем вину перед вами.

— За что? — спросил Этель.

— За ваш риск. Впрочем, — немного промолчав, ответила девушка, — Магистр вам скажет намного больше. Скоро прибудет транспорт… Хотя… Он уже здесь…

Скитальцы даже и не заметили, как над ними завис блестящий, как исполинский мыльный пузырь, стальной шар.

— Непонятно. И как на нем ехать? — робко спросил Салрон, привыкший более к верховым лошадям и повозкам, нежели чем к столь экзотическому виду передвижения.

— А так, — улыбнулась девушка, — Там есть скамеечки, специально для вас, живые. Уcтроили. Не бойтесь, ничего не случится.

— Кто боится? Я? Никогда! — решительно ответил Салрон и вошел в шар, который к тому времени уже спустился к их ногам, тихонько поднимаясь и опускаясь на несколько сантиметров. Диаметром он был в два человеческих роста.

Эльф, уже зная повадки скитальца, лишь пожал плечами и вошел вслед за Су-Кхем. Едва они успели устроиться на сиденьях-скамейках, как Шар медленно поплыл по диагонали вверх, туда, где угадывались очертания большого дворца, дворца Магистра…

— И как же вы все это построили? — спросил Этель, зачарованный видом на город. Где-то вдалеке, за горизонтом вставало зарево, фиолетовое зарево, утапливающее воздух.

Девушка, сидевшая рядом с Салроном и закрывшая глаза, очнулась и, потеребив глаза, ответила:

— А что же нам оставалось делать? — Су-Кхем посмотрела через стеклянный шар вниз, — Вы, живые, нас попросту выгнали, потом преследовали, нам ничего и не оставалось, как молиться Верховному

— Это Морату вроде?

— Именно ему, — повернувшись, мягко улыбнулась илфиринка, — Его посланцы помогли нашим чародеям проложить Тропу, пройти по ней так, что ни одна душа, кроме нас, не ведала. Потом посланцы помогли нам создать мир и…

Су-Кхем резко подскочила, будто её кто-то ужалил. Этель удивленно посмотрел на неё:

— Что… Что случилось?

— Извините, смутилась девушка, — Я не могу говорить больше, иначе я буду наказана.

— За что? — спросил равел, с испугом посматривая на ее бледное лицо и переводя взгляд на Салрона, который, разинув рот, смотрел куда-то вниз. Они как раз проплывали над небольшой улицей в десяток домов-квадратов. Каждый из них был увенчан шпилем, на верхушке которого слабо мерцал белым светлом кругляш.

Су-Кхем лишь вяло ответила, пытаясь закончить разговор на запрещенную тему:

— У людей, вроде, есть такая поговорка: «В чужой монастырь со своим уставом не лезь». Ты, эльф, её знаешь?

Равел поерзался на ставшей неудобной скамейке:

— Знаю, как-то приходилось ей пользоваться.

Он решил живо заполнить нависшую над ними неловкую тишину:

— Кстати. Салрон! Да что же это с тобой? Что это ты там такое увидел интересное, что даже не спешишь поделиться этим с нами?

Человек нехотя оторвался и сказал:

— Сам смотри… Во-он туда, где виднеется дверь в овальном домике.

И снова прислонился обоими руками к стеклу. Равел последовал его примеру.

…От дома по направлению к дороге из обсидиана шла невысокая илфиринка в шелковом длинном платье. Вроде ничего интересного, но… Что это за фигура ковыляет следом? Глаза равела округлились — за ней шел скелет, самый что ни на есть настоящий скелет, коих он много раз видел в забытых катакомбах и подземельях. Только те скелеты были мертвыми и усыпанные прахом, а этот шагал как ни в чем не бывало, неся в своих костлявых, без плоти кистях огромные тюки. Челюсть черепа постоянно двигалась — неужели он еще и говорить может?

Илфиринка дошла до дороги, обогнув дом, зашла за поворот. Следом, ловко шагая, скрылся и скелет.

Салрон еще несколько мгновений смотрел на диво, не веря глазам. Как и равел впрочем.

— Это что это было, уважаемая Су-Кхем? — стуча зубами, процедил эльф. Страх сковал его, скреплял его конечности в крепкие тиски. Он не отпускал его, даже сейчас, когда, вроде бы, ему ничего не угрожало. Салрон выглядел не лучше.

— Это ты про хетха?, (уд. на Е) — зевая, спросила девушка, в глубине души смеясь над скитальцами, увидев в их глазах страх.

— Да, — протянул Этель. Он стал разминать затекшую ладонь. — А кто они такие?

— Слуги, можно сказать — почти раб. Но именно почти. Раб — это вещь в руках хозяина, а хетхи — слуги, провинившиеся илфирины, которые по решению Ансалима (Прим: Совет илфиринов во главе Великого Магистра, которые вершит судебные дела) (уд. на второе А) лишаются плоти и становятся слугами тех, перед кем они провинились. Если такоых нет — ими распоряжается Ансалим. Их снова обличают в плоть, если они прослужат верно или срок их наказания кончится. Хетх так и переводится — «бесплотный, лишенный плоти».

— И как это вы их обличаете в плоть и лишаете её? — неловко спросил Салрон, испугавшись жесткого и будничного голоса девушки, каким она говорила о таких, стало быть, страшных вещах.

— Магия, странник, магия Мората, — коротко пояснила Су-Кхем.

Шар тряхнуло, его пассажиры немного встрепенулись.

— Мы приехали, — сказала Су-Кхем. Привстав со скамейка, они медленным жестом провела рукой перед стеклом — часть оного исчезла, оставляя проход для троицы.

Кожаные сапоги ступили на гладкую, отполированную поверхность большого плаца, посередине которого возвышался Дворец Магистра — исполинский высокий круглый темно-синий павильон, с несколькими овальными пристройками рядом с главным зданием. Вместе они соединялись туннельными переходами, которые подпирались черными арками. Прямо над главным павильоном сгустилось огромное серебристое облако, то и дело сверкающее синими разрядами.

Да… Такое эльф видел только в Алькариене, в Главной Башне жрецов Атримы — там тоже было облако, оно несло в себе магию, являлось неким «волшебным сосудом». Неужели и здесь тоже самое?

На входе во Дворец их ждала стража — высокие стройные воины в черных пластинчатых доспехах, с клинками (как позже от Су-Кхем Этель узнал, что эти клинки зовутся скраметонами) и щитами бледно-зеленого цвета. На щитах красуются эмблемы гвардии — пронзенный наискось скраметоном пылающий синим огнем череп.

Стражники не стали заступать проход — их, по-видимому, уже предупредили.

Осторожно ступая по высоким каменным ступеням, под равнодушными и спокойными взглядами гвардии они вошли во Дворец.

…Как сказала командир «Черных Теней» — Магистр их ждал в Приемном Зале.

Идти пришлось намного дольше, чем казалось сперва — оказывается, зал находился в центре павильона, и коридор к нему шел спиралеобразно. Салрону надоело считать факела и различные картины на пути. Но вот, на шестьдесят седьмом факеле, Салрон заметил проход в Зал.

— Неужто, — проворчал человек.

Су-Кхем лишь ухмыльнулась.

Вот это зал, подумал Этель. Такие еще надо поискать. Да и по всей Фиаре таких наберется от силу четыре-пять. Конечно, зал Благословенного Дворца Алькариена куда краше и величественнее, но здешняя красота выделялась своей простотой и еще раз простотой: круглый зал, усеянный фресками и разноцветной мозаикой, на потолке — сияющая полусфера, в которой то и дело скользили перламутровые молнии. По другую сторону от арочного входа, через который они и вошли, стоял трон, изысканный базальтовый резной трон, с тремя острыми гранями у изголовья, и на этих гранях прижились черные опалы. А на троне сидел илфирин… Посмотрев в его черные, как ночь, глаза, эльф понял — илфирин был преисполнен Силой, Иной Силой, которая могла снести к демонам Каллеронию с ее монстрами (Прим: Королевство Орков Каллеронии постоянно подвергалось нападению тварей) да вдобавок испарить Берилловый и Подвенечный океаны. Одетый в черное одеяние — кафтан из шелка и дорогие широкие штаны — он ну никак не казался королем, вождем или тому подобное, а ведь сидит на троне! Только обсидиановый изогнутый обруч с вправленным адамантитовым блестящим овалом (откуда он здесь, подумал равел, это же тайна эльфийских мастеров!) выдавал величие и могущество илфирина. Он сидел как-то по-простецки, как будто ему сильно надоело это ложе. Или просто слишком много времени он на нем.

Оторвав взгляд от Магистра, Этель решил осмотреть еще раз Зал. Просто и со вкусом — так бы сказала его сестра, буде она здесь. Много картин на стене, рисунков, гербов. Но что явственно было заметно сразу — за троном, во всю высоту до полусферы висела исполинская картина, да так, что трон не отрезал рисунок. Она изображала воина в черной робе, черной-черной, окантованной ярко-фиолетовыми росписями на непонятном языке, илфиринский, наверно. Капюшон, задвинутый на голову, скрывал лицо в сером хладном тумане. На шее висит медальон с толстой, черной цепью. Медальоном была алая сфера, внутри двигались обручи. Да, двигались! Картина была почти живая! Только фигура не шевелилась! В правой руке незнакомый воин сжимал скраметон, поставленный древком к ноге в черном башмаке. Левая рука воздета к серым шевелящимся тучам. В разжатую ладонь — костлявую ладонь! — собирались путы черных туманов и сумрака, исходивших от земли, бурой от камня. За спиной — завеса мрака, в которой сверкали чьи-то красные, как кровь, глаза, то и дело мигающие.

— Засмотрелись?

Магистр сказал это тихо, но резко. Голос его был красивым и высоким, как у певца. Салрон и Этель сразу очнулись и перевели взор на илфирина.

— Вам, наверно, интересно, кто это? — спросил он. И, не дождавшись ответа, снова сказал. — Вы видите перед собой Бога, Мората, Верховного Повелителя, Бога Мертвых, Стража Пустоты. Так же перед вами его вечный слуга, Лувар, Черный Рыцарь, Великий Магистр Призрачного Предела, Глава Ансалима.

Закончив, он склонил голову в приветствии. Странники незамедлительно ответили ему тем же.

Названный Луваром ждал несколько минут, осматривая пришедших с ноги до головы, чему то улыбаясь. Те было невольно начали мяться, но Лувар снова сказал, но уже не им:

— Командир Су-Кхем?

— Да. Магистр.

— Вы можете быть свободны. Идите, отдохните. Ваши Черные Тени тоже свободны.

— Спасибо, Магистр. Так тому и быть.

И поклонившись, она удалилась, в последний раз взглянув на Этеля. Без нее будет как-то неуютно, подумал эльф. Он долго вслушивался в стук шагов илфиринки, который все более и более становился тише…

— Ну что ж, дорогие, — продолжил улыбчиво Лувар, — Скитальцы. От моего имени говорю: «Добро пожаловать к нам, в наш край. Будьте гостями, будьте как дома, если, конечно, это возможно. Вы можете оставаться здесь столько, сколько вам заблагорассудится. Извините, что не предлагаю сесть — сидений просто нет. Приемный зал на то и приемный зал, как вы понимаете.

— Понимаем, спасибо вам, господин Магистр, за гостеприимство, — вместе сказали скитальцы.

Лувар улыбнулся:

— Так же глубоко извиняюсь за свое любопытство, но мне бы хотелось узнать, как вы оказались здесь, так далеко от вашей обители, Казандорфа?

Вперед выступил эльф:

— Господин Магистр, мы, скитальцы по имени Этель и Салрон, оказались здесь благодаря госпоже всевеликой Случаю, а предстали перед вами по воле другой госпожи — Удаче. Наш караван начал путь из града Казандорф, столицы Белогорья. Караван был торговый, с многочисленной охраной. И мы, скитальцы, получили задание явиться в Залаг Нур. Извините, Магистр, но мы не можем сказать почему. «Кодекс Вольного Странника» (кодекс, который был составлен Первыми Скитальцами. На его основе составлен свод законов, которые скиталец должен неукоснительно соблюдать).

— Понимаю, Кодекс. Продолжайте…

— Мы спокойно доехали до Алькариена, пробыли там некоторое время и продолжили свой путь к каменным сводам града орков, Залаг Нуру. Темной Цитадели. Мы как раз проходили по старому, давно неезженому тракту. Увы, времени было мало, и хозяин каравана решил сократить путь, хотя жители некоторых поселков, располагаемых не так далеко от нас и которые мы успели навестить, отговаривали его, ссылаясь на нечисть. Но хозяин не послушался. Мы остановились на ночлег, вдали на севере виднелись вершины Барга Гор. Как раз именно тогда все и случилось — глубокой ночью мы услышали нечеловеческий и даже не волчий вой, и позже на нас напали твари, эти полуразложившиеся существа. Их было более двух сотен, и они устроили резню, нещадя никого. Мы, скитальцы, дрались с ними, но после каждой убитой от моих вархилов и меча Салрона твари появлялась новая и новая тварь. Так наш караван погиб, мы, единственные оставшиеся в живых, успели сбежать к лесам, что прилегают к горам Пламенной Смерти. Несколько дней нам удавалось скрываться от преследований, но они нас все же настигли. Мы опять ударились в бега, и вот так мы и встретились с достопочтимой Су-Кхем и её Черными Тенями. Существа, как только почуяли их, убежали, можно сказать, «поджав хвосты», хотя оных хвостов я не наблюдал. Вот и вся наша история.

Конец ознакомительного фрагмента.