Суррогат

Николай Викторович Панов, 2019

Роман-антиутопия, рассказывающий о группе ученых, пытавшихся наконец-то разработать искусственный интеллект. Отвергнутые официальной наукой, они приступили к осуществлению мечты самостоятельно. Воплощением их труда стало создание существа гуманоидного типа, так называемого иммуноандроида. Казалось, что все получилось. Однако все ли так просто?

Действие сорок восьмое

— Дорогие коллеги! Уважаемые! Ну, что значит «боевые искусства»? И вы хотите, чтобы этим занималась наука? Вы знаете, что у нас есть дела посерьезнее. А разного рода мистика, а тем более эта ваша физкультура, нам не нужна, — заявил председатель ученого совета.

В зале шушукались представители фундаментальной науки. Некоторые сдерживали иронические улыбки.

— То есть вы отклоняете наше предложение внедрить боевые искусства в фундаментальную науку? — сдержанно спросил Рудольф.

Ричард взял Остерна за руку и крепко ее сжал.

— Они не понимают, от чего отказываются, — проговорил Остерн. — Только стоит произнести слово «боевое», как вся идея вызывает у них резкое отторжение.

— Не поставлен его величество эксперимент, а без него мы не можем ничего доказать, — произнес Ричард.

— Неужели вам не интересно, что кроется за нашим предложением? Вы бы хоть пришли к нам, — сказал Рудольф.

— Спасибо за приглашение, когда придет время, мы будем знать, куда обратиться. А теперь просим прощения, мы очень заняты, у нас дела. Скажите спасибо, что дали вам слово, — это было последнее, что произнес председатель.

Все трое вышли из зала заседаний. Остерн чувствовал себя полностью разбитым, Ричард бледен, и лишь Рудольф чувствовал злобу на все, что его окружает. Злость лучше отчаяния. Они уже отошли от здания на некоторое расстояние, как к ним подбежал неизвестный.

— Простите, — начал он, слегка запыхавшись. — Я только что слушал вас. Вы мне понравились, понравилась ваша идея, и я хотел бы предложить вам сотрудничество.

— В каком плане? — спросил Остерн.

— Я бы мог продвинуть вашу работу в научный мир, — незнакомец хитро улыбался.

— И каким образом? — насторожился Остерн.

— Я бы мог быть вашим руководителем. У меня есть связи, — незнакомец вел себя явно подозрительно.

— И… что дальше? — Остерн вопросительно смотрел на него.

— Вы поймите, что без руководителя вас не примут в официальной науке, — ответил незнакомец.

— Ага! — Остерн смотрел на незнакомца. — Вы, наверное, хотели сказать, что без вас не примут?

— Ну, это не совсем так, но я, конечно, вам с радостью бы помог! — слегка растерялся незнакомец.

— Став нашим руководителем, — сказал Остерн. — Слышь, Рудольф! Нам руководитель требуется?

— Да как-нибудь без него обойдемся, — ответил Рудольф.

— Да поймите! Я же только для дела! — не терял позиций незнакомец.

— Да, конечно! — ответил Остерн. — Мы свой прорыв в науке обязательно должны разделить с Вами! А как же без Вас? А Вы уже будете одобрять, дескать, какие они молодцы!

— Но я хотел… — но Остерн не дал ему договорить.

— Слушайте, Вы хотите заработать себе звание профессора на нашей работе? Не выйдет! Вот откроете что-нибудь сами — вот тогда делайте с этим что хотите! А то хотите быть причастными к мировому открытию! Тоже мне руководитель нашелся! Одобрять еще лезет! И без Вас все знаем!

— Я же хотел помочь, — заблеял незнакомец, чувствуя, что «куш» уходит от него.

— Ну, вот что, — ответил Рудольф, — мне надоела Ваша болтовня! Оставьте нас немедленно!

— Вы меня еще вспомните! — проблеял им напоследок незнакомец и ретировался.

— Да будь они неладны, — процедил сквозь зубы Рудольф. — А теперь слушайте меня! Будем действовать по-другому. У нас идея! Мы — единый кулак! Скоро они сами приползут к нам.

— Что вы задумали, Рудольф? — с надеждой в голосе спросил Остерн.

— Вернемся на зону, там нам найдется работенка, — твердым голосом ответил Рудольф.

— Да, но ведь наши поиски мало что принесли, мы изрыли пол-архива, а результата нет. Да, конечно, какой-то результат есть, но в целом… — Остерн потупил взгляд.

— А мы не то делали. Оставим бумагу на съедение крысам! Мы будем делать опрос заключенных. Это быстрее и надежнее. Да, я не против бумажных дел, но личность — прежде всего, — ответил Рудольф. Предложение Рудольфа подбодрило Ричарда, и он почувствовал голод.

— А теперь все-таки, может, перекусим? От этих ученых советов все время тянет на сон или еду! — вновь бодрым и жизнерадостным голосом спросил Ричард.

— А почему бы и нет, мин херц, прошу! — и Рудольф, дружески хлопнув по плечу товарища, пошел с ним в ресторан, захватив Остерна. — Не отставайте, Остерн! А то наука и труд без жратвы пропадут! — шутка Рудольфа была озорной и веселой.

Он никогда не был таким. Ему будто стало по душе, что научный мир отвернулся от их общей цели. Что он хотел? Доказать теперь на деле всему миру, какой он? А какой он? Да вот такой, какой есть, — или все, или ничего. Такой цели может достичь только волевой человек. Хлопнула бутылка шампанского. Шашлык, салаты, птица. Затем графинчик водки. Рудольф пил и ел всласть. Друзья поначалу с некоторой тревогой смотрели на него, уж не сошел ли он с ума? Никогда они его таким не видели. А Рудольф, было видно по всему, умел веселиться. Хороший аппетит — признак доброго настроения! «А может, Рудольф был по жизни всегда голоден?» — хитро усмехнувшись, подумал Остерн. Он уже тоже был подшофе.

— Ох, друзья! Я всегда был голоден! — произнес вдруг Рудольф.

Остерн чуть не поперхнулся. «Вот только телепатии тут не хватает», — снова подумал он.

— А что вы все молчите да молчите, я же не телепат! — Рудольф смотрел на друзей вопрошающе. Остерн почесал лысину.

— Так ведь тост перед тем уже сказали!

— И что, теперь мысленно общаться будем? — Рудольф хитро посмотрел на Остерна. Тот залпом выпил рюмку и произнес:

— Кажется, между нами уже телепатия!

— А на закуску телепатия! Ура! — воскликнул Ричард.

— Слушай, а что ты так веселисся, я как-то не понял, ведь мы в пролете? — Остерн уже наклюкался.

— Мы не в пролете, а в ресторане, — сказал Рудольф. — Но это сегодня, а вот завтра будем в науке!

— Наука, промежду прочим, требует трезвые головы, вот! — сказал Остерн.

— Требовать бушь у жены, — Рудольфа тоже уже порядочно развезло, но он продолжал пить. — Вот щас закончу пить и брошу.

Все трое изрядно «нализались», когда официант предложил им освежиться. Выйдя, держа друг друга под руки, друзья направились куда глаза глядят. А глядели они мутно. Правильно говорят: «Бутылка сближает», вот сблизились и они той идеей, которая была теперь их жизнью. Они даже не представляли, что их ожидало впереди.