Суррогат

Николай Викторович Панов, 2019

Роман-антиутопия, рассказывающий о группе ученых, пытавшихся наконец-то разработать искусственный интеллект. Отвергнутые официальной наукой, они приступили к осуществлению мечты самостоятельно. Воплощением их труда стало создание существа гуманоидного типа, так называемого иммуноандроида. Казалось, что все получилось. Однако все ли так просто?

Действие шестнадцатое

И вот начались роды. Первые родовые крики женщин наполнили помещение. Родивших вывозили из родильной палаты и через день после родов вновь внедряли имплантат. Новорожденных детей они не видели. Их, только что родившихся, немедленно увозили в совсем другую палату, подальше от матерей. Они росли не по дням, а по часам. Непредвиденная суматоха поднялась в роддоме. Плешивый, небольшого роста доктор кричал, что могут провалить все дело. Его грубо обрывал другой, тот, который как раз работал с Юлией. Буквально на следующий день многим женщинам вообще стало плохо, вплоть аж до того, что они уже умирали. И тот черноволосый доктор бегал со шприцом, вводил им лекарство. Даша еще не родила, но уже лежала без сознания. Доктор ввел ей лекарство. Мало-помалу она стала приходить в себя. Но вот взгляд у нее стал какой-то особый, немного странный. Она постоянно оглядывалась по сторонам, как будто то что-то искала и не могла найти. Юля подошла к ней.

— Даша, что с тобой? — спросила она.

— А! Что? — Даша резко оглянулась, увидев Юлю, заерзала на кровати.

— Да что с тобой, Даша? — не на шутку испугалась Юля.

— Мне в уборную, — сказала Даша.

— Да ты уж меня напугала, — улыбнулась Юля. — Пойдем свожу.

И она повела ее в туалет. Однако у Даши были странные испуганные глаза. Когда они дошли до туалета, вдруг Дашу стало не просто рвать, а выворачивать.

— Ох, Даша! Какой у тебя токсикоз! — Юля держала Дашу и с сочувствием смотрела на нее.

— Это не токсикоз, — вдруг еле проговорила Даша. — Я не знаю, что это! Мне страшно, Юлька!

И Даша уткнулась подруге в грудь.

— Да полно тебе, дуреха, — прижав к себе подругу, сказала Юля. — Простой рвоты испугалась.

Вдруг Дашу вывернуло опять.

— Это не просто рвота, — еле выговорила она и обернулась к Юле.

По подбородку у нее текла кровь. Юля оторопела.

— Дашка! Дашенька! Что с тобой? — Юля попятилась.

— Что-то пошло не так, — в глазах Даши был страх. — Я не хочу туда.

— Даша, тебе помогут! — Юля хотела взять ее за руку.

— Нет! — закричала Даша. — Я не пойду туда. Что-то пошло не так.

И Даша пошла, шатаясь, по темному коридору в какой-то закоулок. Юля оставила ее. Страх теперь был и в ее глазах. Что не то? Этот вопрос Даши теперь звучал и в ее голове. Она дошла до койки. О Даше даже никто и не вспомнил. Дело дошло теперь до Юлии. С большим животом ее хотели повезти уже в родильное отделение, как вдруг ей стало плохо, да настолько, что прекратилось дыхание. «Срочно доктора! — закричали сестры. — Роженица умирает!» Прибежал взмыленный доктор и со словами: «Ничего! Она еще нам послужит!», — ввел через шприц какое-то лекарство. Ее решено было пока оставить. Кинулись к другим изнемогшим от родов и умирающим от этого. Юля очнулась. Прежде всего — живот! Он был большим. Бежать! Но как? Она видела сумятицу и поняла. Или сейчас, или никогда! Она встала с кровати. Даши не было. Юля вспомнила, как ей было плохо, и поняла, что, возможно, она умерла. Она незаметно вышла из палаты и прошла в коридор. Ее никто не заметил, а очередная жертва упала от обморока уже на ее постель. Это было на руку Юлии. Она вышла и пошла по коридору. Он был темен. Вдруг она как бы услышала чей-то усталый голос, который звал ее:

— Юля!

Юля оглянулась. Никого. Опять слышит: «Юля!», — уже настойчивее. Она пошла на голос и замерла. В углу на полу лежала Даша.

— Даша? — произнесла Юлия и шагнула к ней. Да, это была Даша.

— Ты как здесь оказалась? — со страхом в голосе спросила Юля, смотря на лежащую под большой лавкой подругу.

— Мне страшно, Юля, — ответила Даша. — Убей меня. Перед тем как сбежать. Что-то пошло не так, — сказав, протянула ей нож.

— Что ты! Что ты, Даша! Бежим вместе! — Юля хотела взять ее, но Даша резко отдернулась от нее.

— Мне нельзя, — сказала она. — Что-то пошло не так.

— Да что с тобой, что не так? — чуть не плача, воскликнула Юлия и рванула ее за рукав. Далее глаза Юлии округлились от ужаса — из живота подруги торчала голова младенца. Глаза его были уже осмысленны, и он медленно пожирал свою мать. Юлия чуть не заорала. Даша умоляюще смотрела на нее.

— Еле нож украла, — простонала она, вторично протягивая его Юлии.

Обливаясь слезами, Юлия занесла нож над головой Даши. Младенец угрожающе зарычал.

— Ах ты! — произнесла Юлия, глядя на маленького вурдалака, и добавив: «Прости Даша!» — она с протягом полоснула ножом по шее подруги.

Даша широко открыла глаза и замерла. Она отмучалась. Кровь залила пол. Вторым ударом ножа Юлия отсекла голову упырю. Отбросив нож, Юлия попятилась назад и провалилась в подвал, как будто его кто-то нарочно открыл. Нетрудно было догадаться, что это обреченная на смерть Даша нашла и открыла его. «Хоть не сама, так Юльку спасу», — думала она тогда, когда тварь пожирала ее изнутри. Юля, к счастью, упала очень удачно. Она, держа живот, судорожно стала искать выход. По ходу, ей попалась большая труба, что-то вроде коллектора. Юля поползла по нему и наконец выбралась на свободу. Был уже вечер. А в роддоме продолжались роды. Младенцы! Это сейчас, а вот через месяц ему будет как тридцать лет! Крепкий или крепкая, в расцвете сил особи мужского или женского пола. Разнообразие не повредит. Они растут. В один прекрасный момент завершится процесс инкубирования программы. Единое информационное ядро вступит в свои полномочия!