Откровение Невидимки: Катарсис

Никита Китман, 2021

Судьбы. Миры. Время. Сохранит ли хоть что-то ценность, когда у тебя отняли всё? Или можно вымостить свой путь чужими жизнями? Чарли предстоит решить, насколько далеко он готов зайти, возвращая свое по праву. Содержит нецензурную брань.

Глава 6. Мёртвые пророки

— Не самая хорошая идея скрывать от меня такую информацию, — раздраженно пробормотал Дезмонд, настороженно озираясь по сторонам.

После их с Амун-Ра побега прошло больше часа, но преследователи так и не объявились, что, по мнению Дезмонда, было странно, ведь Командующий знал, кто скрывается под личиной Ральфа. Тем не менее гвардеец продолжал всматриваться в предрассветный горизонт, пытаясь отыскать шныряющих по улицам Подавителей или, на худой конец, перескакивающий с крыши на крышу отряд Скаутов. Нет, ничего. Ни единой души. Город словно подыгрывал. Окна в домах не горели, звуки стихли. Или Клименфор просто умирал, истекая кровью?

— Я понимаю твои чувства. Но пока я не уверен, могу ли сказать так, как оно есть на самом деле, — ответил Ра, продолжая идти.

Внезапно земля из-под ног Амун-Ра куда-то ускользнула, а лицо вспыхнуло болью, прижатое к холодной стене близлежащего дома.

— Понимаешь, да? Слушай сюда и очень внимательно, — процедил Дезмонд возле его уха, — Ты здесь, живой, лишь только потому, что как-то спас мне жизнь. Но не думай…

Гвардеец сильнее вжал его в стену.

–… Не думай, что мы друзья. Если ты станешь мне помехой, то я просто выпытаю из тебя все, что мне нужно, а затем прикончу. Так что вот тебе совет: Лучше определись с тем, в чем уверен. Да поскорее.

Дезмонд отпустил Ра, позволив тому встать и отряхнуться.

— Жаль, что месть и боль поглотили тебя без остатка. Я потерял хорошего друга, — спокойно произнес Амун-Ра, потерев свежую ссадину на лбу.

Гвардеец злобно сверкнул взглядом.

— Шагай, на нас все еще могут спустить собак.

Ра молча отвернулся и пошел дальше.

Спустя несколько минут молчаливой ходьбы, Ра и Дезмонд добрались до пункта назначения.

— Вот и он, — сказал гвардеец, осматривая уродливый сарай на окраине города.

Старая бордовая краска вздулась пузырями и кое-где облупилась, ветхая шиферная крыша растрескалась и расползлась, а покосившиеся ворота едва-едва держались на петлях.

Дезмонд толкнул ворота, и те со скрипом приотворились. Паутина приветственно качнулась, чествуя старого знакомого.

— Помойка гребаная… — едва слышно пробормотал гвардеец, окинув взглядом потолок, заросший паутиной, как сорняком.

Скрип полусгнивших половиц сопроводил Одаренного до середины комнаты. Спертый и затхлый запах старого помещения в этот раз был другим. Что-то едкое и тяжелое в воздухе ощутимо щипало ноздри. Дезмонд всматривался в темноту, силясь разглядеть заветный механизм, открывающих ход, ведущий через черную стену наружу, в Клименфорские леса.

Гвардеец на мгновение стал чуть менее мрачным. Нахлынули воспоминания. Тайный проход явил ему образ невидимки с шилом в заднице. Один образ потянул другой, и пришли воспоминания о мирном времени. До того, как завертелась эта кровавая буря.

***

— Фу, ненавижу бобы! Кто вообще додумался готовить бобы в томатном соусе? — скривившись, презрительно отодвинула от себя тарелку Кейт.

Дезмонд, молча уплетавший такую же порцию, лишь хмыкнул.

— Дез, — озорно шепнула она, оглянувшись по сторонам, — Я же знаю, у тебя припрятано кое-что вкусненькое!

Мужчина молча поднял на неё взгляд, отрываясь от трапезы. Лицо, источавшее мрачную серьезность, стало медленно и комедийно расплываться в улыбке.

— Ну, давай, я же знаю, ты не можешь мне отказать, — кокетливо прикрыв рот ладошкой, хихикнула девушка.

Дезмонд презрительно фыркнул.

— Ага, как же! Не могу я! Больно умная ты, мелкая.

— Да ладно, деда! — махнула Кейт рукой, не скрывая улыбки, — давай, не жадничай, перед поимкой беглого Скаута нужно подкрепиться вкусняшкой!

— Какой я тебе деда! Мне всего-то сорок восемь! — возмутился гвардеец.

Девушка засмеялась.

— Эх… — вздохнул Дезмонд, — На, держи.

Он достал из сумки крупный апельсин.

— Е-е-е-е! — ликуя, завопила Кейт.

— Но знай, что я делаю это, потому что сам так решил, и твои дешевые манипуляции на мне не работают, — нахмурился он, и скрестил руки на груди.

— Конечно, Дез! — хитро улыбнулась его напарница, — Как скажешь!

***

Дезмонд сжал кулаки.

«Где ты сейчас…»

— Ты чего там притих? — произнес он, выходя из транса.

Ответа не поступило.

— Ра?

Гвардеец обернулся, и тут же получил сокрушительный удар в лицо. В глазах вспыхнули искры, а сломанный нос заполонила кровь. Дезмонд пошатнулся, чудом удержавшись на ногах. Напавший, очевидно ожидавший иного результата, раздосадованный своим провалом, снова замахнулся булыжником.

Дезмонд инстинктивно выбросил руку вперед. В его ладони зажглось рыжее пламя. В этот момент он увидел, как у напавшего, рот и нос которого были замотаны влажной тряпкой, расширились глаза.

«Едкий запах…» — мысль, пришедшая в голову Одаренного слишком поздно.

***

— Брат… — ошеломленно проговорил мужчина в грязном плаще, указав куда-то пальцем.

На плаще, аккурат под капюшоном был вышит красный знак, в виде незавершенного треугольника.

— Брат, это же… — потрясенный не меньше, ответил ему другой мужчина, в похожем одеянии.

— Святой знак! — одновременно произнесли они, наблюдая за сыплющимися с неба горящими ошметками сарая и свирепствующим пожаром, скалящим зубы на соседние дома, чудом уцелевшие после взрыва.

— Но как же… — ужаснулся первый.

Первый молча коснулся указательным и средним пальцем лба, а затем сердца.

— Да восстанет он из пепла в новом мире!

Второй поспешно повторил манипуляции.

— Да восстанет!

Понаблюдав еще несколько секунд за пожаром, они развернулись и пошли дальше, в сторону полуразрушенных темных врат, волоча за собой телегу.

— Самое главное, — произнес первый, приподняв полотно, укрывавшее их телегу, — Что сосуд Бога теперь у нас.

Выглянувшая из-за туч луна осветила связанного в беспамятстве Амун-Ра.

***

Фенрир, почесывая щетину, вдумчиво вглядывался в полупустой зал трактира. Убийство, произошедшее несколько дней назад, слегка спугнуло публику, но бармен, а теперь и единственный владелец заведения, не слишком переживал о прибыли. Он знал, что вскоре пыль поуляжется, и народ опять потянется выпить чего-нибудь крепкого. Слух про убийство, рано или поздно, превратится в обыкновенную городскую легенду, коих тысячи, и которые, так или иначе, опутывают каждое здание и каждого жителя в Элдероне. Единственное, что не давало ему покоя — это надпись, оставленная убийцей.

«Легион… Хм. Явно ненормальная. К тому же еще и бывший Легионер. Как бы она не заявилась сюда снова»

От размышлений его оторвал недовольный возглас посетителя.

— Что значит сопьюсь и замерзну?! Да ты вообще представляешь кто я?! Да я! — возмущался разъяренный мужчина, под хохот своих товарищей, срываясь на старушку в серых вычурных одеяниях.

— Конечно знаю, я — Морнас Сиплый, потомственный аристократ, разорившийся из-за соляного кризиса и спускающий последние деньги на шлюх и выпивку! — его же голосом, ответила ему старушка.

Даже её жесты были точь-в-точь как у возмущавшегося мужчины.

— А еще я иногда подворовываю у Клайда, пока он ходит в туалет по десять раз на дню! Так, по серебряной монетке, чтобы не заметил! Он наварился на кризисе, и я ему завидую, в тайне гадая, когда же он уже помрет от своей подагры, — выдала еще порцию старушка, вызвав взрыв хохота у всех окружающих.

— Воруешь?! — взбеленился один из друзей бедолаги, очевидно Клайд, — А я-то думаю, что-то дорого в Атласе выпивка обходится! Вот гад!

— Клайд, да ты че… — приутих вопящий мужик, — Ты ей веришь? Это же бредни старухи, и только!

— Я всего лишь пересказала твою душу, и все… — тихо пробормотала старушка, склонив голову.

— Вот карга!

— Спасибо вам, почтенная Вайши, — улыбнулся Клайд, положив перед пожилой женщиной три серебряные монеты.

Старушка улыбнулась и сгребла монетки.

— А с тобой, мы еще поговорим,"друг"! — ткнул в приунывшего товарища пальцем мужчина, под общий хохот.

Фенрир покачал головой.

— Вайши, Вайши…

Старушка, словно услышав его, повернулась и подмигнула.

— Мариш, предложи нашей гостье чего-нибудь выпить, — кивнул бармен служанке.

В глазах девушки возник немой вопрос.

— За счет заведения, — уточнил Фенрир.

Служанка кивнула и направилась к старушке.

Фенрир отвел взгляд и тихо вздохнул.

«Как-то мне не по себе рядом с ней…»

Небольшой колокольчик, расположенный над входной дверью, приветственно звякнул. Бармен повернул голову. В таверну зашли двое. Дверь хлопнула за их спинами. В глаза тут же бросились небольшие, но уже известные брошки.

— О нет… Опять Легион… — разнесся недовольный шепот по таверне.

Фенрир согласно закачал головой и собрался было попросить этих господ удалиться от греха подальше, но все его слова и мысли словно ветром сдуло, когда лицо вошедшей девушки осветила свеча.

— За барную, — кивнул он еще одной служанке неподалеку, а сам поспешно отошел, стараясь скрыться в тени и при этом не вызывать подозрений.

Служанка молча кивнула и, накинув переданный ей фартук поверх своего наряда, сменила Фенрира.

***

Чарли и Элейн, войдя в таверну, недолго задерживаясь, направились к барной стойке, где их уже приветствовала сияющая улыбка девушки, слишком красивой, чтобы быть хозяином заведения.

— А здорово тут… — проговорила Элейн, оглядываясь по сторонам, — Я в таких местах еще не была.

Завсегдатаи полупустой таверны слегка поубавили веселья, когда вошли Легионеры. Периодически, в адрес парочки Одаренных метались не совсем доброжелательные и позитивные взгляды.

Чарли, поймав очередную хмурую мину, отправил обратно нарочито дружелюбную улыбку.

— Видать, Легион, в последнее время, не особо пользуется здесь популярностью, — тихо сказал Скаут, — Будь начеку.

Лучница ответила кивком. Легионеры подошли к гладкой барной стойке, разукрашенной, так же, как и все остальные столешницы — под карту Сеинтории.

— Чего желаете? — мило улыбнулась девушка-бармен, — Выпить? Перекусить? Или и то, и другое?

Чарли оперся локтем о стойку.

— Вообще-то ни то, ни другое, — ответил ей Скаут, — Я слышал, здесь у вас кое-что произошло, и вам требуется помощь…

Элейн присела на высокий стул рядом.

— Мы бы могли разрешить вашу проблему. Естественно, не за даром, — улыбнулся невидимка.

Девушка за барной стойкой слегка замялась.

— Ммм… Хозяин таверны скоро подойдет. Обсудите это с ним, а пока, может что-нибудь выпить?

— Можно воды? — попросила Элейн.

— Да, конечно, — лучезарно улыбнулась служанка, — Сейчас принесу.

— И хозяина позови, — добавил Чарли.

Девушка кивнула и удалилась.

Невидимка почесал нос, подозрительно озираясь по сторонам.

— Давай-ка присядем за столик лучше, не нравится мне тут спиной к толпе сидеть, — проговорил он.

Элейн пожала плечами, не усмотрев особой угрозы, и спрыгнула с высокого стула.

— Ладно, — сказала она.

Когда Легионеры уже почти миновали середину зала, Элейн кто-то мягко, но цепко схватил за руку.

— Милочка, окажи честь старушке, присядь, поговори… — произнесла сухонькая старушонка, вытянув свою худую паучью руку.

Чарли задумчиво глядел на старушку, словно силясь её вспомнить.

— Если честно… — Элейн глянула на монеты, лежащие у старушки на столе, — У меня совсем нет денег.

— А я их и не прошу, — потянула её к себе старая женщина, усаживая за стол, — я Вайши, старая Вайши.

Лучница бросила на Скаута вопросительный взгляд. В этот раз невидимка пожал плечами.

— Ты знаешь, кто такая старая Вайши, дорогая? — зашелестела старушка, поглядывая исподлобья.

— Нет, — честно ответила Элейн.

Старушка улыбнулась, поглаживая руку девушки.

Её кожа, несмотря на возраст, была удивительно мягкой, словно бархатный платок. А глаза такие черные, что в них терялась сама ночь. Седые волосы были аккуратно причесаны и спадали почти идеально ровно, стелясь на её торчащих угловатых плечах.

— Я помогаю людям, говорю, что с ними было, что есть и что ждет. Я читаю их души как книги, выделяя все самые интересные места.

Элейн хотела было задать вопрос, но старушка ей не позволила, слегка повысив голос, призывая дослушать.

— Я вижу не только текст, но и обложки. И твоя мне показалась просто безумно интересной, так что денег мне с тебя не надо. Просто… — старушка едва заметно сглотнула, словно в предвкушении, и протянула к девушке руку ладонью вверх, — Просто дай мне почитать.

Элейн слегка замешкалась, но потом, подгоняемая собственным любопытством, вложила свою руку в ладонь Вайши. Она ожидала укол или холод, или еще что, но не ощутила ровным счетом ничего. Только бархатистое прикосновение пожилой женщины.

Вайши томно закрыла глаза, удовлетворенно, почти с наслаждением, сжав руку Элейн. Шумно вдохнув носом воздух она на секунду застыла, а затем, передернув плечами, открыла глаза.

— Привет, — энергично заговорила Вайши голосом лучницы.

Элейн от неожиданности дернулась, едва не вырвав руку из ладони женщины. Но та держала крепко. Её взгляд, улыбка, жесты, голос и даже манера сидеть — все было один в один.

— Меня зовут Элейн Кайлас, мне двадцать один год, третий месяц числюсь в Легионе, — продолжила Вайши.

Чарли присел за соседний стул, украдкой оглянувшись по сторонам. Внимание зала постепенно перетекало за их стол. Разговоры становились тише, смех реже.

— После того, как погибли мои родители, прошла уже целая куча времени.

На секунду лицо Вайши посетила грусть, но потом она испарилась, вытесненная лучезарной улыбкой.

— Сегодня как обычно, попытаюсь пообщаться с ним. Эх, не легкая это работа, разговорить древнее божество.

На этом моменте зал окончательно стих. Глаза, в которых раньше просто плескался слабый интерес, вспыхнули неистовым любопытством. Видать, не каждый день в Атлас заглядывает кто-то болтавший вечерами с древним божеством.

Старушка усмехнулась, полностью копируя манеру лучницы.

— Желательно при этом не двинуть кони… — критически приподняв брови, продолжила повествовать старушка, — Иногда, когда думаю, насколько это опасно и какая на нас ответственность, становится как-то не по себе… Но потом, я вспоминаю прошлый разговор и понимаю, что это чертовски интересно!

Пожилая дама деловито пожала плечами.

— Ну а кто устоит-то против чертовски интересных вещей?

Вайши внезапно замолчала, оборвавшись на середине мысли. А затем резко мотнула головой, словно промотав воспоминания вперед.

— Ганс, да какой он к чертям пьяница? Кто вообще придет напиваться на развалины? Да и кто про них знает-то? Единицы!

Старушка раздраженно отмахнулась от кого-то, видимого только ей.

— Так, все! Он ранен! А мы умирать людей не бросаем! Что? — возмутилась старушка, — Да даже если он и преступник какой, сделаем лица пострашнее и все, поутихнет. Давай, поднимай его!

Все население таверны с интересом наблюдало за происходящим со своих мест. Слышны были лишь слабые перешептывания да редкие серпания. Чарли внимательно следил за Элейн, а та, в свою очередь, не отрывала глаз от державшей её за руку пожилой женщины, читающую её как открытую книгу.

Вайши снова перескочила вперед.

— Вместо благодарности, этот чудик устроил пожар и попытался смыться, вот же балбес… — откинувшись на спинку стула, словно на край ванной, проговорила старушка, — Если честно, в тот момент, когда я тушила свой шкаф, я пожалела о том, что подобрала его тогда. Мне хотелось лишь придушить его собственным тлеющим шарфиком!

Старушка устало вздохнула.

— Интересно, это вообще нормально — болтать самой с собой?

В зале раздалось пару сдавленных смешков.

Скаут покосился на лучницу, приподняв бровь. Но девушка его совершенно не замечала, лишь продолжала пристально наблюдать за рассказчиком её души.

Старуха вновь мотнула головой, и её лицо вдруг изменилось. Добрая, ненавязчивая улыбка исчезла. Лоб покрыли морщины, а в глазах застыла печаль.

— Я знаю, не одной мне отложится это в душу. Этот день весь Седэн запомнит навсегда. Я слышу, как влажные комки земли отлипают от лопаты и грузно шлепаются рядом. Я чую, как пахнет сырая земля, которую выгребают для его могилы. Я вижу, как плачут те, кто его знал, как болят их сердца. Но я не чувствую… я ничего не чувствую. Я словно оглушена, ослеплена и обездвижена, а мое нутро скованно холодными цепями. Во мне ничего нет. Я пуста. Высушена до краев. Выпита до дна.

Слезы медленно застучали по крышке стола. Срываясь с подбородка Вайши.

— Я втягиваю воздух. Медленно, через нос. И задерживаю дыхание. Навсегда. Я задержу его навсегда.

Внезапно, поникшая старушка приподняла голову и посмотрела на ошеломленного Чарли.

— Когда Чарли шагнул в сторону, мне показалось, что я теряю и его. И во мне словно что-то прорвалось. Чувства… — женщина всхлипнула, — Они вновь наполнили меня до краев и единственное, о чем я тогда подумала это… не уходи… Останься. Когда Лео ушел, вы с Гансом, единственное, что у меня осталось.

Невидимка сжал кулаки. Лицо его помрачнело.

Глаза Элейн наполнились слезами, но не одну из них она не проронила. На лице её показалась грустная улыбка. Ей вспомнились добрые деньки, спокойные и безмятежные. Они словно были наполнены бесконечной весной, где зеленая, шуршащая листва щекотала сердце, заставляя без конца улыбаться, а ветер играл в волосах, шепча:"Вот она, жизнь".

Вайши, типично мотнув головой, переключилась дальше.

— Нет! — вскрикнула старушка и стукнула кулаком об крышку стола, от чего весь зал, включая Чарли, непроизвольно вздрогнул, — Никуда ты один не пойдешь, понял меня!? Мы пойдем вместе, и я разорву эту мразь на куски!

Голос пожилой женщины срывался от переполняющего её гнева. Глаза горели бездумным желанием встать и ринуться сломя голову.

Элейн, наблюдая эту картину, слегка поежилась, увидев себя со стороны. Только сейчас, когда прошло столько времени, и она смирилась со своими потерями, она поняла, насколько же глупо и необдуманно тогда было её желание.

Вайши скакнула вперед.

— Пожалуйста…

Старушка понуро наклонила голову. Волосы закрыли её лицо.

— Прошу… не уходи… Умоляю, я не могу потерять еще и тебя! Я этого не выдержу! — крикнула она.

Женщина, словно увядший цветок, медленно осела и опустила голову на стол, прикрыв её свободной рукой. Её спина затряслась от рыданий.

— Почему… — прошептала Вайши, не поднимая головы, — Почему эта жизнь так несправедлива… Она отнимает у меня всех, кого я люблю.

Старушка приподняла голову, и её заплаканные глаза словно что-то увидели на столе. Она медленно, с содроганием, коснулась видимой лишь ей и Элейн изумрудной статуи. Малахитовые бабочки упорхнули, как и в прошлый раз. Вайши, с надрывом, давясь собственным плачем, дрожащей рукой коснулась силуэта. Все, что осталось от Ганса. Едва заметный силуэт. Затем, её пальцы, подрагивая, едва-едва касаясь стола, заскользили по изумрудному контуру.

— Зачем я живу… Зачем все эти страдания… — зашептала она, надрываясь, — Кто-нибудь… помогите мне…

Она умирала прямо на глазах. Затухала, как огрызок свечи. Взгляд мутнел.

— Я… одна…

Внезапно взгляд её слегка прояснился, а в глазах затеплилась крошечная надежда.

— Я чувствую твое тепло. Оно не заменит умершую вместе с моими друзьями часть меня и не заставит меня забыть… но я хочу, хочу жить!

Элейн, не смогла сдержать слез. Ей не просто рассказали всю её жизнь, её заставили пережить это заново. Она вновь окунулась в те чувства, которые испытала.

Чарли напряженно потер переносицу. Лучница на секунду перевела на него взгляд. Рассказ Вайши что-то в нем пробудил. Нечто, что он отчаянно скрывал от Элейн и от самого себя.

Старушка вновь мотнула головой, перескакивая на следующее воспоминание.

— Я думала, эта боль внутри меня никогда не угаснет. Но шли дни, недели, месяцы… Часы, порой, летели так, что я даже не замечала, как наступил вечер.

Вайши улыбнулась той самой чарующей, беззаботной улыбкой Элейн.

— Мне с ним здорово. Легко и непринужденно. Кажется, мое разбитое сердце стало потихоньку заживать. Уже вторую неделю мы в пути. После того, как в Легионе более или менее навели порядок, а в Клименфоре все поутихло, Командующий отправил нас в Элдерон, позволив на пару дней заскочить в Седэн. Еще буквально пара часов, и я знаю, мой родной городок покажется за горизонтом. Наверное, там все пыхтят на стройке.

Женщина мило усмехнулась, заставив улыбнуться и Элейн.

— Руфус наверняка всех напряг еще и водопровод нормальный провести. Он все ждал подходящего случая.

Старушка мотнулась, переключаясь, и ненадолго застыла. Затем она, закрыв глаза, медленно, с неприкрытым удовольствием запрокинула голову.

— Ох… — еле слышно простонала она, — Как ты это делаешь…

Уши Элейн моментально вспыхнули, а лицо залилось густой краской.

В таверне послышалось хихиканье.

— Вайши! — не зная, в какой бы угол забиться, пискнула лучница.

Пожилая дама, на её радость, послушно перескочила дальше. Чувства невидимки выдал лишь слегка пунцовый нос. В остальном он был спокоен как скала.

— Атлас? Какое интересное название, — заговорила Вайши голосом Элейн, — Мне нравится. Очень оригинально. Жаль, что идем мы туда не отдыхать, а расследовать убийство. Это слегка омрачает визит.

Старушка пожала плечиками.

— Хотя, все равно я раньше не была в таких заведениях. Думаю, останутся и хорошие впечатления.

По таверне прокатилось легкое роптание. Слово"Убийца"несколько раз промелькнуло за дальними столами. Кто-то утвердительно закивал.

Женщина, тем временем, снова мотнула головой.

Зал стих. Чарли и Элейн озадаченно переглянулись. Воспоминания кончились. А значит, на очереди будущее.

Скаут заметно напрягся.

— Так тяжело дышать, в груди огонь…

Вайши закашлялась, словно давясь кровью.

— Тело немеет.

Старушка снова закашлялась.

— Но мне так уютно и спокойно. Почему ты так смотришь на меня?

Вайши вдруг истощенно улыбнулась.

— Как странно… Это и есть смерть?

— Достаточно! — перебил её Чарли, грубо схватив старушку за руку и высвободив взмокшую ладонь Элейн.

Девушка с округленными от ужаса глазами глядела на пожилую даму, постепенно приходящую в себя. Внутри все похолодело, а под ложечкой неприятно засосало. Все выглядело так натурально, что сомнений у лучницы не оставалось. Именно так ей суждено погибнуть.

Борясь с накатывающей паникой, Элейн закрыла глаза и задержала дыхание, приходя в себя. Страж Амун-Ра открыла глаза и выдохнула. Дрожь в руках постепенно стала утихать.

— Спасибо вам, уважаемая Вайши, — сказала она, неуклюже вставая со стула.

Старушка немного склонила голову.

— Это тебе спасибо, моя самая интересная книга.

Чарли встревоженно коснулся ладонью плеча Элейн. Девушка в ответ кротко кивнула, стараясь не встречаться глазами.

"Все нормально".

— Пошли, подышим воздухом, — предложил Скаут, указав взглядом на дверь.

Весь зал молча наблюдал за ними, не отрывая глаз.

— Да…, пожалуй, не помешает, — чуть дрогнувшим голосом, протянула страж Амун-Ра.

Легионеры сделали всего шаг, как их остановил скрипучий голос старушки.

— Милок, а ты не желаешь попробовать? — довольная собой, спросила Вайши, обращаясь к Чарли.

Скаут остановился и обернулся в пол оборота.

— Не стоит, поверьте мне.

Его голос прозвучал холоднее, чем нужно. Он источал угрозу.

В голове Элейн вдруг проснулись те странные мысли, на которых она себя изредка ловила, но которые старательно отгоняла подальше.

«Вот! Вот опять… Опять он какой-то не такой».

Нет, он был абсолютно нормальным, таким же веселым и заботливым, как и всегда. Но порой…

Элейн незаметно сглотнула.

Иногда ей казалось, что это совершенно другой человек. Это проявлялось в таких редких, чужих для него фразах и действиях.

«О чем я думаю».

Внутри лучница металась меж двух желаний: уйти подальше от этого ужаса или рискнуть и попробовать что-нибудь выведать?

— Чарли, мне лучше, — произнесла лучница, ободряюще улыбнувшись, — Я благодарна Вайши за то, что напомнила мне о том, что никогда не стоит забывать.

Невидимка подозрительно взглянул на неё. В глазах его застыл немой вопрос.

— Прошу, милок, окажи старушке честь, — страдая от нетерпения, прошелестела Вайши.

Элейн удовлетворительно кивнула. На мгновение, Скаут посерьезнел, но потом зловеще усмехнулся.

— Что ж, ладно. Давай, Вайши, прочитай меня.

Старушка едва не подпрыгнула от радости.

Внутри Элейн что-то дрогнуло. Её охватило странное чувство, что она сделала какую-то глупость, угодила в ловушку.

«Успокойся. Ты чересчур подозрительная. Так и крышей поехать недалеко» — мысленно себя успокаивала она.

Скаут сел за стол и протянул ладонь. Старая женщина подтянулась к нему через стол и прошептала на ухо:"Обожаю интересные истории".

Чарли оскалился в ответ.

— Надеюсь, ты любишь кошмары, — прошептал он.

Вайши высокомерно окинула его взглядом и схватила ладонь, с предвкушением закрывая глаза.

— Привет, меня зовут Чарли Стейн, — улыбнулась она.

В этот момент Элейн ощутила небольшое облегчение.

— Мне двадцать четыре года, и я… — продолжала старушка, как вдруг внезапно запнулась.

В её взгляде появилось замешательство.

— Я хотел сказать, двадцать пять… — радостно продолжила она через миг, но потом снова осеклась.

У лучницы по спине пробежал холодок.

— В смысле, двадцать шесть…

Вайши тряхнула головой. Люди в зале стали переглядываться.

— То есть, двадцать семь… Д-двадцать восемь…Двадцать девять… Тридцать… Тридцать один…

Взгляд старушки помутнел, но потом вновь прояснился.

— Да, тридцать один. И я…! — сделала она глубокий вдох.

Зрачки Вайши расширились, полностью заполнив глаза. Вдох застрял в её груди. Рот открылся, но звук из него не вылетел, так и потерявшись где-то глубоко внутри. Её горло сжалось в судороге, словно чьи-то невидимые руки сдавили его железной хваткой. Время неестественно замедлилось, а густая, почти осязаемая на ощупь чернота ночи, хлопнув окном, проникла в зал и потянулась к глазам старой женщины, сливаясь и проваливаясь в них как в водоворот. Из носа побежали бордовые струйки крови.

Внезапно, Вайши неистово заверещала и забрыкалась, вырывая руку. Животный ужас, обуявший её, захлестал во все стороны. Старуха пыталась что-то сказать, но могла лишь орать и визжать.

К своему ужасу, Элейн обнаружила на лице Чарли мрачную удовлетворенную ухмылку. Он специально не отпускал руку женщины, словно наслаждаясь её страданиями. Это продлилось всего несколько секунд, а потом показавшаяся наружу тьма, отпечатавшаяся у Элейн в мозгу раскаленным клеймом, вновь скрылась в невидимке, и он отпустил руку старушки.

Вайши с грохотом рухнула на пол, опрокинув стул. Её всю трясло, да так, что она не могла встать. Лишь с ужасом смотрела на Чарли, не переставая всхлипывать и хватать ртом воздух. К женщине бросились служки и несколько парней — работников таверны, помогая ей встать и уводя в гостевую комнату.

— Пошли. Пожалуй, нам пора, — обеспокоенно проводив старушку взглядом, заключил Скаут.

Лучница, облегчение которой длилось не очень долго, молча кивнула.

***

— Подождите! — окликнул кто-то Легионеров, покинувших таверну.

Элейн обернулась.

Возле дверей «Атласа» стоял невысокий, но сбитый мужчина далеко за пятьдесят. Взгляд его неуверенно блуждал между лицом лучницы и сырой землей.

Чарли нетерпеливо кивнул ему.

— Чего хотел-то? Мы спешим.

Мужчина прочистил горло и заговорил.

— Я хозяин таверны. Слышал, вы предложили разыскать убийцу?

Скаут украдкой глянул на Элейн.

Девушка внимательно всматривалась в черты лица мужчины, словно выуживая что-то из памяти.

— Мы сделаем это не как Легион, если ты понимаешь, о чем я, — продолжил невидимка.

Хозяин таверны кивнул.

— Деньги у меня есть, не переживайте. Думаю, что это даже к лучшему, если вы возьметесь за это не как Легионеры, — мужчина подошел поближе и заговорил в полголоса, чтобы их не смогли услышать случайные прохожие, — Потому что, сдается мне, это была одна из ваших.

— Одна? — спросил Скаут, — Это была женщина?

Мужчина вздохнул.

— Да. Загадочная такая, в черных татуировках и с длиннющими волосами, цвета крови.

Элейн и Чарли переглянулись.

— А почему вы решили, что она из Легиона? — произнесла, молчавшая весь разговор, лучница.

Её взгляд с задумчивого сменился на уверенный и даже немного злобный. Да и говорила она с заметным холодом в голосе.

— Она… — мужчина запнулся, встретившись взглядом с девушкой, — Она написала кровью на стене «Легион жив».

— Мы беремся, — сказал Чарли, — но с одним условием.

Хозяин таверны не обратил на него внимания. Он неотрывно, но со стыдом, смотрел лучнице в глаза.

Скаут слегка нахмурился.

— Половину вперед, — сказал он.

Мужчина молча снял с пояса небольшой мешочек с монетами и протянул Чарли.

— Но мы же еще не обговорили цену… — слегка смутился невидимка.

— Здесь двадцать золотых, хватит для аванса? — пробормотал мужчина.

Невидимка едва сдержался, чтобы не присвистнуть.

— Кгхм, да, разумеется, — протянул Скаут руку и забрал мешочек.

— Если это все, то мы пойдем, — произнесла Элейн и развернулась.

— Ищи нас в церкви Рамы, — обронил Скаут и последовал за лучницей.

***

Фенрир наблюдал как она уходит, борясь с собой, чтобы не броситься следом. Еще чуть-чуть и она уйдет навсегда, а он так и будет страдать в неизвестности.

«Может все это было не о нем?» — думал хозяин Атласа, мучительно провожая Элейн взглядом.

Фенрир кусал губы, не в силах развернуться и уйти восвояси.

— Элейн, подожди! — не выдержал он и кинулся к девушке.

Легионеры остановились. Парень обернулся, а Элейн так и застыла камнем.

— Элейн, это я…! — вдохнул Фенрир воздуха.

— Я вас вспомнила, — пресекла его слова девушка.

Элейн развернулась, сурово посмотрев на Фенрира.

— Дядя Феня, как же я могла забыть человека, который разбил сердце одному из моих лучших друзей, — грозно заговорила Элейн, — Мои родители погибли, родители Лео погибли, а у Ганса…!

Лучница прервалась, гневно стиснув кулаки.

— У Ганса мог бы быть отец, не бросив, вы его одного!!! — крикнула она.

Фенрир ссутулился, словно состарившись сразу на несколько десятков лет. Его глаза заблестели, в уголках показались морщины, которые раньше не были видны.

— Я… я только хотел узнать, как Ганс? — прошептал мужчина.

— Заткнись… — Элейн дрожала от накатившей на неё ярости, — Не смей даже произносить его имя, ты жалкий…

Девушка шумно вдохнула, готовя целую тираду, но так ничего и не сказала. В глазах у неё была безграничная обида за друга, а злость переполняла её, стремясь выплеснуться на скукожившегося рядом мужчину.

Элейн шумно выдохнула. А затем развернулась и гневно зашагала прочь.

Фенрир, простояв в ступоре несколько секунд, бросился за ней.

— Постой!

Девушка обернулась.

— Вы хотите знать, как там Ганс, да? — заговорила Элейн, подойдя так близко к Фенриру, что почти столкнулась с ним лбом.

Мужчина медленно кивнул.

— Он погиб, защищая меня и всю Сеинторию. И… — Девушка замолчала, — И все, что вы услышали в Атласе, было про него. Про его жизнь, в которой вы могли, но не захотели принять участие.

Фенрир медленно осел на землю.

— А теперь, страдайте. Страдайте от потери сына, как я страдаю от потери друга. Страдайте от осознания того, что вы могли быть частью его жизни, сделать её чуточку счастливей, но все упустили. Страдайте.

После этих слов Элейн развернулась и ушла. Фенрир не посмел её остановить.

Парень, озадаченно почесав нос, последовал за напарницей.

Легионеры ушли.

***

Фенрир, опустошенный, сидел на сырой земле. Если бы он только мог все изменить, вернуться назад… Он бы обязательно помирился с упрямой Эверли, его женой, и не причинил бы столько боли своему сыну, Гансу. Он ни за что бы их не оставил.

Мужчина, посидев еще немного, уперся руками и встал.

«Пожалуй, мне нужно выпить»

Стерев с глаз слезы, он поплелся ко входу в таверну.

Прямо у его ног, с отвратительным хрустом, словно мешок костей, рухнуло тело Вайши. Из спины, пожелтевшим сколом торчал кусок позвоночника, ноги и руки были вывернуты в обратную сторону, а расцарапанное лицо расплылось в безумной улыбке. С разбитых губ потянулась кровавая слюна.

Настежь распахнутое окно на втором этаже «Атласа» кровожадно скрипнуло на ветру.