Нет пути назад

Ник Алнек

Он – обыкновенный служащий, живущий в мире далекого будущего, где человечество, научившись создавать порталы, узнает о других мирах и тут же сталкивается с массой проблем. Влюбившись в молодую женщину, преследуемую законом, он помогает ей и ее отцу бежать в мир Зазеркалья, где узнает об опасности, нависшей над людьми нескольких миров. Сумеет ли он ради своей любви побороть свои страхи и сомнения? Готов ли он предать тех, кто любит и ждет его дома? И есть ли это самое Зазеркалье?

Глава 5

Вернувшись в контору, я быстро пролистал страницы тетради. Они были исписаны математическими уравнениями, странными символами и схемами. Ни одного слова. Настоящая головоломка, которую я очень хотел разгадать, но времени было в обрез, и я, сунув тетрадь во внутренний карман пиджака, начал готовить документы по беглецам. От работы меня отвлек звонок. Это был Лоренц.

— Есть новости, — заявил он, как только его лицо появилось на линзах очков. — Конкурирующая контора поймала одного парня. Он ошивался около того самого дома, где когда-то жил профессор.

Я напрягся. А вот и курьер нашелся.

— Когда?..

— Час назад. Так что можешь туда не соваться.

— Я только что оттуда вернулся.

— И?..

— Ничего. Профессор там не живет. Его дочь тоже. Только старуха. А что за парня там взяли?

— Обыкновенный курьер. Работает в одной небольшой фирме. Неделю назад им поступил заказ. Нужно было что-то забрать и передать в руки некоего гражданина в Новой Зеландии. Парни у этих курьеров все заявки просмотрели. Действительно, есть такой заказ.

— Думаете, этот некий гражданин и есть профессор?

— Не думаю. Поэтому по-прежнему нас интересует только его дочь. Ты должен ее поймать. Миллион кредитов.

— А что старуха? Ее арестовали? — поинтересовался я, стараясь вложить в свой голос максимум равнодушия, на которое только был способен.

— Да кому она нужна! Уверяет, что никого не видела, ничего не знает, вот только я ей не верю. Эх, знать, где там камеры слежения установлены — мы много интересного смогли бы узнать.

Я хорошо понимал, о чем говорил шеф. Официально считалось, что в курортных местах Центральной Америки, как и еще в нескольких злачных местах Африки, камеры слежения якобы не устанавливались. На самом деле скрытые камеры в этих местах были повсюду и предназначались для слежки за политиками и толстосумами. И желающих заполучить информацию о буйствах этой публики было предостаточно.

— А если запросить информацию со спутников? — предложил я.

Лоренц расхохотался:

— Софи, ты порой, как наивное дитя! С каких пор военные помогают «Департаменту Безопасности»? Они ненавидят друг друга. Забудь!

— Шеф, а вам не кажется странным, что той старухе явно больше ста пятидесяти лет, а ее никто не трогает?

Лоренц помолчал, а затем ответил:

— Кто их разберет. Это не наша забота. В списках беглецов она значится?

— Нет.

— Так почему у нас должна болеть голова?..

Ровно в пять вечера я прибыл в «Дом Забвения» и, быстро поднявшись на второй этаж, вошел в комнату ожидания. Мои беглецы находились уже там, под присмотром двух полицейских из ДОБ. По всей видимости, их уже успели накачать убойной дозой транквилизаторов: движения беглецов были заторможены, а взгляды — безжизненными и потухшими.

Кивнув полицейским, я направился к стойке администратора, за которой стоял полный мужчина в черном костюме. Проведя ладонью по густой шевелюре, он обратился ко мне:

— Вы Софи Краут?

— Да.

— У нас все готово для проведения ритуала. Вам осталось только подтвердить свой статус и получить деньги.

Я приложил ладонь к скану на поверхности стойки. Тот мгновенно считал мой биор и на нем высветились цифры. Пятьдесят?

Переведя взгляд на администратора, я спросил:

— Простите, но тут какая-то ошибка. Мне должны были перевести шестьдесят кредитов…

— Никакой ошибки нет, — ответил администратор и снова провел ладонью по волосам: — К нам доставили пять беглецов. По десять за каждого. Итого, пятьдесят.

Я обернулся. Пересчитав подопечных, я поманил к себе пальцем одного из полицейских и спросил:

— Где еще один?

— Скончался по дороге от разрыва сердца, — отрапортовал тот.

— Вы готовы? — услышал я за спиной голос администратора.

— Да. Готовы.

Он набрал на дисплее код, и раздвижные двери из непроницаемого матового стекла бесшумно разъехались в разные стороны, пропуская нашу группу внутрь.

Ненавижу эту часть своей работы. Каждый раз, когда я попадаю в «Комнату Упокоения», меня прошибает пот. Я не раз задавался вопросом, что буду чувствовать сам, когда наступит мой черед. Может, к тому времени изменятся законы или все снова начнут быстро стареть, или наш мир перестанет существовать?.. Хотя, возможно, ничего не изменится и мне придется сделать этот чертов выбор: спокойно уйти из жизни под действием препаратов или бежать и скрываться, как это делают многие другие.

Нас уже ждали две женщины в длинных черных платьях с кружевными белыми воротничками. Пока полицейские снимали пластиковые наручники, я от нечего делать принялся рассматривать убранство комнаты, в которой не был месяца полтора. Все те же бежевые стены, приглушенный свет и светло-пепельные перегородки, делящие пространство на несколько частей. Интересно, какое количество уходящих ежедневно проходит через это место? Я начал было производить в уме арифметические действия, но от этого занятия меня отвлек администратор:

— Вы хотите присутствовать при подключении к капельницам? — услышал я его вопрос.

— Нет, увольте. Предпочту, если за меня это сделает кто-нибудь другой.

— Тогда вы можете идти. Если хотите, я выпущу вас здесь, но лучше через основной зал. Оттуда ближе к порталу.

— Знаю.

Направляясь к выходу, я краем глаза видел, как беглецов по очереди уводят за перегородки. Там, уложив каждого на красиво убранные каталки, им наденут наушники, а в вену введут иглу от капельницы, в которой уходящих дожидается «Зов Предков» — специальный коктейль для безболезненного ухода из жизни.

В основном зале было многолюдно. Пришедшие проститься томились в ожидании: одни просто стояли, уткнувшись в свои гаджеты, другие тупо слонялись из стороны в сторону, а третьи смотрели рекламу на телепанелях.

Я стал пробираться к выходу, и тут мой взгляд наткнулся на лицо молодой женщины. От неожиданности я чуть не споткнулся. Это была она — женщина со старинной фотографии. Один в один. Только моложе и волосы темнее. Дочь профессора? Возможно.

Мисс Зарин стояла около заплаканной женщины и о чем-то тихо с ней разговаривала. Почувствовав, что на нее кто-то смотрит, она повернула голову в мою сторону и замолчала. Глупо было стоять и продолжать пялиться на нее. Мне ничего не оставалось, как подойти к ним.

— Добрый вечер, — поздоровался я, не сводя глаз с мисс Зарин.

Она ничего не ответила, только кивнула в ответ, а ее спутница спросила:

— Вы пришли попрощаться с Фрэнком?

— Да, — соврал я уже четвертый раз за день.

Женщина слабо улыбнулась и сказала:

— Я совсем не помню вас. Простите, но у меня сейчас такое состояние…

— Понимаю, — отозвался я и слегка пожал протянутую мне руку.

— Спасибо, что нашли время. Это так странно. Я сообщила всем, кто знал Фрэнка, но, как видите, пришли только вы и Лизи.

Вот, значит, как. Ее зовут Лизи…

— Вы работали вместе с моим мужем?

— С кем? — не понял я.

Дочь профессора удивленно приподняла одну бровь, а женщина повторила:

— С моим мужем. С Фрэнком.

— Ах, да, — спохватился я. — Нет-нет, встречались иногда.

— Встречались? — женщина сильно сжала в руках небольшую сумочку. — Последние двадцать лет Фрэнк не выходил из дома…

Я поспешил перевести разговор, и, обратившись к Лизи, сказал:

— Давно мечтал с вами познакомиться, мисс Зарин.

От неожиданности та вздрогнула:

— Я не понимаю…

Она не успела договорить. Появились первые каталки с усопшими, и ее спутница, громко всхлипнув, устремилась к одной из них. Лизи поспешила следом.

Я не знал, что мне делать. С одной стороны, я представился знакомым покойного, а с другой, мне абсолютно не хотелось ломать комедию скорби. На мое счастье, сотрудники «Дома Забвения» не дали растянуть процедуру прощания, и каталки очень быстро увезли в крематорий.

Поддерживая под руку жену Фрэнка, Лизи повела ее к выходу. Я не мог отпустить ее просто так. Догнав женщин у самого порога, я обратился к мисс Зарин:

— Простите, но нам обязательно нужно поговорить.

Лизи в недоумении посмотрела на меня:

— Вы же видите, я сейчас не могу. Позвоните мне завтра. Вы знаете мой номер виркома?

— Это не может ждать до завтра, мисс Зарин.

Жена Фрэнка посмотрела на Лизи и тихо произнесла:

— Не беспокойся за меня, девочка, со мной все будет хорошо. Жаль, что твой отец не смог приехать.

Женщина нежно обняла дочь профессора, и та поцеловала ее в щеку. Слабо улыбнувшись, вдова Фрэнка дотронулась до моей руки и после этого покинула «Дом Забвения».

Проводив ее взглядом, Лизи повернулась ко мне. Взгляд молодой женщины не предвещал ничего хорошего:

— Кто вы такой? — вызывающе спросила она.

— Мисс Зарин, — начал я.

— Я не мисс Зарин, — перебила она меня, — и я не понимаю, почему вы уже третий раз обращаетесь ко мне подобным образом.

Я опешил. Ошибиться я не мог. Я был уверен на миллион кредитов, что передо мной стоит дочь профессора.

— Профессор Артур Зарин ваш отец?

— С чего вы это решили? — приподняв одну бровь, спросила Лизи.

— Да или нет?

— Что вы хотите? Я позову охрану!

— Это ваше право, мисс Зарин, но, если вы заметили, я пока вежлив с вами.

Она, отскочив от меня, воскликнула:

— Это называется вежливостью?!

Несколько любопытных взглядов устремились в нашу сторону.

— Давайте не будем привлекать к себе внимание, — устало сказал я. — Тем более что охрана вам не поможет. Я — ловец, и она будет полностью на моей стороне.

— Ловец? — от страха у нее расширились зрачки.

И так постоянно! Никто не любит ловцов. Можно подумать, что это мы издали закон, запрещающий жить больше ста пятидесяти лет. Бред! Но нас избегали и боялись, словно мы прокаженные.

— Да, ловец, — подтвердил я. — И мне не хотелось бы применять силу. Итак, начнем сначала. Артур Зарин ваш отец?

— Предположим, — настороженно ответила Лизи.

— А если хорошо подумать?

Лизи прищурила глаза и, чуть склонив свою голову набок, спросила:

— Скажите, я похожа на идиотку?

— Нет.

— Тогда, с чего вы решили, что я сдам вам папу? Да, он нарушил закон и купил мне другой биор, но это ведь не сверхпреступление. Тем более прошло столько лет…

— Во-первых, я ничего не решал. Во-вторых, у меня есть то, что очень заинтересует вашего отца. А в-третьих, в розыске находитесь вы.

— Я?! — Лизи ошарашенно уставилась на меня.

— Да. И арестовать я должен вас. Почему? Этот вопрос не ко мне — я лишь исполнитель.

— Скажите, — сделав шаг назад, спросила дочь профессора, — откуда вы знаете, что я — это я?

— Это не имеет значения.

Лизи молча изучала мое лицо. Наконец она сказала:

— Хорошо. Позвольте мне позвонить отцу. Это все какое-то недоразумение, нелепость, и я уверена, что он во всем разберется.

Обычно я сразу скручиваю беглеца, но в данном случае она им не являлась, и я, кивнув головой, ответил:

— Да, конечно.

Пока Лизи говорила по виркому, я, облокотившись о широкую стойку с брошюрами, не сводил с нее глаз. Она была совершенством. Невысокая, тоненькая, словно тростинка, с небольшой грудью и бесподобными ногами. В ней была та изюминка, что сводит с ума. Если бы мы встретились при других обстоятельствах, у нас мог бы завязаться роман. Мне нравилось в ней все: и как она, разговаривая, пытается заправить непослушную прядь волос за ухо, и как хмурит свой гладкий лоб, и как покусывает свою нижнюю губу. Я смотрел на нее и не мог оторваться.

И именно в тот момент, когда я любовался точеной фигуркой Лизи, одной толстой тетке, проходившей мимо, приспичило остановиться напротив меня, загородив своими необъятными формами дочь профессора. Движением руки я попросил ее отойти в сторону, но та, нагло усмехнувшись, повернулась ко мне спиной. Выругавшись, я направился к тому месту, где стояла дочь профессора, и обнаружил, что мисс Зарин исчезла!.. Только что здесь стояла и разговаривала по виркому, а теперь ее нет — она улизнула, воспользовавшись ситуацией. Во мне вспыхнула ярость. Даже не знаю, из-за чего больше. То ли оттого, что из-за собственной глупости потерял хорошие деньги, то ли от обиды, что со мной так подло поступили. Я, как подорванный, завертелся на одном месте, и тут мой взгляд наткнулся на ту самую жирную корову, что загородила от меня дочь профессора. Она все еще стояла на том же самом месте и с довольным выражением лица уплетала пирожное внушительных размеров. Меня стало обуревать только одно желание — свернуть ей шею.

Я с детства не переношу людей больших размеров. Возможно, из-за того, что в школе надо мной постоянно измывался один толстый гаденыш, а детская психика вещь ранимая. Увидав мой взгляд, женщина засунула в рот остаток сладкого и с набитым ртом пренебрежительно бросила:

— Чего уставился, урод?

Я сжал пальцы в кулаки и медленно двинулся на нее.

Лицо толстухи исказилось, а в маленьких, заплывших жиром, глазках вспыхнул страх.

— Билли, Билли! — истошно завопила она.

Заметив краем глаза какое-то шевеление, я повернул голову и в тот же миг получил мощный удар прямо в скулу. Не удержавшись на ногах, я отлетел в сторону и врезался в стоявшую неподалеку каталку с покойным. Падая, я опрокинул ее на себя, и покойник, свалившись, откатился в сторону. Несколько женщин закричали. Выбравшись из-под каталки, я потер ушибленную скулу, стукнул себя ладонью по лбу и, с трудом поднявшись на ноги, попытался сфокусировать свой взгляд на Билли. Мне это удалось, и я увидал перед собой довольно рослого, накачанного амбала. Рядом с ним, пытаясь подпрыгивать на отечных ногах, продолжала верещать тетка:

— Врежь ему, Билли, врежь! Еще раз!

На мое счастье к нам подбежала охрана. Если бы не они, думаю, Билли успел бы размазать меня по стене…

Оказавшись на улице, я первым делом, надев очки, соединился с программой уличных камер. Введя пароль, я подключился к панорамному обзору всех близлежащих улиц и переулков. Лизи нигде не было видно. Тогда я переключился на камеру, установленную напротив выхода из «Дома Забвения», и ввел приблизительное время побега. Перед моими глазами пошла запись. Вот жена Фрэнка вышла на улицу, постояла немного и направилась в сторону портала. Я чуть ускорил запись и остановился, когда увидел, как из дверей выбежала дочь профессора и что есть мочи побежала в сторону станции. Это плохо. Если она прошла через портал, я не смогу отследить ее передвижение. Но то, что я увидел дальше, обрадовало и расстроило меня одновременно: из соседнего переулка на большой скорости выскочил электромобиль и сбил бежавшую по улице Лизи. Ее, словно тряпичную куклу, отбросило в сторону, и она упала прямо на тротуар. Не останавливаясь, мобиль скрылся. Лизи, держась за левый бок, медленно поднялась на ноги и, сильно хромая, направилась к небольшому магазинчику. Открыв дверь, она вошла внутрь. Развернув камеру под нужным мне углом, я прочитал вывеску: «Элитный чай из Зазеркалья». Теперь я знал, где могу найти беглянку…