Мир Цитадели

Андрей Круз, 2017

Здесь все было другим. Наверное, потому, что этот мир не умирал, а совсем наоборот, возрождался и был рад всем тем, кто туда «проваливался». Это Владимир и Настя почувствовали сразу. И следом пришла надежда, что он может стать конечной станцией их бесконечного маршрута, домом, наконец. Однако и тут в их мирные планы вмешивается война. Пока локальная, контролируемая Цитаделью, загадочной и недоступной, управляющей всем в этом мире. Но кто знает, что ждет тех, кто привык не слепо подчиняться правилам чужой игры, а идти своим путем? Кто готов платить за свои решения и свою свободу?

© Круз А., Круз М., 2017

© Оформление. ООО «Издательство „Э“», 2017

1

Пол ушел из-под ног. Все ушло, пол, стены, мир вокруг, осталась лишь слепящая Тьма и бесконечная пустота, и я, висящий в ней. И ощущение жуткого горя, сменившегося бесконечной радостью, потому что в этой Тьме моя рука встретила ее руку. Мне даже не надо ее узнавать, я просто слился с Настей в одно существо, в ракету, несущуюся сквозь бесконечность, и стало все равно, куда мы несемся. Лишь бы вдвоем.

И Тьма вдруг сменилась просто темнотой, и лишь присутствие близкого прокола в мироздании водило вдоль позвоночника ледяными пальцами.

— Любимая? — спросил я, скорей тихо выдохнул.

— Блин, мне показалось, что я тебя потеряла, — в голосе Насти даже волнение какое-то другое. — Хорошо, что руку нащупала. Так мы что, перенеслись?

Я щелкнул фонариком, обведя лучом стены вокруг.

Это не подвал, где я был только что. Но и не насосная станция в Форт-Мак-Мюррее.

— Перенеслись, — кивнул я. — Только хрен знает куда.

— А что не так? — Настя удивилась.

Ну да, я успел побандитствовать в том мире, а для нее и секунды не прошло, похоже. И считает, что мы попали в мир Уоррена.

— Они уходили с такой же насосной станции, — объяснил я, пытаясь себя, по-детски ликующего, представить рассудительным и спокойным. — А это точно не она.

— О-ой! — Настя явно расстроилась. — Но в любом случае, что здесь сидеть? Вон дверь. — Она лучом своего фонарика показала на выход в торце помещения. — И когда ты успел ночник надеть?

— Успел, ты не заметила, — решил я перенести продолжение обсуждения на потом. — Давай осматриваться аккуратно. Дверь держи.

Настя взяла дверь на прицел, а я просто провел лучом фонаря вокруг. Нечего тут осматривать. Стены… из бетонных плит, что ли? Только цвет какой-то песочный, или кажется так. Под ногами пол… даже не пол, тоже песок это. Со следами, люди здесь были, правда, давность следов на сухом песке определить трудновато.

— Выглянем. Пошли к двери, по-тихому.

Настя через всякое прошла, объяснять уже ничего не нужно, так что она просто встала сбоку от двери, взявшись за большую и немного странную поворотную ручку. А я, вскинув уже трофейный «калаш» к плечу, навел его на дверь. Готов встретить что угодно.

— Открывай, — шепнул я.

Дверь, с виду вроде массивная, распахнулась неожиданно легко, словно ничего не весила. Три бетонные ступеньки передо мной, ведущие вверх, а сверху яркое, ослепляющее солнце.

— Пошел, прикрывай.

Шаг на первую ступеньку, вторую, чуть водя стволом из стороны в сторону… и как-то сразу вся картинка прорисовалась. Песок с камнями вперемешку, редкие сухие кусты, долинка между каменистых склонов, какой-то сарайчик слева, от него вдаль рельсы, чуть в стороне странная машина, и два человека, оба в темных очках, с оружием в руках, держат «по-патрульному», позы спокойные… пока не появился я. Тогда тот, что стоял ближе, вскинул оружие, а второй начал сдвигаться чуть левее.

Не знаю, что они хотели, но задавать вопросы мне сейчас некогда. Они кого-то ждали, и эти кто-то, то есть мы, появились. И первое их движение — взять меня на прицел. Поэтому я просто выстрелил, мне вскидывать не нужно. Выстрелил в голову ближнему, успев разглядеть, что он явно в бронежилете. И тут же, поняв, что не промахнулся, перенес огонь на второго, который выпустил очередь в ответ, заставив меня присесть в моем крошечном «окопчике» со ступеньками, а затем, продолжая стрелять, чтобы не дать мне высунуться, начал сдавать задом, явно в поисках укрытия, к своей машине.

Через мою голову, хлопнув запалом, перелетела граната, упав в песок в нескольких шагах от противника, прямо перед ним. Он резко дернулся, запаниковал, рванул в сторону, пробуксовав по песку, уже не стреляя, и я убил его тремя короткими очередями. Первая пришлась в таз, сразу свалив его с ног и заставив закричать, а еще две пришлись в тело уже лежачего, под жилет, после чего он быстро затих, а песок под ним окрасился кровью.

Смена магазина, полупустой просто под ноги.

— Кто это? — спросила Настя сзади.

— Откуда я знаю? Прикрывай, я дальше.

Наш «окопчик» — это что-то вроде подъема из бункера, который холмиком у нас за спиной, сейчас закрывает обзор. Так что я наверх, а Настя пусть направление, где машина убитых, если это их машина, держит.

Поднялся медленно, осмотрелся — нет никого больше. За бункером просто пустыня, мелкий каньон, камни и песок, местами какая-то жидкая колючка растет. Теперь сарайчик остался, там тоже кто-нибудь может сидеть.

— Я туда, прикрывай.

— Гранату возьми.

— Не, мало ли что там внутри? — отказался я.

Может, там бочки с бензином каким, например. Или еще что.

Но в сарайчике было пусто. Кстати, из чего сарайчик? Подошли, поглядели. Пластик какой-то, незнакомый, и листы… да, листы склеены, неряшливо так, на каком-то пластиковом же каркасе. Все простенько, но вот я пока не видел клееных сараев. Не приходилось как-то, так что записываем первую странность. И их тут много, странностей этих самых, я уже сейчас вижу. Тут вообще все странно.

Дверь в раме, без замка, потянул — опять так же на удивление легко открылась, словно пенопластовая, внутри… внутри никого, но в сарае окно, затянутое чем-то вроде… плексигласа, что ли, а перед ним загадочная штуковина, пульт какой-то, всего с одной большой кнопкой, на стене рядом плакат, лист все того же пластика, с какими-то надписями на разных языках… это все потом, раз опасности отсюда нет. Пока остальное осмотрим, потом будем детально разбираться. И думать, соответственно.

— Ну и где мы? — спросила Настя, подойдя сзади.

— Очередная действительность, — ответил я на удивление конкретно. — Вход в одну сторону, ощущаешь?

— Да, — после короткой паузы кивнула она. — Не чувствую ничего.

— Вот и я тоже.

Открытую «дверь» мы уже спинным мозгом научились воспринимать, так что… так что «дверь» закрыта, обратно никак. Да и зачем нам обратно? Там нас ничего хорошего не ждет в любом случае, надо здесь осматриваться. Если мы кого-то убили, то это означает, что здесь живут люди. И Тьмы рядом нет, не видно ее, это уже радует. И тварей, их мы тоже обычно чувствуем. Живых было двое, но они уже неживые. Надеюсь, что тут они в форме зомби не встают. А мысли все на потом, сейчас не до них, пока еще действовать надо.

— Посмотри что здесь, я «двухсотых» гляну.

Такой вот бытовой семейный разговор. Мама дорогая, даже эмоций уже никаких, разве что адреналин после схватки в крови рассасывается, до чего мы дожили… хотя, если постоянно приходится выживать, то это даже хорошо, так и надо, рефлексии губят.

— Хорошо, — Настя шагнула внутрь.

Убитые, двое. Ждали… черт, вот я думаю, что ждали они «попаданцев», как мне кажется. Потому что в бункере полная темнота и нет ничего вообще. Мы делали такие «приемники» для провалившихся у Колд-Лейка, чтобы люди оказывались сразу там, где им помогут, а там мы этих людей встречали, ну и тут, подозреваю, что-то в этом духе. То есть мир, наверняка такой же «погнутый», как и все наши прошлые. Люди сюда проваливаются.

А это не спасатели были, часом? Нехорошо получилось бы. Но как-то не верится, я сам был в том мире главным спасателем, всей службой командовал под конец. И последнее, что мы бы делали, — целились в провалившихся. Наоборот, всегда старались сразу успокоить, люди и так в дичайшем стрессе, не хватало еще на них автоматы наставлять. Так что сами виноваты. Не целься в людей и да не выцелен будешь. Виноваты в том, что целиться начали, и в том, что расслабились. Никак они не ожидали, что «попаданец» появится уже с автоматом у плеча и что у нас еще и гранаты есть. Настя те свои три не израсходовала, все при ней были.

Итак… первый убитый. Перевернул тело лицом вверх, присел на корточки рядом. Смуглый, бородатый, черные волосы. Пуля вошла прямо в переносицу, расколов его темные очки пополам. На араба похож, наверное… или нет, этот смуглее, какой-то сомалиец, что ли. Что-то среднее. Тощий, худые руки, тощие же пальцы с грязными ногтями. Одет… да, он в бронежилете, но я таких жилетов не видел до сих пор. С «плечами», основа… вроде ткань, но какая-то непривычная, на толстой подложке, удар пули гасить. А вот плиты, похоже, как-то к самой подложке крепятся, снаружи прямо, это интересно, местами внахлест, и форма у них сложная, не как мои керамические пластины, всунутые в карриер. Пластины… на ощупь даже мягкие… нет, внутри твердо, но сверху упругий слой, вроде… вроде пенистого пластика. Песочного оттенка, не крашеный, сам пластик такой. То есть осколки пули должны вязнуть, неплохо, неплохо… Поверх жилета разгрузка, в ней узкие магазины, раза в полтора уже, чем для «калаша». Для пистолета-пулемета? Ладно, это позже.

Брюки светлые, навыпуск, вроде обычные карго-штаны с множеством карманов, но ткань… ткань непривычная. Ботинки — толстая опять же ткань на подошве из такого же пенистого пластика, как и на плитах, с какой-то защитой даже, вроде и все обычно, но я ничего подобного не встречал. Под бронежилетом белая грязная майка, с короткими рукавами, эластичная, я даже рукав оттянул.

На ремне, широком и добротном, с непривычной пряжкой, кобура с пистолетом. И на песке автомат валяется. Все песочного цвета, кроме майки.

Та-ак… а вот автоматов подобных я точно не видел. Не только воочию, но и на картинках. Ствольная коробка совсем незнакомой формы, хотя вроде бы есть разделяемые верх и низ, по типу как «аппер» и «лоуер» в американской AR15. И корпус обоих явно литой, из пластика. Черт, даже верхняя часть пластиковая, где все нагрузки, а это уже по-своему невозможно. Нагрузки маленькие или пластик такой прочный? Цвет тоже песочный, к слову, как и цвет рукоятки пистолета, торчащей из кобуры. Ствол стальной, с долами. Хоть это понятно. Видать, у пластиков и прочего нужной упругости так и нет. Приклад раздвижной, не вихляется, с виду вообще литой пластик, но легкий. Никакой оптики нет, прицельные открытые, расположены как у американцев, то есть целик близко к глазу, а мушка на конце цевья. Откидные оба. На стволе только компенсатор с круглыми отверстиями и хитрой проточкой… для глушителя? Наверное. Никакой маркировки, никаких номеров вообще. Вот это особенно странно. Просто оружие, и все тут. Хотя… может, так и лучше. Лично для меня, сейчас.

Повернулся на звук шагов по песку.

— Что тут у тебя? — спросила, подойдя, Настя.

— Разбираюсь. А там? — Я кивнул в сторону сарая.

— Там довольно интересно, посмотришь сам. Я машину пока гляну.

— Давай.

Ага, какая-то оптика, похоже, может устанавливаться, по всему верху идет «рельса», но вот стандарт вообще незнакомый, это не «уивер» и не «пикатинни». Предохранитель и переводчик огня с двух сторон, лопаточкой такой. Крестик, одна красная точка и три. Магазин… да, магазин узкий и прямой. Вот он очень странно смотрится на таком оружии, которое размером с полноценный автомат, вроде как немного дистрофично. Окно для выброса гильз маленькое, кстати. А ну-ка… я протянул руку и выудил из разгрузки убитого один магазин.

Опа… а вот такого я точно никогда не видел. Пули… калибр миллиметров пять-шесть, не больше, острые, как калашовские 5.45, но гильза… вот представьте, что к автоматной пуле приставили пистолетную гильзу небольшого калибра, пять или шесть миллиметров. Выбросил один патрон на ладонь, покрутил. Мутант эдакий, с огрызком сзади. Еще странность, капсюль есть вроде, но еще по краю, там, где у нормальных гильз проточка, идет вроде как латунный поясок. Что это? Больше на контакты похоже. Электрическое воспламенение?

— Настя! — окликнул я уже сидевшую в кабине странной машины жену. — Сейчас выстрелю, не дергайся.

Она лишь кивнула, не оборачиваясь.

Вскинул странный автомат, сдвинул предохранитель на одну точку, прицелился в камень метрах в пятидесяти от меня, потянул очень странный спуск. Бахнуло полноценно, камень раскололся пополам, в воздухе запахло чем-то вроде сгоревшего пластика, а вот отдача показалась очень слабой, хотя патрон… патрон точно вроде автоматного. И еще скажу, что в оружии никакого ударно-спускового механизма нет, никакой курок или что другое не сбрасывалось, я просто замкнул контакты. Тут не ошибешься, здесь не спусковой крючок, а просто переключатель на пружинке. Подобрал, поискав в песке, маленькую гильзу, поднял. Да, «капсюль» не пробивался, это именно два контакта. Отдача точно скомпенсирована механизмом, есть некое ощущение двойного толчка, а вот мощность вполне, вполне… Кстати, и пуля какая-то странная, это не томпак и не латунь, она просто красная с боков, а из нее белый сердечник вперед торчит. Пластик какой-то или керамика? Небось керамика с пластиком, сердечник и оболочка.

Еще три выстрела одиночными, в быстром темпе, затем пара очередей. Очередями работает вообще-то очень неплохо, ствол практически не уводит. Солидное такое оружие, чистый хай-тек. Кстати, если патрон такой тонкий, то сколько их в магазине? У того длина как у «взрослого», пожалуй. Стащил шлем, под которым, к слову, голова уже потела, вылущил в него магазин, пересчитал. Пятьдесят девять. Один я уже достал. Шестьдесят. Неплохо.

Сменил магазин в автомате на полный, сбросив с того большим пальцем легкую пластиковую крышечку. Все верно, песок кругом, надо прикрывать, а то начерпает всякого. Меняется он просто, кстати, защелка, как у «калаша». Нужно дальше разбираться, что в автомате как, но стрелять уже смогу. Ладно, пошли второго упокоенного смотреть.

Второй оказался тоже смуглым, бородатым, с бритой головы слетела вполне обычная кепи с козырьком. На кепи странный символ… нет, не вышит, а вроде как пластиком отпечатан. Вензель какой-то. Сам убитый толстоват, атлетом не назовешь. Вид, кстати, вполне типичный для восточных краев, для Среднего Востока, там как-то преобладание заметно пухлых и тощих, а вот спортивных немного. Экипировка один в один с тощим. Рация с мягкой пластиковой антенной… но какая-то… черт знает, вроде и нормальная, но как на коленке сделанная, есть ощущение кустарности. У тощего такая же на плече, к слову. Такой же автомат, такой же вроде бы пистолет. Да, пистолет…

Расстегнул кобуру, вытащил — тоже пластик, весь. Не только рамка, но и затвор. Или все же керамика? Но затвор именно литой, потому что форма сложная, фрезеровать так никто не будет, нет смысла, лишний труд. Рамка тоже чудная, в ней, похоже, какая-то движущаяся деталь есть, впереди, перед скобкой.

Магазин сбросился стандартно, большим пальцем. Калибр побольше, чем у автомата, миллиметров семь-восемь, пули вполне пистолетные… нет, длинней, заметно длинней, но уже не красные, а синие с белым. А гильза так и вовсе… как поддончик снизу приклеили. Ага, а вот сбоку маленькая крышечка под отвертку. Это не батарейка там, внутри? Сколько в магазине? В нем дырочки… ага, двадцать два.

Так, эта действительность точно далека от нашей, с гарантией. Большей части подобных вещей я не видел. Ладно, попробуем и пистолет…

Пистолет произвел то же впечатление, что и автомат. Явно довольно мощный, как ТТ, возможно, или даже мощней, но отдача гасится, прыгает несильно, стреляешь быстро. Целиться легко. Наклон рукоятки стандартный, цель ловишь сразу. Да, затвор отлетает недалеко, патрон ведь короче нашего. А вот в этой странной рамке точно внутри что-то вроде балансира, гасящего отдачу, а заодно не дающего затвору отскочить слишком рано, гильза ведь совсем короткая, газы прорвутся.

Вообще нормальное такое оружие, так что надо сразу убитых разоружать, как досмотрим, что тут вокруг. Если оно без затычек работает, то оружие моего слоя, откровенно говоря, у него сосет. Оптику бы найти какую-нибудь.

В карманах у «двухсотых» что, кстати?

У упитанного в карманах нашлись две загадочные вещи: что-то вроде карты памяти на шнурке с бусинками, и вообще непонятная штука — нечто, напоминающее очень плоский смартфон, миллиметра два в толщину, да еще и гибкий. Слегка гибкий, достаточно, чтобы в кармане не ломался. И невероятно легкий, почти невесомый. С обратной стороны какой-то номер отпечатан. Нажал на единственную кнопку — на экране засветился квадратик с отпечатком пальца. Приложил свой — квадратик сменился красным диагональным крестом, то есть дураку понятно, что отказ. Взялся прикладывать пальцы убитого — сработало, но тут же высветились цифры, вроде знакомые, но вместо двойки и семерки какие-то другие знаки. Понятно, не пройти внутрь. Оставим пока.

Вернулся к «тощему», переворошил карманы и подсумки, нашел такой же набор. Прихватил все с собой, на всякий случай. Да, и «пухлого» бы освободить от снаряги, крови из него много течет до сих пор, испачкает все. Да и этого тоже сразу, ничего сложного не вижу, все на застежках.

Мародерство убитых заняло с пару минут, не больше, после чего все, что собрал, подтащил к машине, где меня ожидала Настя, попутно успевшая освободиться от свитера и сидевшая в бронежилете поверх майки. Жарко, очень жарко. Прямо Сахара какая-то. Солнце печет как бешеное, даже слабый ветерок и тот горячий.

Оглянулся — у дальнего трупа уже какая-то ящерица замерла. Крупная такая, с игуану, наверное. Постояла, постояла — да и вцепилась зубами в лицо, раззявив пасть невероятно широко. Ну ты глянь, какие тут падальщики непуганые. Прицелился в нее из трофейного автомата, потянул спуск — бах! Ящерицу аж подкинуло, а во все стороны ошметки полетели. Вот так, нехрен.

— Что тут? — спросил у Насти.

— Я такого не видела никогда. — Она слезла с водительского сиденья и постучала по рулю. — Что-то странное.

Да, более чем необычно. Вообще-то это пикап, наверное. Или грузовик. Трехместная кабина, лобовое стекло и тент на дугах, но на этом сходство с привычным закончилось. Хотя бы потому, что тент явно на каком-то пластиковом литом профиле, а тот заодно еще и роль дуг безопасности выполняет. То есть да, полимеры тут явно не просрали, сплошняком идут. Кузов тоже тентом закрыт, сверху, боковины свернуты и подвязаны. В кузове барахло всякое, потом рассмотрю.

Дверь — просто лист… пластика, опять же, лист на каркасе, висит на странных петлях, никаких пружин, поворотная ручка, замок без всяких затей пришпандорен изнутри. Вырезана так, как я понимаю, чтобы прикрыть голову водителя при обстреле с фланга. И на нее наклеены, именно наклеены, потому что клей из-под них лезет, плитки брони. То есть я думаю, что это броня, но больше и быть нечему. Черт знает из чего, что-то серое. И такие же плитки спереди. Поковырял клей кончиком ножа — эластичный, как на резине держатся, плотной резине. Никогда подобного не встречал. И дверь, несмотря на все, что наклеено, не ощущается тяжелой. И снятые с трупов бронежилеты тоже довольно легкие, к слову, с нашими не сравнить. Килограммов пять каждый, не больше, но при этом думаю, что класс защиты как минимум от автомата, иначе зачем их носить?

Фары. Фар аж четыре, две стоят низко и две высоко, очень маленькие, стекло, или что там спереди, толстое. Так, кабина. В кабине кресла-ковши, литые из пористого пластика, светло-серые, регулировка самая примитивная, только вперед и назад. Сел — вроде удобно, хоть и жестковато чуть-чуть. Руль тоже серый, литой, мягкий, очень простенький, небольшой. Кнопка сигнала есть. Нажал — что-то вроде электронного будильника взвизгнуло. Так, на руле еще две кнопки под пальцы, слева и справа, на них маркировки никакой нет.

На панели одно табло электронное, сейчас выключено. Поворотная ручка, вроде реостата. Две педали, газ и тормоз, похоже. Рычаг… коробки? Может, и коробки, но на панели, вроде удобно достаточно, с кнопкой-блокиратором под большой палец. Возле него шкала, чуть ли не от руки нарисованная, даже точно от руки, стрелка вперед, стрелка назад и минус в кружке, на котором сейчас рычаг и стоит. Еще на панели пара светодиодов, без всяких обозначений.

И при этом есть ощущение кустарности всего вот этого, панель просто плоская, кусок пластика, дизайна ноль, как ребенок из кружка «Умелые руки» делал, сбоку из-под нее клей выдавился, табло врезано так, что щели вокруг, а дырку под него… термоножом, что ли, делали? Пол под ногами тоже плоский, никакого трансмиссионного тоннеля. Обратная сторона фар просто торчит внутрь, к ним провода идут, их какими-то кривоватыми кусочками пластика прямо к корпусу приклеили. Никаких ключей нет, как заводить? Этими двумя кнопками? Нажал на обе — ничего не случилось. Прорезь вот сбоку от табло… под карточку?

Пошарил в поуче, куда карточки все сбросил, выловил одну, ту, что с бусинками, воткнул в щель. Засветился зеленый светодиод. Ага, правильно. Это типа ключ получается. И табло зажглось. Слева ноль, справа 83 % написано, больше на нем ничего.

— Отойди, — попросил Настю.

Она чуть отступила назад, а я сдвинул рычаг по стрелке вперед и нажал на газ. И даже матюкнулся от удивления. Никакой двигатель нигде не заводился, просто что-то с легким щелчком замкнулось, и грузовик, негромко зажужжав, поехал вперед, как электрокар. Я нажал на тормоз, машина встала как вкопанная, с резким клевком.

Рычаг на минус. Понял все, смотрим дальше.

Кабина чуть вперед выдвинута, передняя ось уже за сиденьями. Передний и задний свесы под сорок пять градусов вверх идут, машина довольно высокая. Большие колеса, широкие, по песку носиться самое то, наверное, грунтозацепы ромбиками, но первое, что в глаза бросается, — никаких ниппелей или чего подобного. Колесо выглядит цельным, вместе с диском, хотя граница между самим диском и «шиной» видна сразу. И это не резина, точно, это тоже пластик или что-то подобное, силикон например. Боковина довольно мягкая, под ней внутри что-то прощупывается, там не воздух. Или не только воздух. Та-ак…

Лебедка в мощном бампере и сзади еще одна. Только трос полимерный, скорее даже стропа, не слишком толстая. Неужели выдерживает?

А где двигатель вообще? Заглянул в кузов. Ага, там впереди пол ступенькой, как раз над колесами, и над задней осью еще выпуклость. И еще люк сбоку, в борту, большой.

Полез сперва в кузов. Обнаружил люк в «ступеньке», точнее она сама целиком поднимается на петлях. Опа… если это не электродвигатель, то я свидетель Иеговы. Да, двигатель, от него, через какой-то редуктор, два вала под наклоном. Не знаю, прямо к колесам или нет, там днище прикрывает, но это электромобиль. Закрыл, заглянул в люк над задней осью — еще такой же движок. Конструкция простая как мычание на самом деле. Так, и провода ведут к ним откуда-то с середины. Ну-ка, боковую крышку откроем…

Выпрыгнул, присел, оттянул пружинные застежки, легкая, но толстая пластиковая панель откинулась на петлях. Заглянул. Десять длинных цилиндров, в два уровня. На каждом датчик в торце, и могу поставить новый автомат против той ящерицы, что на куски разорвало, это показатель уровня зарядки каждой батареи. Сколько? Процентов восемьдесят, похоже. Тут десять полосок, две тусклые и восемь ярких. Ну да, на панели восемьдесят три процента было, оно. И откидные ручки, плюс штекер с защищенным разъемом. То есть вот так их вынимают… ну да, вон стопор, утопить и потянуть, я думаю.

То есть, хоть тут все лобзиком выпилено и резиновым клеем скреплено, внутри не такие уж большие аккумуляторы. И их хватает, чтобы эту здоровую дуру грузоподъемностью… тонны в две… по размеру не меньше, да… чтобы такую дуру таскать. Уважаю. Мы так не умеем.

— Ну? — поторопила меня Настя. — Говори уже.

— Электромобиль, — пожал я плечами. — У нас таких пока еще и в проектах не было.

— А что он такой… — Она чуть скривилась, выражая отношение к общему виду.

— Не знаю. Как в гараже сами сделали.

Пока в люки смотрел, вроде понял конструкцию: полимерная рама хитрого профиля, точно литая, а к ней панели крепятся. И опять на клею, только чуть аккуратней чем защита. Защиту, похоже, уже сами лепили.

— Давай мешки посмотрим, — сказал я и снова полез в кузов.

Несколько сумок из какой-то очень плотной ткани, но не крупного плетения, вроде кордуры, а какого-то вроде и мелкого, но во множество слоев. Не видел такой. В одной сумке нашли патроны в пластиковых коробках с крышками, к пистолетам и автоматам. Посчитал по-быстрому — почти две тысячи к автоматам, триста к пистолетам. При этом ни на самих патронах, ни на коробках вообще никакой маркировки. Ноль. Правда, автоматные патроны оказались двух видов: уже знакомые красно-белые и сине-белые с выемкой, то есть холлоупойнты, «пустоголовые». Это для чего? Охотиться? От хищников каких-то отбиваться? Кстати, магазины в разгрузке двух цветов, как я заметил, просто из-за того, что с крышечками, патронов не видно. Возможно, что патроны разные. Наборы для чистки оружия, все незнакомое, но понятно, что это такое. Еще бы и мануал, но такого не нашлось.

А вот интересное — целая связка пластиковых наручников. И тонкая, очень прочная веревка мотком. Хм, как-то сомнения возникают в добрых намерениях «смуглых», кто там они по национальности. Это не полиция, я думаю, если тут такая вообще есть, тогда бы на убитых хоть какие-то эмблемы были внятные, или что-то такое.

Во второй сумке нашлась большая коробка с крышкой, вроде как пенопластовая. Открыл — потянуло холодом, то есть холодильник. Внутри пластиковые фляги и явно еда, упакованная в пленку. Довольно много. Расковырял один сверток, потянуло пряностями. Гм… мясо и овощи, завернутые во что-то вроде большой тортильи или армянского лаваша. Много специй. Подумав, откусил, прожевал… вполне нормально.

Перехватил взгляд Насти, в котором явно читалось сомнение.

— Да вкусное, — пояснил я. — Это холодильник. Кстати, — я обнаружил сбоку утолщение и крышку, — на аккумуляторе, похоже.

Ну да, если им хватает заряда машину таскать, то на холодильник и одной батарейки хватит, наверное. А это что? Вроде насоса с трубками? Фильтр для воды наверняка. И тоже ни названия, ни маркировки, просто вещь и вещь. Ни на чем нет никаких названий вообще.

Так, инструментальный ящик. Тут запчасти какие-то, похоже, инструмент, соответственно, даже два мотка липкой ленты и бухта троса. Еще две сумки — вещи. Запасные майки, какое-то интересное эластичное белье, ткань совершенно мне незнакомая, брюки, носки, ботинки. Похоже, что эти двое надолго куда-то собрались. С вещами. Ну и обычное, зубные щетки, паста, что ли… и мыло в тюбике, похоже. Запасные темные очки нашлись, причем интересные — тип «оберни вокруг лица», боковые дужки широкие, тонкие и прозрачные, удобно, где на уши опираются, там мягкий пластик наклеен. Примерил, сняв свои ESS, — да, удобно, закрывают хорошо. И царапин нет почти что. Или новые, или очень прочные, даже не царапаются.

Еще пара пустых сумок, не знаю для чего.

— Дорогая, — заявил я, выпрыгивая из кузова, — я пока ничего не понимаю. Вообще. Пошли твой сарай смотреть.

Перед сараем все же к железной дороге присмотрелся, которая оказалась, естественно, пластиковой дорогой. Узкая колея, пластиковые, уже понятное дело, рельсы, лежат на широких плитах какого-то пористого материала. В конце линии небольшая насыпь с перекладиной тупика. Все, конец пути. Сарай за тупиком, смотрит на него окошком.

— Вот, — сказала Настя, когда мы зашли внутрь.

Одна кнопка, большая, грибом. И табло, сейчас погасшее. Плакат.

И вот тут первое удивление. Языков десять, из них как минимум три я даже опознать не могу. Не иврит, не арабский, не грузинский или армянский алфавит, но тоже вязь похожая. Слева направо написано, судя по тому, где строчки оказываются, то есть не арабский и не иврит. Но есть и английский, и немецкий, и французский, и китайские, что ли, иероглифы. И русский.

«Вызов эвакуационного вагона. Если вы оказались в этом мире — не пугайтесь. Нажмите на кнопку, и к вам прибудет эваковагон из Цитадели. Время до прибытия будет показано на дисплее. В вагоне вы найдете запас еды и воды. Управлять вагоном просто, на пульте есть инструкция. Желаем удачи, вас ждут. В случае нападения хищников укройтесь в этом помещении. В ящике на стене есть шумовые гранаты. Выдерните кольцо и выбросите гранату наружу в окошко над дверью, это спугнет животных».

Надписи на английском и испанском русский текст повторяли точно.

— Во-от как, — протянул я.

— Ага, — кивнула Настя. — Все как в Колд-Лейке, тут таких, как мы, ждут.

— Только вот эти двое смуглых, — я показал пальцем куда-то туда, где лежали трупы, — тут никак не упомянуты.

— Я подумала об этом. Похоже, что это какой-то криминал.

— Хотелось бы, — вздохнул я. — И склонен согласиться, полиция или военные какие были бы со знаками различия, эмблемами или как-то представились. А эти вообще чистый аноним.

— Вызываем?

— Подожди, — я остановил ее руку, уже потянувшуюся к кнопке. — Подумать надо.

— О чем?

— Машина. Это во-первых. Если это злодеи, то почему машине не стать нашей?

— А ты уверен, что тут правила позволяют?

— Нет, — честно ответил я. — Но если позволяют, а мы ее не возьмем, будет обидно. А потеряться не потеряемся, вдоль железки поедем.

— А если потом за ней вернуться?

— Тут ее не спрячешь, — усомнился я. — Кто-то найдет и уведет. И мы «попаданцы», в конце концов, не обязаны все знать. Вышли, а тут два мужика огонь открыли, там следы пуль на стене. Что мы должны были делать?

— Может, ты и прав. — Настя кивнула. — Тогда убитых надо везти с собой. Как доказательство или что-то такое.

Милая семейная беседа в новом мире. Тут трупы закопать или с собой тащить?

— Давай рискнем, — сказал я. — Даже у людей определенного типа считается, что «по незнанке не зашквар».

— Что? — нахмурилась она.

— То, что мы местных правил в первые же секунды после провала знать не можем и не обязаны. А в том, что мы только провалились, усомниться никто не должен.

— Хорошо.

Дальше мы все же воспользовались трофеями, сложив все свое имущество в пустые сумки. Бронежилеты убитых были чуть засаленными изнутри, но я помыл их с мылом из тюбика, пожертвовав одной двухлитровой флягой, а высохли они на этом жарком солнце за минуты. Бронежилет с «пухлого» я достаточно легко подогнал по себе, а вот Насте трудней, на ее женскую фигуру второй жилет вроде и сел, но не слишком удобно, как ни подтягивали ремни и прочее. Но все же она в финале сказала, попрыгав на месте:

— Очень легкий.

Разобрались с оружием, подогнав ремни, и с разгрузками. Патроны в подсумках оказались действительно двух видов, и магазины на ощупь различались. Одни с редкими ребрами, в них красные патроны, вторые — с частыми, и в них синие. Красные справа размещены, синие слева. Ремень с «пухлого» на меня сел легко, а вот Насте подогнали с «тощего». Кобуры тоже пластиковые, с мягкой поверхностью, с простым клапаном, не для быстрого выхватывания.

Там же в подсумках нашлись аптечки, в них какие-то медикаменты, бинты, жгуты. Это хорошо, хотя у нас и свои есть. У «тощего» обнаружился бинокль, но какой-то совсем простенький, вроде дешевых китайских, даже не призматический. Разве что светлым мягким пластиком покрыт. Увеличение где-то семь или восемь, не больше. На фоне остального хай-тека даже разочаровал.

Постреляли из всего. Пристрелялись. Убили еще трех ящериц, подобравшихся к трупам. Отдачу Настя тоже как легкую оценила. Посерьезней это оружие нашего, так что лучше им вооружиться. Заодно порадовался, что оружие светлое, а то на таком солнцепеке черное уже в руках было бы не удержать.

Потом задумался, на что трупы грузить. Из них вроде и не течет уже, но все равно измажут кузов. Потом вспомнил про аварийные одеяла у нас в рюкзаках, достал, скрепил скотчем, расстелил. Хотел сам грузить, но Настя все же помогла. Впрочем, она тоже всякого навидалась, чем ее поразишь?

А потом над нами высоко прошел беспилотник. Такой, самолетом, с широкими крыльями. Я бы его и не заметил, совсем бесшумный и на фоне неба теряется, если бы как раз в это время не смотрел вверх, пытаясь разглядеть птиц, круживших в вышине, логично заподозрив в них стервятников. И беспилотник нас заметил, потому что описал два плавных круга, прежде чем улететь. То есть уже все, кому положено, нас увидели. Я смотрел ему вслед, пока тот не растворился в безоблачной синеве, потом сказал:

— Смотри, здесь что-то летает. Может, и «пилотники» есть?

— Хотелось бы, — задумчиво протянула Настя. — Хотелось бы.

Мы вскарабкались в высокую кабину, я передвинул рычаг на «вперед», и машина, зажужжав двигателями, покатила по песку легко и уверенно. Впрочем, песок тут плотный, с гравием, нормально едем. Еще бы разобраться со всем попутно. На панели слева скорость, она у нас тридцать шесть сейчас, справа заряд. И больше ничего. Что за поворотная ручка вроде реостата? Покрутил — ничего, потянул — выщелкнулась. И крутится. Еще потянул — еще сдвинулась. Не фары включил?

Остановился, вылез из кабины, попросил Настю поманипулировать — точно, фары. В первой позиции только нижние, во второй вместе с верхними. Крутишь — яркость увеличивается и уменьшается. Понял, разобрались. И что за кнопка рядом с рычагом? Остановился на всякий случай, нажал, притопил газ — машина поехала, но медленно. Ага, понижайка тут такая, выходит. Отжал кнопку — снова пошли быстрей.

Рулится легко, какой-то усилитель есть, но обратной связи ноль. Да она и не нужна на самом деле, это не гонки, по пустыне чешем неторопливо. За нами пыль шлейфом, подвеска с большими колесами легко глотает кочки и прочее. Разогнались до пятидесяти, быстрей не хочется. В кабину горячий ветер задувает, от него никакой свежести. Несколько раз видел крупных ящериц, но никаких обещанных хищников не заметил. Равно как и признаков Тьмы. Последнее порадовало больше.

— Как думаешь, тут время какое? — спросила Настя.

Это не про который час, понятно.

— Рано судить. Доберемся и выясним. Мне интересней знать, что это за Цитадель такая, если честно. И против чего нужна Цитадель. И вот эти двое в кузове тоже интересны. Что им было нужно?

— Подозреваю, что там узнаем, когда доедем.

Ну да. Только в какой форме придет это знание? Не хотелось бы, чтобы оно сопровождалось предварительным заключением.

— Кстати, ты мне что-то рассказать обещал потом.

— Что именно? — признаться, из головы вылетело.

— Почему на тебе оказался ночник и где твой рюкзак? Когда мы вошли в насосную станцию, ты был без ночника и с рюкзаком.

Ну вот как тут все быстро расскажешь?

— Ты потеряла мою руку в темноте?

— Да, а что?

— Надолго?

— Нет, совсем на чуть-чуть, сразу же нашла.

— Вот у меня это «чуть-чуть» заняло с пару месяцев.

— Не поняла. — Настя с удивленным видом посмотрела на меня.

— А два автомата вместо одного у меня откуда, как думаешь?

— Ой! — Она прикрыла рот рукой, глаза расширились. — Не может быть.

— Может. Просто в нескольких словах не расскажешь.

— А в скольких словах расскажешь?

— Тут вся ночь нужна. Будет ночь — будет и сказка. Вот, что это? — Я показал на пологий склон справа от нас. Там, в паре сотен метров, по каменистой земле неслось какое-то животное. Странное животное, с длинным хвостом, вытянутым назад. И бежало на двух ногах, оставляя облачка пыли за собой.

— Динозавр, что ли? — поразилась она.

— Сейчас. — Я схватился за свой, нормальный, бинокль, остановил машину, навелся.

Динозавр или нет, но существо бежало как те самые рапторы из «Парка Юрского периода». Правда, очертания другие — голова массивней, и само тело, вроде как… на картинках подобного не видел. И это не тварь Тьмы, это просто животное. Светлая, чуть пятнистая шкура, ноги темней. Вот оно остановилось вдруг и уставилось на нас. Пасть приоткрыта, в ней хороший такой набор зубов. Когти на ногах тоже уважение вызывают. И ручки не крошечные, не как на картинках с динозаврами, а такие вполне себе серьезные грабки, тоже когтистые. Я даже автомат подтащил поближе на всякий случай. Но «раптор», как я с ходу существо назвал, снова сорвался с места и помчался на этот раз вверх по склону, вскоре исчезнув за увалом.

— Это и есть те хищники, которых пугать шумом надо? — с сомнением спросила Настя, тоже глядевшая в оптику.

— Наверное, — кивнул я, убирая бинокль. — Поехали. И рассказываю, где был, нечего ночи ждать.

И я взялся рассказывать. Постепенно, с подробностями, разве что выпустив из рассказа историю с Жанной, любовницей моего «прототипа». Лишнее это все. У нас с Жанной не было вообще ничего, кроме того, что она меня раз убийцам сдала от злости, а Настя подумает еще что-нибудь лишнее, несправедливое совсем. А в остальном все детально излагал. Она слушала, прерывала редко, иногда переспрашивала. Под конец лишь вопрос задала:

— А эти ребята, они там остались?

— Я думаю, — пожал я плечами. — А жаль, нормальные они, здесь бы с ними неплохо оказаться. Хорошие ребята.

— Да, жаль.

— Не ожидал я, что погонят меня в другой подвал.

Пейзаж не менялся, но мы постепенно выехали из каньона просто в пустыню, такую же каменистую и безжизненную, разве что видно стало во все стороны далеко. Кактусы какие-то, совсем как мексиканские, сухой кустарник местами, птицы в небе видны. Местами холмы, то пологие, то крутые, с каменистыми осыпями. Интересно, где мы, если спроецировать это место на нашу действительность? Мексика? Африка?

Раз увидели следы машины, перескочившей через рельсы и уехавшей… черт знает куда, может, налево, а может, и направо. А больше никаких признаков человека. Сколько мы уже едем? Часа два? Километров сто позади. Кстати, а заряд батарей совсем мало снизился, показывает семьдесят шесть процентов. А было восемьдесят три. Семь процентов на сто километров? Это сколько на полной зарядке прокатить можно? Тысячу четыреста, примерно? Или как там все это расходуется? Внушает, внушает… Проблему замены двигателя внутреннего сгорания тут точно решили.

Тихо как машина едет, непривычно. Только камешки в днище колотят. Моторы жужжат едва слышно. На таком экипаже подкрадываться просто, наверное. Не уверен, что его хотя бы с пары сотен метров услышишь. Разве что пыль видна издалека, висит сзади прозрачным шлейфом.

Да, а что за кнопки на руле? Оказался круиз-контроль. Правой включается, фиксируя скорость, левой отключается. Ну да, удобно.

Затем перед нами в небе снова прошел беспилотник, вроде бы другой, а может, и тот же. Или такой же. Кружить не стал, просто пересек наш курс и улетел. А затем мы что-то впереди разглядели. Что? Пока не поймешь. Я выбрал ближайший пологий холм, свернул к нему, выехал на самый верх, остановился.

— Посмотрим?

Настя кивнула, достав свой бинокль.

Сквозь марево горячего воздуха, поднимающегося над пустыней, виднелась гора. Или нет, не гора, а самый настоящий вал, явно рукотворный. Как будто кто-то начал насыпать идеальный конус, но только начал, а затем передумал и срезал его ровно, как ножом. Трудно оценить настоящие размеры, но у подножия вала виднелись дома. Много домов, не знаю, насколько больших, но они выглядели так, словно там рассыпали крошечные детальки лего, а склон над ними уходил ввысь. И да, это именно вал, а не гора и не плато, потому что за его срезом поднимались вверх… пожалуй что, антенны, а может, что-то еще, и вал этот явно закруглялся в кольцо.

— Это и есть Цитадель, как я понимаю? — спросила Настя, опуская бинокль.

— Скорее всего. Железка туда уходит. Слушай, я даже представить не могу, сколько километров эта штука в диаметре.

— Кто-то много копал. — Настя забралась в кабину грузовика. — Поехали?

— Да, пожалуй. — Я оторвался от бинокля. — Но я уже впечатлен.

Грузовик скатился по склону и снова прижался к железной дороге. О, опять беспилотник в небе, но уже другой, вроде кольца с перемычкой, просто завис. Небось нас рассматривает. Тут, похоже, ими все простреливается. То есть просматривается. А может, и простреливается, кто знает.

Чем ближе к валу, тем выше и выше он поднимался. Уже дома можно разглядеть, все больше одноэтажные, как я вижу, светлые. Песчаные, светло-серые, почти белые, но все светлые. И что-то знакомое в них. Не могу сообразить, что напоминают, но вот вроде как я видел их раньше. Плоские крыши, стены закругляются вверху, окна и двери арками. Ага, а перед домами, кажется, еще и проволока во много слоев намотана, и сетчатый забор, а за ним еще один.

Беспилотник точно нас разглядывает, следом летит. А между рядами проволоки машина едет, но не такая, как наша. Три оси, на них коробка… броник, похоже, судя по наклонам бортов. И да, сверху что-то вроде башни с пулеметом. Остановилась. Тоже за нами присматривают, кажется.

Так, вон ворота, куда рельсы уходят, возле них что-то вроде… укрепления, не знаю. Да, вроде дота с бойницами. Тут всерьез окопались. И броневик могу уже лучше разглядеть. Это не башня, это турель. На бортах плитки брони песочного цвета, лежат ровно, впритык, уже на кустарщину меньше похоже.

А вот и дорога, причем не грунтовка, а с твердым покрытием. Не асфальт, а вроде того бетона, из какого стены бункера сделаны, цвета песка. Наш грузовик, чуть подпрыгнув, выехал на нее, и я повернул налево, в сторону ворот. Туда и стрелки показывают. Броневик еще сдвинулся, подтянулся к доту, турель повернулась в нашу сторону, но пока никто не стреляет.

Дорога, похоже, что-то вроде окружной, и от нее ответвление к воротам. Туда и свернул. Оружия не держим, мои руки вообще на руле, мы само миролюбие. По покрытию машина катит плавно, только протектор постукивает, забив теперь звук электромоторов. Сколько там израсходовали? Семьдесят пять осталось. Если исходить из того, что машины из города по идее должны с полным зарядом выезжать, можем заключить, что ехали смуглые не отсюда. Семнадцать процентов заряда у них ушло.

Вал уже просто подавлял. Вздымался он, наверное, метров на пятьсот и выглядел таким крутым и гладким, что по нему точно не вскарабкаешься. Город у его подножия был ничтожен.

Ворота добротные, решетчатые, машиной не пробьешь, а за ними другие. То есть шлюз сделали. Первые ворота сдвинулись и покатились в сторону, давая нам проезд, следующие стояли недвижимо. И бойницы в эту сторону из дота. Я сбросил скорость до самой минимальной, медленно заехал в шлюз, остановился. Машина сразу замолчала, двигатель выключать не надо.

Где-то рядом хлопнула дверь, из-за угла караулки вышли двое. Легкие шлемы чуть непривычной формы, бронежилеты, похожие на трофейные, но другие, какие-то более солидные, что ли, автоматы с какой-то оптикой. Но вот автоматы как те, что мы подобрали. Темные очки, наколенники и даже защита голени, все пустынного оттенка. И да, знаки различия прямо на броне. Что-то в круге и лычки. У переднего три, на грудной плите и на плечевой защите, у второго одна, тот идет чуть сзади и в сторону взял.

— What language do you speak? — спросил один из подошедших.

— English, Espanol, русский! — ответил я.

Прозвучал мужик с тремя лычками вполне по-американски, пожалуй. Так что пока переходим на английский.

— Откуда вы? — спросил он. — Провалились откуда, я имею в виду?

— Из России, — не стал я пускаться в подробности, а Настя промолчала.

— Это все откуда? — Он показал на машину.

— От этих. — Я, в свою очередь, показал в кузов.

Сержант, или кто он там, у американцев у сержанта четыре лычки, у капрала две, а у этого три, так что не знаю, что он за гусь, заглянул через борт, хмыкнул без особого удивления. Потом спросил:

— И как вы их завалили?

— Вышли из бункера в конце железной дороги и прямо на них напоролись.

Хоть глаза сержанта не видны за стеклами темных очков, я понял, что он смотрит на сумку, в которой свалены наши автоматы, закрыть ее не удалось до конца.

— Вы с оружием вошли?

— В разгар стрельбы, — сказала за меня Настя. — И сразу на этих налетели.

— С кем вы там воевали?

— Было с кем, долго рассказывать. Что теперь делать?

— Этих сюда зачем привезли? — спросил он, показав на трупы.

— Приятель, я не знаю, что тут у вас за правила. — Я развел руками. — Провалился, а тут сразу стрельба.

— Это хави, — сержант повернулся ко мне. — Они любят шарить у бункеров, ловят пленных. Если их застают там, то они вне закона. Их входы дальше к югу, не здесь. Так что все в норме, самооборона. Их айди поищу. — Он обошел кузов. — Или вы нашли уже?

Про машину и трофеи он ничего не говорит, так что это радует.

— У меня с них вот это есть. — Я выудил из подсумка те самые «смартфоны» под отпечаток пальца. — Оно?

— Да, давай сюда, — сержант протянул руку. — Вычеркнем их из базы.

— Что это вообще? Документы?

— Документы. Кошелек. Все сразу. Вам такие же дадут. — Он вытащил из сумки на боку что-то вроде планшета в мягком корпусе, включил один из «смартфонов», провел над экраном. Потом кивнул удовлетворенно. — Он самый, — и даже показал мне фото «пухлого», появившееся на экране. Даже не фото, а трехмерное изображение, похоже. Затем подошел к трупу и прижал большой палец его правой руки к айди. На экране планшета прямо на портрете появился красный диагональный крест. Вычеркнули, то есть.

Второй боец, с одной лычкой, в это время осматривал сумки. С любопытством поворочал «калаши», заглянул везде, но ни к чему не придрался. Потом кивнул старшему: «Чисто».

— И как, он богатый? — поинтересовался я у сержанта.

— Этого мне не видно. Но его списали, и счет обнулился. Деньги с трупа у нас не возьмешь. — Он усмехнулся. — Давай второго тоже в расход спишем. — Он проделал все те же процедуры со вторым «смартфоном». — Вот и все, два хави доигрались.

— Хави?

— Они себя «хавийя» зовут или как-то так. Даже не знаю, что за народ, в моем слое таких не было. Даже не мусульмане, солнцепоклонники какие-то. Сюда их много сыплется. Кстати, хороший грузовичок ты с них взял, — он постучал по борту. — Освоил уже?

— А что тут осваивать? — удивился я вопросу.

— Это точно, — сержант хмыкнул. — Мой «шеви» и то сложней был. Ладно, проезжайте, тут сразу налево и до стоянки, — показал он. — Учти, правда, что ты пока в запретке, дальше не пропустят все равно. Там по стрелке иди. Оружие в машине оставь, туда с ним нельзя. И да, по городу любое оружие можно носить только без магазина и патрона в стволе. Не нарывайся.

— Понял. А что за звание? — показал я на лычки.

— Сержант. Знаки как у вас, русских. Или в вашем слое другие?

— Нет, такие же, — пожал я плечами. — Просто на русского ты не похож.

— Будут тебе дальше и русские. Тут все вперемешку. Давай, езжай, дальше все объяснят.

— Эй, а трупы куда?

— Да, — сержант задумался. — Вот что, езжай обратно, по дороге и через километр сверни направо. Там еще пара километров и свалка будет. Там их заберут, я по радио предупрежу. И сюда возвращайся, пропустим.

Вернулись мы минут через двадцать. Свалка напоминала большой карьер, возле которого дымила печь, в которой мусор жгли. Думаю, что тела хави в ту же печь и пойдут. Двое мужиков в светлых комбинезонах перекинули их в ковш погрузчика и сразу повезли в ту сторону. Вопросов никто никаких не задал. Затем мы вернулись к воротам, и нас действительно без лишних вопросов пропустили дальше.

Вторые ворота шлюза отъехали, мы оказались на дороге, ведущей вдоль забора. Как-то я худшего ожидал. Ареста, допросов, а тут как-то так. Но нас, как я понял, уже с беспилотников засекли и поняли, откуда мы едем. Если все эти бункеры подконтрольные, а они такие и есть, а эти самые хавийя имеют привычку там разбойничать, то картина ясна как день, что тогда время терять? Но вообще сразу следует записать себе в память то, что плохие люди тут тоже случаются. И кстати, зачем им пленные?

Настя сидела молча, вид до сих пор настороженный. А дорога оказалась на удивление долгой. Похоже, что мы половину города объехали. Забор из плит ничего не давал рассмотреть, сверху по нему вилась колючка. Затем мы все же выехали на какую-то площадку, где я притормозил. С десяток машин перед зданием с закругленными углами, а кроме них еще и несколько мотоциклов на широких колесах. Прямо оживленно тут. Люди, все сплошь без брони, одеты по-разному, на крыльце даже курят, то есть здоровый образ жизни тут не доминирует. На нас никто особого внимания не обратил, зато мы увидели большую черную стрелку на желтой табличке, показывающую на дверь.

— Сюда? — спросила Настя.

— Похоже на то. Давай, разгружаемся. Вон камер сколько, не уворуют, я думаю.

Даже броню сняли, чтобы выглядеть как можно более «провалившимися», это уже Настя посоветовала. Оставили все в машине, стало вроде как даже прохладней, хотя на самом деле пекло… думаю, что градусов под сорок, наверное.

В здании оказался офис. Холл с пластиковыми штампованными диванами, напоминающими садовую мебель, два стола, за которыми сидят люди в одинаковых светло-бежевых майках. Мужчина и женщина, женщина пьет что-то из белой кружки, а мужик, довольно молодой, тощий, в очках, говорит с кем-то по мобильному. И говорит по-русски, чисто.

— Language? — спросила женщина, увидев нас.

— Русский, if possible. — Я показал на парня.

Она просто кивнула и показала на два стула у того перед столом, мол, садитесь пока.

Мы сели. Парень, не прерывая разговора, нам совершенно непонятного, пересыпанного сленгом, улыбнулся и кивнул. Постучал себя по часам и показал два пальца. Две минуты? Оʼкей, не проблема.

Стул подо мной, кстати, хоть и легкий, но не такой, как зыбкая в своем прямостоянии штампованная садовая мебель, посолидней, поустойчивей. И уже знакомое покрытие из мягкого пластика на нем. Кстати, в офисе прохладно, где-то кондиционер работает. Нет, все же цивилизация, все не так плохо. На столе компьютер, что-то вроде планшета на стойке и клавиатура беспроводная, рация вроде той, что мы взяли с хавийя, только цвет другой. Кстати, мы так рации и не проверили.

На стенах полки. Что удивило — с бортиками, на морской манер. Странно. Пара шкафов, явно пластик, причем ярко-синий, разнообразили песчаную гамму. Женщина пьет и что-то смотрит на экране, щелкает мышкой, причем мышка похожа на кусок изогнутого аркой пластика.

Светильники интересные, на потолке целая гирлянда крошечных светодиодов, или что это такое, выложенная в форме концентрических кругов. Настольные лампы — тонкая трубка, на конце крошечная чашечка. Да, у парня и у женщины на груди, на майках, эмблемы. Круг, в нем силуэт вала, с торчащими над ним антеннами, или что там на самом деле торчит.

Парень закончил разговор, отложив телефон, повернулся к нам.

— Извините, это важно было. Вы новые здесь?

— Новые, — кивнули мы хором.

— Шокированными не выглядите. — Он чуть вскинул брови.

— У нас это уже третий мир, не считая своего, — ответила Настя за нас обоих. Мы это еще по пути обсудили, решили не прятаться. Надоело просто, начнем с открытых карт.

— Даже так? — Парень удивился, но не сильно. — Такие редко попадаются. По два мира чаще. А я так только сюда успел.

Мы переглянулись, синхронно покачали головой и снова уставились на него. Это уже интересно.

— Откуда изначально?

— Россия. Московская область, — ответила Настя.

— Россия, Москва.

— Из одного слоя? — Парень забивал наши ответы в компьютер, печатая быстро, вслепую.

— Нет, — ответила Настя. — Встретились во втором.

— Понятно, — кивнул интервьюер, — может, поэтому и сюда. С людьми из разных слоев так часто случается. Кто по профессии?

— Оба пилоты, — опять Настя ответила. — Я на самолетах, разные типы, он на вертолетах.

— Это неплохо, — парень с уважением кивнул. — У нас тут есть на чем летать. Хоть и не много. Что думаете делать дальше?

— А что тут вообще можно делать? — Я откровенно поразился вопросу. — Мы тут ничего не знаем пока. Кстати, отсюда в другие слои проходы есть?

Раз уж так мы по-простому, так и вопрос прямой.

— Нет. — Парень покачал головой. — Говорят, что мы вроде как тупик, конечная станция. В самой Цитадели этим занимаются, но пока ничего не нашли.

— А что это вообще за валом?

— Долго рассказывать, я вам всю информацию в айди загружу. Давайте фотографироваться сначала. — Он поднялся. — Вон туда, — показал на боковую дверь, — по очереди. Кто первый?

— Иди ты, — сказала мне Настя.

— Я, получается.

— Пойдемте.

В комнате стояло высокое кресло, а вокруг него несколько камер. И столик в углу, с компьютером. Парень усадил меня в кресло, сам сел за стол, покликал мышкой, затем сказал:

— Не шевелимся и никакой мимики… начали…

Прошло секунд десять, прежде чем он сказал:

— Готово. Смотрите. — Он развернул монитор ко мне.

А что, вполне себе похоже. Правда, чуть странно наблюдать, как модель моей головы медленно вращается.

— И пальцы давайте откатаем. — Он показал на плоскую, матово светящуюся панель. — Протрите сначала, — он кивнул на стопку салфеток, — чтобы сбоев не было.

Мы вышли из офиса примерно минут через тридцать, за это время пройдя все формальности и получив каждый по «смартфону».

— Это еще и коммуникатор, — объяснил нам парень, выдавая приборы, — но только в зоне действия станций. То есть Цитадель и несколько городков. Номер на обороте. — Он повернул айди другой стороной. — А так кошелек, документ и даже компьютер. Лучше не терять, за новым сюда возвращаться придется, больше нигде не получите.

— Кошельком как пользоваться и что туда класть? — спросила Настя.

— Там уже лежит тысяча биткойнов, — ответил он. — Это подъемные, всем даем. Пользоваться просто: или через машинки в магазинах, там надо просто палец прижимать, или с айди на айди деньги перекидываются. Тогда надо приблизить их вот так, — он показал, — и ввести еще и пин на каждом. Появится значок, что связь установлена. И дальше простая менюшка. Пин только не забудьте.

— И что, если я где-то далеко, у вас здесь информация обновится? — не очень поверил я.

— Она у вас в айди обновится. Биткойны не просто цифры, каждый имеет отдельный код, взломать айди невозможно. А вот выделяет их да, главный сервер. И он же при расчетах в Цитадели их переучитывает, дополнительный контроль.

— А если узнать пин и приложить мой палец?

— Можно списать деньги, — тот кивнул. — Но можно дополнительные степени защиты установить, будете разбираться — увидите. Пока всерьез никто на защиту не жаловался.

— А где-то еще деньги хранить можно? — Я как-то не очень вдохновился.

— Здесь есть банк, перепишутся в центральный сервер. И в поселках обычно свои серверы есть маленькие, люди туда списывают. Все нормально будет, разберетесь. Поживите в отеле пару дней, осмотритесь, потом придумаете что-нибудь. Можете в сити-холл сходить, там с работой помогают. Но для начала почитайте, что я вам туда записал. — Он потряс моим айди, после чего протянул его мне. — Удачи. Да, в городе он еще и как навигатор работает, там все видно будет, где отели, где магазины и прочее. Прижимаете палец, вводите главный пин и там выбираете иконку навигатора. Все как в «андроиде», знаете, что это такое?

— Знаем, — уверила его Настя.

— Тогда проще некуда. И да, в городе лучше не хулиганить, тут этого совсем не понимают.

В общем, с этими айди мы без проблем проехали в главные ворота в город. Приложили к считывающему устройству, прижали пальцы — и ворота перед нами открылись. И дальше, когда мы медленно двигались по улице, я вдруг понял, что мне напоминают дома. Игру «Фоллаут», первые две части там были почти такие же, только с круглыми, кажется, окнами, а эти с аркой. А так один в один.

И еще город был аккуратен. Четкие кварталы на четыре дома с небольшими участками, перед домом что-то вроде газонов, только вместо травы галька, а растет то ли самшит, то ли что-то похожее. Гладкий, идеально гладкий асфальт, точнее то, что здесь асфальт заменяет, вот это самое, по цвету как песок. За воротами, как я понял, сразу начался торговый район. Вспомнив совет, я включил айди, быстро ввел свой пин по запросу, подтвердил, и дальше да, все как в «андроиде». Ткнул в иконку с изображением стрелки компаса, затем выбрал «местную карту», задал масштаб и «показать иконки». Улица наклонилась вперед, уводя в перспективу, над домами возникли значки разных цветов. Ага, вот уже мотель вижу. Аптека. Магазин одежды, похоже. Продукты. Кафе? Ткнул в иконку — точно, кафе.

Затем растянул карту на вид сверху и обнаружил, что город охватывает вал кольцом, со всех сторон. Три параллельные улицы как концентрические окружности, частая сетка радиальных А вот все, что внутри вала, выделено просто серым цветом. Как и нет там ничего. И что же там такое?

На верхушку вала смотреть — шапка с головы валится, настолько высоко. Что там наверху — не видно, но внизу местами заметен сетчатый забор, с колючкой и даже камерами, а пару раз над головой проплыли дроны-«кольца». За городом приглядывают или за периметром? Как интересно все.

— Что задумался? — спросила Настя. — Поехали, устроимся куда-нибудь, я помыться хочу и переодеться.

— Да, точно. — Я ткнул пальцем в иконку мотеля и на предложение проложить маршрут ответил «да».

Машины на улице были, пусть и не так много. По тротуарам шли люди. Местные от приезжих отличались, даже на первый взгляд была заметна разница. Приезжие все больше вооружены, пусть оружие без магазинов, одеты «для поля». Местные одеты… как люди в жарком климате. Рубашки, майки, шорты, сандалии и прочее подобное. И почти все без оружия. Если тут безопасно, то какой смысл с собой таскать?

Машины типа нашей были. Какие без наклеенной брони, какие и с ней, у каждой по-разному. Были машинки поменьше, вроде багги, сплошь с тентами, попадались мотоциклы и даже скутеры. Скутер для тутошней жизни, наверное, самый удобный транспорт. И даже автобус проехал — длинная, низкая платформа под тентом, с рядами сидений, наполовину заполненный. Подозреваю, что по кольцевому маршруту катается, по всему городу. Маршрут длинный получается, а вот в ширину город совсем узкий.

Ну и жарко, все время жарко, зной с неба и снизу, с земли. Айди температуру показал — тридцать восемь градусов. Нормально так.

Так, а вон и мотель. Два ряда маленьких домиков, между ними дорожка, у некоторых домиков машины стоят, причем все пыльные, хорошо проехавшие, вроде нашей. К удивлению нашему, портье в офисе заменял экран. Живой человек там тоже имелся, девчонка лет восемнадцати, но она сидела за стойкой магазина, торговавшего, как мне показалось, всякой мелкой бытовухой, а заодно «всем для путешественников».

Экран пробудился от прикосновения и выдал план мотеля, где занятые домики отмечались уже привычным красным диагональным крестиком. Цена у каждого написана, десятка за ночь. Рядом 3D-план каждого домика, можно покрутить. Спальня, крошечный кухонный уголок, ванная. С душем, без ванны. Ладно, сойдет.

— Какой? — спросил я.

— Давай вот этот, к улице ближе. — Настя ткнула пальцем в один из квадратиков.

Выскочил вопрос, на сколько ночей.

— Давай две пока, — предложила она. — Дальше посмотрим.

— Давай.

Затем предложили оплатить. Прорисовался прямоугольник с предложением приблизить айди и провести оплату.

— А ну, дай я. — Я свой «смартфон» так и держал в руках.

Точно после того, как я приблизил штуковину к экрану и прижал свой большой палец к ней, мне сообщили, что связь установлена. И рядом высветилось мое имя. Затем я набрал второй пин, установленный уже для платежей, в прямоугольнике высветилось число «20.00», а на экране айди то же самое, но с минусом и предложением проверить баланс. Я и так знаю, сколько будет тысяча без двадцати, так что проверять не стал. Затем экран нам сообщил, что наши айди являются ключами к номеру на ближайшие двое суток, и предложил поднести второй айди, если нам необходимо, что Настя и сделала.

Девушка смотрела на нас с любопытством, явно опознав новичков. Затем на прилавок запрыгнул полосатый кот, муркнул, и она отвлеклась на него.

Машина как раз влезла на засыпанную гравием стоянку. Была бы больше — уже торчала бы мордой в проезд. Домик оказался как на схеме, даже не слишком тесным, если смотреть изнутри. Знакомая уже пластиковая мебель. Два стула с пористыми сиденьями и спинками, штампованный красный столик. Шкафы у стены тоже красные. Кровать такая же. Я повалился на нее в некотором сомнении, попрыгал — нет, стоит недвижимо, не гнется. И полки на стене, к слову, тоже с бортиками, как и в офисе.

— Я в душ, — сказала Настя, раздеваясь на ходу. — Закрой жалюзи, пожалуйста, — кивнула она на окно.

— Я пока вещи перетащу, — сказал я, поднимаясь с кровати.

Ну и жалюзи прикрыл, разумеется.

Не знаю, что здесь можно оставлять в машине, а что нельзя, так что я переволок в домик все сумки, по две зараз. Когда вышел за последней, единственной, оставшейся в кузове, на дорожку между мотельными домиками въехала еще одна машина. Меньше, чем наша, хоть по компоновке и похожа, легкий кузов без дверей, тент, разумеется, куда тут без него, колеса поменьше. Если у нас большой пикап, условно, то это что-то вроде небольшого джипа, как «рэнглер», например. И лицо водителя, пусть частично и скрытое темными очками, показалось мне знакомым.

«Джип» свернул к домику на противоположной стороне, не доезжая до нашего, остановился задом к улице. Водитель в пыльной одежде выбрался из кабины, потянулся тяжко, как после дальней дороги, вытащил из кабины автомат без магазина, затем направился к заднему борту.

— Не может быть, — пробормотал я и, бросив последнюю сумку обратно в кузов, пошел к нему.

Тот, видимо, услышав шаги, обернулся и уставился на меня. И даже рот открыл от удивления.

— Федь, ты, что ли? — спросил я. — Теодор?

— Кому бы не пропасть! — Федька расплылся в улыбке до самых ушей, бросил винтовку в кузов и пошел навстречу, раскинув руки. — Твою же мать, глазам своим не верю! Я думал, что все, избавился от тебя, а ты… Настя где?

— В душе. — Я показал на наш домик. — Ты где? Как? Давно? Каким образом?

— Да не образом, а чем-то вроде подсвечника. — Федька ответил фразой из анекдота. — С год тому как. Через тот самый подвал, из которого ты, черт, вылез.

— А тебя как туда занесло?

— С Горсветом, как еще. Там такое началось после того, как Милославского с его бойцами холодными нашли и вы исчезли, — мамадарагая. И гоняли уже кого куда. Вот я в подвальчик-то спустился с Власовым — и все, мы тут.

— Оба? И он тут?

— В кибуце остался, мы там живем.

— Кибуц? Серьезно? Лучше расскажи, а то я тут всего как часов пять.

Федька покосился на меня с сомнением.

— А где ты все это время был?

— Много где. Потом расскажу.

— А про кибуц — погнали так здесь, шуточки. Но реально община, как у евреев. Расскажу потом.

— Ты сюда надолго?

— Два дня, с обозом, так сказать. В город, за покупками. А ты?

— Сказал же, я только провалился, — вздохнул я, огорчившись непонятливостью. — Не знаем пока вообще ничего. Ты просвещай.

— Да это без проблем, — отмахнулся он. — Вы в каком? В этом? А тачка чья?

— Трофейная. На хавийя каких-то наткнулся, их тачка.

— Ага. — Федька кивнул. — Этих не жалко, дерьмовый народ. Тут вообще всякие странные живут. Про романцев слышал уже?

— Цыгане, что ли? — уточнил я.

— Не. Язык вроде как от той, первой латыни. Вроде даже большая страна, Италия там, Франция и еще чего-то. Только у нас их не было. И у вас, я думаю. А их сюда много проваливается.

А точно, был на том плакате в сарае какой-то европейский язык, который я так и не опознал. Вроде романского корня, но вообще незнакомый. Просто не до того было, чтобы сильно над этим задумываться.

— Ладно, Вов, давай я разгружусь, переоденусь, перья почищу и выйдем куда-нибудь, потрындим. Номера только давай запишем. — Он выудил из кармана свой айди. — Умеешь уже?

— Нет.

— Проще пареной репы, смотри, научаю.

Мы обменялись телефонами.

— Давай. — Я хлопнул его по плечу. — Да, Федь!

— Чего? — обернулся он.

— Время тут как течет?

— Как у людей, — ухмыльнулся он. — Плодитесь и размножайтесь.

Вот это да… Федька. И Власов. Здесь. Мой друг по Углегорску и мой бывший командир группы из Горсвета. Удивлен? Немного. Почему немного? Да потому что… было уже что-то подобное. В Колд-Лейке, где за мной следом в «неправильный» слой провалились люди, с которыми я близко общался до этого. Джо и Пикетт. Люси. Не что-то ли подобное и здесь случилось? Правда, те провалились после меня, а Федька до. Но время в «дверях» течет странно, так что их «до» вполне могло казаться моим «после».

Я скинул одежду, завалился на кровать, слушая, как шелестит за дверью душ и Настя что-то напевает. Потом звук льющейся воды стих, а через минуту Настя вышла в комнату в чем мать родила, вытираясь на ходу большим полотенцем.

— Готов, смотрю? — Она усмехнулась.

— Я Федьку встретил только что.

— Федьку? — не поняла она. — Какого Федьку?

— Нашего, из Углегорска. И Власов здесь, помнишь его?

— Ничего себе, — поразилась она, даже перестав вытирать волосы. — Откуда они здесь взялись?

— Залезли в темное место там.

— Вы там все время по темным местам шарили. — Она посмотрела на окно, чтобы убедиться, что жалюзи закрыты, а потом с ногами залезла на кровать. — И никто не проваливался.

— Они залезли в тот подвал, возле которого появился я. Когда провалился.

— И ты думаешь… — Она не закончила фразу.

— Я думаю, что это все как-то связано со мной. Или с нами. Мы уже «странники», мы не просто так, верно? Не первый человек за нами следом вот так.

— Ну… да, — кивнула она, снова взявшись за волосы. — Черт, фен забыла в ванной, не подашь?

— Тут и фен есть? — почему-то удивился я.

— Тут вообще цивилизация. Подай, пока сам мыться не полез.

— Хорошо, — я поднялся с кровати, — сейчас.

Фен, без всякого шнура, нашелся на полке в ванной. Я кинул его на кровать и прикрыл за собой дверь. Огляделся. А что, вполне. Прозрачная перегородка душевой, большое зеркало, красная, как деталь интерьера, раковина с белым краном. Даже кран пластиковый. Пластиковый мир, как у Барби с Кеном. Мыло в тюбике, как гель, пахнет приятно, на полочке даже шампунь. Нет, не знаю, как по сравнению с Колд-Лейком, но тут однозначно комфортней, чем в Углегорске. Технологии меняют жизнь, хоть я понятия не имею, что за жизнь здесь такая.

Даже насадка душа регулируемая, совсем прогресс. Включил воду, потрогал рукой, ожидая, пока потечет горячая, влез под тугие струи, подставил лицо. Хорошо. Не знаю, что тут за дела, но точно не тот мрак, как в моем последнем мире. По крайней мере, Федька таким довольным не выглядел бы. И «плодитесь и размножайтесь». Это разве не то, что нам нужно? Тем более что «дверь» у нас за спиной захлопнулась.

Выдавил шампунь на ладонь, понюхал — чем-то вроде яблок пахнет. В Углегорске даже это было недостижимой роскошью. И русских здесь полно, разве плохо? Разберемся, уже не среди чужих. Разберемся…

Когда вышел из ванной, обнаружил, что Настя сидит у туалетного столика, заканчивая сушить волосы. Полотенце под себя положила. Все же голой попой на пластике не очень приятно сидеть, наверное. Я подошел сзади, нагнулся, обнял, поцеловал в макушку.

— У меня для тебя сюрприз, к слову.

— Какой? — Она посмотрела на мое отражение в зеркале.

— Здесь нормальная жизнь. И здесь есть дети. Федька сказал.

Она даже глаза прикрыла, словно пытаясь осознать то, что я сейчас сказал. Потом глубоко вздохнула, помотала головой, словно желая отогнать наваждение, затем сказала:

— Давай попытаемся здесь как-то устроиться? Чтобы безопасно и спокойно, а? Давай? И наконец… ну ты понял.

— Обязательно. Я так и подумал. Кстати, — я снова ее поцеловал, — Федька нас зовет прогуляться.

— Это ты сам. — Она сразу ушла в отказ. — Я умираю как устала. Выполняй супружеский долг и потом вали с ним хоть до утра. Я спать.

Ну да, это я успел отоспаться в моем бандитском мире, с утра приехал к «двери», а у Насти этого не было. Она сюда прямо из Колд-Лейка, прорыв на броне для нее — сегодняшнее утро. Вообще-то кошмар, если подумать. Куда ей идти гулять…

— Пошли тогда, зачем время терять? А то скоро Федька трезвонить начнет.

— Во-от! — сказала Настя, поднявшись со стула, и вдруг неожиданно запрыгнула на меня, обняв за шею и обхватив ногами за пояс. — Неси!