Весна безумия

Нелли Ускова, 2023

Яна движется по чётко проложенному маршруту: доучиться две четверти одиннадцатого класса, сдать экзамены и поступить в университет. Но однажды незнакомец присылает ей новый клип любимой группы, а следом и первая любовь заставляет чуть отклониться от заданного маршрута. А когда у идола школы появляются на Яну определенные планы, с репутацией хорошей девушки приходится проститься. И после того как они с подругой находят странный артефакт, всё в жизни Яны окончательно выходит из-под контроля, она лишается всего, и как тут не растерять остатки разума?!

Глава 10. Находка

На крышу влезли трое: два мужика и Артём. У последнего кровоточила скула. Увидев Ингу, он поморщился, как от зубной боли. Они встретились глазами, и Артём помрачнел ещё больше.

Меня потряхивало. Рана щипала. Я чувствовала, как сочится тёплыми струйками кровь, но сжимала в дрожащей руке пирамидку. В какой-то момент мне показалось, что из этой штуки что-то выскользнуло или это так кровь хлынула по пальцам. Но когда ощупывала пирамидку, я не находила на ощупь краёв: она оставалась цельной и полой внутри.

— Вы что, девчонки, заблудились? — спросил один из мужиков.

— Мы уже уходим, — с невинным видом ответила Инга и двинулась к люку.

— Стоп! Ты знаешь этих девах? — обратился другой к Артёму.

— Впервые вижу, — безразлично отвернулся тот. — Небось закладчицы, они тут часто лазят. Чердак не закрывается.

— Ну-ка, девчули, вывернули карманы! — потребовал первый. — И идите, куда хотите.

— С какой это стати?! — ощетинилась Инга.

А у меня сердце ухало уже где-то под горлом.

— А может, девчулям больше нравится, когда их обыскивают, — плотоядно смотрел на Ингу второй.

— Девчонки, не спорьте, — вдруг покачал головой Артём.

Но он же не знал, что пирамидка лежала у меня в кармане. Артём тем временем подошёл к чердачному домику, запустил руку в углубление, и, нахмурившись, глянул на Ингу, устало вздохнул:

— Отдавай!

— У меня ничего нет, — Инга демонстративно вывернула карманы.

— И внутренние!

У Инги в руках были только ключи. Мужики перевели взгляд на меня, и я чувствовала, что сейчас грохнусь в обморок. Отдавать пирамидку бандитам не хотелось, но убежать тоже не было никаких шансов, если только спрыгнуть с крыши. А если отдам, что им нужно, может, повезёт, и они нас не убьют. Сердце билось уже где-то в пятках, я боялась пошевелиться. Кое-как обтёрла пирамидку от крови внутри кармана и трясущимися руками вытащила, переложив в левую ладонь:

— Мы нашли это.

— Вот и умнички, — добродушно сказал первый и забрал пирамидку, кивнул второму и Артёму.

Интерес к нам у них сразу пропал. И я выдохнула, когда они спустились в люк. Когда голоса стихли, Инга проговорила:

— Надо было не отдавать.

— И куда бы я её спрятала?! Дурацкая была затея, сюда лезть! — я сердилась на себя и на Ингу, ещё и рука болела. — Скажи спасибо, что они нас с этой крыши не спустили головой вниз!

Мы вернулись в квартиру. Инга щедро полила мне руку перекисью. Вся моя ладонь шипела и пенилась минут десять. Затем подруга крепко замотала рану бинтом. Порез оказался неглубоким, но крови было так много, и она никак не переставала сочиться, что меня замутило. А я ещё и в мед собиралась. Рука болела, кожу щипало, и я постоянно морщилась. Мы больше не выходили из квартиры, но смотрели в окно на джип.

— Как думаешь, они убьют Артёма? Может, всё-таки полицию вызовем? — меня не покидало беспокойство.

— Пока не будем. Сейчас уедут, сходим к нему, — хмурилась Инга и грызла ноготь.

Уехали бандиты спустя пятнадцать минут. Мы тут же сбежали на третий этаж и нервно затрезвонили в квартиру Артёма. К нашему облегчению, он быстро открыл. Артём и в обычной жизни хмурый и нелюдимый, а сейчас был мрачен, как сама смерть. Нам не бандитов нужно было бояться, а его гневного взгляда. Огляделся по сторонам и втащил нас в квартиру.

— Инга, ты больная?! Куда вы попёрлись? — отчитывал он нас.

— Я услышала случайно разговор за дверью и решила проверить. Я думала, мы успеем, — оправдывалась она. — Кто эти люди, что это за штука?

— Так, — махнул Артём рукой и ушёл в сторону кухни. — Память от мамы. Заходите!

— Расскажешь? — попросила Инга, разулась и пошла за ним. — Ты как сам? Может, тебе помощь нужна?

Я стояла в коридоре, как мебель, но вдруг нащупала в кармане небольшие шарики размером с крупную вишню. Вытащила один. Он был лиловый, гладкий, полупрозрачный, казалось, что внутри него что-то искрится. В груди словно заныло, появился лёгкий трепет.

— Ян, ну что ты стоишь?! Иди сюда, — крикнула Инга, и я поспешно спрятала шарик в карман, сняла плащ и прошла на кухню.

Инга второй раз за день заматывала руку бинтом, теперь уже Артёму. Похоже, ему тоже не повезло напороться на острый край люка. Затем она промокнула вату спиртом и приложила к разбитой скуле парня. Артём зашипел.

— Ой, ну будь уже мужиком, — усмехнулась Инга, но подула ему на рану.

Его губы чуть дрогнули в улыбке:

— А подуй ещё, — и он прикрыл глаза.

Я осторожно присела на свободный стул. У Артёма я была впервые. Кругом царил бардак. Всё было старое, покосившееся, а ещё здесь катастрофически не хватало свежего воздуха. Спёртый, затхлый, старческий запах душил меня. Дом тихо умолял его проветрить.

— Можно я окошко приоткрою? — подала я голос.

— Погоди, я сам, — встал Артём. — Они заедают, рассохлись.

На окнах были деревянные рамы с маленькими форточками, которые, видимо, никогда не открывались, потому что створка поддалась не сразу.

Артём сделал нам чай и по бутерброду с сыром, достал печенье и шоколадку. В гостеприимстве ему не откажешь, хоть он и производил впечатление затворника. А под любопытным расспросом Инги кратко поведал свою историю.

Его мама была спелеологом, часто ездила в экспедиции и всегда присылала ему оттуда письма. Писать старалась постоянно, рассказывая в подробностях, где они были, что случалось с ними. Присылала всегда карты и маршруты, иногда фотографии. Письма сыну для неё были вроде дневника. Артём приходил в восторг от её приключений. И когда ему было девять, она поехала в очередную экспедицию на Алтай. Рассказывала об удивительной находке, похоже, в недрах горы они обнаружили то ли сокровищницу, то ли храм.

Письма приходили обычно сразу пачками, и в последний раз мать прислала Артёму посылку. В ней была эта пирамидка, и мать очень просила сохранить и никому не рассказывать про эту вещь, даже бабушке. Написала, что эта штука нужна будет для исследований.

А потом при очередном спуске в пещеры их экспедицию завалило. Из восьми человек выжил лишь один. Это было аж пятнадцать лет назад. И выживший узнал про Артёма, про письма от матери. Он уже приезжал однажды давно к бабушке Артёма, но та ничего не знала. А недавно этот человек случайно прознал про посылку и заявился к Артёму, требовал отдать письма и найти пирамидку. Сейчас вернулся снова. Артём специально спрятал вещицу на крыше, надеялся, что они пороются в доме и уйдут, но они начали его бить и ломать пальцы.

— Хоть эта штука и память о маме, но жизнь дороже, — вздохнул он. Потом нахмурился и строго посмотрел на Ингу. — Этот Равиль — опасный человек. А у вас вообще мозгов нет, раз попёрлись на крышу.

А я слышала в рассказе Артёма тоску, он явно скучал по матери.

— Неужели никто не организовал спасательную операцию? — заинтересовалась я.

— Там невозможно было что-то сделать, слишком глубоко. Полгоры пришлось бы разобрать.

— Значит, никто больше не добрался до той сокровищницы?

— Получается так, — пожал плечами Артём.

— У тебя же есть карты, маршруты, ты был там? — спросила я.

— Карты есть, но я там не был.

— Но почему?

— Что мне это даст?! Маму этим не вернёшь.

Допив чай, мы с Ингой потопали в гимназию, но история Артёма не давала мне покоя. Как же так, почему он не отправился к месту гибели мамы? Возможно, нашёл бы там какое-никакое успокоение, ведь по нему видно, что он до сих пор горюет.

Я знала Артёма лишь по рассказам Инги. Они были знакомы с детства, но раньше никогда не общались, семь лет разницы — целая пропасть.

Но когда Инге было тринадцать, её мать познакомилась с мужчиной, автомехаником, и вскоре тот начал у них жить. И поначалу всё было хорошо. Отчим Ингу не обижал, пытался наладить контакт, за мамой её красиво ухаживал, да и по дому многое делал. А у Инги была задвижка в комнате, обычный шпингалет, и вот однажды она пришла из школы, а запор снят. Тогда она впервые заподозрила неладное. На вопрос, зачем снял, отчим ответил что-то невнятное, типа ему некуда было складывать запчасти, а у Инги в комнате на полу много места.

Следом отчим действительно начал складывать радиаторы, двигатели, карбюраторы там, похоже, именно тогда Инга и провоняла бензином и машинным маслом, вместе с комнатой. Подруга стала пропадать после уроков у меня — боялась встреч с отчимом.

Достучаться до матери не получалось, та просто не верила в подозрения дочери. Но Инга чувствовала неладное. Рассказывала, что отчим пялился, заходил в комнату без стука, причём будто специально караулил моменты, когда девочка переодевалась. Инга гнала его из комнаты, а тот прикидывался, что не понимает её возмущения. Отвечал одной фразой: «Чего стесняться?! Мы же родственники!»

А потом я как раз попала в больницу, и Инга была вынуждена идти домой после школы. Удивительно, но как раз в это время у них вдруг сломался шпингалет и в ванной. Отчим отпирался, сказал, что резко дёрнул дверь, и задвижка отлетела. И если раньше он всё чинил, то в этот раз как будто специально оттягивал ремонт.

Как-то вечером, когда матери ещё не было, Инга пошла помыть голову. Стояла под душем, когда к ней в ванную ввалился отчим. Она заорала, прикрывалась чем могла, а он стоял и лыбился: «Хватит тебе, мы ж почти родные!» Инга тогда схватила халат матери и выскочила за дверь. Отчим не трогал её, но то, что ввалился, когда она принимала душ, и не вышел, напугало Ингу.

Это была весна. Инге некуда было податься: я в больнице, мать на работе, а она даже обуться забыла, выбежала босиком. Села на лестнице в одном халате на голое тело, на два пролёта ниже, и зарыдала. Там её и застукал Артём, позвал к себе. И Инга выбрала из двух зол меньшее: «Лучше уж меня изнасилует молодой сосед, чем престарелый отчим».

Но у Артёма не было и мысли обижать Ингу. Тогда он ещё учился на последнем курсе универа, недавно похоронил бабушку. Писал диплом и просто приютил Ингу у себя на несколько дней. Мать сначала не верила Инге, и та стала пропадать у Артёма всё чаще. В итоге пришлось выгнать отчима, потому что Инга поставила условие: либо он живёт в квартире, либо она. С тех пор они и дружили с Артёмом. Хотя Инга всё время ныла, какой он душный моралфаг.

А в прошлом году у Артёма был выездной корпоратив. Так как, работая удалённо, он никого не видел вживую и стеснялся, попросил Ингу съездить с ним. И что-то между ними там произошло. Инга не рассказывала подробностей, отмахнулась, лишь сказала, что Артём там напился, а «пьяный он совсем дурак».