Взгляд в прошлое. Великая Победа над фашизмом

Нелли Копейкина

Настоящий сборник составлен в ознаменование 75-летия Великой Победы над фашизмом и является данью памяти героизму многонационального советского народа, проявленному в годы Великой Отечественной войны. В нём представлены произведения современных авторов по тематике «Великая Отечественная война. Великая Победа».

Татьяна Бирюкова

Московскоая область, г. Видное

Воспоминания о моем отце, участнике ВОВ

Александр Тимофеевич Бирюков

(07.11.1911 — 01.05.1973)

Моего отца уже давно нет, он ушёл в мир иной, но, когда вижу ветеранов войны, чья грудь в орденах и медалях, сразу вспоминаю его, участника Великой Отечественной. Уроженец села Березовка Вязовского района Волгоградской области, он был мобилизован и с честью прошёл дорогами войны до Кенигсберга. После войны женился, и у него родились три дочери. О войне говорил изредка, скупо, в то далёкое, послевоенное время мало кто вспоминал о своей нелёгкой службе. Я не припомню, чтобы он носил свои регалии, но точно знаю, что когда ещё была совсем маленькой, то папины медали притягивали меня, как магнит.

Очень любила я заглядывать в большущий сундук, который открывала мама (похожие сундуки были у всех наших соседей), и каждый раз, мне казалось, что в нём появлялось что-то новое. Особо «ценные» вещи лежали в прискрынке. Прискрынок — это такой ящичек, у нас он был справа, внутри сундука на всю его ширину. Там лежал свёрток. В полотняную белую тряпочку были завернуты военный билет отца и его ордена и медали. Медаль «За отвагу», «За оборону Сталинграда», орден «Красной Звезды» и орден «Отечественной войны». В далеком детстве они были просто игрушками, особыми, но игрушками, которые давали ненадолго, а потом заворачивали и клали на место, в сундук. Крышка захлопывалась до следующего раза.

Жалею, что в свое время мы мало говорили о войне, мало расспрашивали о том, как воевал отец. Он был связистом. Один раз вдвоём с товарищем тянули связь на очередную высоту, только туда забрались, как услышали голос, который что-то тревожно дважды сказал на немецком языке. Отец каким-то шестым чувством понял, что нужно уйти. Кубарем покатился он под откос, а через минуту на высотке раздался взрыв, потом другой. В этот раз он чудом остался жив. В другой раз папа пробирался по оврагу. Над ним низко-низко пролетел самолет, прошил очередью, но где-то в стороне, отец вжался в землю, потом вскочил и побежал, а самолет развернулся и снова пролетел над головой, опять прошил очередью, но уже с другой стороны, потом помахал крыльями и улетел, явно издеваясь, но и теперь папе, можно сказать, повезло!

Особенно страшными были бои за Сталинград. В 1942 году моему папе было уже тридцать лет, не семнадцатилетний юнец, но и ему было очень страшно. На глазах погибали сотни молодых красивых парней. Холод пробирал до костей. Окоченевшие трупы погибших не успевали хоронить и складывали вдоль дорог, как поленницу дров. Потом эта ужасная поленница снилась ему часто-часто.

Вой снарядов, взрывы и справа и слева, настоящий ад, хотелось вжаться в землю так, чтобы ничего не видеть и не слышать. И вот тогда отец с чувством отчаянья подумал: «Боже! Если останусь жить — пусть у меня будут три дочери!». Он остался жив, прошёл с боями до Кенигсберга, были небольшие ранения, были и награды. Была большая ненависть к врагу и большая любовь к своей Родине. Эта любовь поднимала и вела в бой, давала силы вновь и вновь подниматься, и гнать врага со своей земли.

Отгремели бои. На Мамаевом кургане теперь тишина. Тысячи людей приходят и приезжают поклониться защитникам Сталинграда. Мой папа лежит в другой земле, далеко от своей малой родины, но, когда говорят и поют о волгоградской березке, я думаю об отце, детство и юность которого прошли на Волге. В День Победы мы несем цветы к его скромному памятнику, цветы памяти о воине и отце, красные гвоздики. Мы — это три сестры, о которых он мечтал на войне, три девочки, которых он очень любил!

«Я был на войне не безусым юнцом…»

Я был на войне не безусым юнцом,

Ещё не женатым, и не был отцом.

Как все, с облегченьем сползал я в окоп,

Вжимался, вжимался всем телом в сугроб.

Ползёт страх липучий змеёй по спине.

И, кажется, мир полыхает в огне.

Но снова и снова под пули, вперед

В атаку сержант поднимает наш взвод.

Вокруг взрыв за взрывом — потерян слух.

Набатом в висках — не вернусь, не вернусь!

Увижу ли снова родимую мать,

Смогу ли её ещё раз я обнять?

Растёт груда тел на буром снегу.

Встаю в полный рост, и кричу, и бегу,

Стреляю — я должен врага победить.

Как хочется жить! Как хочется жить!

Будь милостив, Боже, прошу я тебя,

Родятся три дочери пусть у меня!

«Клянись, и так будет — послышалось мне,

«Останешься жить ты на этой войне».