Магически и не только… одаренная семерка и их декан

Наталья Шевцова, 2023

От сессии до сессии живут студенты весело! А студенты, которые одарены не только магически, но и страстью к приключениям и расследованиям- тем более! Да и как же они могут остаться в стороне, если по кампусу разгуливает самый настоящий потусторонний убийца!..

Глава 2

Кэссиди и Пенелопа честно пытались сосредоточиться на чтении…

Однако каждый раз, когда они случайно задевали друг за друга либо локтями, либо ногами — одна из них тут же вспоминала что-то очень важное, что она ещё раньше хотела рассказать подруге, но забыла. И вот теперь вдруг вспомнила.

В результате, обмен информацией проходил продуктивно, а вот о чтении того же сказать было нельзя.

Поймав себя на том, что она уже шестой или седьмой раз перечитывает одну и ту же страницу и всё равно ничего не понимает, Кэссиди решила сменить место дислокации.

Забравшись на широкий подоконник и усевшись по-турецки, она отгородилась от подруги, задернув тяжелую атласную гардину, и, наконец-то, полностью погрузилась в чтение.

В ожидании восхода солнца, переворачивая страницы книги, она, время от времени, поглядывала в окно, отмечая за толстым стеклом лишь размытые дождём силуэты фонарей. А посему, даже если бы рассвет очень захотел наступить незаметно — ему бы это не удалось…

Ибо, едва только за окном посерело достаточно, чтобы можно было рассмотреть не только свет фонарей, но и жёлто-красные оттенки переодевшихся к осени деревьев, Кэссиди соскочила с подоконника.

— Пэн, всё! Бросаем чтение! — объявила девушка. — Ты расставляешь свечи. Они на тумбочке, — проинструктировала она подругу и, уколов безымянный палец острым краем золотой булавки, которую всегда носила с собой именно для таких случаев, добавила: — А я тем временем пропишу на зеркале координаты личных покоев моей крёстной.

Закончив выводить символы, Кэссиди убедилась, что все четыре свечи стоят на положенных им местах. И все четыре горят ровным, спокойным пламенем. Ещё раз проверила символы и, наконец, прошептала:

— Ostende mihi quem videre cupio!²

И… ничего.

— Ostende mihi quem videre cupio! — потребовала она более громким голосом.

И снова… ничего: поверхность зеркала, как была обычным зеркалом, так и осталась.

— Ostende mihi quem videre cupio! — в этот раз Кэссиди уже практически кричала.

И опять и снова… ничего.

Перепроверять координаты Кэссиди не стала. В этом не было смысла. Как не было смысла и в том, чтобы снова и снова повторять формулу вызова.

Если бы её зеркало всё ещё было связным, то рябь на его поверхности появилась бы, ещё тогда, когда она заканчивала прорисовку последнего символа.

Девушка нахмурилась, усмехнулась и покачала головой: вот это я наивная!

— Что-то не так? — озвучила очевидное Пенелопа.

Кэссиди была так расстроена и так зла на себя, что даже на ногах стоять не могла. Опершись спиной на шкаф, она в буквальном смысле слова, сползла по гладкой поверхности лакированного дерева вниз.

— Наоборот, — насмешливо хмыкнула она. — Всё так! Он всё, всё, всё учёл! Более чем в его репертуаре! Три — один в его пользу! Что б его! А я — идиотка! Полная, круглая и наивная идиотка! Нет, ну что за гад? Что за изверг? Что за червь подколодный?!

— Может «змей подколодный»? — одновременно сочувственно и иронично улыбнувшись, поинтересовалась Пенелопа.

— Что? — не поняла Кэссиди.

— Не червь, а змей подколодный… — с улыбкой пояснили ей.

— Нет, Пэн, — фыркнула Кэссиди. — Он именно червь, а не змей! Потому что мне так и хочется! Так и хочется… — девушка неосознанно сжала кулачки, — наступить на него и раздавить! И раздавить!

— Ну, если наступить и раздавить, то, конечно, лучше червя. Их давить и проще и куда безопасней, — с озорной улыбкой понимающе кивнула подруга. — Ты это имеешь в виду?

— Нет, я имею в виду, что он куда омерзительней и гадостней любого змея! — фыркнула Кэссиди. — Чтоб ему… окуклится! И ведь не поленился же, проверил зеркало! И заблокировал! Когда только успел?

— Итак, с крестной связаться не получится? — с явным облегчением в голосе то ли уточнила, то ли резюмировала Пенелопа.

— С помощью этого зеркала, нет, не получится, — с раздраженным вздохом подтвердила Кэссиди. И тут же, гордо вздернув подбородок, объявила: — Но меня это не остановит! Как там говорится, постучите и вам откроют? Вот мы сейчас и постучимся…

— Постучимся? — округлила глаза подруга. Однако тут же сама себе и ответила. — А-аа… Ты имеешь в виду поисковый ритуал? А тебя не смущает то, что сейчас половина шестого утра? — сладенько уточнила она.

— Нет, нисколько! — отмахнулась Кэссиди, мысли которой были заняты составлением списка всех необходимых ей для нового ритуала приспособлений и ингредиентов.

— А вот ту, которую мы разбудим на час раньше для того, чтобы воспользоваться её связным зеркалом, я уверена это очень смутит, — между тем всё тем же сладеньким голосом продолжала подруга. — Меня б, например, столь ранние гости, которых я ещё и в первый раз в жизни вижу, не просто смутили, я бы их за подобное святотатство просто прокляла! Например, трёхдневным поносом!

— Да уж это у того, кто рискнёт припереться к тебе в шесть утра, навсегда отобьёт желание повторить свой подвиг! — хихикнула рисующая пентаграмму Кэссиди. — Однако ты права, — задумчиво проговорила она, — в лучшем случае мне просто не обрадуются и не пустят на порог. А в худшем, как ты и сказала, проклянут! Значит, задачка усложняется, придётся искать незаблокированное связное зеркало, хозяйки которого нет дома…

— И заодно криминально отягощается, — со вздохом прокомментировала Пенелопа. — Потому что, Кэсси, такой поход в гости называется «проникновение со взломом»!

— Это если меня поймают, — отмахнулась подруга. — А в мои планы быть пойманной не входит.

— Проникновение со взломом в первую же ночь моего перевода в УМИ… Простите, мистер Каролинг, но по другому я поступить не могу… — с очередным вздохом пробормотала Пенелопа.

— Пэн, что ты там бормочешь? Я не разобрала ни слова… — закончив с пентаграммой, вопросительно посмотрела на подругу Кэссиди.

— Говорю, что пойду с тобой на дело, — «перевела» Пенелопа своё бормотание.

— Нет, Пэн, — припечатала подруга. — Я иду одна!

— Но, Кэсси! — возмутилась девушка.

— Пэн, нет! Я всё сделаю сама! — сказала, как отрезала Кэссиди.

Пенелопа приготовилась было стоять на смерть, но вдруг её осенило.

— И на шухере тоже постоишь сама?! — елейным голоском поинтересовалась она.

— Нет, не сама, — в тон подруге парировала Кэссиди. — На шухере постоят мои магические сигналки.

— Которые будут реагировать на кого? На любого, кто будет проходить по коридору? — ехидно поинтересовалась Пенелопа.

Бросив раздраженный взгляд на подругу, Кэссиди открыла было рот, чтобы ответить, но её опередили и ответили за неё.

— Ах да, как же это я сразу не подумала, — всё тем же елейным голоском продолжала Пенелопа. — У тебя же вагон времени! — иронично фыркнула она. — Поэтому, что для тебя лишних тридцать-сорок минут, которые тебе дополнительно понадобятся на то, чтобы заполучить образец ауры хозяйки комнаты, затем снова вернуться в коридор, расставить там сигналки, привязать к каждой образец ауры, после чего снова вернуться в комнату и…

Выставив перед собой ладони, словно бы защищаясь, Кэссиди улыбнулась, цокнула языком и, покачав головой, признала:

— Хорошо, хорошо, хорошо, ты права! Времени у меня в обрез! И поэтому мне никак не обойтись без кого-то, кто постоял бы на шухере! Пэн, но только на шухере! Ты меня поняла?! — строго проговорила она, подняв вверх указательный палец.

— Разумеется, только на шухере! — согласно закивала девушка и резонно заметила. — А как же иначе я смогу предупредить тебя заранее?

Кэссиди на мгновение задумалась и, признавая, что подруга снова права, кивнула.

— Ну да. Точно, — пробормотала она и, активировав поисковое заклятие, закрыла глаза.

На сей раз обошлось без неприятных сюрпризов.

Едва только она произнесла последнее слово формулы, как её астральное «Я» тут же отделилось от её тела и понеслось в пока неизвестном ей направлении. Пол под ней и окружавшие её стены мгновенно исчезли. Всё, что Кэссиди видела — это всего лишь три ярко белых устремленных вдаль луча.

Всего три связных зеркала на кампус. Не густо.

Но лучше, чем ничего.

Лучше, правда, лишь в том случае, если одно из них таки окажется в гордом одиночестве.

Кэссиди пробормотала формулу заклятия, улавливающего вибрации сердцебиения в радиусе трёх метров от связного зеркала, потянулась чувствами к самому яркому из лучей и… чуть не заверещала от затопившей её радости.

Сердцебиения не было.

Дабы быть уверенной наверняка, она расширила круг улавливающего сердцебиение заклятия ещё на пару метров.

И снова ничего.

«Вот и отлично!» — улыбнулась собственным мыслям девушка и, открыв глаза, высвободила поисковое заклятие, перенеся тем самым указывающий путь ярко-белый луч из астрального мира в реальный.

— Пэн, я его нашла! Я нашла одинокое связное зеркало! — радостно сообщила она подруге.

Пенелопа ничего не ответила, лишь мысленно обреченно вздохнула:

«Ну разумеется, она его нашла. Кто бы сомневался!»

— Иди за мной, — между тем перешла на шепот Кэссиди. — Но старайся держаться от меня на максимально возможном расстоянии… — открывая дверь своей комнаты и выходя в коридор, в очередной раз проинструктировала она подругу.

— Кэсси, подожди! — тормознула подругу Пенелопа. — Я накину на нас отвод глаз!

— Я уже сделала это, — обернувшись, прошептала Кэссиди. — Ты просто потом обнови полог, как только я зайду в комнату со связным зеркалом…

Вслед за чем, приложила пальчик к губам и многозначительно посмотрела на подругу, намекая тем самым, что дальше им лучше передвигаться в абсолютно молчании.

Пенелопа кивнула, что, мол, понимает и со всем согласна.

Прежде чем привести девочек к нужной им двери, лучик света сначала долго вёл их по очень длинному коридору, затем заставил подняться на три этаже выше, после чего снова заставил их долго идти по коридору, пока, наконец, не застыл на серебристой табличке, высветив номер комнаты «613».

До сих пор Кэссиди никогда не верила в плохие приметы. Однако увидев номер комнаты, её вдруг окатило волной дурного предчувствия…

«Если таким образом, ты пытаешься мне сказать, что вламываться в чужие комнаты нехорошо, то зря стараешься, я об этом прекрасно знаю! — хмыкнула она, обращаясь к лучику. — Да, да, знаю, — покаянно добавила она. — И ни разу не горжусь собой, но у меня нет другого выбора, поэтому, будь другом, лучше просто освети мне замочную скважину».

Однако, очевидно, ей попался излишне озабоченный совестью лучик. Потому что вместо того, чтобы осветить ей замочную скважину, он взял и исчез.

— Ну и ладно! Не очень-то и нужно было… — проворчала и, нащупав пальцами замочную скважину, прошептала:

«Aperire cincinno»³.

После чего, осторожно нажав на ручку, открыла дверь и переступила порог.

«Lux est lux sicut est mihi locus⁴» — прошептала она очередное заклинание. На сей раз, это было заклинание освещения комнаты. Освещение, к слову, ни какое-нибудь, а освещавшее комнату только для самой Кэссиди. Для всех же остальных комната оставалась по-прежнему погруженной во мрак.

Комната осветилась, но… Кэссиди так и замерла в дверном проеме.

До сегодняшнего дня, она была уверена, что когда, кто-либо говорит, что «на его или её голове от ужаса на голове зашевелились волосы…» — все эти люди выражаются образно.

Однако в том, как зашевелись её собственные волосы на её СОБСТВЕННОЙ голове — ничего образного не было… Её волосы действительно зашевелись и стали дыбом от ужаса! Причём не только на голове, но и по всему телу тоже, которое вдруг зачесалось во всех мыслимых и немыслимых местах сразу.

Чтобы окончательно не впасть в панику и не завизжать, как полоумная, Кэссиди заставила себя найти глазами зеркало.

Громадное — от пола до потолка, оно отражало в себе часть комнаты. Заглянув в его отражение, девушка машинально отметила, что комната — обставлена со вкусом, роскошью и комфортом.

Задрапированные нежно-голубым шёлком стены, антикварная мебель, вазоны с изысканными, явно привезенными из Потусторонья, цветами на подоконнике и кровать с пологом…

Ух, ты! Вот в такой комнате и она жила бы с удовольствием!

Точнее, жила бы с удовольствием, если бы не рубиново-красное пятно на полу и резкий запах смерти, который ощущался бы даже в том случае, если бы на полу, прямо перед застывшим в ужасе взглядом взломщицы, не лежал труп…

Тело обнаженной девушки с перерезанным горлом и связанными за спиной руками лежало в позе эмбриона внутри выведенной пеплом пентаграммы.

И означать это могло только одно — жизнь девушки была принесена в жертву кому-то или чему-то, вызванному из Потусторонья с помощью вот этого самого зеркала, ради которого она сюда пришла, и которое в данный момент находилось всего-то в каких-то нескольких метрах от неё.

Девушка сглотнула. Нервно хихикнула и заговорила вслух сама с собой.

— Замечательно! Просто замечательно! Только я, с моим счастьем, могла найти не просто одинокое зеркало, но зеркало — соучастника в убийстве своей собственной хозяйки! Знаешь, что Кэссиди, а пошли-ка мы отсюда! — предложила она сама себе, почему-то обратившись к себе во множественном числе и от второго, а не от первого лица.

И даже сделала вроде бы шаг назад…

Однако вдруг к собственному удивлению поняла, что, на самом деле, этот шаг был не назад, в уютную безопасность коридора, где её ждала Пенелопа, которая наверняка уговорила бы её на действия гораздо более благоразумные, чем те, которые Кэссиди собиралась предпринять, а вперед, внутрь комнаты…

Примечания

2

«Ostende mihi quem videre cupio!» — «Покажи мне ту, кого я желаю видеть!»

3

Aperire cincinno — замок откройся.

4

Lux est lux sicut est mihi locus — свет освети комнату только для меня.