Обаятельный гарем желает познакомиться

Наталья Филимонова, 2023

Быть в гареме старшей женой – почетно, но хлопотно. И, разумеется, ни о какой любви здесь можно и не мечтать. Не говоря уже о возможности заниматься любимым делом.Я – попаданка. Когда-то я управляла финансами огромной компании. Теперь я живу в мире, где женщина считается имуществом. И неважно, насколько этот мир волшебный. Но что если гарем – вдовствующий? Благодаря странному завещанию нашего общего мужа мы с девочками оказались предоставлены сами себе и можем теперь выбирать. Хоть объявление в газету давай. Мол, обаятельный гарем желает познакомиться… Впрочем, похоже, нам и без всяких объявлений придется еще побегать всем коллективом от слишком настойчивых кандидатов!Книга о Ларисе и ее "попаданском" турагентстве – "Дом, где тысячи дверей". Обе книги однотомники, читаются отдельно.

Глава четвертая. У меня есть для вас вакансии

Поход по рынку вышел утомительным. Зато в течение следующего часа мой штат изрядно пополнился…

…Для начала — робкой (по крайней мере, на первый взгляд) девицей по имени Айсылу, которая продемонстрировала вышивку своей работы. Честно говоря, я всегда думала, что такое возможно только машинным методом. На платке, который продавец показывал с такой гордостью, будто выполнил его лично, раскинулось цветочное поле, где не то что каждый стебелек — каждая капелька росы была тщательно выписана тончайшими нитками. Любоваться на эту красоту можно было бесконечно, выискивая все новые детали. Как оказалось, Айсылу умеет не только вышивать, но и шить практически что угодно. Поистине бесценная сотрудница. Так что за нее я отдала золотой с легким сердцем.

И, пожалуй, это была мое единственное вполне здравое и разумное приобретение.

Зато следующая покупка обошлась мне в несколько медяков. Крупный, явно сильный и тренированный мужчина, чья обнаженная спина была покрыта старыми шрамами и новыми ранами так, что на ней просто не оставалось живого места. Собственно, и отдавали его за бесценок — потому что толку от такого раба немного. Сильный, но слишком своевольный. Рано или поздно неизбежно запороли бы до смерти.

Будем считать, что этого диковатого вида мускулистого дядьку я за его мышцы и присмотрела. В доме Ирмаина служат одни старики, а чтобы привести в порядок целый дворец, мужская рабочая сила точно понадобится. В евнухи-то такой точно уж не годится.

…И нет, это не потому, что мне стало его жалко!

…А третьим приобретением стал евнух. То есть — настоящий евнух. Ну… во всяком случае, я так думаю — в штаны ему не заглядывала, а когда общалась с торговцем, уже настолько морально вымоталась, что упустила половину из того, что он говорил.

Во всяком случае, глядя на Маруфа, в этом вряд ли кто-то усомнится. Уж очень он… своеобразный. Низкорослый, весь какой-то кругленький, но при этом двигается с такой невероятной пластикой и грацией, что выглядит это почти женственно.

Собственно, мне показали на него, как только я, дернув за рукав одного из торговцев, спросила о ком-то, кто способен научить танцевать. На очередном деревянном помосте, элегантно чуть отставив ногу, стоял кругленький толстячок. А когда я недоверчиво задала вопрос ему самому, он прямо на помосте исполнил изящное танцевальное па.

— Милая, — высоким голосом почти пропел он. — Я научу тебя танцевать так, что твой господин не захочет никаких других жен!

Торговец тотчас угрожающе щелкнул кнутом — все-таки ко мне, покупательнице, следовало обращаться почтительнее. Тем более невольнику!

Впрочем, толстячок почему-то совершенно не испугался. Как будто не верил до конца, что его в самом деле могут стегнуть.

И мне чем-то неожиданно понравился этот кругленький танцор. Интересно… он совсем не выглядит похожим на невольника. Как он здесь оказался? И кто он вообще такой?

— Милая, — шепнул он мне сразу, как только я расплатилась, — меня еще никогда не продавали с торгов! Это такой свежий опыт!

Я только головой покачала. Да уж… опыт. Ладно, разбираться со своими приобретениями будем дома.

Джарис и Рами все это время шли за мной следом и только недоуменно переглядывались с каждой моей новой покупкой. Разве что Айсылу, пожалуй, не вызвала особых вопросов. Кажется, оба пытались понять, что вообще происходит — и пока не находили ответа.

Керим не позволял себе и того — кажется, старик вообще ничему не удивлялся.

Собственно, я уже собиралась уходить — хватит на сегодня острых ощущений! Да и надо вернуться домой до того, как разрядятся браслеты подчинения. Там мы сможем поговорить спокойно, а до этого — кто знает, что способна вычудить та же Джарис, если ее не будут сковывать чары?

Мы пробирались к выходу с рынка, когда меня неожиданно окликнул смутно знакомый голос.

— Благородная эрти!

Я оглянулась. За мной, запыхавшись, бежал тот самый торговец, у которого я купила рыжую.

— Благородная эрти… вы хотели знать о чужеземках. У Фаруха есть одна — истинная жемчужина с волосами, как солнечный свет… если вы поспешите…

— Волосатая жемчужина? — я приподняла брови, и торговец поперхнулся. Ладно, взглянуть на эту жемчужину определенно стоит. Я решительно развернулась. Надеюсь, это будет недолго.

“Истинная жемчужина” действительно была блондинкой. Правда, волосы у нее оказались до того грязными, что определить оттенок не представлялось возможным. А еще она была зареванной — настолько, что и возраста не понять.

Одета она была в практически такую же “униформу”, как Джарис. Но рыжая наемница, кажется, вовсе не обращала внимания на свой наряд. А вот незнакомка явно его стыдилась, пыталась сжаться и прикрыться хотя бы руками. Шальвары-то чем ей не угодили? Впрочем, может быть, в ее краях женщины просто не носят брюк?

В отличие от Джарис, эта диковинка опасной не выглядела — да наверняка и не была. А потому и торговля вокруг нее кипела нешуточная. Мужчины толпились вокруг, бесцеремонно разглядывая девушку на помосте.

Блондинка была выставлена на аукцион. И ставки все росли.

— Два золотых! — выкрикнул молодой голос.

— Три! — тотчас перебил пузатый господин в полосатом халате рядом со мной.

— Три с половиной! — послышалось после паузы.

— Керим, — я обернулась к своему слуге. — Сколько у нас осталось денег?

Ирмаин выделил мне немалую сумму с изрядным запасом и наверняка считал, что я вряд ли истрачу даже половину.

Ну… что ж. Как буду объясняться с мужем, я подумаю чуть позже. Наверняка смогу придумать здравое экономическое обоснование. Впрочем, не уверена, что он вообще попросит у меня отчета.

— Семь, моя эрти, — почтительно откликнулся невольник.

Прекрасно.

— Семь золотых!

С первого раза меня не услышали. А может, просто не придали значения женскому голосу. Поэтому мой выкрик громко повторил Керим — и лишь тогда все обернулись. Невольник стоял, как и положено, за моим плечом — так что сомнений в том, кто истинный покупатель, ни у кого не возникло.

За семь золотых в окраинном районе Аифала можно купить дом. Пусть не самый богатый — но и далеко не лачугу.

— Отвяжите ее, — на этот раз мое распоряжение услышали. И после того, как Керим передал торговцу все наши деньги, девушку, продолжающую рыдать и, похоже, едва осознающую происходящее, подвели ко мне.

Ее как-то сразу подхватил Маруф — приобнял за талию и повел.

Уф-ф… ну теперь-то, надеюсь, все?!

— Идем, милая, — бормотал Маруф за моей спиной. — Вот так. Все позади…

А потом она вдруг упала.

То есть — не оступилась или споткнулась, а нарочно упала на колени. Кажется, она решила, что выкупил ее Маруф, так что и бухнувшись, девица ткнулась лбом в его ноги.

— Господиииин! Умоляю, господин! Мой сын… ему всего пять лет!

Честно говоря, то, что последовало за этим, я помнила потом смутно. Когда я осознала, что пытается сообщить эта измученная… да нет, не девица — все-таки молодая женщина — у меня перед глазами упала кровавая пелена.

Где-то здесь, на рынке, продают пятилетнего мальчика, которого отняли у матери. Потому она и в таком состоянии.

Хуже того — из разговоров торговцев несчастная поняла, что такого маленького ребенка могут продать только в дом удовольствий — больше нигде малолетний раб просто не пригодится.

Я, кажется, думала слишком хорошо о домах удовольствий. Захаживают туда и любители разных… необычных ощущений.

В указанную часть рынка я неслась разъяренной фурией, не обращая внимания, следуют ли за мной все мои невольники.

К счастью, ребенок там действительно оказался только один. Не знаю, что бы я делала в противном случае. Денег у меня не оставалось — так что попросту швырнула в лицо торговцу одно из своих бесценных колец-артефактов и сгребла светло-русого пацаненка с помоста, не разрешив застегивать на нем браслет подчинения.

Кажется, средних лет женщину с непокрытой головой, которая как раз за него торговалась, я попросту снесла.

И пришла в себя, только когда услышала, как яркая темноволосая девица на соседнем помосте пытается уговорить эту женщину купить ее.

— Почтенная! Зачем вам этот маленький неумеха! Я умею все, ваши гости будут всегда довольны Заремой…

Местная бордель-маман хотела, кажется, устроить скандал — но, осознав, что перед ней благородная эрти, да еще с толпой невольников за спиной, предпочла быстро ретироваться. На девицу на помосте она едва взглянула — и только что не сплюнула.

Я наконец проморгалась — и осознала, что все еще прижимаю к груди ребенка и вот-вот задушу его. Пацаненок выглядел каким-то заторможенным. Не накачали ли его чем-то?

Сглотнув, я передала ребенка матери и подошла вплотную к помосту.

— Эй… Зарема?

Черноглазая красавица чуть нахмурилась и обернулась ко мне.

— Ты правда сама хотела в дом удовольствий?

— Конечно! — та даже ногой притопнула от досады.

— Но зачем?!

Девица снисходительно усмехнулась.

— Вы, эрти, в своих гаремах вовсе радости не знаете. Один мужчина на всех! Дай боги если раз за оборот луны к каждой заглянуть успеет.

— Но ты ведь понимаешь, что в доме удовольствий разные гости? Некрасивые, старые?

Зарема только плечом дернула.

— Старички — милые. Так радуются, когда получается!

Наверное, я должна была бы быть шокирована. Но… здесь все странно. И радости в жизни местных женщин действительно не так много. Если эта девушка выбрала такие — не мне ее судить уж точно. Во всяком случае, сейчас передо мной… хм, профессионалка. Которая просто любит свое дело. И у меня для нее есть вакансия!

— Ее я тоже забираю, — я обернулась к торговцу и повелительно указала на Зарему. Мой перстень стоит уж точно больше, чем парочка рабов!

— Что?! — девица за моей спиной буквально завопила. — Нет!!! Я не хочу в гарем!!

Что ж, понимаю тебя, дорогая, хоть мотивы у нас и разные. Увы-увы, ни одной из нас никто не предлагал выбора.

Впрочем, надеюсь, нам с тобой еще удастся договориться.

…Вот так и вышло, что когда я наконец смогла снова расположиться на подушках в наемном портшезе, следом за ним топала целая вереница невольников. Мда, сама такого не ожидала. Надо как-то хладнокровнее, наверное. А то у меня не гарем выходит, а богадельня какая-то.

Хотя… я приобрела швею, охранницу, рабочего, музыканта, учителя танцев и “досуговую специалистку”. Вдобавок ухитрилась взять в наложницы классическое трио из блондинки, брюнетки и рыжей. Брюнеток даже две, и обе красавицы. Да сам халиф обзавидуется такому гарему! Разве что ребенок вызовет, пожалуй, неудобные вопросы. Я покосилась на пацаненка, задремавшего в портшезе рядом со мной. Ни к чему его видеть лишним глазам.

Потянулась к шторке, чтобы задернуть ее — и замерла.

Всадники в Аифале редкость — знать предпочитает передвигаться на портшезах, а простой люд ходит пешком. Однако сейчас с нами поравнялся именно всадник — и, скользнув взглядом по мне, вдруг придержал коня.

— Вы?! — кажется, от неожиданности господин вербинский посол почти забыл о вежливости. Впрочем, тут же и вспомнил. Сдернул шляпу — что в Зенаиле, кстати, не принято — и чуть поклонился в седле. — Прошу прощения, прекрасная эрти. Не ожидал увидеть вас вновь в таком месте и таком… окружении.

Его взгляд скользнул куда-то за портшез, и уголок губ чуть заметно дернулся. Я знала, что он видит: вереницу невольников, у каждого из которых вытянута вперед правая рука с браслетом подчинения — артефакты притягивают их ко мне, свежеиспеченной хозяйке.

И в глазах посла, когда они снова остановились на мне, мелькнуло что-то похожее на… разочарование?

А я вдруг разозлилась. Что, не нравится видеть рабов вот так? У вас в Вербинии, я знаю, нет рабства.

Вот только помнится мне, вы, господин посол, совсем ничего не имели против услуг гаремных наложниц. Даже восхищались их нарядами. И как-то вовсе вас не волновало, по своей ли воле они вас ублажают.

Так что — пусть думает обо мне что хочет. Мое мнение о Демьене ле Радене тоже не слишком высоко.

— Я выполняю приказ своего господина, — сухо ответила я.

— Да, конечно… понимаю. Откровенно говоря, не ожидал и того, что ваш жених окажется таким…

— Таким уважаемым почтенным господином? — я вздернула брови. — Верно, мне необыкновенно повезло.

— Да… конечно.

О чем говорить дальше, он определенно не знал, и я, чопорно попрощавшись, все-таки задернула шторку.

Как-то неважно готовят дипломатов в Вербинии. Привык, наверное, что со встреченной знакомой стоит поздороваться и пообщаться. А то и пофлиртовать.

Я девочка взрослая, и чисто мужской интерес заметила еще при первой встрече. Но — нравлюсь я ему или нет, жениться он был не готов. А с замужними женщинами в Зенаиле мужчины не ведут светских бесед.

Интересно, он в курсе, что изменивших жен здесь казнят?

*

Успела! Порог дворца я переступила просто с немыслимым облегчением. Правда, окончательно выдохнула только когда последний из новеньких невольников вошел следом за мной.

Если бы браслеты подчинения начали разряжаться по дороге… не знаю, что бы я делала. Вообще-то обычно на невольничий рынок ходят в сопровождении нескольких крепких рабов, чтобы было кому в случае чего скрутить новичков. Но, во-первых, у нас таких рабов попросту в хозяйстве не водится… то есть не водилось до сих пор. Мой дорогой супруг не любит умножать сущности без необходимости и вообще предпочел бы довольствоваться малым. А во-вторых, Ирмаин рассудил, что я иду покупать всего лишь нескольких милых девушек, которые не станут пытаться сбежать или покалечить хозяйку.

Ну… его ждет сюрприз.

Или не ждет. Не уверена, что он станет интересоваться, кого именно я там приобрела.

Зато здесь, во дворце, мне не может угрожать никто и ничто. Просто потому что сам этот дворец — один огромный артефакт, созданный гениальным мастером. И что не менее важно — я уже вписана в настройки этого артефакта как хозяйка. Муж радостно поручил мне ведение домашнего хозяйства в полном объеме, а не только на женской половине. Всех возможностей этого невероятного дворца я пока не изучила — но и то, что успела узнать, впечатляет.

Своих новых работников я привела в малый круглый зал — на мой вкус, он куда уютнее парадного восьмиугольного. Конечно, как и везде, здесь было помпезно-пышно: мозаичные панно на стенах, колонны, арки, витражи, позолота, куполообразный потолок…

Зато вдоль стен располагались симпатичные диваны со множеством подушек.. На них-то я и указала своим невольникам.

— Присядьте все, будьте добры.

Невольники настороженно осматривались. Только блондинка решительно шагнула к одному из диванов и уложила на нем ребенка, которого я передала ей, как только вышла из портшеза.

— Тария́, — окликнула я девушку. — Кстати, тебя действительно так зовут?

Имя мне назвал продавец, и я еще удивилась: оно оказалось похожим на местное.

— Да… — негромко откликнулась та и погладила по волосам спящего ребенка. — Тáрия.

Вот оно что! Просто другое ударение.

— Тáрия, с ребенком все в порядке?

— Думаю, да… спит. Они поили его чем-то.

Я стиснула зубы. Промывать желудок уже поздно, зелье давно всосалось в кровь. Что ж, надеюсь, ничего необратимого маленькому рабу дать не могли. В конце концов, им нужно было только чтобы он не хныкал и не кричал, но был жив и здоров.

— Ладно… я прошу всех сесть, — пришлось повторить.

Высокий мужчина, скользнув взглядом по дивану, покачал головой — и уселся прямо на полу, скрестив ноги. Его примеру тотчас последовал Рами, а затем и Айсылу с Заремой. Джарис с независимым видом плюхнулась на диван и тут же закинула ногу на ногу. Тария стеснительно присела рядом с ребенком. Толстячок Маруф пристроился на краешек дивана рядом с ней и сложил руки на коленях, как примерный детсадовец. Сама я осталась стоять, чтобы видеть всех сразу. Выступать перед аудиторией мне не впервой.

— Итак… прежде всего я хочу вам сказать, что вы попали в необычный дом. И гарем у нас тоже очень-очень необычный. Меня зовут Нила ай-Зени эр-Мируз, и я старшая жена почтенного Ирмаина ай-Мируза. Собственно, гарем пока состоит только из меня… ну и вас теперь. Кроме тебя, конечно, — я кивнула крупному мужчине. — Ты точно в гарем не годишься. Главное, что я хочу сказать всем девушкам — вас никто не будет использовать… так, как обычно используют наложниц.

— Что-о-о?! — Зарема даже едва не вскочила. Остальные девушки смотрели недоверчиво.

— Кроме Заремы, — поправилась я. — Наш господин — человек весьма почтенных лет. Кроме того, он весьма занятой ученый, и гарем ему нужен только в силу статуса. Сам он не горит желанием вообще видеть женщин в своем окружении.

На очередное горестное восклицание своей досуговой специалистки я решила не обращать внимания. С ней придется потом побеседовать отдельно. Впрочем, как и со всеми. Пока у нас тут общий вводный инструктаж.

— Если кто-то из вас хочет сменить хозяина — только скажите об этом. Я готова продать любого из вас, кто сам того захочет…

Зарема уже вскинулась, так что пришлось поспешно добавлять:

— Кроме Заремы! Остальные — думайте…

— Мне плевать, кто называет себя моим хозяином, — мрачно буркнула рыжая. Блондинка Тария и вовсе неопределенно пожала плечами. Действительно, какая разница, если ты остаешься рабом?

— К сожалению, я не могу просто отпустить никого из вас…

Это была чистая правда. Увы, в Зенаиле не существует опции “отпустить раба”. Если кто-то попадает в рабство, то это — навсегда. Он может только менять владельца. Здесь не в ходу ошейники — невольников метят клеймами на тыльной стороне кисти. И обладателя такого клейма попросту не выпустят из халифата без хозяина. А если взять и отпустить раба на волю, его очень быстро снова поймают. И если собственник не найдется, то невольник снова отправится на рынок.

— Если у кого-то из рожденных свободными есть человек, который готов будет за вами приехать, вы можете написать ему. Я с радостью подпишу дарственную. С таким человеком вы сможете уехать из Зенаила — и ваше клеймо больше не будет иметь значения… Джарис?

Рыжая смотрела на меня по-прежнему недоверчиво, но теперь в ее взгляде было и что-то еще — изумление, настороженность, ожидание… надежда?

— Мне некому писать, — отрезала она. — Меня предали свои.

— Понятно… Тария?

— Я… нет. Мы плыли на корабле всей семьей. Моего мужа убили. Теперь мы одни, — как-то безучастно ответила девушка, продолжая поглаживать по голове спящего ребенка.

— Ясно. Маруф?

Толстячок вскинул брови и развел руками, будто недоумевая — кто рожден свободным? Я? Как можно такое подумать?

— Айсылу?

— Я родилась от невольницы, — подала голос вышивальщица.

— Рами?

Парнишка мотнул головой. Сирота, значит.

— А ты? — я посмотрела на мужчину. — Как тебя зовут?

Тот открыл рот, но первым издал какой-то сиплый звук, и лишь откашлявшись, смог произнести свое имя.

— Азат, — голос оказался скрипучим, как будто его обладатель очень долго не говорил. — У меня никого нет.

— Что ж, Азат, ты поступишь в распоряжение Керима — его ты уже видел. Будешь помогать во всем и выполнять его распоряжения. Только подлечить бы тебя сначала… не нравится мне твоя спина.

Азат недоверчиво нахмурился, но промолчал.

Ну да, не представляющих высокой ценности рабов обычно не лечат. Особенно от следов “наказания”. Предполагается, что все заживет само.

— Что касается остальных — надеюсь, мы с вами сможем быть полезны друг другу. Прежде всего, я выдам каждому из вас доверительный знак.

Айсылу распахнула глаза.

Невольники не могут владеть деньгами, и ни один торговец ничего не продаст рабу. Исключение — это слуги, которые, например, занимаются закупками для хозяев. Им доверяют деньги. А чтобы доказать, что имеют право тратить хозяйские деньги, такие невольники используют специальный доверительный знак.

— Айсылу, ты будешь шить и вышивать для нас. Если захочешь и будешь успевать брать заказы в городе — я возражать не стану. Деньги сможешь оставлять себе и тратить по своему усмотрению.

Казалось, еще больше глаза девушки стать не могли, однако это случилось. Сейчас она напоминала этакую анимешную девочку с глазами на пол-лица.

— Благодарю, эрти! — прямо из своей скрюченной позы со скрещенными ногами она умудрилась бухнуться лбом о пол. — Вы не пожалеете о доверии, эрти!

Она стукнула лбом о пол еще разок.

Я поморщилась.

— Не советую, этот пол довольно давно не мыли…

Айсылу тотчас выпрямилась и уставилась на меня все теми же глазами — то ли аниме-девочки, то ли того самого ежика из анекдота.

Ох, воспитывать еще и воспитывать…

— Джарис, — я перевела взгляд на наемницу. — Можешь рассказать, для чего тебя нанимали раньше?

— В основном для охраны, как личного телохранителя, — она пожала плечами, и мне отчего-то почудилось, что девушка не договаривает. Наверняка было что-то еще. — Последний заказ был на охрану каравана.

Эти слова она почти выплюнула. Ага, видимо, на этом заказе рыжая каким-то образом и погорела.

— Я не могу стереть клеймо на твоей руке. Но я могу нанять тебя — по твоей специальности. Как мою личную телохранительницу. С той оплатой, к какой ты привыкла… хотя нет, размер оплаты мы обговорим отдельно, я пока не знаю твоего уровня и расценок.

— И зачем тебе это? — хм, интересно, она всегда “тыкает” заказчикам, или это мелкое хамство — своеобразный способ протеста? Впрочем, я тоже ей “тыкаю”, пусть и поневоле. — Я ведь твоя рабыня. Наденешь на меня новый браслет, велишь выпороть, и я без всякой платы никуда от тебя не денусь.

Я поморщилась.

— Браслет может заставить тебя ходить за мной и не причинять мне вреда. Поднимать руки и ноги по команде. Розги — подозреваю, что вообще ничего не заставят делать. Кстати, в этом доме не приняты телесные наказания. Но защищать меня по-настоящему ты станешь только по собственной воле. И для этого тебе нужна мотивация. Я предлагаю тебе ее — привычная работа, оплата, возможность тратить свои деньги и достойная жизнь. На женской половине этого дворца тебе никто не станет напоминать о рабском статусе.

— И что, доверишь мне оружие?

Хороший вопрос! Ясно, что от безоружного телохранителя толку не будет. Но вооруженная невольница рядом со мной может быть опасна для меня же. Весь вопрос в том, готова ли я ей доверять.

Но если я не буду доверять своим людям, то как они смогут доверять мне?

— Доверю, — решительно сказала я.

Несколько секунд Джарис разглядывала меня, как какую-то диковинку.

— Ты странная, ты знаешь?

Я усмехнулась.

— Даже не представляешь, насколько.

А еще одну долгую секунду спустя рыжая медленно кивнула.

— Я готова принести тебе клятву на крови.