Эликсир для Жанны д’Арк

Наталья Солнцева, 2014

Красивый загородный дом, практически патриархальная усадьба, счастливая семейная пара, разведение породистых лошадей, библиотека старинных книг… Ну чем не идиллия!? В закрытом подвале под семью замками колдует вместе с хозяином странный монах: варит какие-то зелья и смотрит на окружающих своими злыми пронзительными глазами… А в округе пропадают девушки и на обледенелом от стужи дереве появляются веночки… Что происходит в этом загадочном мирке? Сможет разобраться только Глория. Кому как не ей под силу протянуть тонкую ниточку связи от костра, на котором пылала Жанна д’Арк к девушке, которая не смогла выбраться из горящего дома? Видео о книге «Эликсир для Жанны д’Арк»

Глава 6

Лавров после вчерашнего отказался пить, и важный господин понимающе кивнул. Он и сам не был сторонником возлияний по любому поводу.

— Нет так нет. Я, собственно, намерен поблагодарить тебя за дочь. Ты не оставил ее одну на дороге. Она не могла мне дозвониться, и бог знает, сколько бы ей пришлось ждать помощи. Я твой должник.

— Пустяки.

— Меня зовут Борис Евгеньевич, — запоздало сообщил Туровский.

— А меня вам уже, вероятно, представили, — усмехнулся Роман.

— Ты прав…

Туровский выглядел уставшим и обеспокоенным. Взгляд острый, но под глазами мешки, седина в коротких темных волосах. Фигура немного оплывшая, грузная. Одет в кашемировую кофту поверх рубашки и спортивные брюки. На безымянном пальце — массивное обручальное кольцо.

— Считайте, что мы квиты, — сказал Лавров, кивая на бутылку с французским коньяком.

Туровский посмотрел на нетронутые закуски.

— Я перебил тебе аппетит?

— У меня его и не было.

Генеральный директор Туровского, который пил кофе и исподволь наблюдал за боссом, чем-то напомнил бывшему начальнику охраны его шефа Колбина. Наверное, очками.

— Ты мне нравишься, — неожиданно признался Борис Евгеньевич. — Женат? Или холостякуешь?

— Предпочитаю свободу.

— Похвально.

— Рад, что угодил вам.

— Не ерничай, — склонил голову набок Туровский. — Мы ведь можем подружиться. Как тебе этот пансионат?

— Мило, уютно. Но в Альпах, без сомнения, сервис получше. И виды живописнее.

— Альпы, конечно, вне конкуренции, — вздохнул Борис Евгеньевич. — А я здесь отдыхаю. Из-за дочери. Она живет неподалеку, в имении «Дубрава». Не говорила?

— Нет.

— Она у меня скрытная, слова не вытянешь.

— Я заметил, — осторожно произнес Роман.

— Катерина — мой единственный ребенок. Наследница всего моего состояния. Мы с женой души в ней не чаем. У тебя есть дети?

— Пока не обзавелся.

Туровский машинально потянулся к салфетке и скомкал ее.

— Надеюсь, ты меня поймешь. Ради дочери я готов на все. Ее счастье — превыше моего. Зачем я живу, по-твоему? Зачем работаю на пределе сил? Чтобы Катенька ни в чем не нуждалась.

«К чему он клонит? — размышлял Лавров. — Неужели сватает?»

Это показалось ему настолько невероятным, что он улыбнулся своим фантазиям. Борис Евгеньевич принял его улыбку на свой счет.

— Тебе смешно, парень? А у меня душа болит!

— Простите.

Он не стал оправдываться, а Туровский смерил его оценивающим взглядом и остался доволен. Этот молодой мужчина как никто другой подходил для того, что он задумал.

— Оставим лирику, — сказал он. — У меня к тебе деловое предложение.

— Боюсь, я не смогу его принять.

— Не торопись, Роман, сначала выслушай.

— Я приехал на отдых.

— Что ж, будешь сочетать полезное с приятным, — улыбнулся Борис Евгеньевич. — И за это я тебе буду платить немалые деньги.

Официантка принесла на подносе мясо в горшочках и дымящиеся пельмени.

— Угощайтесь, — предложил Лавров своему визави, приоткрывая крышку глиняного горшочка. — М-мм! Пахнет чудесно. Надо есть, пока горячее.

— Ты ешь и слушай.

Роман так и поступил. Он вежливо кивнул и принялся за мясо, чтобы чем-нибудь занять рот и не наговорить Туровскому резкостей.

— Вкусно? — поинтересовался тот.

— Весьма. Попробуйте.

— Я сыт, — отказался Борис Евгеньевич. — В моем возрасте излишества противопоказаны. Вернемся к нашим баранам. Тебе понравилась моя дочь?

«Все-таки сватает! — не поверил своим ушам Лавров. — Поразительно!»

— Она красавица, — не покривил он душой.

— Ей бы ума побольше.

— Вам виднее.

Он поглощал мясо, заинтригованный словами Туровского.

— Я хочу, чтобы ты поухаживал за ней. Вскружи ей голову. Наверняка! Понимаешь? Чтобы она увлеклась тобой по-настоящему, до потери пульса.

Роман поперхнулся, перестал жевать и закашлялся.

— Тебе не послышалось, — жестко произнес бизнесмен. — Я хочу, чтобы моя дочь влюбилась в тебя, и готов заплатить за твои старания. Ты хорош собой, самоуверен. Женщины падки на таких, как ты.

— Не все… — выдавил Лавров, которому на ум пришла Глория.

— Это нормально. Потому и цена за твою услугу высокая.

Туровский достал из кармана ручку, взял салфетку и начертал на ней сумму с тремя нулями.

Лавров скривился, поднял брови, и Борис Евгеньевич добавил еще один нуль.

— Теперь согласен? Половину вперед, авансом. В случае успеха я выплачиваю тебе вторую половину. Кроме того, я полностью беру на себя все твои текущие расходы — питание, проживание, развлечения. Разумеется, деньги на цветы и подарки для моей дочери… которые ты должен будешь преподносить ей, пойдут не из твоего гонорара, а из моего кармана. Не скупись. Я дам тебе для начала немного налички.

Он поманил пальцем директора, тот послушно вскочил и принес боссу пухлый конверт с деньгами.

— Этого хватит на первое время.

— По… почему я? — опешил бывший начальник охраны.

— Лишний вопрос, — поморщился Туровский, жестом отсылая директора. — Катя еще здесь, в пансионате. Я отправил ее принимать спа-процедуры. Приступай сегодня же.

Роман грозно покосился на Орешкина. Тот опустил глаза и порозовел. Его работа, как пить дать.

— Что он наговорил вам про меня? — спросил Лавров, кивком головы показывая на администратора. — Я не жиголо.

— У тебя другая специализация, — вздохнул бизнесмен. — Я в курсе. Ты как раз подходишь, по всем статьям. Ты новый человек в наших краях. Тебя никто не знает. Ты способен защитить женщину.

— Кате что-то угрожает?

— Жизнь порой преподносит нам уроки, к которым лучше быть готовым.

— Вы нанимаете меня телохранителем к вашей дочери? — утончил Лавров.

— Твоя задача — заставить Катю потерять голову от любви. Почему-то я уверен: у тебя получится. Ты близок к ее идеалу мужчины. Она романтична, и ты сыграешь на этой струнке. В юности ее любимой героиней была Анжелика из пошлого фильма о любовных похождениях светской дамы. Катя выкрасила волосы в рыжий цвет и стала мечтать о таком же муже, как Жоффрей де Пейрак, который… впрочем, ты, вероятно, видел фильм. А если нет, я пришлю тебе в номер флэшку с записью.

— Я думал, в наше время девушки мечтают об иных героях.

— К сожалению, мечта моей дочери почти осуществилась, — заявил Туровский. — Она получила в мужья престранного молодого человека. Правда, у него нет шрама на лице, и он не хромает, как граф де Пейрак. Но кое в чем они схожи. Не могу себе простить, что вовремя не разглядел в нем дурных наклонностей. Меня подкупила родовитость Прозориных. Их генеалогические корни переплелись со знатными фамилиями, в том числе с французским родом Монморанси.

— Ваша дочь — замужем? — поразился Лавров.

— Тебя это удивляет? Да, она замужем. «Дубрава» — собственность ее супруга и моего зятя. Он получил усадьбу в наследство от своего покойного деда. Порядочный человек был Аким Иваныч, умный и дальновидный. Жаль, внук не в него удался. В семье не без урода, знаешь ли.

Лавров потянулся за квасом.

— Почему бы вашей дочери просто не развестись с мужем? — промочив горло, осведомился он.

— Не твоего ума дело.

— Послушайте, я не из любопытства интересуюсь. Я должен владеть ситуацией. В противном случае мы не договоримся.

— Катя любит Прозорина! В том-то и загвоздка. Они десять лет женаты, и она не охладела к нему, как я надеялся. Он…

–…околдовал ее? — догадался Лавров. — Пустил в ход приворотные чары.

— Я и этого не исключаю.

— Против чар я бессилен, — улыбнулся бывший начальник охраны. — Вы не к тому обратились, господин Туровский.

— Клин клином вышибают. Вот ты и станешь тем клином, который вышибет Сергея из сердца моей дочери. Я много думал, и ничего лучшего мне в голову не пришло. Я не могу причинить боль своему ребенку. А любое насилие — это боль. Пусть Катя сама полюбит другого, тогда ее глаза откроются и она увидит, с кем связалась.

— Отличный способ.

— Зря иронизируешь, — нахмурился бизнесмен. — Новая любовь вытеснит старую. Катя очнется наконец. Я смогу поговорить с ней, убедить ее…

— В чем? Что ее муж вам не по душе? Я отказываюсь в этом участвовать. Нельзя играть чувствами. Что, если ваша дочь полюбит меня? Как мне потом смотреть ей в глаза? Что говорить в свое оправдание?

— Я обо всем позабочусь. Главное, чтобы Катя разлюбила Сергея, перестала слепо доверять ему. Она одержима этим человеком! Ты понимаешь?

— Я отказываюсь, — повторил Роман. — Обманывать женщину, притворяться влюбленным не по мне.

— Я увеличу твой гонорар.

— Все равно нет.

— Ты отдохнешь за мой счет, — не сдавался Туровский. — Заодно проведешь время с прелестной молодой особой. Не крокодила же я тебе предлагаю очаровывать?! Что ты ломаешься?

— Простите, я не смогу.

Туровский, видимо, не привык к отказам. Он побагровел и тяжело дышал, ища в уме доводы, способные склонить оппонента к согласию.

— Ты слышал о маньяке, который в этих краях убивает молодых женщин?

— Да, — кивнул Роман. — Только не говорите мне, что маньяк — не кто иной, как ваш зять.

— А если это так и есть?

— Обращайтесь в полицию, Борис Евгеньевич.

— Ладно, я погорячился, — отступил тот. — Не отрицаю, я готов заподозрить зятя в чем угодно, лишь бы опорочить его в глазах Кати. Когда-то я опрометчиво позволил им пожениться. Дочь была по-детски наивной и послушалась моего совета. В этом целиком моя вина. Помоги мне! Авось, и я когда-нибудь пригожусь. Я слышал, ты ушел с работы? Готов предоставить тебе выгодную вакансию.

Лавров сердито сжал губы. Ох уж эти толстосумы! Решили, что у них весь мир в кармане.

Он вспомнил нежный профиль Кати, запах лесных фиалок, исходящий от нее, и у него защемило в груди. По закону подлости его отказ может привести к ужасным последствиям. А ведь он назвался ее ангелом-хранителем.

Что он теряет, согласившись приударить за чужой женой? Как будто в первый раз! Ради дела он пускался на разные ухищрения. Вдруг подозрения Туровского не беспочвенны? Катя вчера была напугана, боялась выйти из машины. Слухи о маньяке быстро распространяются и обрастают домыслами. Однако не стоит недооценивать опасность.

— Существуют детективные агентства, которые специализируются на подобных вещах. Я имею в виду то, что вы предлагаете мне. Почему бы вам не обратиться туда?

— Это слишком цинично, — качнул головой Туровский. — Ты — совсем другое. Ты одиночка. И потом, ты уже знаком с Катей. Судьба свела вас не случайно. Ну что, по рукам?

— Ладно, ваша взяла. Только у меня условие. Приемы «обольщения» я буду выбирать сам. Вы не станете вмешиваться.

— Будь по-твоему.

— Я не намерен обременять вас лишними расходами.

— Женщины любят внимание и подарки.

— Я взял это на заметку, — заверил Лавров. — И последнее. Как далеко я могу зайти?

Похоже, сие деликатное обстоятельство Туровский обдумал заранее. По крайней мере, вопрос не застал его врасплох.

— Намекаешь на постель? — усмехнулся он. — Катя уже не девочка. Если она пожелает… почему бы нет?..

* * *

Поместье «Дубрава»

Прозорин позвонил жене и выяснил, что она побудет еще денек с отцом, в пансионате. Они редко видятся.

— Хорошо, — коротко бросил супруг, занятый своими мыслями. — Может, пригласишь его к нам?

— Он любит лыжи, а у нас нет горок.

— К сожалению, — спокойно ответил Сергей.

На самом деле он совершенно не жаждал встречи с тестем. Между ними давно кошка пробежала. С тех самых пор, как Прозорин попробовал себя в бизнесе и понял, что коммерция — не его призвание.

После обеда он спустился в лабораторию к Федору, и они закрылись там до вечера.

Пылала печь, в колбах и пробирках что-то булькало, кипело и выпаривалось. Пахло копотью и химикатами. Но открыть окна и проветрить помещение было невозможно. Окон в лаборатории не было. Воздух очищал кондиционер, который частенько выходил из строя.

Прозорин сидел на стуле и наблюдал за работой Федора. Тот непрерывно двигался — подбрасывал углей в печь, что-то подливал и подсыпал в сосуды для перегонки таинственных жидкостей. Периодически он произносил невнятные заклинания над бархатными футлярами, где находились его талисманы, — засушенные лапки животных, кусочки змеиной кожи, вырезанные из костей фигурки.

На полу лаборатории, прямо на каменных плитах, был начертан углем магический круг с замысловатыми знаками. На столе стоял маленький красный сундучок, внутри которого хранился мешочек черного шелка с серебряным перстнем. Этот перстень следовало надевать в особых случаях.

— Скоро ли мы получим результат, Франческо? — так хозяин обращался к Федору.

Тот сообщил, что в прошлом воплощении был итальянцем и посвятил себя магии и алхимии, в чем немало преуспел. Доказательство тому — его знания и навыки, так необходимые господину Прозорину. В самом деле, он без труда разбирался в изложенных на латыни и по-арабски трактатах, в которых сам Сергей не понимал ни слова.

— Процесс идет медленно.

— Нельзя ли его ускорить?

— Вам известно условие.

— Загляни в свою книгу, — взмолился Прозорин. — Нет ли другого способа?

В своих опытах Федор-Франческо пользовался пухлой истрепанной книгой в кожаном переплете. Страницы книги покрывали странные письмена, коряво нацарапанные чернилами бурого цвета. Франческо утверждал, что это — кровь.

— Другого способа нет, — покачал он головой.

— А что твой подручный? Можно ли мне с ним побеседовать?

— Он является только одному человеку.

— И этот человек — ты! — рассердился Сергей. — Я уже слышал твои отговорки. Если он служит тебе, то почему бы ему не встретиться и со мной?

— Он не может. Я объяснял почему. Ему нужна жертва.

— Непременно человеческая?

Федор-Франческо вместо ответа только сложил руки на груди и потупился. Ему надоело повторять одно и то же.

— А ты… приносил ему жертвы?

— Давно, еще в средние века. Вы, должно быть, знаете, какие и сколько. Они подробно перечислены…

— Хватит! — остановил его хозяин. — Довольно. Я все знаю. Но…

— Значит, пусть процесс идет, как идет, — невозмутимо изрек Франческо. — Куда торопиться?

— Ты меня дурачишь!

— Нисколько. Исполните условие, и мой подручный предстанет перед вами.

— Замолчи! — вспылил Сергей. — Или я вырву твой язык!

Франческо спрятал улыбку в уголках губ и покорно вымолвил:

— Как вам будет угодно…