Шулер с бубновым тузом

Наталья Солнцева, 2013

Мы слишком часто даем обещания, может быть потому, что значительно реже их выполняем. Но обещание данное умирающему отцу – это святое… Даже если при его жизни ты не был самым послушным и сговорчивым сыном.. А потом… кто ж мог предположить, что такая простая просьба отца – позаботиться о сводной сестре – превратится для его единственного сына Николая в череду невероятных и опасных приключений. Герои, прочитанных в юности книг: граф Калиостро, Миледи, Мария-Антуанетта, вдруг настойчиво заявят о себе, ворвавшись в такую понятную и лишенную всяческой мистики жизнь молодого человека. Они потребуют помощи в возвращении украденных когда-то бриллиантов. Испуганный и совершенно растерянный Николай Крапивин обратится к ясновидящей Глории с просьбой о помощи. Но та лишь предложит «оживить» картину «Шулер с бубновым тузом», переодевшись в ее героев и терпеливо ждать… Порой ожидание – это самое быстрое и правильное решение всех проблем… В книгу вошел также отрывок из следующего романа «Джоконда и Паяц».

Глава 5

Против ожидания, я увлекся трюками, которые он проделывал с картами. Анна же оставалась равнодушной. Видимо, Джо демонстрировал ей свои способности не первый раз.

Он тщательно перетасовывал колоду и просил меня вытаскивать любую карту наугад, неизменно правильно называя ее. Я подумал, что дело в ловкости его рук, и потребовал колоду себе. Джо рассмеялся.

— Не ты один сомневаешься, парень, — по-свойски похлопал он меня по плечу.

Я не подал виду, как меня коробит подобное панибратство, и взялся сам тасовать карты.

— Тут никакого обмана нет, — снисходительно добавил Джо. — Чистая магия.

Он подтвердил свои слова, легко угадывая каждую карту, которую я вытаскивал, старательно пряча от его взгляда.

— Со своими я играть не сажусь, — подытожил он, когда я сдался. — Хотя никогда не плутую. Просто я вижу карты насквозь.

— А все остальное?

— Остальное нет, — с искренним сожалением признался он. — Только карты. Должно быть, это передалось мне с генами.

— У тебя в роду были шулеры?

Джо не обиделся.

— А я без роду, без племени, — ухмыльнулся он. — Живу так давно, что сам не помню когда родился. Может, моими предками были халдейские маги!

Моему изумлению не было границ, когда из его уст вылетели эти слова.

— Да у тебя дар, — сказал я. Хотел присовокупить «Здоров ты врать, дружище!», но воздержался.

Джо просиял от моей похвалы и напоследок удивил меня, подбросив колоду вверх. Вопреки закону земного притяжения, карты не посыпались вниз, а остались как бы приклеенными к потолку. Там они и «висели», пока Джо не щелкнул пальцами. По его щелчку колода дрогнула, и карты беспорядочно полетели на вытертый пестрый ковер на полу.

— Слушай его больше, братец, — протянула с дивана Анна. — Он тебе и не такого наговорит.

— Без меня вы бы засохли от скуки, — развеселился Джо. — Сидели бы и кисли. Может, у тебя еще выпить найдется? — обратился он ко мне. — Во рту пересохло.

Я замешкался. Джо наклонился собрать карты, пока я размышлял, пожертвовать ли мне второй бутылкой виски или на сегодня достаточно.

— Я спать хочу, — зевнула Анна.

— Тебе пора домой, Джо, — сказал я гостю, показывая на сестру. Мол, я бы тоже не прочь горло промочить, но хозяйка устала.

Он бросил косой взгляд на часы и кивнул:

— И то правда. Засиделся я у вас.

Анна пошла проводить его. Я скользнул следом. Они стояли на крыльце, разговаривали вполголоса, как близкие люди.

«Она спит с ним, — нашептывал мне второй Нико. — Они обыкновенные мошенники. Не хлопай ушами, парень, иначе они раскрутят тебя на деньги и смоются. Ищи-свищи!»

До меня доносились обрывки их разговора, смысла которого было не разобрать. Что они обсуждали? Как меня ограбить? Налички я собой взял в обрез, а банковскую карту надежно припрятал. Мои наручные часы, шмотки и арендованная машина вряд ли смогут удовлетворить их разыгравшийся аппетит.

— Не обломится вам, ребята, — злорадно пробубнил я и выругался.

Обещание, данное мной умирающему отцу, не позволяло мне плюнуть на все и укатить в Москву без Анны. Лично я ей ничего не должен. Да и ее, похоже, вполне устраивает ее жизнь.

— Завтра… — послышалось с крыльца.

Я напрягся, пытаясь сообразить, о чем идет речь. Завтра они собираются осуществить «ограбление века»? Мне стало смешно.

— После восьми… — глухо произнес Джо. — Когда стемнеет…

«Тебе надо подготовиться, Нико, — встрепенулся мой двойник. — Не будь шляпой! Не дай им опоить тебя какой-нибудь гадостью и обчистить».

«Они не могли знать, что отец умрет, а я приеду вместо него», — возразил я.

«Они что-то замышляют, — не унимался второй Нико. — Держи ушки на макушке, дружище. Не попади впросак!»

— Не попаду, — пробормотал я, поспешно возвращаясь в гостиную.

В голову пришла мысль, что я никому не сказал, куда уезжаю. Матушка уверена, что я улетел в Сочи отдохнуть на недельку. В офисе я предупредил финансового директора, что меня неделю не будет. А больше мне отчитываться не перед кем. Получается, только моя секретарша может догадаться, где меня искать. Ведь она заказывала мне билет до Симферополя.

«Плохой ориентир, — сокрушался мой внутренний критик. — Крым большой, а куда ты махнул из Симферополя, никому не известно. Зря ты не подстраховался, Нико. Твоя беспечность может дорого тебе обойтись!»

«Через неделю, если я не вернусь домой, меня хватятся».

«Может быть поздно! — трагически изрек второй Нико. — За неделю твое тело увезут далеко от Старого Крыма на твоей же машине и выбросят в горную расщелину, где его никто не найдет…»

— Тебе плохо?

Я поднял голову и увидел Анну с румянцем волнения на щеках.

— Не надо было столько пить, — добавила она, глядя на меня с напускным сочувствием. — Сделать тебе крепкого чаю?

— Это лишнее, — отказался я. — У меня разболелась голова, но это пройдет. Надо выспаться, и все как рукой снимет.

Мы разошлись по комнатам. Она закрылась в своей спальне и включила свет. Ночью я глаз не сомкнул, время от времени тихонько вставая и поглядывая на щель под ее дверью, откуда пробивался свет. Что она там делает? Любовный роман читает? Или плетет хитроумную интригу, как избавиться от брата и не угодить за решетку?

В конце концов, она сможет предъявить права на наследство, если докажет, что является дочерью моего отца. Черт!

Я решил позвонить дяде Леше Долгову и сообщить, где нахожусь. Куда же запропастился мой сотовый? Я обыскал свои карманы, сумку и все вокруг… телефон исчез. Неужели Джо стащил? Мелко и подло с его стороны. Отвел глаза карточными трюками, а сам…

— Растяпа, блин! — пробурчал я, укладываясь обратно в постель. — Телефон уже проморгал. Теперь хоть рот не разевай!

Ладно. Сотовый — не проблема. Даже в этом городишке можно его купить без труда. Завтра же займусь.

Злой на Анну, на Джо, на покойного отца и больше всех на себя, я под утро все-таки уснул. Мне снились карты, развалины мечетей… родинка на лице Анны и бубновый туз, которым разухабистый ковбой, отвратительно хихикая, размахивал перед моим носом…

* * *

На следующий день тучи рассеялись и показалось солнце. Гора Агармыш вдали была розовой от рассветных лучей. Во дворе весело щебетали пташки.

За завтраком Анна казалась задумчивой. Она сбегала за молоком, пока я спал, и в кухне стоял запах подгоревшей манной каши.

— Почему не ешь? — спросила сестра, глядя, как я размазываю ложкой кашу по тарелке. — Невкусно?

— Честно говоря, это несъедобно, — заявил я.

— У тебя нет аппетита после вчерашней попойки. Вы с Джо перебрали виски. С твоей подачи, между прочим.

— Пусть так…

Я выпил чаю, молча поднялся и отправился приводить себя в порядок. Вместо нормальной ванной у Анны в доме была оборудована примитивная душевая. Воду для мытья грел котел из разряда раритетов. Удивительно, что он еще работал, а не развалился на части. За неимением лучшего я принял этот, с позволения сказать, душ, вытерся насухо и пригладил перед зеркалом свой русый ежик. Не знаю, как кому, а себе я нравился. Из подпорченного влагой зеркала на меня смотрел мужчина с правильными чертами лица, серыми глазами и ямочкой на подбородке, покрытом легкой модно подбритой щетиной. Писаный красавец, сказала бы любая барышня.

От этого зрелища у меня сразу поднялось настроение. Я прошел в гостиную и застал там Анну. Она сидела в кресле и ждала меня.

— Может, выйдешь?

— Мы же брат и сестра, — с кривой улыбкой заметила она.

— Я не привык переодеваться при дамах.

— Ты куда-то собрался?

Я чуть не брякнул про пропавший мобильник, но вовремя прикусил язык. Если они с Джо сообщники, пусть думают, что я болван, который ни черта не смыслит и не замечает их козней.

— У вас тут есть сауна? Или на худой конец паровая баня с этими… цветочными ароматами? Хочу развлечься, вкусить местной экзотики, — выкручивался я. — Девочку снять. Зря, что ли, тащился в этакую глушь? В глуши, говорят, самые пикантные девицы попадаются.

Анна брезгливо поморщилась.

— Ну ты и фрукт!

— Меня растлили столичные проститутки, до которых я большой охотник. Благодаря папиным денежкам я могу себе позволить любые удовольствия. Периодически меня тянет на свежину.

Она не понимала, шучу я или говорю серьезно, и смешалась. Моя скабрезность покоробила ее. Этого я и добивался.

— Хорошо, иди… — выдавила Анна, как будто я спрашивал у нее разрешения.

— Можно я переоденусь?

Она поднялась и вышла, хлопнув дверью. Интересно, что ее возмутило, мои слова или намерение выйти из-под контроля?..

Анна все-таки проводила меня до калитки с напутствием:

— Будь осторожен, Николай.

— У вас среди бела дня нападают на прохожих?

— Нет, но…

— Адью, крошка! — я фривольно подмигнул ей и потянулся чмокнуть ее в щеку.

Она отстранилась. Я засмеялся и помахал ей рукой.

Машину я оставил во дворе, она обременяла бы меня. Куда проще бродить пешком по маленькому городку, где в разгаре курортный сезон.

За поворотом я замедлил шаг и посмотрел на часы. До вечера еще куча времени, и я решил прогуляться. Пообедать по-людски, заодно и телефон купить.

Должно быть, в центре Старого Крыма веселее. Но окраины здесь выглядят тоскливо. Корявые деревья на фоне грязно-белых заборов, старые орехи, нависшие над черепичными крышами, огромные лужи на дорогах.

На воздухе я почувствовал голод и заглянул в ближайшее кафе «Олеандр». Сумрачный зал и прогорклый запах кухни не вызывали доверия, но я надеялся расспросить завсегдатаев о Джо. Такого ловкача местные должны знать.

Посетителей в «Олеандре» было не густо. Бармен в бордовой жилетке поверх белой рубашки о чем-то переговаривался с длинноногой официанткой. Двое мужчин пили пиво за угловым столиком и закусывали мясной нарезкой.

— Не помешаю? — спросил я.

— Садись, третьим будешь, — милостиво ответили они.

Я опустился на стул и подозвал официантку, которая подошла и сунула мне меню.

— Солянка вчерашняя, — лениво сообщила она. — Жаркого нет. Шашлык будет только вечером. Люля-кебаб нести?

— И салат, если есть, — кивнул я.

— Сделаем.

— Эй, парень, — оживились мужики за столиком. — Надо бы знакомство обмыть.

— Непременно. Бутылочку «Медовой с перцем» подайте, — улыбнулся я сонной девице.

— Меня Петром зовут, а его — Васькой, — представились мужики. — Мы опохмеляемся после вчерашнего. Башка трещит, мочи нет. На крестинах гуляли. Тебя как величать-то, друг?

— Володей, — зачем-то солгал я.

Они сразу признали во мне отдыхающего. Полюбопытствовали:

— Здоровье поправлять приехал?

— Ага. Скука тут у вас смертная, — подтвердил я. — Хоть бы в картишки с кем-нибудь перекинуться.

«Медовая с перцем» сблизила нас, и мужики начали наперебой давать мне советы, как развеять скуку. Лазать по горам я отказался, посещение музеев Грина и Паустовского отверг, сауну и турецкую баню тоже.

— Привередливый ты, Вован, — по-свойски подтрунивал надо мной Васька. — Тогда телку грудастую найди, покувыркайся с ней от души. Жену-то, поди, не взял с собой.

— Не взял, — признался я.

— Наш человек! — одобрил мое поведение Петр. — Сразу видно. И выпить не промах, и насчет баб. Любишь баб?

— Я играть люблю. Не составите компанию?

— В карты? Не-е-е! Мы не по этим делам.

— Я слышал, у вас местная знаменитость имеется, — гнул я свою линию. — Любого обыграть может, хоть в покер, хоть в преферанс, хоть в очко.

— Джо, что ли? — расплылся Васька. — Калиостро?

— Калиостро? — удивленно перепросил я.

— Кликуха у него такая. Его Иваном зовут. Он с детства ловкий на руку и черный, как итальянец. Вот и прозвали его Джованни, потом укоротили до Джо.

— А почему Калиостро?

— Потому! Играет нечисто. Плутует, блин, а не поймаешь. Он карты видит насквозь, будто рентген. Они его слушаются, как тигры дрессировщика. Щелкнет пальцами, они лягут, куда ему надо и как надо. Мастер! Был такой итальянский жулик, Калиостро, тоже гораздый дурить народ. Джо, когда выпьет лишку, хвалится, что он — тот самый итальяшка и есть. Он чуток того… с приветом. Любит всякую чушь болтать, язык-то без костей. Но карты — его стихия.

— Да ну? — засомневался я. — Разводите меня?

— Вот те крест! С Калиостро лучше не садиться играть. Продуешь все! Обдерет тебя как липку, и не подкопаешься.

«Калиостро… Калиостро, — торопливо рылся я в памяти. — Был такой известный авантюрист… давно, еще в восемнадцатом веке, если не ошибаюсь».

— Меня он не проведет. Я привык смотреть в оба.

— С ним смотри — не смотри, все одно, — поддержал приятеля Петр. — Жалко нам твоих денег, парень. Обчистит тебя Джо, моргнуть не успеешь. Даже на обратный билет не останется. У него глаз черный!

— Я не суеверный, — уперся я. — В сглаз не верю. Сам могу сглазить кого угодно. Сведете меня с этим вашим Калиостро?

Мне было интересно, что они ответят, как поведут себя. Мужики пригорюнились, одновременно покачали головами, словно китайские болванчики.

— Не сведем, и не проси! — отрезал Петр. — Нешто мы враги себе? Нам неприятности с ментами ни к чему. Ты, судя по говору, москвич?

Я не стал отпираться, и приятели мрачно переглянулись.

— Москвичи, они завзятые, — добавил Васька. — Сначала в азарт войдут, нипочем не остановишь, а потом проиграются в пух и прах, да к ментам бегут. Верните, мол, наши денежки!

— А что, был прецедент?

Васька с Петром, уже изрядно поддатые, мудреного слова не поняли, но смысл вопроса уловили.

— Джо не одного молодца обчистил до нитки, и с тобой управится. Если хочешь знать, его не раз побить пытались… да все без толку. Заляжет на дно, будто сквозь землю провалится, и сидит хорьком в норе.

Бутылку «Медовой» опустошили, а разговор еще не коснулся Анны Ремизовой, — крутился около Джо, который оказался темной лошадкой.

— Задумался? — обрадовался Петр. — То-то! Нам тебя подставлять неохота, Вован. Ты нас угощаешь, мы теперь друзья как-никак.

Он выразительно глянул на пустую бутылку. Я намек понял и подозвал официантку. Вторая порция водки подбодрила приятелей, они заметно оживились.

— Джо хитрый, как лис, — помявшись, вымолвил Васька. — Он и по картам мастак… и могилки разорять не гнушается. Ходят слухи, он с мертвецами на короткой ноге.

— То есть? — не понял я.

Петр выразительно повел в воздухе пятерней, указывая на потолок.

— Ну… связи у него с потусторонним миром. Умеет чувак договориться с покойничками. Они ему расскажут, где лежат сокровища, а он и рад стараться. Клад не каждому в руки дается… его нечистая сила охранять приставлена. Заветное слово знать надо. У Джо в роду все на сокровищах помешаны. И папаша, упокой Господи его душу, и дед, и прадед.

— Выходит, он еще и кладоискатель?

— Вроде того, — подтвердил Васька слова приятеля. — У нас тут в старину большой торговый город был, Солхат назывался. Многие надеются золотые монеты отыскать, еще с тех времен богатыми купцами запрятанные. Специальные штуковины используют, которые металл под землей чуют и сигналят.

— Находят что-нибудь?

— Бывает, — оглянувшись по сторонам, сообщил он. — Только про то никто болтать не станет. Клады тишину любят. А кто шумит, может плохо кончить. Охотников до золота хоть отбавляй.

Упоминание о том, что Джо имеет «связи» с мертвецами, при всей его несуразности, меня насторожило. Вдруг этот жулик и его подружка — просто парочка сумасшедших? Поди разбери, чего от них ждать? Я привезу сестричку в Москву, пущу в свой дом, а за ней вскорости и Джо подтянется. Начнут они стоить козни за моей спиной… чтобы наследство оттяпать.

«Нет, братцы! Зря вы губы раскатали! — сердито подумал я, глядя, как Петр разливает в рюмки янтарную водку. — Не видать вам легкой добычи! Отец хоть и принимал участие в моем воспитании от случая к случаю, но основы заложить сумел. Голыми руками меня не возьмешь. Не по зубам вам Николай Крапивин! Уж я за себя постоять сумею…»

–…на бриллиантах свихнулись! — донеслось до меня, и я сообразил, что пропустил большую часть Васькиной тирады.

— Бриллианты? — скептически повторил я.

— Дело дурное, — опасливо прошептал Петр, наклоняясь ко мне через столик. — Но мы тебе как на духу, б-братан…

Он здорово набрался и едва ворочал языком, не замечая косых взглядов приятеля. Впрочем, тот тоже начал клевать носом. За разговором они опрокидывали рюмку за рюмкой и в какой-то момент превысили критическую дозу. Алкоголь усыпил их сознание, снял запреты на информацию. Та полилась бурным потоком, и я с трудом отделял зерна от плевел.

Из этого моря пьяной болтовни мне удалось выловить крупицы смысла, который сводился к следующему: у Джо есть подружка «с прибабахом», такая же повернутая на бриллиантах, как он сам. Они строят из себя черт знает кого, несут сущую ахинею, и все давно махнули на них рукой. Джо возомнил себя кудесником и чародеем, хотя при этом чудом сводит концы с концами, а его полюбовница, Нюрка Ремизова, и того хуже — чуть ли не побирушка. Живет на подачки своего хахаля. С работы ее поперли, что неудивительно. С больной головой в медицине делать нечего.

— Она медсестрой была? — уточнил я, проверяя слова Анны.

— Ясное дело. Как и ее мамаша, — закивал Васька. — В этом… в санатории. Сначала Нюрку в санитарки перевели, а потом вовсе попросили. Баба — дура дурой, но гордая. В посудомойки не пошла, в уборщицы тем более. Так и сидит на бобах.

— Разве Джо мало приносит его карточный промысел?

— Шальные деньги как п-приходят, так и уходят, — с дивной для пьяного рассудительностью заявил Петр. — Калиостро живет моментом: сегодня к-король, завтра нищий. Весь выигрыш может спустить за один вечер в ресторане. У него реально к-крыша едет.

— У Джо душа широкая, — хрипло засмеялся Васька. — Он бриллиантами бредит. А остальное ему пофиг!

— Кто с ним и-играть-то будет? — громко икнул Петр. — Его же все знают как облупленного. Если только отдыхающего охмурит, да и те в последнее время п-прижимистые… большие ставки делать не торопятся.

— В казино вашему Калиостро идти надо, — ухмыльнулся я. — Там денег куры не клюют.

— Есть у нас пара подпольных з-заведений. Но Джо везде засветился, всюду в черном с-списке. Его туда и на порог не пустят. Неудивительно, что он с Нюркой спутался. Другие-то бабы шарахаются от него, как черт от ладана.

— Гы-гы-гы-гы! — загоготал Васька, показывая желтые от курева зубы.

— Че ты ржешь? — обиделся собутыльник. — Человек с-спрашивает, я отвечаю.

— А что Нюрка, тоже картежница? — поинтересовался я.

— Да не! — мотнул головой Васька. — Странная она, будто не в себе. Кстати, тут неподалеку живет… на Верхней улице. Джо частенько у нее кантуется. Кажись, у ней новый хахаль объявился. На крутой тачке. Вот Джо взбесится. Убьет Нюрку, как пить дать!

— Точно. Порешит, — стукнул кулаком по столу Петр. — Он м-мужик горячий. Сущий итальяшка. Отелло!

— Отелло был мавром, — пробормотал я, вставая.

Меня вдруг взволновала судьба сестры. Все же родная кровь. А ну, как и правда карточный шулер ее прибьет? Не могу же я дать барышню в обиду?..

На ум пришли слова Джо, которые он вчера обронил на крыльце, прощаясь с Анной: «После восьми… когда стемнеет…»