Фиктивный брак

Наталья Соболевская, 2023

Под нажимом семьи, дикость, конечно, но я согласилась на брак по расчёту. Родственники обещали, что замужество не продлится дольше года, что окольцует меня со всех сторон положительный молодой человек из хорошей семьи, который никогда даже не намекнёт на исполнение супружеского долга и ни в коем случае не станет вмешиваться в мою личную жизнь. На деле же я получила совершенно иное. Мой будущий бывший – деспот с паршивым характером, в придачу тащится за каждой юбкой, а меня постоянно третирует и ревнует непонятно к чему.

Глава 6

София

Андрей все-таки гад. Почему я должна объяснять всем его отсутствие? Откуда мне знать, где он? С этим вопросом подошла ко мне уже добрая половина гостей, а остальные просто ожидали своей очереди.

— София Николаевна, у вас все хорошо? Могу я чем-то помочь? — прозвучал голос Миронова, и я похолодела от ужаса.

— Вадим Владимирович, у меня все в порядке, спасибо, — сухо ответила я, стараясь не смотреть на него.

Один его вид вселял в меня панику. Так было еще с детства, хотя он ни разу не сказал мне плохого слова и ничем не обидел.

— Мне кажется, вам докучают. Если я постою рядом, поверьте, поток желающих поговорить с вами иссякнет.

Миронов мог бы и не упоминать об этом. Сама вижу, как несколько человек, которые уверенно направлялись в мою сторону, затормозили и разворачиваются.

— Как вам угодно, вы мне не мешаете. Но у вас, наверное, много дел. Не хотела бы вас отвлекать, — осторожно намекнула я начальнику безопасности на то, чтобы он уходил; мне его общество было неприятно, особенно в последнее время.

Поведение Вадима Владимировича изменилось очень резко. Раньше он лишь издали наблюдал за мной, а теперь каждый раз подходит, заводит разговор и предлагает помощь.

Я Миронова ни о чем не попрошу, даже если буду сильно нуждаться. Дедушка не считал нужным ограждать нас с Сережей от своих дел, и чем занимался его начальник безопасности, я в курсе. Иногда мне кажется, что сам дед тоже побаивается Вадима Владимировича. По крайней мере, это единственный сотрудник, которому платят не просто нормально, а очень хорошо.

— Спасибо, — поблагодарила я Миронова, когда он, взяв у официанта с подноса два бокала, один с красным вином, другой с апельсиновым соком, предложил мне напиток — естественно сок.

Кто-кто, а «безопасник» осведомлен о моих предпочтениях. Иногда мне кажется, что он знает о людях гораздо больше, чем они сами о себе.

А что мне известно о Миронове, кроме рода его занятий? Да почти ничего. Только то, что у него нет семьи, и никогда не было. Сложно, наверное, в его возрасте без жены, без детей. Его жизнь — одна сплошная работа, только ею он и увлечен.

Хотя женщины на него внимание обращают, те, кто не из робкого десятка, конечно. Два года назад дедушка уволил из-за этого свою домашнюю медсестру, уж очень она откровенно Мироновым интересовалась. Я ее понимаю: на самом деле он привлекательный, высокий, статный мужчина, его физической форме позавидует любой двадцатилетний парень, да и черты лица у «безопасника» правильные. Был бы он актером, играл бы роли офицеров-аристократов.

— София Николаевна, потанцуете со мной? — услышала я приглашение и чуть соком не поперхнулась.

Я едва не ляпнула: «А вы умеете танцевать?», но вовремя прикусила язык.

— Я еще с женихом не танцевала. Думаю, будет неправильно, если вы его опередите, — назвала я, как по мне, вполне подходящую, хоть и с ходу выдуманную причину для отказа.

— София Николаевна, — Миронов аккуратно взял у меня бокал и поставил его на ближайший столик, — мы с вами не в восемнадцатом веке живем, такую мелочь никто не заметит.

Он положил руку мне на талию и легонько подтолкнул туда, где танцевало несколько пар, и мне ничего не оставалось, как подчиниться. Я сделала несколько шагов, но потом остановилась.

А почему я, собственно, должна с ним танцевать, если мне этого не хочется? Во мне включился «режим бунтарки».

Кто он? Всего лишь работник моего дедушки!

— Вадим Владимирович, я не… — обернувшись к Миронову, начала я, но замолчала на полуслове, почувствовав, как чья-то теплая рука крепко сжала мою ладонь.

— Вот ты где! А я повсюду тебя искал, — послышался беззаботный голос Андрея.

Вот ведь как бывает! Весь вечер я убегала от Исаева как ошпаренная и мысленно молила о том, чтобы он не подходил ко мне без особой нужды. А сейчас готова была расцеловать его только за то, что подоспел вовремя.

— Ты меня искал? — прищурившись, спросила я.

— Ага, — улыбнулся Исаев и обратился к Миронову: — Благодарю, что приглядели за Софией, но больше я в ваших услугах не нуждаюсь, — официально-холодно сказал Андрей, подчеркивая тот факт, что Миронов на этом празднике не гость.

— Вам не за что меня благодарить: оберегать Софию Николаевну — моя прямая обязанность. Впрочем, вам не стоит отказываться от моих услуг. Приказ такого рода может отдать мне лишь Лев Степанович.

У-у-у… А мужчины-то, оказывается, между собой знакомы и откровенно недолюбливают друг друга. Интересно, какая кошка между ними пробежала? Чтобы так яростно и злобно мериться взглядами, нужен весомый повод.

— Ты бы поаккуратней с Мироновым, — хмыкнула я, когда мы с Исаевым отошли от «безопасника». — А то он тебя как муху прихлопнет, только ножки да рожки останутся.

Да, я вредная!

— Хм-м, ты лучше себе этот совет адресуй, — бросил в ответ Исаев.

Я не совсем поняла смысл этой фразы, но уточнить не успела. Андрей, низко склонившись к моему лицу, сообщил:

— Сейчас подъедут мои родители…

— А-а-а, все-таки соизволят объявиться, а я-то думала, что их уже не будет, — перебила я его.

— Они не нарочно задержались. Так вышло. Мама посетила салон красоты, там что-то напортачили, а потом долго исправляли, — объяснил Андрей, и я понимающе закивала головой.

— Да-да, проторчать в кресле у стилиста дольше намеченного — это очень уважительная причина для того, чтобы опоздать на помолвку единственного сына.

— Мама не в курсе, что мы с тобой женимся исключительно из меркантильных соображений, — проигнорировал Андрей мою язвительную реплику. — Перед ней тоже придется притворяться, будто у нас любовь. Мы обсуждали это с твоим дедом, и он дал «добро».

— Вот кто «добро» дал, с того и спрашивай, — заявила я и наслаждаюсь эффектом — Андрея прямо перекосило от злости.

Дедушка предупреждал меня, что прекрасная половина семьи Исаевых пребывает в блаженном неведении о свадебных махинациях своего мужа и сына. Я не собиралась разубеждать и расстраивать ее, но Андрей, говоря о матери, очень переживал из-за того, что она может узнать правду. Как тут удержаться и не воспользоваться шансом поиграть у него на нервах?

— София! — грозно прорычал мой жених с явным намереньем меня отчитать, но тут за его спиной раздался женский голос (предположительно, его мамы), и с лица Андрея тут же исчезло недовольство. Он расплылся в притворной улыбке.

Я позавидовала матери Андрея. Да, близкие ее обманывают, но делают это исключительно из благих побуждений, нежно оберегая ее от переживаний. Кто-то может сказать, что ложь есть ложь, в ней нет ничего хорошего, но только не я. Дедушке, как, впрочем, и брату, мое душевное спокойствие до лампочки. Если бы они хоть раз пощадили мои чувства, даже с помощью вранья, я бы это оценила.

Я совсем иначе представляла свою будущую свекровь. Во-первых, глядя на ее сына, я думала, что она высокая, а оказалось, что Исаева даже чуть ниже меня. Еще я думала, что она блондинка, и опять промахнулась, — она рыженькая. Ну и самое главное — характер. Я-то рисовала себе светскую львицу, королеву гламура с замашками богини. Нет, земная, спокойная женщина с добрыми глазами, мягким, успокаивающим голосом и не по возрасту молодым лицом.

Когда Вера Ильинична меня обняла, а потом поцеловала в обе щеки и назвала дочкой, произошло то, чего я сама от себя не ожидала: у меня в горле образовался ком, и на глаза навернулись слезы. Мне родные не дарили столько тепла и нежности, а тут незнакомый человек. Стою, ноги ватные, от чувства благодарности чуть ли не рыдаю. А еще борюсь с желанием, дабы получить еще хоть капельку любви, кинуться в объятия свекрови еще раз, а лучше два.

— София, я так рада, что вы оказались именно такой девушкой, какую я всегда мечтала видеть рядом со своим сыном, — приложив руки к груди, произнесла Вера Ильинична. — Рискуя показаться вам немного самоуверенной, признаюсь, что я хорошо чувствую людей. Уверена, Андрей сделал правильный выбор и еще не раз в этом убедится. — Моя будущая свекровь говорила так искренне, что я даже забыла на минуточку, что ее сын меня не выбирал и долгая счастливая жизнь нам не светит.

— Спасибо, — смутилась я.

— Андрей, как это могло произойти? Почему я познакомилась с Софией только сейчас?

Вот он — вопрос вопросов.

Мой жених открыл рот, чтобы ответить, но его перебил отец, который подошел к нам вместе со своей супругой:

— Вера, ну ты же знаешь, какой у нас Андрей скрытный, ничего нам заранее не рассказывает, а потом ставит перед свершившимся фактом. Лично я уже давно ничему не удивляюсь.

Вера Ильинична нахмурилась, а потом кивнула, выражая согласие с мужем.

— Ладно, — махнула она рукой. — Сделанного не воротишь. Но мы с отцом хотели бы навестить вас на днях. Да, Витя?

Навестить нас?

Ого!

Мама Андрея почему-то решила, что мы с ее сыном уже живем вместе?

Хотя чему тут удивляться? В наше время почти все пары имеют перед свадьбой опыт совместного проживания.

–Андрей! — с нажимом произнес Виктор Борисович, напоминая, что Вера Ильинична ждет ответа.

— Конечно, мама, какие проблемы? Мы с Софией ждем вас, скажем, дня через три.

— Отлично, — заулыбалась Вера Ильинична. — Мы заедем к тебе… — Она умолкла на полуслове, а затем уточнила: — То есть к вам в семь часов вечера.

Вот так наша подленькая компания обрекла себя еще на одну ложь перед мамой Андрея. С одной стороны, мне жутко не хотелось лишний раз видеть самодовольную харю своего жениха, да еще везти к нему свои вещи, чтобы создать видимость того, что я у него живу. Но в этот комплект входило и общение с Верой Ильиничной, а данное обстоятельство с лихвой окупало все неудобства.

— Ты безбожно переигрывала, — упрекнул меня Исаев, выводя меня в центр зала. — Мама не раскусила тебя лишь потому, что очень доверчивая.

— Да, доверчивая. А еще добрая и искренняя, — перечислила я достоинства Веры Ильиничны. — И кстати, у меня для тебя новость!

— Какая?

— Тебя усыновили, это факт. Не может быть у такой чудесной женщины, как Вера Ильинична, такого отвратительного ребенка, как ты. Так не бывает!

Исаев никак не отреагировал на мои слова. Оно и понятно. Никто, кто хоть раз видел его рядом с родителями, не усомнился бы в том, что это их родной сын — очень уж ярко было выражено сходство, особенно с Виктором Борисовичем.

— Итак, мои родители приедут к нам в среду, а значит, не позже, чем во вторник тебе нужно перевезти ко мне свои пожитки, — как бы между делом сказал Андрей и, к моему удивлению, легко повел меня в танце, так, словно обучался этому.

— Хорошо, скинь мне эсэмэской свой адрес, я заброшу к тебе пару сумок, а если будешь пай-мальчиком, даже помогу разложить все более-менее правдоподобно, — сказала я, пытаясь хоть немного соответствовать своему партнеру, но чувствовала, что со стороны мы выглядели как грациозный гепард и неповоротливая кабаниха.

— Две сумки, — задумчиво протянул Исаев. — Это ты так мило два контейнера обозвала или две забитые под завязку фуры? Нереально, чтобы все нажитое девушкой, которой перевалило за двадцать, утрамбовалось в две сумки.

— Зачем мне тащить к тебе все свои вещи? — фыркнула я. — В ванной мы «поселим» мои баночки с кремом и вторую зубную щетку, в спальне небрежно бросим халатик, в коридоре поставим тапочки с опушкой, ну и для пущей убедительности я позаимствую у тебя несколько вешалок в шкафу. Для декораций этого будет вполне достаточно, — сказала я и в очередной раз наступила Андрею на ногу.

Он тяжело вздохнул, но не пожаловался.

— София, до тебя, видимо, не дошло. Мы не будем имитировать совместный быт. Тебе на самом деле придется ко мне переехать, — заявил Исаев, и я, несмотря на то, что на нашу пару были обращены взгляды гостей, а танец снимали для истории на видео и фотографировали, впала в ступор и замерла.

— Дудки! — наконец выпалила я. — Я сменю адрес только после свадьбы.

Исаев, потянув меня за руку, сначала покружил на месте, а потом заставил откинуться назад, и моя неожиданная заминка легко превратилась в эффектное па. Ну, по крайней мере, в зале раздались бурные аплодисменты. Моей заслуги в этом, конечно, не было, но все равно приятно.

— Думаешь, мне твой переезд в радость? Да он мне как кость в горле, но мою маму мы бутафорией не обманем, — тихо, но так, чтобы я расслышала каждое слово, процедил Андрей.

— Ты говоришь ерунду. Твоя мама не тот человек, который будет заглядывать в каждый угол, чтобы проверить, как невестка справляется с уборкой. Вряд ли Вера Ильинична будет являться к нам в гости без предупреждения, — в тон Андрею парировала я.

— Конечно, она позвонит, перед тем как появиться на пороге, но минут за пять, максимум за десять, и не потому, что бестактна. Ты явно пришлась ей по душе. Аллилуйя, у моей мамы наконец-то есть дочь, за которой нужно приглядывать. Теперь она будет оберегать тебя и следить за тем, чтобы ее сын не обидел, не ущемил в правах бедную девочку!

Если во время танца мы с Андреем просто рычали друг на друга, то после перепалка вылилась в грандиозный, хоть и тихий скандал с привлечением родственников. На моей стороне играл дед, но как-то вяло, без особого энтузиазма, а на стороне жениха — Виктор Борисович. Вот кто радел за сына и с пеной у рта доказывал, что мой переезд в квартиру Исаева-младшего жизненно необходим.

Печально, но исход боя решил мой брат. Причем он в споре не участвовал, не сказал ни слова, просто нажрался до поросячьего визга. Сергей ходил от столика к столику, роняя по ходу дела посуду, приставал к гостям с пьяными разговорами, громко смеялся и энергично жестикулировал. А когда заметил камеру, в него будто черт вселился. Мой брат стал с остервенением кривляться перед ней, то язык высовывал, то делал неприличный жест с участием среднего пальца. Но и этого ему показалось недостаточно, и Сергей расстегнул ширинку с явным намереньем достать из штанов свое орудие.

Спасибо Миронову, вовремя подоспел и предотвратил катастрофу. Но спасать Сергея от конфуза — это максимум, позволенный Вадиму Владимировичу. Дед строго-настрого запрещает даже пальцем прикасаться к его любимому внуку; о том, чтобы вывести его отсюда силой, не могло быть и речи.

Раньше меня изумляла дедушкина реакция на Сережины «номера», потом я к ней привыкла. Дед словно шоры надевает, чтобы не видеть того, что происходит на самом деле. Например, если мой брат нахально лапает девушку, дед говорит, что он молод, горяч, это у него просто такая манера знакомиться.

Я сдала свои позиции перед Исаевыми после того, как мой брат на карачках взобрался на сцену, выхватил у ведущего микрофон и протяжно завыл неприличную песню. В эту секунду я готова была не только согласиться на переезд, но и голову обрить наголо, лишь бы поскорее закончить разговор с будущими родственниками и уговорить Сережу уехать домой.