КИФ-6. «Современная война». Сборник рассказов

Наталья Сажина

КИФ-6 означает «шестой конкурс имморт-фантастики». Имморт означает, что самое ценное – это жизнь. Мы против обессмысливания и обесценивания жизни. Зато мы ратуем за человеческое достоинство, нравственность и долгую-долгую, желательно бесконечную и молодую, мирную, осмысленную жизнь. И мы полагаем, что весь свой разум, все свои усилия, все свои ресурсы человечество должно направлять не на то, чтобы воевать между собой, а на то, чтобы жить всем вместе – бороться надо с внешними обстоятельствами.

Каприкорн

«Неведик с Луны»

Гвинтик и Геверик втолкнули Незнайку в кабинет сотника.

— Булька, мы шпигуна стремали!

— Не шпигуна, а ломача! Шпигуны не ымають… не ымуть свычки ся надевати… рядити ув родинянско.

Булька поставил на паузу ленту с доносами.

— От твоей речИ, Гвинтик, уши вянут. Тут инспектора нет, можно балакать говором. Кто это с вами? Что случилось?

Вместо ответа «оба Г» сдернули строительный мешок с головы и туловища Незнайки.

— Пулька, привет! — обрадовался Незнайка. — Объясни им, что я хороший. Нет, вначале мне объясни, что происходит.

Булька пытался сообразить, где и когда встречал этого лохматого. Копошение в памяти вообще-то непривычное занятие после внедрения Шпаргалки… которая в данном случае молчала. Вдруг до Бульки дошло, что под мешочной пылью незнакомый знакомец одет по прошлогодней, запрещенной моде! Прошлогодняя одежда и прошлогоднее Булькино имя — разгадка была где-то рядом…

— Пулька, я Незнайка! Помнишь воздушный шар?

— Точно! — хлопнул себя по лбу Булька и начал тереть глаза пальцами, потом ладонями.

— Тебе плохо? Сейчас у многих глаза чешутся, это наверно эпидемия — предположил Незнайка.

— Ты че, с Луны свалился?

— Именно. Давно, 3 часа назад. Уже освоился. Переодеться только не успел. Переобулся зато, во! Как я рад, что у нас теперь все как на Луне, даже веще — и пищеобменники вместо мусорок! Только не въеду, почему все тарабарщиной говорят и все время глаза трут.

— Значит, слушай и въезжай. Не тарабарщина, а наша старинная речА, восстановленная поэтом Квятиком и поэткой Бзджолкой…

Незнайка ржанул и получил тумак от Гвинтика. Булька невозмутимо продолжал:

— Бзджолка по-старинному это пчелка по-старому. Усваивай. Речу тебе придется освоить. Помогут Гвинтик (тот скривился) и Шпаргалка.

— Красивое имя Шпаргалка — оживился Незнайка.

— Не имя. Название (кстати, коммерческое). Искусственный разум. Шпаргалка передает изображение и текст с Волшебного Облака…

— Волшебства не бывает.

–… с Волшебного Облака (это тоже коммерческое название) прямо в сетчатку, в глаза короче. Надо только их потереть и подумать о предмете — и Шпаргалка все о нем выдаст. Точнее, выдаст столько, сколько тебе нужно знать.

— Ого! — Незнайка начал тереть глаза под хихиканье присутствующих. — Не работает!

— А о чем ты думал?

— Не о чем, а о ком. О Кнопочке.

— Так она не Кнопочка теперь, а Пимпочка.

Незнайка опять потер глаза:

— Все равно не работает.

— Значит, Пимпочка не для тебя. Шпаргалка так решила, а с ней не поспоришь, хи-хи. Шутка. Зайдешь к Хилюлькину — он тебе кое-что кое-куда вставит — тогда заработает. Не бойся, это не больно. Но противно. Шутка.

— Вот и пусть идет к Хилюлькину, — буркнул Гвинтик. — А я-то каким боком к его обучению? Булька, посуди: я сам-то путаюсь.

— Вот и сам заодно подучишься. Без отрыва от работы. Так что бери его в бригаду и дуйте отсюда. Погодите. — Булька вновь протер глаза. — Ну да, у Незнайки эй-кью больше 100. Ценный кадр. Берите.

— А что такое эй-кью? — поинтересовался Незнайка.

— Эмнези Квотиент, коэффициент забывчивости. Ты скоро не только речу освоишь, но и говор забудешь. Ты просто создан жить по Шпаргалке. Счастливчик.

Незнайка не возражал. Когда живешь не старея — забывчивость не то что полезна, а необходима. А то голова лопнет. Да и не жалко забытого: нужное завтра можно снова выучить, а потом опять забыть.

Они уже выходили, когда Булька вдруг окликнул:

— Незнайка!

— Че?

— А вот че: больше ты не Незнайка. Твое имя теперь Неведик. Так тебя Шпаргалка записала.

Неведик пожал плечами:

— Нормальное имя. Не собачье, по крайней мере.

— А чье собачье? Ты мое имеешь в виду? — нахмурился Булька.

— Угу.

— Так вот. Оно не собачье, а старинное. Квятик выяснил, что Пулька это искаженное старинное Булька, а Булька в свою очередь произошло от тарабарского Буллит.

— Ясно. А твою собаку теперь как звать?

— Пулька. Игра такая есть, — немного смутился Булька. — Все, вали.

Идя по улице, Неведик допытывался у Гвинтика:

— Слушай. А зачем работать, когда обменники?

— А мы не работать идем. Драться.

— Драться?? — удивился Неведик. — А Булька сказал: работать. И про бригаду что-то.

— Это так называется: работать. Отработать по ком-нибудь, то есть по морде надавать. А бригада — это толпа коротышей. И коротышек, — объяснял Гвинтик.

— Большая толпа. Маленькая толпа группа называется, — поправил бывалый Геверик.

— А с кем же мы деремся?

— С коротышами другой страны.

— Какой?

— Которая Родина.

— Но ведь мы и есть Родина!! — снова удивился Неведик.

— Не ори! — испуганно оглянулся Гвинтик. — Это они там Родина-уродина, а мы тут Край. Кстати, с твоим родинским прикидом надо что-то делать. Идем, вон барахолка.

Они пошли к куче тряпок, из которой коротыши и коротышки примеряли обновки. Барахло было почти новым, любых размеров, но преимущественно двух фасонов: синие джинсы и черные куртки. Попадались вещи и покрасивее, но их почему-то никто не брал.

— Только завезли — объяснил Гвинтик. В час завоза тут можно найти редкие вещи, но их никто не берет. Потому что можно отхватить по морде. Приходят крепкие коротыши группой и все редкое забирают себе. А потом меняют уже с интересом, то есть с выгодой.

— Крепкие коротыши — это мы с Гвинтиком, — дополнил Геверик. А втроем с тобой, Неведик, мы уже не просто группа, а целая бригада. Но мы пойдем вчетвером — Геверик вытащил из-под курточки крепкую палку.

— Кто палку взял, тот и капрал, — осклабился Гвинтик. — Нет, ты не подумай, Геверик у нас настоящий капрал. Так навалял родинским, что его отметили званием и наградной палкой.

Увидев решительных коротышей во главе с капралом, копошащиеся схлынули. Геверик заметил в руках у одной девчонки зеленое платье и остановил ее:

— Не, тако не поыде, Кошелочка. Увсе цветасто нашо е.

— Жадеба ты ох, Геверик! На, ся подави! Ба, а хто то е? Родинской с вами откедо?

— Шпигуна ведем!

— Свой он!

— Я с Луны недавно!

— почти одновременно высказались Геверик, Гвинтик и Неведик.

— Тако с Луны, свой аль шпигун? — ехидно вскинулась Кошелочка. — От че, Геверик. Я ымаю платье, а вы свово лунатика — и нихто лизалом не трепает, расыходимся.

— ЛадО.

— Тода я ымаю красной куртяк, — нагло вышел из толпы крупный коротыш и хоботнул шмотку.

— Ты хто таковой?

— А он хто таковой? — указал коротыш на Неведика.

— Не твое дельцо.

— Наше, ежли шпигун он.

— Сам ты шпигун! Саботер!

— Я?

— Ты. Заминаешь капралу при сполненьи. Сам родинской небось! Хде видано, шоб шпигуны ув супостатском прикиде ыхаживали? Шпигуны от аки ты переряженые ыходют и провокатют!

— Ся подави, — бросил наглец куртку прямо на палку Геверику, а потом тихо и грустно добавил говором: — Из двух наших один всегда первый возьмет палку, а другой окажется шпионом, — и скрылся.