КИФ-6. «Современная война». Сборник рассказов

Наталья Сажина

КИФ-6 означает «шестой конкурс имморт-фантастики». Имморт означает, что самое ценное – это жизнь. Мы против обессмысливания и обесценивания жизни. Зато мы ратуем за человеческое достоинство, нравственность и долгую-долгую, желательно бесконечную и молодую, мирную, осмысленную жизнь. И мы полагаем, что весь свой разум, все свои усилия, все свои ресурсы человечество должно направлять не на то, чтобы воевать между собой, а на то, чтобы жить всем вместе – бороться надо с внешними обстоятельствами.

Александр Киржацких

«Командир и Полковник»

Это должна быть последняя война… Никто уже не помнит ее начала…

Ночь. Но сейчас светлее, чем днем. Город озарен горящими руинами, танками и машинами… запах гари, жженного пороха, вспаханной танками земли, смерти… где-то вдалеке слышны выстрелы, чьи-то крики и стоны…

Бывший вокзал. Полковник Суворов настраивает рацию. Радист мертв. Остатки бригады окружены вражеской пехотой. Они плотно окопались и дадут жаркий бой при штурме, однако все же единственная надежда — связаться с командованием и запросить подкрепление. Иначе смерть или плен. Но на последний вариант солдаты не пойдут…

Полковник посмотрел на огонь через битое окно. Момент навевал вспоминания.

Вечная жизнь! Вечная молодость!

Как мы скандировали новое изобретение! Казалось, смерть вот-вот станет архаизмом. И на первых порах — первые лет 50 примерно — все было более чем хорошо. Словно человечество вошло в Золотую эпоху и начался Рай на Земле. Как же быстро все закончилось…

Какая причина? Сильные мира сего чего-то не поделили и началась война, которая уже длится более ста лет. Официальной причиной считается кризис ресурсов, вызванный открытием бессмертия. Но для обывателей — что, конечно же, лучше остальных понимают мир — причина войны: либо стремление кого-то из правителей (кто именно начал войну никто не помнит, ибо каждый трактует начало конфликта по-своему) возжелал абсолютную и вечную власть, либо сговор с целью сокращения избытка населения. Зачем на самом деле идет война, проще говоря, никто не знает или не помнит, но она идет, притом яростно и довольно жестоко. И за сотню лет линия фронта существенно не сдвинулась. Города, от которых остались руины, чуть ли не ежедневно переходят из рук в руки. Согласно Гаагской конвенции, оружия массового поражения не применяются вовсе. Как и некоторая техника, практически все виды авиации и артиллерии. Битвы сейчас состоят из пехотных стычек, в которые иногда заезжают танки.

Несколько поколений уже выросли в этой войне. Конечно, на нее идут только добровольцы. В армии недобора нет. Юноши, опьяненные романтикой войны, отчаявшиеся или потерявшие смысл жизни, идут на бойню. Порой им даже все равно за что воевать. Это ведь такая честь — умереть там, где погиб твой дядя, дедушка или даже отец. Или вовсе встретить родственника, ушедшего на фронт десятки лет назад.

Ерунда это все!

Полковник закончил размышления и вернулся к рации. Враг отдыхает. Готовиться к штурму вокзала. Значит пока есть время. Может быть, эти вечно молодые люди останутся в живых…

Вдруг послышался шум.

— Прием! Как слышно! Прием! Вызываю штаб!

Ответа не последовало.

— Прием! Как слышно!

— Вас слышно!

Полковник не поверил своему счастью. Похоже, сегодняшняя битва за вокзал будет не напрасна.

— Это штаб? Говорит полковник Суворов! Можете связать меня со штабом?

— Нет. Это Василий, командир 25 стрелкового полка армии свободной…

Дальше можно не слушать. Враг!

— Врешь, собака! Наши каналы зашифрованы.

— Мы дешифровали.

Полковник присел. Это значит, что единственного шанса на спасения нет!

— Полковник Суворов, мы меня слышите?

— Слышу.

— Сдавайтесь! Не за чем умирать за эту груду камней.

— Ни за что! Умрем, но не сдадимся!

— Не глупите, полковник. Вы окружены. Вокзал уже наш. Подумайте о своих людях!

— Если это все, то конец связи!

На другом конце линии повисла недолгая тишина, а затем Василий сказал:

— Полковник, сколько вам лет?

— Какое это имеет значение?

— Полковник, я устал от этой войны. Через час либо вы, либо я, либо мы оба умрем.

— И?

— Полковник, зачем вам это? Лучше сдайтесь. Посидите в плену сто, двести или триста лет, но зато в живых останетесь. Сейчас что в вашем, что в нашем плену условия более чем приемлемые. Выживите, полковник, и видит Бог, возможно потом в гости друг к другу ходить будем. Может, станем лучшими друзьями. Только зачем вам воевать? Зачем это все?

— Я вас услышал командир. Не сдамся. Завтра-послезавтра вы сами окажетесь окружены на этом вокзале. Вам тоже предложат плен. Вы тоже окажетесь.

— Это если я сегодня выживу.

Снова повисла тишина. Обе стороны осознавали фатализм ситуации. Такой момент, перед скорой смертью, подбивал полковника и командира поговорить со своим врагом. Возможно, небывало долгая жизнь побуждала непонятное желание высказаться оппоненту. На этот раз начал Суворов:

— Командир, зачем вы пошли?

— Кровь была горяча, и я был глупым. Плюс семейные обстоятельства. Пятьдесят два года службы поумерили пыл.

— Почему не на пенсии?

— Чтобы какой другой глупец вместо меня умер? Лучше я умру, а кто-то другой, у кого еще вся жизнь впереди, в тылах отсидится. А вы зачем пошли полковник?

— Ищу сына. Шестьдесят лет назад ушел на службу, а я за ним на следующий год. Найти бы его живого или мертвого. Я даже не знаю на каком участке фронта он. Командование, собаки, молчат. Я только слышал, что он на фронте под другим именем, поэтому штаб помочь не может. Собака! Я найду его, Василий! Если даже он в братской могиле — раскопаю и домой привезу! Не живым, так хоть мертвым, но домой привезу!

— А он зачем ушел?

— Я… я его выгнал. Глупая история! Ладно, пора воев…

— Полковник, мы оба знаем, что сегодня умрем. Если вас это тяготит — может выговориться. Я такой же человек, как и вы. И, будьте уверены, я унесу вашу историю на тот свет.

— Ладно, Василий, расскажу. Видимо, действительно, если бы не война, то были б хорошими друзьями. Когда моему сыну стукнуло двадцать шесть, он решил жениться и привел к нам невестку…

— Хорошо, что не жениха!

Оба военных посмеялись.

— Так вот, оказалось, что невестка — моя бывшая классная руководительница, представляешь? Когда я учился в школе, ей было лет шестьдесят пять или семьдесят. Старая ворчливая карга! А после процедуры она стала маленькой хрупкой девушкой лет восемнадцати, если не младше. И на ней решил жениться мой сын! Я не одобрил брак и напомнил своей бывшей класснухи о разнице в возрасте между ней и сыном. Да и вообще всячески мешал им. Возможно, поэтому они вскоре разошлись. А сын не находил себе место, пока не ушел воевать… Знаешь, что, Василий? Лучше бы он женился на ней. Я все бы отдал, чтобы повернуть время вспять. Ведь он мой сын! Каким бы он ни был и на ком бы не женился. Я себе места не нахожу после его ухода… Возможно, он умер из-за меня…

— Я понимаю тебя. Это не твоя вина. Не неси ответственность за мертвых. Мы в ответе перед живыми.

— Но сегодня предстанем перед мертвецами.

— Так точно. Точно не сдашься?

— Так точно.

— Хочу тебя гадом назвать, полковник. Только завтра-послезавтра также помру. И вряд ли выдастся возможность так посидеть. Просто словлю шальную пулю. Сам знаешь, как бывает, полковник.

— Так точно.

— Сколько дать времени перед штурмом?

— Что ты сюсюкаешься?

— Я понял. Через час начнем штурм. Те, кто хочет сдаться, пусть выйдут из здания без оружия с поднятыми руками. И дай понять своим людям — в ходе боя сдаться не получится. И не потому, что мы звери, а потому что в пылу боя этого не заметят…

— Ты кого учишь, Василий? Здесь не первый год воюют.

— Это сообщение для солдат.

— Хорошо, я скажу, что враг сделал предложение сдаться. Сам понимаешь, никто не будет сдаваться.

— Понимаю. Сами такие же.

— Встретимся на том свете, командир. Конец связи!

— Обязательно! Кстати, твой сын ушел воевать не шестьдесят лет назад, а пятьдесят два. Но это уже не важно. Желаю тебе не найти сына среди мертвых и не дождаться его из мира живых. Не должны отцы хоронить сыновей. Уверен, он тебя давно простил. Даже хочет, чтобы ты сдался. Но нет так нет. Никто не сдается на этой проклятой войне. Конец связи!

Полковник дал команду ждать штурм. Командир приказал готовиться к бою. Никто не сдался.

Через час начался кровавый штурм. Защитники вокзала яростно оборонялись. Свистели пули. Слышались вскрики. Кто-то умирал. Потом подъехал танк и разнес пару стен. По обе стороны каждый жертвовал собой. Сражение продлилось полтора часа. Войска командира захватили вокзал и водрузили знамя своей стороны.

Командир Василий лично командовал и вел за собой своих солдат. Убит снайпером.

Полковник Суворов убит гранатой.

Под утро оба командующих оказались в одной братской могиле. Не было времени ни на почести, ни даже на то, чтобы разделить бывших врагов. Ожидалась контратака. Битва за какой-то вокзал в маленьком забытом городе-призраке была еще далека от завершения. Еще много крови прольется за эти несколько голых стен.

Возможно, на том свете, командир и полковник все же встретились, и Василий признался Суворову, что тот его сын.