Корпорация Лемнискату. И начнется отсчет

Наталья Косухина, 2015

Они – творцы, способные менять историю и служащие интересам таинственной корпорации Лемнискату. Время для них не преграда, а инструмент, который они используют в своих интересах. Она – юная и наивная девушка, готовящаяся выполнить долг перед семьей. Но жизнь и планы круто меняются, когда неожиданно в ней просыпаются магические способности, а тот, кто владел мечтами и сердцем, внезапно предает ее надежды. Сможет ли она разобраться, чьи чувства искренни, а кто стремится лишь использовать ее?

Глава 5

Новая жизнь

Ольга Орлова

На следующий день после разговора с родителями, был мой первый день работы на творцов.

Сначала мне показали комнату в здании Лемнискату, которую закрепили за мной на случай моего приезда в город. Из-за излишне напряженной обстановки в семье я решила переехать сюда сразу. Не сомневаюсь, корпорация подыщет правдоподобную причину, почему я на некоторое время покинула дом. И, скорее всего, это будет моя учеба в каком-нибудь респектабельном пансионе.

Следующее, что мне предстояло сделать, так это явиться пред светлые очи главы отдела творцов ― Минаре Корнейси.

Сложно было определить, какой он национальности, но при близком рассмотрении он оказался еще эффектнее, чем я запомнила по собранию.

Темные каштановые волосы выгодно оттеняли выразительные глаза, тонкие черты лица и молочного оттенка кожу. Настоящий аристократ, хотя в отношении мужской привлекательности до Разинского ему далеко.

Одевался Корнейси во все зеленое (то ли в цветовой гамме своего отдела, то ли просто нравился цвет), а вот манерами не блистал. Как и Алексей. Уж не знаю почему, но я постоянно их сравнивала.

Может, из-за того, что оба были примерно одного возраста ― около тридцати пяти лет. И если для главы творцов это был уже зрелый возраст, то для творца ― только начало молодости. Один из наших плюсов ― живем мы долго.

Обо всем этом я думала, сидя в приемной и ожидая встречи с этим человеком. Минут пятнадцать назад он пробежал мимо меня, даже не поприветствовав. Куда я попала?!

В этот момент подошли два моих коллеги.

Джеймс спокойно поклонился мне и поцеловал руку. Разинский поприветствовал так же, но с какой-то издевкой.

Я, проигнорировав его, предложила Джеймсу присесть рядом с собой. Алексей же устроился без приглашения подле меня с другой стороны.

— Как вы себя чувствуете, мадемуазель Орлова? ― поинтересовался второй творец.

— Прекрасно, спасибо. Кстати, можете называть меня по имени. Мы же коллеги…

— А мне тоже можно называть вас по имени? ― встрял Разинский.

— Конечно, ― холодно улыбнулась я.

Но дальше продолжить столь беспардонно начатую беседу нам помешала открывшаяся дверь кабинета. От нашего начальника вылетел директор по финансам, который непонятно как оказался в этой комнате (мимо вроде не проходил), и в гневе понесся по коридору. Похоже, Корнейси пользуется популярностью.

— Заходите, ― процедила секретарша, больше обращаясь ко мне.

Мы поднялись и направились в кабинет. По центру стоял большой резной стол из черного дерева, а напротив него ― два кресла.

Но начальник пригласил нас присесть на кожаный диван, расположенный около стены с большой картиной. И стоило мне опуститься на него, как мужчины вновь устроились по бокам.

Непривычно, неуютно…

Корнейси сел напротив.

— Мадемуазель Орлова, будете чай? ― предложил он.

— Нет, спасибо.

— Брезгуете? ― криво усмехнулся глава творцов.

— Нет. Боюсь, ваша секретарша меня отравит.

Все мужчины разом заулыбались.

— На это она не пойдет. К тому же именно с этой девушкой вам не придется много общаться, в Цитадели у меня другая секретарша, ― успокоил начальник.

— В Цитадели? ― переспросила я.

— Цитадель ― главное здание корпорации, где, собственно, все и происходит. Ученики ничего о ней не знают. В сердце нашей организации попадают только люди, поступившие в Лемнискату на постоянную работу.

Пока я обдумывала информацию, Корнейси продолжил:

— Ольга, я подозреваю, что вы не боитесь физического воздействия на себя. Ведь так?

И неожиданно в мою сторону полетел какой-то предмет. Инстинктивно я вскинула руки, пытаясь защититься. Но удара не последовало: что-то тихо упало на пол.

Открыв глаза, я увидела карандаш.

— Очень интересно… А ты снова оказался не прав, Алексей.

Разинский хмуро посмотрел на меня и промолчал.

В следующий момент ко мне метнулась тень, и я, закрываясь, опять рефлекторно вскинула руки. Раздался глухой удар, стон…

Чуть приоткрыв один глаз, я увидела кровь, капающую из носа главы творцов на его рубашку, а сам он сидел на полу и задумчиво смотрел на меня. Точно так же взирали и коллеги.

— Неосознанная реакция силы замечательная… ― пробормотал Корнейси, кашлянул и спросил уже в полный голос: ― Мадемуазель Орлова, может, теперь, когда вы не перед советом тринадцати, расскажете, почему в свое время даже не попытались настоять, что у вас генная мутация? Почему столько лет молчали? Пусть не с первого и не со второго раза, но вас бы услышали.

Какие мы хитрые! Неужели он думает, что я буду полоскать при нем свое семейное белье? Нет, мне в свое время бабушка хорошо объяснила, что в нашем обществе можно делать, а что категорически нельзя. Невзирая на либеральные взгляды Лемнискату.

— Я обиделась и решила: вам же хуже, ― пожала плечами и перевела взгляд на окно.

— Прочитав вашу характеристику и понаблюдав за вами, могу сообщить, что мстительность вам не свойственна. Значит, вы лжете, ― озвучил свои выводы Корнейси.

Когда это он успел за мной понаблюдать?

— Человеческая природа часто преподносит сюрпризы. Не знали?

— Не в вашем случае. Несмотря на свой юный возраст, вы сформировавшаяся личность. Я бы сказал, самодостаточная. И практически с десяти лет не живете со своей семьей. Что же заставило так поступить и почему вы так рано повзрослели, а, мадемуазель Орлова?

— Месье, вы позвали меня только для того, чтобы выяснить ответы на эти вопросы? ― я встала. ― Так я вам уже на них ответила. Можно идти?

— И зубки имеются, неплохо, ― пробормотал Корнейси, с трудом поднимаясь с пола.

Я бросила растерянный взгляд на Джеймса.

— Не обращайте внимания, Ольга. При нашей первой встрече он хоть и не был главой, но пытал меня так же. И Алексея. С вами он еще мягок.

— А, пожалуй, я вас тоже буду Олей звать, ― усмехнувшись, заметил глава.

Небывалая дерзость!

Недовольно посмотрев на руководителя, я плюхнулась обратно. Хотя, конечно, благовоспитанной барышне так садиться не пристало.

Тем временем Корнейси обратился к мужчинам:

— Я всегда строг с творцами, особенно с теми, у кого первая степень мутации. Вы ― как гении. Вам нельзя позволять лишнего и баловать.

В этот момент в мою голову закралась мысль, что начальник ― сумасшедший.

— Еще один вопрос к вам, Ольга.

Я замерла, приготовившись услышать что-нибудь неприятное.

— Что вы знаете о корпорации?

Настороженно посмотрев на слушателей, я нерешительно начала:

— Лемнискату ― крупная экономическая организация, действующая во временно́м пространстве. Она возникла в шестьсот тридцать первом году, и только в тысяча восемьсот девяностом году Лемнискату заявила о себе во всеуслышание. Ее цель ― помогать правительству сделать общество стабильным, зажиточным и благополучным. На самом же деле влиятельные люди платят большие деньги, чтобы корпорация помогла им приумножить их состояние. Но Лемнискату не только выполняет оплаченный клиентом заказ, она вплетает изменения в экономику подвластных территорий, делая ее сильнее и тем самым усиливая свое влияние.

Корнейси одобрительно кивал, и я почувствовала себя немного смелее.

— Это благоприятно сказывается как на богатстве страны, так и на уровне жизни всего населения. Если буржуазия богата, то и простые рабочие живут в достатке.

— Я бы с этим поспорил, ― заметил Разинский, и в его глазах мелькнул зеленый всполох.

Или мне показалось?

— Ты не прав. Для большинства случаев данное утверждение верно, ― возразил Джеймс.

— Что помогает корпорации зарабатывать деньги? ― лукаво улыбнулся руководитель.

— Отдел аналитиков! ― улыбнулась я в ответ. ― Они просчитывают, что и в какой отрасли надо поменять, чтобы добиться нужного заказчику результата. Для стопроцентного результата Лемнискату отбирает лучших специалистов.

— И тогда в дело вступают творцы, ― жизнерадостно подхватил Разинский. ― Узнав конечную цель и что конкретно нужно сделать, мы прыгаем в прошлое и создаем новое будущее.

— Но как вы не опасаетесь того, что можете изменить свое настоящее? ― задала я наиболее тревожащий меня вопрос.

— Ольга, примите как аксиому. Пока человек не знает свою судьбу, он всегда поступит так, как и должен был. Что бы он ни сделал. Это закон времени, ― пояснил Корнейси. ― У вас очень обширные познания в области работы корпорации, но другого от почти аналитика я и не ожидал. Но о творцах, держу пари, вы знаете меньше.

Глава отдела переглянулся с Разинским.

— Творцы ― это люди, которые благодаря генной мутации получили сверхъестественные способности, ― заговорил Алексей. ― Мутация бывает трех ступеней. Проще всего людям с третьей степенью. У них дар проявляется в виде тошноты, после которой человек либо совершает прыжок, либо нет. Они не знают, чего лишатся, если не смогут совершить свое первое перемещение.

— Такие творцы появляются на свет каждый год, ― пояснил Корнейси. ― Но за этот промежуток времени, на три корпорации, рождается не более ста человек. Они могут прыгать на небольшой отрезок времени ― от одного до шести месяцев ― и оставаться в прошлом или будущем не более полутора часов.

— А вот генная мутация второй степени, на мой взгляд, самая жестокая, ― вклинился Джеймс. ― У этих творцов также появляется тошнота и боль в теле перед прыжком, и, так как их дар сильнее, они без проблем попадают в прошлое или будущее. Но творец должен суметь вернуться обратно. Не сумеет ― обречен скитаться в прошлом примерно год, после чего будет выброшен к моменту прыжка обычным человеком, и мутация перестанет проявлять себя. Испытать ощущение перемещения, увидеть другое время и потом лишиться дара ― что может быть хуже?

Я не могла не согласиться.

— Зато и прыгать они могут в будущее так же, как и творцы третьей степени, а в прошлое ― на отрезок времени не более ста пятидесяти лет, ― подхватил эстафету Разинский. ― При этом лимит пребывания на один прыжок ― не более четырех часов. Такие творцы рождаются раз в три поколения и не более десяти человек на три корпорации.

Я затаила дыхание, уже зная, о ком сейчас услышу.

— И, наконец, творцы первой степени. Они, как и остальные, испытывают тошноту, неприятные ощущения в желудке, как при сильном перемещении организма вверх или вниз, но дар у таких, как мы, всегда очень силен, и человек должен суметь подчинить его себе, иначе мутация его убьет. Все это сопровождается температурой, сильными болями во всем теле и даже временной слепотой. За сильный дар нужно платить высокую цену…

— Первая степень генной мутации дает людям возможность путешествовать в прошлое на любой отрезок времени и находиться там за один прыжок до двенадцати часов. В будущее творцы первой степени прыгают так же, как и все. Рождаются они раз в пятьдесят ― сто лет, но ищут их постоянно и очень тщательно, ― грустно вздохнул Джеймс.

Я сидела несколько подавленная большим потоком информации. Такое в книжках не прочтешь. Сейчас я за пять минут узнала больше, чем за все время многолетних поисков.

— История течет неторопливо, ― усмехнулся Корнейси. ― Творцы третьей и второй степеней поддерживают ее в нужном русле. Но только творцы первой степени могут кардинально менять историю. Теперь ты понимаешь, насколько ценна для Лемнискату?

Понимаю, хотя лучше б не понимала.

— Вопросы? ― приподнял брови глава творцов.

Я отрицательно мотнула головой.

— Что ж, а теперь обсудим планы на ближайшее будущее…