Любовь – не повод

Наталья Адарченко, 2023

В старом тихом районе Петербурга случается немыслимое – с крыши одного из домов падает мужчина. Следствие утверждает, что упасть ему помогли. И подозревается в этом преступлении майор полиции Алексей Ткаченко. Желая доказать невиновность своего мужа, в дело вмешивается Александра – начинающая писательница, дама бальзаковского возраста с обострённым чувством справедливости, которая мечтает написать крутой детектив. Дело становится всё более запутанным, ведь вскрываются мелкие тайны семьи и любовные похождения полицейского. Впрочем, основания для убийства есть и у других участников процесса. Даже у местного криминального авторитета. За расследование берётся опер Юрий Меркулов – обаятельный женоненавистник, для которого важно найти настоящего убийцу, а не просто закрыть дело. Стараясь не поддаваться чувствам, он прикладывает все усилия, чтобы невиновные не были обвинены.

Глава 2.

Утро окутало город неожиданной прохладой. В то время как жители региона во всю ждали настоящую, тёплую весну, погода решила напомнить об уходящей зиме сильным ветром. Прохожие кутались в воротники, а самые отчаянные пессимисты снова нацепили шарфы и шапки. Впрочем, всегда находился кто-то, кто щеголял по улице в ветровке нараспашку, одаривая окружающих, видимо, теплом своей души.

Гаврилюк стоял у порога сорок седьмой школы, перетаптываясь с ноги на ногу, и дожёвывал огромный гамбургер. Он смотрел то на часы, то по сторонам, надеясь увидеть знакомый силуэт или автомобиль. После того, как в школе раздался звонок, парень отправил в рот последний кусочек и достал мобильник:

— Товарищ майор, а Вы где?

— Как это где… На задании, — ответил сонный голос Меркулова.

— Нет, Юрий Романович, на задании — я. Стою возле школы, и жду Вас.

— Блииин, Володя, опроси там кого-нибудь, я подъеду через полчаса, заберу тебя. С меня кофе.

— Слушаюсь, товарищ майор.

Положив телефон в карман, Гаврилюк оглянулся по сторонам и осторожно зашёл в школу, неся перед собой удостоверение. Охранник взглянул на оперативника подозрительно, но через турникет пропустил. Урок уже начался, поэтому голубые коридоры были тихими и пустынными. Его даже накрыла тоска по школьным годам: по играм в коридорах и классах, по проделкам на уроках и вызовам к директору. Впрочем, именно по последнему он меньше всего скучал. Напротив, вспоминая те минуты, он съёживался и порывался убежать из здания школы.

Вспоминая недавнюю юность, Гаврилюк уткнулся носом прямо в кабинет директора. Прочитав табличку на двери, он попятился назад. Как будто всё ещё является учеником, и вызван на ковер за проступок. Вытянув вперёд для уверенности удостоверение, он открыл дверь.

За столом сидела молодая девушка лет двадцати. С гулькой в волосах, в очках и с красной помадой на губах она и сама выглядела, как строгая учительница. Владимир протянул «корочку»:

— Мне бы с директором поговорить.

Секретарь взяла трубку и набрала номер:

— Екатерина Васильевна, к Вам пришли из полиции. Да, поняла.

Потом она обратилась к посетителю:

— Проходите.

— Спасибо, — ответил Володя и нерешительно открыл дверь.

Протягивая удостоверение, как будто прикрываясь им, как щитом, он вошёл в кабинет:

— Здравствуйте. Лейтенант Гаврилюк. У меня к Вам есть несколько вопросов.

— Да, здравствуйте, садитесь, пожалуйста. Вы по поводу Леонова?

Директор оказалась мягкой женщиной средних лет. И совсем не страшной. Осмелев, Володя сел на стул:

— Да, скажите, пожалуйста, он работал у Вас учителем информатики? Что Вы можете о нём сказать?

— Вы знаете, ничего плохого не могу сказать. Зарекомендовал себя хорошо. Я здесь уже лет пять работаю, за это время никаких вопросов к нему не возникало. Есть у него даже черта особенная — не хотел ставить детям плохие оценки, всегда вытягивал. Родители были ему благодарны, да и дети любили.

— А в коллективе? Может, какие-то конфликты были?

— Да нет. Он всегда со всеми вежлив. Был… Ой, простите, это так неожиданно. Друзей у него здесь не было, но врагов — тоже. Он просто приходил и делал свою работу. Причём нормально делал. Общался мало с кем. Он всё больше по компьютерам, чем с людьми. А Вы думаете, что его убили? Он не сам?

— Извините, я не могу разглашать такую информацию, пока ведётся расследование. Мы рассматриваем все возможные варианты. Это наша работа, — уже вполне смело и уверенно ответил Лейтенант. — Спасибо за то, что уделили время. До свидания.

Выйдя в коридор, Володя вздохнул с облегчением. Всё же хорошо, что школьные годы позади. Он давно уже не ученик, но перед директором чувствует себя неловко.

Побродив ещё немного по пустым коридорам, Гаврилюк вышел из здания, оставляя там все свои школьные воспоминания. У низенького заборчика у обочины уже стояла вычищенная до блеска машина Меркулова:

— Ну, что лейтенант? Удалось что-то узнать? — Майор протянул коллеге стаканчик кофе.

— Не, не там копаем. Надо искать в другом месте, — уверил его Гаврилюк. — Здесь у него безупречная репутация. Мне бы таких учителей в школе.

— Ладно. Значит, будем копать в другом месте. Поехали.

Они сели в новенький черный кия сорренто и через несколько секунд скрылись за поворотом.

***

Николай разбирал бумаги, когда в кабинет вошла Светлана.

— Привет, не занят?

— Привет — привет. Ты же знаешь, что для тебя — нет, — ответил майор.

— Коля, мы же договаривались…

— А что договаривались? Ты мой друг, и моё свободное время всегда готово принадлежать тебе. И не только оно, между прочим.

— Коляяяя, — протянула женщина. — Скажи лучше, как там дела у Ткаченко?

— Дела у прокурора, Светочка.

— Старая бородатая шутка.

Николай закрыл папку и отложил её в сторону, переключив всё своё внимание на гостью:

— Да глухо у него всё. Как в танке. Даже Меркулов не спасёт твоего Ткаченко.

— Меркулов дело ведёт? — испуганно посмотрела на приятеля Светлана.

— Света. Даже Меркулов не всемогущий. Так что готовь проставу. За звёздочки. И должность.

— Да ну тебя. Ладно, если что интересное будет — свисти, — она подмигнула и вышла из кабинета.

***

Меркулов стоял в кабинете, задумчиво уставившись в окно. Верхушки деревьев покачивались от порывов ветра, начал накрапывать мелкий дождь. Казалось, погода категорически отказывается настраиваться на весенний лад. А мысли Меркулова категорически отказывались складываться в годную версию. Рядом за столами работали молодые оперативники, уткнувшись в экраны компьютеров.

Герман, спрятавшись за крышкой ноутбука, писал сообщение своей новой даме сердца. А Володя, как обычно, уплетал очередной гамбургер из любимого ресторана фаст фуда.

— Что-то мне не нравится, — скорей сам себе вслух сказал майор. — Такой идеальный, и вдруг столкнули с крыши. Так не бывает. Должна быть какая-то причина. А что с наследством? Жене достаётся?

— Ой, там такое наследство, что ради него и напрягаться глупо. Квартира на жене, машина тоже. А у него один домик в деревне с покосившимся забором, — поспешил ответить Герман, отодвигая в сторону смартфон.

— А во дворе что говорят? — продолжал размышлять Меркулов.

— Да ничего не говорят. Спортивный образ жизни вёл, бегал по утрам. С женой не ругался. Ну, а про любовницу Вы и сами слышали, — отвечал Гаврилюк, дожевав гамбургер.

— Слышал, слышал. Странная семейка. Смысл тогда жить вместе, если оба имеют связь на стороне? Всё равно детей нет, наследства тоже. Ради чего? Слушай, Гера, а залезь-ка ты к ним в соцсети. Может, там чего нароешь? Сейчас же вся жизнь там. Как это я сразу не догадался?!

— Сделаю, — ответил Гера и скосился на экран смартфона, где высветилось уведомление о новом сообщении.

— Ладно, если будет что интересное — наберёшь, — Меркулов вышел из кабинета и направился к экспертам.

Но через пару часов ему пришлось вернуться обратно, потому что раздался телефонный звонок.

— Уже? Так быстро? — удивился он, заходя в кабинет.

Гера развернул ноутбук, чтобы подошедшему Меркулову был виден экран:

— Смотрите. У неё страничка закрыта, поэтому пришлось взломать. В принципе ничего особенного. Есть только папочка под замком, здесь несколько фото. С каким-то мужчиной, не мужем. Но они тут явно молодые.

— Покажи-ка, покажи-ка? — начал присматриваться Меркулов. Так это же следак из комитета, который дело ведёт. Как его? Ткаченко! Вот дела… А самого Леонова нашёл?

— Да, но тут вообще ничего. Профиль открыт, ничего скрытого… Я взломал на всякий случай.

— А фотографий с женщинами тоже нет?

— Нет, только с женой.

— Очень интересно… Ладно, спасибо.

— А, да, ещё, товарищ майор, не знаю, важно ли это, но Леонов учился в той же школе, в которой и преподавал.

— Да? Гаврилюк, почему ты мне об этом не сказал?

— А я не знал, там директор новая, только пять лет работает, могла не знать.

— Володя, ты серьёзно? Ты только с директором поговорил и всё? Зная, что она там недавно? Ты первый год в полиции, что ли? Ты отписку пишешь или убийство расследуешь?

— Извините, товарищ майор, не подумал, — опустил голову Гаврилюк.

— А вот думать — это важно. Это очень важно, Володя, — иногда думать! Голова не только для того, чтобы есть в неё. Ею ещё думают! — повысил тон Меркулов.

— Да вряд ли убийство связано со школой. Ну, не дети же, в самом деле, за хорошие оценки его столкнули с крыши.

— У тебя есть ещё какие-то ниточки, которыми ты занят, что не можешь заняться пока единственной реальной версией? — вспылил он, но потом глубоко вздохнул и более спокойно продолжил. — Что показал список звонков и сообщений?

Гаврилюк испуганно посмотрел на майора.

— Володя, ты как-то в участковые хотел перейти? Я думаю, самое время, — Меркулов вышел из кабинета, громко хлопнув дверью.

Гаврилюк тут же подскочил к коллеге:

— Гера, выручай со звонками, с меня простава.

— Сначала простава, потом выручай. Не хочу потом обещанного три года ждать.

— Гер, я вот прям сейчас пойду, тебе же время надо, начни, будь другом.

— Ладно, — согласился Герман.

— Я сейчас, я быстро! — Володя выскочил из кабинета.

Вообще он не отличался забывчивостью или халатностью к работе, но в последнее время чувствовал напряжение во всём теле. И в голове. Мама звонила всё чаще, спрашивая о внуках, о женитьбе. А Володю эти разговоры только в депрессию загоняли. Как будто так легко в наше время приличную девушку встретить. Дожевав по дороге последний пирожок из пакетика, он спохватился и снова побежал в магазин.

«Как же я так, не заметил, как съел всё»…, — мужчина купил ещё несколько пирожков, положил их в пакет к двум бутылкам пива, и быстрым шагом последовал к отделу. Он запрещал себе думать вообще о чём-то, потому что его мыслительный процесс всегда требовал подпитки. И явно не духовной. А если он не принесёт Гере пирожки, то останется без информации. Значит, получит от майора по самое не хочу… Поэтому через несколько минут он уже пробегал через проходную, прижимая к сердцу пакет.

***

Меркулов не стал дожидаться урока. По коридорам бегали ученики разных возрастов, так и норовя сбить с ног майора. Увидев вышедшую из класса учительницу, Меркулов подбежал к ней, не забыв включить перед этим всё своё обаяние.

— Здравствуйте, — улыбнулся он. — Вы мне поможете?

— Да, добрый день. Вы чей папа?

— Нет-нет, пока ещё не папа, слава Богу. Мы тут учились, как Вы понимаете, очень давно. И хотели бы встречу выпускников организовать. Но, вот не знаю, работает ли ещё кто-то из старых учителей?

— Из старых? — учительница одарила мужчину оценивающим взглядом, — Людмила Ивановна работает… уже лет сорок точно.

— Людмила Ивановна? А фамилию напомните?

— Петровская.

— Да, я помню её! Спасибо большое, Вы мне очень помогли. Остальное спрошу у неё, — он одарил учительницу самой обворожительной улыбкой, на которую только был способен, и почти растворился в толпе учеников.

После звонка на урок Меркулову удалось разыскать Людмилу Ивановну в учительской. У неё была «форточка», поэтому майор смог спокойно поговорить с ней наедине.

— Людмила Ивановна, у вас в школе работал Виктор Леонов, что Вы можете о нём сказать?

— Не только работал, но и учился здесь же! — согласно закивала головой учительница. Я у них математику вела и классным руководителем была какое-то время.

— Правда?! — обрадовался полицейский. — Тогда Вы точно сможете мне что-то интересное о нём рассказать.

— Интересное? — усмехнулась женщина. — Вас, конечно же, интересуют сплетни, интриги?

— Людмила Ивановна, — тон Меркулов стал твёрдым и даже немного грубым, — меня интересует то, что может иметь отношение к его смерти. Я же не статью о нём пришёл писать, я расследую преступление.

— Преступление… — протянула учительница, — значит, он не сам. По правде сказать, я и не верила, что он сам. Нет, не мог он. Не тот человек. Он бы просто ушёл, если б узнал…

— Узнал что? — Меркулов выразил полное недоумение на лице.

— Учился он тут не один, естественно. Жена его, Анна, тоже училась тут. И Лёшка Ткаченко тоже. Так и дружили они втроём. Ну, как дружили… Двое любили одну. А она, кажется, никого не любила. Но замуж хотела. А замуж позвал Витька. Она и выскочила сразу. Да Лёшку тоже бросать не стала. Не знаю, как Витька этого не замечал? Видать, любил сильно, верить не хотел… Ну, а все пообсуждали, да забыли. Так они и жили втроём почти. И один только Витька этого и не видел… — Людмила Ивановна замолчала, погрузившись в воспоминания. Очевидно было, что ей жаль погибшего ученика.

— Но сам он не мог, Вы думаете? Даже если б узнал?

— Неее, не мог. Точно не мог.

— Скажите, а мог Виктор тоже завести себе женщину на стороне? — с сомнением спросил Меркулов.

— Кто? Витька? Да Вы что! Он ушёл бы. Просто ушёл бы от неё и остался один со своей вечной любовью. Не повезло парню… Влюбился не в ту. Однолюб он.

— Хм… Я Вас понял. Спасибо большое, Людмила Ивановна. Вы мне много интересного рассказали.

— Вы найдите его, ладно?

— Кого? — не понял майор.

— Убийцу Витьки найдите! Он хорошим парнем был. Добрым очень. Он не заслужил этого… Пусть хоть наказан будет тот, кто это сделал, — в глазах учительницы предательски блеснули слёзы.

— Я Вам обещаю, что приложу все усилия, чтобы найти именно его. А сейчас я должен идти. Ещё раз спасибо за помощь. До свидания.

Людмила Ивановна только кивнула головой в ответ. Она опустила глаза, потому что не хотела, чтобы кто-то видел её слёз.

Выйдя из школы, Меркулов сел в машину. С одной стороны он был зол на Гаврилюка за халатное отношение к делу, а с другой — озадачен тем, что услышал от учительницы. Прибыв в отделение, он направился в свой кабинет, не замечая ничего и никого вокруг. Усевшись в своё кресло, мужчина развернул его к окну и задумался.

— Товарищ майор, — тихо позвал его Гаврилюк.

Меркулов так глубоко погрузился в свои мысли, что даже не обернулся.

— Товарищ майор, разрешите доложить! — как можно громче почти крикнул Гаврилюк.

— А? Что? — обернулся майор. — Что у тебя, Володь?

— Я… Мы с Герой проверили сотовый Леоновой. Есть интересная информация.

— Есть — так рассказывай, — почти равнодушно заметил Меркулов, видимо, ещё не вернувшись в реальность из своих мыслей.

— Примерно в то же время, как было совершено убийство, на телефон Леоновой был совершён звонок. И она ответила. Разговор длился всего полторы минуты. Так что во время убийства Леонова не могла спать, — воодушевлённо рассказывал Володя.

— А номер, с которого звонили, есть в базе?

— Вы удивитесь, товарищ майор… — начал Гаврилюк, но Меркулов его перебил.

— Не удивлюсь. Звонил Ткаченко?

— Откуда Вы знаете? — Володя даже сел на стоящий рядом стул от удивления и раскрыл рот.

— Оттуда, Володя, оттуда. И ты бы знал, если бы приложил чуточку больше усилий в расследовании. Ты пойми, лейтенант, мы тут не романы пишем. Мы рушим человеческие жизни! И только на нас будет лежать ответственность, если мы невиновного посадим, а виновного отпустим. Понимаешь, лейтенант?!

— Юрий Романович, я осознал. Не просто понял, принял, записал. Я действительно осознал. И впредь постараюсь больше не допускать таких промахов.

— Я знаю, Володь. Поэтому ты со мной работаешь. Я кого попало в напарники не беру. — Меркулов подмигнул лейтенанту и добавил. — Собирай наших, привезите мне его сюда на беседу.

Меркулов прекрасно понимал, что у них совершенно ничего нет на Ткаченко. И ясно осознавал, что этого человека не прижмёшь и «на понт» не возьмёшь. Но в глубине души он очень надеялся выбить его из колеи, чтобы позволить ему совершить ошибку. Ведь он не сомневался в том, что следователь виновен. Во всяком случае, его бы такой вариант событий очень устроил.

***

Александра суетилась по дому, но делала это без особого энтузиазма. Всё потому что она ещё ни разу за последние два дня не присела, а Алексей демонстративно лежал на диване и смотрел телевизор.

— Как хорошо, что ты взял сегодня выходной. Может, ты, наконец, сможешь в коридоре дверцу подкрутить? А то она скоро сорвётся, — собрав всю волю в кулак, вежливо попросила женщина.

— Саша, я устал. Я не просто так взял выходной. Я хочу отдохнуть, а не дверцы прикручивать! — ответил мужчина, повысив голос.

— Ясно. Значит, мужик в доме — тоже я, — обиделась Александра и, достав из ящика отвёртку, вышла из комнаты.

— Хорошо, я прикручу. Попозже. Сейчас полежу немножко и прикручу! — раздражённо крикнул Алексей.

— Угу, — из коридора раздался скрип открывающейся дверцы шкафа. Устав слушать это обещание уже третью неделю, хозяйка сама взялась за шкафчик, так же демонстративно.

В дверь позвонили.

— Ты что ещё и позвала кого-то в мой выходной? Я не сдвинусь с этого дивана! — раздражённо крикнул Алексей.

— Лёша, это к тебе… Из полиции… — Александра зашла в комнату, а за ней следом — Гаврилюк и двое мужчин в форме.

— Что вы здесь забыли?! — рявкнул Ткаченко, вскочив с дивана. — У меня сегодня выходной!

— Товарищ майор! — повысил голос Гаврилюк. — К чему этот цирк? Мы хотим, чтобы Вы проехали с нами.

— Это по какому такому случаю я должен поехать с вами? — нервно улыбнулся Алексей.

— Вам хотят задать несколько вопросов по делу об убийстве Виктора Леонова.

— Что? Что это за бред? Я тут при чём?

— Что вы такое говорите? — вмешалась в разговор Александра. — Это явно какая-то ошибка. Мой муж следователь, он полицейский!

— Вам, возможно, покажется это странным, но полицейские — тоже люди, — отрезал Гаврилюк, даже не глядя в сторону женщины. А потом снова обратился к Алексею:

— Вы поедете с нами или будем беседовать прямо здесь?

— Дорогая, — обратился мужчина к супруге, — это недоразумение, которое очень скоро прояснится. И тогда товарищ лейтенант сам лично принесёт мне свои извинения. А я поставлю под вопрос его компетентность, — Алексей зло взглянул на Гаврилюка, но тот холодно выдержал взгляд.

Через несколько минут Ткаченко вместе с сопровождением вышел из парадной. Александра тревожно наблюдала из окна, как они садились в полицейские автомобили. Как только они скрылись за поворотом, женщина взяла телефонную трубку:

— Саша? Привет. Только что арестовали Лёшу… В убийстве того парня, упавшего с крыши… Да, хорошо.

Отключив телефон, Александра села на краешек дивана и заплакала, закрыв лицо руками.

***

В кабинете стояла напряжённая обстановка. Ткаченко сидел напротив Меркулова и сверлил его взглядом, полным ненависти. Сам же Меркулов равнодушно перебирал бумаги, даже не глядя в сторону следователя, как будто специально затягивая паузу. Потом он поднял голову и совершенно спокойно спросил:

— Итак, Алексей Степанович, как давно вы знакомы с Анной и Виктором Леоновыми?

— Со школы, — взяв себя в руки, так же спокойно ответил Ткаченко.

— А почему Вы об этом не сказали операм?

— А меня никто об этом не спрашивал.

Меркулов усмехнулся:

— И насколько близкими у Вас были отношения с Анной Леоновой?

— Дружеские. Я, знаете ли, женат.

— Настолько дружеские, что Вы звонили ей рано утром в примерное время убийства? Вот распечатка звонков на её номер. — Меркулов протянул бумагу, но Ткаченко даже не взглянул на неё.

— Да. Аня с Витей поссорились вечером, поэтому я звонил утром узнать, всё ли хорошо.

— В начале седьмого?

— Я знал, что Витя каждое утро на пробежке. Конечно, мне было удобно позвонить в его отсутствие.

— У нас есть основание полагать, что вас с Анной Леоновой связывали более близкие отношения, о которых узнал Виктор. Он Вам угрожал?

Гаврилюк и Гера в один момент подняли головы и с удивлением посмотрели на Меркулова. Но у него на лице не шевельнулся ни один мускул.

Ткаченко выдержал паузу, а потом ответил:

— Мы живём в двадцать первом веке. Советского союза больше нет. За измены не отчитывают на партсобраниях и не выгоняют с работы. Тем более за дружеские отношения. Едва ли подобным мне можно было бы угрожать.

— Вы живёте в квартире жены, поэтому в случае развода оказались бы на улице?

— Так себе мотив, товарищ майор, — усмехнулся Ткаченко. — Я взрослый самодостаточный мужчина. Да ещё при звании. Могу и на служебное жильё претендовать. Как видите, слабоват повод рискнуть ближайшими двадцатью годами своей жизни.

— Где вы были в момент убийства?

— Дома. Спал. Подтвердить может моя жена.

— Спросим.

— Товарищ майор, ваши обвинения не стоят и ломаного гроша.

— Обвинения? — Меркулов изобразил на лице удивление. — Вас в чём-то обвиняют? Мы проводим расследование и опрашиваем свидетелей. Спасибо, что смогли уделить нам время и ответить на вопросы. Не уезжайте, пожалуйста, из города. До свидания.

Меркулов снова занялся бумагами, всем своим видом показывая, что разговор продолжать не намерен.

Ткаченко встал со стула, окинул взглядом застывших от удивления оперов, и молча вышел из кабинета.

— Юрий Романович, это что было? — тихо спросил Гаврилюк через несколько секунд после того, как дверь закрылась.

— Это, Володя, доказательство того, как опасно смешивать личное с профессиональным.

— Вы о чём? — вмешался в беседу Гера.

— Терпеть не могу этого Ткаченко. А он ещё и метит на должность начальника следственного комитета. И не просто метит, а очень вероятно, что её получит. И вот тогда нам хана. Лучше б сел.

— А Вы что, тоже на неё метите? — осторожно спросил Гера.

— А я, товарищ лейтенант, выполняю свою работу. Чего и вам советую. — Меркулов хлопнул папкой, взял куртку и вышел из кабинета.

Пройдя по длинному коридору и спустившись по лестнице, Меркулов попал в небольшую пристройку, полностью отведённую для экспертов. В одном из кабинетов, уткнувшись в бумаги, сидел худощавый высокий мужчина в очках. Когда Меркулов вошёл, он даже не поднял глаз, но уверенно поприветствовал вошедшего.

— Как ты узнал, что это я? — майор с недоверием посмотрел на эксперта.

— Товарищ майор, прежде, чем заходите Вы, заходит Ваш классический Хуго Босс, который я ни с чем уже не перепутаю, — улыбнулся эксперт, взглянув наконец на Меркулова.

— Ладно, Дима, что у нас по Леонову есть? Скажи мне, что что-то есть?!

— Что-то есть, — парень открыл папку и продемонстрировал оперу снимки. — На крышу давно никто не ходил, там три слоя пыли. Соответственно найденные отпечатки ботинок и пальцев принадлежат Леонову. Следов нахождения других людей не обнаружено.

— Может, преступник был в перчатках? — предположил майор.

— Ага, и поднялся на крышу по воздуху. Говорю ж Вам, следы на ступеньках ведут только вверх и принадлежат кроссовкам трупа.

— Интересно. Значит, это может быть самоубийством?

— Не может. Потому что Леонов упал не сам. Его толкнули. Скорее всего, окликнули, а когда он повернулся, сбросили с крыши.

— И что это за убийца-призрак, не оставляющий следов?

Дима усмехнулся, пожав плечами.

— Видимо, он уже ждал его на крыше и попал туда через другую парадную. Ну, ладно, спасибо, — Меркулов, задумавшись, вышел из кабинета.

***

Корнилов приехал очень быстро. Вбежав на нужный этаж, позвонил в дверь, не успев отдышаться. Александра открыла почти сразу. Она велела ему войти, а сама вернулась в комнату. Мужчина закрыл за собой дверь, разулся и вошёл вслед за подругой.

— Успокойся, у них ничего на него нет. Это вообще какая-то ошибка, — Корнилов сел на диван рядом с Александрой не зная, то ли обнять её, рыдающую, то ли не надо.

— Саш, это всё как гром среди ясного неба. Пришли, забрали… А ведь ты знаешь, как у нас бывает. Могут и невиновного посадить.

— Я тебе одно могу сказать, Меркулов — мужик, которого я уважаю. Он, конечно, заносчив и тщеславен, но именно поэтому добирается до самой сути. Это не тот человек, который закроет невиновного.

— Ты думаешь, у них есть основания подозревать Лёшу?

— Я не знаю. Видать, что-то накопали, раз вызвали. Уточнят и отпустят. Но пока его отстранили от дела, мне по дороге звонили. Передали дело мне. Неожиданно быстро сработали, явно Меркулов вышел через свои связи.

— Саш! — вдруг Александра подняла голову и взглянула глазами, полными слёз на приятеля. — А давай сходим на крышу?

— Не понял?

— Ну, на место преступления.

— Зачем?

— Я хочу посмотреть. Вдруг эксперты что-то не заметили? — Александра взглянула на друга и, встретив недоверчивый взгляд, добавила. — Я ещё и книгу пишу. Детектив. Мне очень нужно.

Саша пожал плечами:

— Если ты хочешь, мы можем сходить, но я не думаю, что мы что-то обнаружим.

— Я сейчас оденусь.

Через несколько минут они уже поднимались по парадной лестнице дома напротив.

— Я тебя понимаю. Больше всего в таких случаях убивает бессилие и осознание того, что мы ничего не можем сделать…

Александра резко остановилась и обернулась. Так, что Саша, шедший на две ступеньки ниже, чуть не уткнулся носом ей в грудь, что, в общем-то, не принесло ему негативных впечатлений.

— Мы можем. Мы можем намного больше, чем думаем! — она отвернулась и продолжила подниматься вверх по лестнице.

***

Меркулов уверенно вышел из машины и направился к нужной парадной.

— Товарищ майор, Вы точно думаете, что нам нужно идти туда ещё раз? — куда менее уверенно последовал за ним Гаврилюк.

Но опер не отвечал. Он быстро поднялся по лестнице, при этом его дыхание даже не сбилось, в отличие от лейтенанта, который тяжело дышал после первого же пролёта. Меркулов почти ворвался в квартиру Леоновых:

— Анна Владимировна, здравствуйте. Нам нужно ещё раз осмотреть вещи Вашего мужа.

— Да пожалуйста, — хозяйка равнодушно махнула в сторону комнаты, а сама последовала на кухню.

Майор обвёл взглядом комнату. Взгляд ни за что не цеплялся. Он открыл шкаф, пошарил рукой под аккуратно сложенной одеждой, потом проверил карманы висящих костюмов и курток. Он даже не представлял, что ищет, но понимал, что нужно что-то найти. Дальше Меркулов облазил письменный стол и тумбочку, не забыв заглянуть под диван. Не обнаружив совершенно ничего, даже пыли, он встал посередине комнаты и сказал себе еле слышно:

— Так, Юра, думай. Тебе нужно спрятать что-то очень важное. Думай, куда ты это положишь.

Гаврилюк стоял молча, боясь вмешиваться в размышления коллеги. В животе заурчало от напряжения и мыслей о булочной за углом, но он стоически переносил это испытание. Меркулов снова оглядел комнату, но уже более спокойно, останавливаясь взглядом то на одном, то на другом месте. Шкаф, письменный стол, диван, тумбочка, гитара на стене…

— Гитара!? — опер подошел и снял гитару, осмотрел её снаружи, потом заглянул в отверстие. Он слегка потряс инструмент, потом засунул пальцы внутрь. Нащупав приклеенный скотчем конверт, он достал его и повесил гитару на место.

— Ну, что? Нашли, что искали? — вошла в комнату хозяйка. — А может, успели что–то подбросить? Вы ведь так работаете? Если не находится виновных, вы их сами назначаете?!

— Не несите чушь, — грубо ответил Меркулов, едва взглянув на неё, и бросил Гаврилюку:

— Найди понятых.

Дважды говорить не нужно было. В это раз лейтенант сработал весьма оперативно. Соседи оказались дома. Те самые: таксист и его жена. Они расписались в составленных протоколах и спешно покинули квартиру, не желая никаким образом больше быть вовлечёнными в расследование.

— Что это? — сдержанно, но с любопытством спросила Анна.

— Это узнают эксперты, — ответил Меркулов и, попрощавшись, вышел из квартиры. Гаврилюк молча последовал за ним.

***

Погода прояснилась. Земля была слегка влажной от дождя, но луж не было. Небо смилостивилось над жителями города и приоткрыло завесу туч, выпустив несколько солнечных лучей. Александра осторожно забралась на крышу. Корнилов поднялся за ней. Осмотревшись по сторонам, женщина начала внимательно смотреть под ноги.

— Ты знала этих Леоновых? — спросил Корнилов.

— Не-а, даже не представляю, о ком речь.

— А Лёха тоже не знал?

Александра только открыла рот, чтобы ответить, но осеклась. И, подумав, сказала:

— Вроде нет. Во всяком случае, мне ничего не говорил. Он вообще об этом деле ничего не говорил.

— Может, потому и не говорил? — спросил Корнилов.

— Саш, ты думаешь, что Лёша мог кого-то убить?

— Не думаю. Но думаю, что он их знал, раз Меркулов за него взялся. И вот тут лучше бы ему рассказать всю правду.

Александра промолчала. Она медленно продвигалась к концу дома, но ничего примечательного ей не попадалось. Потеряв надежду, она развела руками и глубоко вздохнула:

— Видимо, ты был прав. Я не умнее экспертов, ничего мы не найдём.

— Не расстраивайся, — попытался поддержать её Корнилов. — Мы что-нибудь придумаем. Я поеду в отдел и хотя бы выясню, что случилось.

— Саааш? — задумчиво позвала друга Александра. — А труп нашла Мария Павловна, так?

— Так.

— И она стояла во дворе, пока не приехала полиция?

— Да.

— И не видела никого постороннего, и из парадных никто не выходил? Было же рано, на работу никто не шёл.

— К чему ты клонишь?

— Как ты думаешь, крыша — подходящее место для того, чтобы выйти покурить?

— Вряд ли… — подумав, ответил мужчина. Разве что компания какая… с пивом да дурью.

— А женщина? Могла бы выйти на крышу, покурить?

— Ага, разве что подумать, прыгать или нет, — съязвил Корнилов.

Александра пристально посмотрела в глаза мужчине.

— Что ты нашла?

— Вот… — она указала на три окурка, лежащих в уголке у края крыши соседнего дома, на который осторожно можно было перелезть. — С какой-то яркой бордово–фиолетовой помадой… Видимо, кто-то кого-то долго ждал или очень нервничал.

Корнилов перебрался на соседнюю крышу, достал из кармана маленький целлофановый пакетик, который всегда носил с собой на всякий случай, и аккуратно положил туда один из найденных окурков. Потом позвонил операм и эксперту, срочно вызвав их на место преступления.

— А теперь, дорогая моя, иди домой, чтоб тебя никто здесь не видел. Иначе из-за тебя, как из-за заинтересованного лица, мы сможем лишиться улики.

Объяснять не пришлось. Александра кивнула головой и тут же покинула крышу.

***

Гера расслабленно сидел на рабочем месте, наслаждаясь отсутствием старшего по званию. Гаврилюк ел огромное яблоко и посмеивался над напарником, пишущим сообщение одной из своих пассий.

— Ты чего это яблоко ешь? — удивился Герман.

— Есть хочу, — буркнул в ответ напарник.

— А где твои гамбургеры?

— Мама сказала, что я не могу найти себе жену, потому что много ем. И запретила мне есть фаст фуд, — грустно ответил он.

— Так ты теперь у нас ПП-шник?

— Чего?

— Правильное питание?

— А, ну да.

Внезапно в кабинет влетел Меркулов и бросил конверт на стол Геры. Лейтенант даже подскочил от неожиданности:

— Что это?

— Ребус от покойника, — ответил Меркулов без намёка на юмор.

Гера взял конверт, оттуда выпал ключ. Он заглянул внутрь и достал ещё и карточку с цифрой девять.

— От сейфа, где деньги лежат? — рассмеялся Гера.

— Ага, от одного из, как минимум, девяти. И вряд ли они все стоят у него в покосившемся доме в деревне, — заметил майор.

— Подождите, это же похоже на ключ от сейфовой ячейки в Пулково! — воскликнул Гаврилюк. — Они, кстати, ужасно дорогие. Это ж что надо было туда положить, чтоб столько платить?

— Едем, только зайду к шефу за бумагами, — Меркулов собрал всё в конверт и положил его обратно во внутренний карман куртки. — А ты чего яблоко ешь?

Меркулов уже собрался уходить, но остановился, задержав взгляд на лейтенанте.

— Есть хочу, — буркнул тот в ответ.

— А где твои гамбургеры? — удивился майор.

— Знаете, что?! — в злости воскликнул Гаврилюк, но напарник перебил его, обратившись к майору.

— А можно я с вами? Хоть раз возьмите меня на оперативное задание, — жалобно спросил Гера.

— Возьмём, Гера, возьмём. Но не сейчас. Раздобудь мне пока электронную почту Леонова. Всё, что есть прошерсти, удалённые тоже.

— Так точно, — грустно ответил Гера и обиженно отвернулся к ноутбуку.

Часа через два, минуя все пробки, Меркулов и Гаврилюк оказались в аэропорту. Пройдя к камерам хранения на первом этаже, они с помощью сотрудников отыскали нужную ячейку.

— Эта ячейка оплачена на месяц вперёд, — заметил работник, отыскав необходимую запись в документах.

— Ого… Это ж какие деньги! — прокомментировал Гаврилюк, но тут же опустил голову под строгим взглядом старшего по званию.

— Вот ордер, нам надо вскрыть её и забрать содержимое.

— Сейчас позову начальство.

Через полчаса ячейка была вскрыта и в руках у Меркулова оказалась карта памяти.

— Это ещё что за квест?! А смерть Кощеева в яйце будет? Ладно, поехали, пусть Гера разбирается.

***

После долгого разговора с мамой по телефону за закрытой дверью Александра некоторое время просидела одна на кухне за чашкой чая с мелиссой. В голове проносились мысли одна за другой, но женщина не могла сосредоточиться ни на какой. Её разрывало между желанием защитить своего мужа и объективным намерением вообще не лезть в это расследование.

В глубине души к ней уже закрались сомнения: действительно ли эти окурки связаны с преступлением, или же по её вине и инфантильности будет обвинён невиновный человек. Чтобы не сойти с ума прямо здесь, на этом стуле, женщина успокаивала себя тем, что эксперты уж точно выяснят правду. И их вердикт будет основан не на догадках и страхах, а на реальных фактах. С такими мыслями она встала и вышла из кухни.

Александра довольно быстро собрала огромный чемодан на колёсах и два спортивных рюкзака, хотя обычно собирала вещи долго и мучительно. Но сейчас, когда панические мысли одолевали её мозг, его срочно нужно было чем–то занять. И упаковка чемодана как никогда была кстати.

— Мам? Мы куда-то собираемся? — удивились дети, вернувшись домой после прогулки во дворе.

— Да… Бабушка звонила. Она ужасно по вам соскучилась. Я взяла на себя смелость пообещать ей привезти вас на пару дней, вы не против?

— Ура! — в один голос закричали дети.

— А чего это вы так радуетесь? — засмеялась Александра.

— Ну как?! Бабушка наугощает Илюху разными вкусностями! — поспешила объяснить радость брата девочка.

— Ага, а Алинка в телевизоре будет смотреть свои передачи про моду и с бабушкой журналы мод листать! — не отставал мальчик.

Всё понятно, — улыбнулась мама. — Главное, чтобы всем было хорошо. Про моду поговорить бабушка любит. Да и вкусности, чувствую, уж вам напечёт. Всё лучше, чем в магазине брать. Ладно. Я вам практически всё сложила. Только возьмите себе по книжке и игры какие-нибудь, если хотите.

— Угу, — скорей промычали в ответ дети.

— Книжки, говорю, возьмите. Проверю, сколько вы прочитали, приедете — перескажете.

— Ладно, — недовольно согласились ребята.

Когда последние вещи были сложены, дети взяли по рюкзаку, а Александра повезла чемодан на колёсах. Выйдя из парадной, они сели в такси и через некоторое время оказались на Витебском вокзале, как раз успев к электричке.

Дети любили электрички. И любили ездить к бабушке. Сначала они увлечённо рассматривали сменяющие друг друга пейзажи за окном, а потом переключились на торговцев, предлагающих в вагонах разные мелочи. В последнее время, конечно, их становилось всё меньше, потому что транспортная полиция не дремлет, но самые ушлые всё равно умудрялись зарабатывать. Дети рассматривали торговцев, внимательно слушая всё, что они рассказывают о товарах. А потом пересказывали бабушке, корча рожицы и веселясь, будто они участники интерактивного спектакля.

Полчаса пролетели незаметно, и семья, купив по дороге в магазинчике у станции продукты, направилась к маленькой пятиэтажке совсем рядом с вокзалом.

Бабушка встретила внучат с распростёртыми объятиями. Поцеловав всех троих прямо на пороге, она пригласила их в квартиру, из которой уже доносился запах булочек с корицей.

— Пока не поешь, домой не поедешь! — сказала она дочке тоном, не терпящим отказа.

— Поем, — согласилась Александра. — Что-то совсем забыла сегодня о еде на фоне последних событий…

— Шшш… Всё потом. А сейчас проходите, располагайтесь, цветочки мои! Бабушка уже вам стол накрыла!

Впрочем, на кого на кого, а на бабушку эта женщина мало походила. Одетая по моде, но со вкусом и даже какой-то изысканностью, она скорей казалась старшей сестрой Александры. Аккуратно уложенные волосы и косметика на лице не позволяли никому точно угадать её возраст. Хотя она и не скрывала его. А наоборот гордилась тем, что так молодо выглядит в свои — то годы. Впрочем, о годах Мария Степановна тоже думала мало:

«Какие мои годы! Я ещё замуж выйду, вот посмотрите!» — говорила она.

Без мужа она осталась не так давно. Разошлись по-хорошему, без ссор и скандалов. Всегда бодрая и энергичная Мария Степановна больше не могла тащить на себе унылого, тяжёлого на подъём старика, который ко всему прочему ещё и к бутылке был рад приложиться по любому поводу, в каждый праздник. Оттого и состарился раньше времени. Марии Степановне, конечно, было жаль его, но дочка выросла, внуки подрастают, и женщина решила, что не надобно им видеть деда «в непотребном виде», в коем он чаще всего пребывал. Да и сама решила, что достойна большего, чем быть «прислужницей у неблагодарного человека». А уж благодарить её было за что. Всегда чисто, уютно дома, из кухни — аромат выпечки и изысканных блюд. Сама с иголочки одета и ухожена. Мужа поддерживала, как могла. Его друзья обращались к ней за советами и помощью, зная, что им не найти человека более здравого и разумного… И вот в один прекрасный момент она решила, что больше не может тянуть это всё. И начала новую жизнь. А после этого решения ещё помолодела лет на десять.

Дети помыли руки и тут же уселись за стол. Мама, конечно, готовила вкусно, но разве может быть что-то вкуснее ужина у бабушки?! Вечер пролетел быстро и весело. Как всегда здесь было. Даже удивительно, откуда эта женщина брала энергию и силы, чтобы так согревать заботой и теплом своих близких.

Александра отправилась домой, едва начало смеркаться. Муж обещал прийти поздно, но всё же обещал прийти. Мария Степановна собрала пакетик с едой для не слишком любимого зятя. Не хотела, чтобы дочка сегодня ещё и у плиты стояла.

— Алекса, звони, рассказывай, что там. И не переживай, я тебя умоляю. Ну, посадят его, другого найдём. А вот дочку я другую уже не найду. Береги себя — напутствовала она у порога.

Александра грустно улыбнулась и, попрощавшись, отправилась на станцию.

Алексей сидел в машине у парадной. Было уже почти темно, и очень хотелось есть, но домой идти не хотелось, ведь там ждало объяснение с женой. Однако рано или поздно это придётся сделать, поэтому лучше сразу. Ткаченко нехотя повернул ключ в замке и зашёл в квартиру.

Ему на шею тут же бросилась Александра:

— Лёша, тебя отпустили.

— Ну, конечно, отпустили, Саша. Я же сказал, что это недоразумение.

— Но они что-то узнали, да?

— Узнали. Что мы с Витькой и его женой в одном классе учились. И с Аней дружим до сих пор. Вот и понасочиняли всякого. Им только дело закрыть…

— А чего ты сразу не сказал, что знаешь их? — Александра отошла на несколько шагов назад, рассматривая мужа, как будто пыталась прочитать его мысли.

— Да, что-то закрутилось всё… Изначально. Изначально всё пошло не так, — Алексей повесил куртку и задумался. — Надо же этому всему было случиться именно тогда, когда я жду эту должность и новое звание! Ты не представляешь, как это некстати! Ничего, справимся. Обязательно справимся.

Алексей подошёл к жене и обнял её. Дыхание Александры стало ровнее. Она всегда чувствовала себя в безопасности, когда Алексей её обнимал. Жаль только, что он делал это не часто.