Шизопитомник

Наталья Адаменкова, 2013

Для людей с жизненным опытом. Ирина, продвинутая астральщица, во время очередного астрального прыжка попадает в странный городок иномирья, где встречает пятерых своих соотечественников. Не обнаружив никаких средств связи, герои решают, что это секретный объект, на котором случилась авария, и скоро за ними прилетит вертолёт. Но спасателей всё нет и нет, а из городка никак не выбраться. Группа растерянных людей стихийно распадается на две группки – управленцы и простой российский народ. Поначалу они относятся друг к другу враждебно, но отчаянное положение, в которое они попали, постепенно учит их взаимопониманию и взаимовыручке. Они открывают для себя потрясающую истину: Вселенная расширяется за счёт излучения, которое несёт в себе бескорыстная любовь, и человек, способный продуцировать это чувство – бессмертен.

День первый. Следопыты

Травяной ковёр под ногами неприятно подчавкивал, будоража подозрениями относительно происхождения таких звуков. Зелёные ветви неведомых деревьев переплетались над головой, словно сеть. Ольга чувствовала себя пойманной в ситуацию, ужас которой можно скрыть только за густым стёбом надо всем, что подвернётся. Отсчитав двести десять шагов, как у караульных к Мавзолею, она остановилась, вглядываясь в лесной сумрак. Густая зелень леса стёрла другие цвета мира. Мох, лишайники, листья, ветки, стволы, и даже небо в редких просветах сияли оттенками от блёкло-салатового до побуревше-укропного. Словно чёрно-белое кино под зелёным фильтром.

Рыжий Клоун и Ирина подошли и встали рядом, прислушиваясь. Сергей Николаевич, высоко поднимая ноги в дорогих ботинках, неаккуратным мешком врезался в плотную кучку и распорядился:

— Ирка, пока отдыхаешь, упакуй мой костюм. Смотри, чтоб не испачкался.

На Земле Ирина трижды бы подумала, прежде чем помочь такому бесцеремонному начальнику. Тем паче, самозванцу мутной воды. Но в этом незнакомом мире она с охотой прикасалась к любым предметам. Вытащить из Астрала даже пустяк — в этом был элемент пьянящего азарта. А потому, ухватившись за рукава и едва не вывернув Сергею Николаевичу руки, она вытряхнула его из пиджака индивидуального пошива.

— А-а! — закричал Сергей Николаевич, не ожидавший от плебса такой прыти.

— Не надо так орать, — попросил Рыжий Клоун. — Ещё накликаем какую-нибудь напасть. Акустические капканы, погранцы или другая голодная скотина…

— А брюки кому доверишь сохранить? — громким шёпотом спросила Ольга.

— Будешь стараться, может и тебе, — пообещал Сергей Николаевич.

— Не извольте беспокоиться, усердствовать буду, не щадя никого, — заверила пофигистка.

Сергей Николаевич без свиты, откосившей от экспедиции, стал проще и, вместо того, чтобы осадить ёрничающую дамочку, задумался о своём самочувствии.

— Странно, совсем есть не хочется, — удивился он.

— Беспокоитесь за нас, неразумных, до потери аппетита? — посочувствовала Ольга.

— Тут поважней кое-кто есть, — скривился Сергей Николаевич и презрительно сплюнул.

Рыжий Клоун сокрушённо покачал головой.

— Нехорошо здесь плеваться, — сказал он. — Слюна обладает особыми свойствами, которым под силу возбудить необратимые процессы. Нарушение кислотно-щелочного баланса может привести к экологической катастрофе на любом квадратном метре этого заповедного места.

Сергей Николаевич в задумчивости не услышал его. Он продолжал удивляться на себя:

— Ничего не хочу! Ни пить, ни есть, ни того, ни этого. Может, тут воздух с повышенной пользой? Кстати, а где комары? Что-то я ни одного не видел.

— Да Вы не напрягайтесь, — посоветовала Ольга. — С Вашими ли заботами обращать внимание на пустяки. Самоанализируйтесь с присущим Вам тщанием, а с остальным мы разберёмся. При первой же возможности подгоним стайку.

— Ишь, как по мужским штанам соскучилась, — в тон ей съязвил Сергей Николаевич. — Продолжай стараться, может и получится из тебя что-нибудь путное. Ладно, идём дальше, а то меня от всей этой зелени тоска берёт.

Рыжий Клоун отодвинул Ольгу и возглавил поход к охраняемому периметру. Сергей Николаевич, в свою очередь, отодвинул Ирину и рванул за Ольгой. Оказавшись замыкающей, Ирина накинула на плечи дорогой пиджак и, вполне довольная развитием событий, сказала:

— А мне здесь пока нравится.

— Агась, — согласилась с ней Ольга-пофигистка. — Но лес какой-то странный. Полудохлый. Никакой животины, одни растения. Интересно, всех съели или вытравили?

С хорошо поставленным снобизмом Сергей Николаевич объяснил:

— Это на твоей рабоче-крестьянской грядке всё дустом засыпают, а в местах нашего отдыха проблемы убирают генетическим путём.

— Ну, да, вы уже научились делать сказки былью. Жаль, что только самые страшные… Что же вы тогда с народом цацкаетесь? — спросила Ольга, не оборачиваясь. — Давно бы вывели себе генетически правильный электорат и не кривлялись бы в телевизоре с клиническим вздором на крашенных для съёмки устах.

— Не боись, всё давно схвачено, — заверил Сергей Николаевич, стараясь идти след в след за своей воспитанницей. — Скоро мы вам устроим такое светлое будущее, что тёмное настоящее вам ослепительным покажется.

Ольга промолчала, и Сергей Николаевич решил, что, наконец, поставил тупую массу на место. Однако замыкающая процессию Ирина не удержалась от реплики:

— Хорошо, что «жить в эту пору прекрасную уж не придётся ни мне, ни тебе».

— Зазубрили всякую чушь и повторяете её, хуже попугаев, — усмехнулся Сергей Николаевич. — К месту, ни к месту, лишь бы вякнуть что-нибудь из школьной программы. Пятёрки, небось, домой пучками таскали. А толку? Кто вы сегодня? Никто! Вон Санитар, двух слов связать не может, а для таких, как вы, не ровня. Это он правильно понимает. Посмотрите на олигархов: портреты — мама дорогая. Управляют вами по своему недоразумению, а вы, со всей своей начитанностью, полное ЧМО! Что? Нечем крыть?

— Эка новость — генетические вырожденцы правят миром, — не оборачиваясь отозвалась Ольга.

Ирина тоже вступилась за приличных соотечественников:

— Хорошего человека не в силах испортить ни власть, ни деньги. Потому что если вы по-настоящему хороший человек, у вас никогда не будет ни того, ни другого.

Сергей Николаевич громко засмеялся.

— Господи, как же ваши безмозглые головы загажены лозунгами, которые мы стряпаем специально для таких чистоплюев, как вы, — снизошёл он до откровений. — Да вам просто нравится пресмыкаться перед нами, изображая из себя моральное величие. Тупые нытики с мусором в башке — вот кто вы такие. Завистливые и безмозглые.

— Остынь, Сергей Николаевич, — обернулся Рыжий Клоун и остановился, чтобы дождаться остальных.

Но самозваный руководитель, едва не налетевший на Ольгу, вошёл в раж:

— Кабы вы что-то из себя представляли, разве стали бы терпеть над собой таких, как я? В детстве меня за мелкие пакости в песочницу не пускали. И в игры не принимали. Бойкотировали, мать вашу… Зато сейчас все, кого припомнил, в такой заднице торчат — любо-дорого смотреть. Вползают в мой кабинет по записи почти на четвереньках. А захоти я, на брюхе бы заползали. Куда только свои идеалы девают, когда перед моим столом трясутся. Сколько раз из самодурства орал на этих кандидатов-докторов. Думаете, хоть один отвякнул? Куда там! Выползают на полусогнутых и сразу на скорую с инфарктами отваливают. Может, кто-нибудь отомстил за мордой-об-стол? Ха! Мозгов не хватит. Все на таблицу умножения потратили, ничего для своего счастья не оставили.

— Да ты, батенька, совсем осатрапился, — по-бабьи вздохнула Ольга. — Ни Бога, ни чёрта, значит, не боишься. Ну, коли ты такой обубительный, стоит ли нам тебя тормозить? Шагай дальше своим охренительным ходом, а мы, сирые да убогие, назад пошкандыбаем.

Только тут Сергей Николаевич догадался, что поторопился с откровениями.

— Нда, занесло, — пробормотал он и, как ни в чём не бывало, удивился: — Что стоим? Скоро стемнеет. Или в лесу хотите ночевать? Хватай мешки, паром отходит.

Он направляюще кивнул — мол, вперёд, но никто не дрогнул.

— Чёрт, это стадо собирается телиться? — усмехнулся Сергей Николаевич, но уже с хорошо приглушенным гонором.

— Тебе-то что за дело? — удивилась Ольга. — Торопишься, ну так чеши. Или кто держит?

— Ну да, меня вперёд выставите, а сами следом двинете. Умники нашлись. А вдруг тут и правда медведи бродят?

— Если ты в номенклатурном серпентарии в удавы выбился, то и с генетически скромными косолапыми справишься, — успокоила его Ольга. — Рявкни на скотину, как на подчинённого, он и догадается кто из вас кому.

— Ладно, побузили и будет, — пошёл на попятный Сергей Николаевич. — Или я треснул кого? Или отобрал любимую лопатку? Выбирайтесь из своей песочницы, и пошли дальше. Время не ждёт.

— Иди уже, — отпустила его Ольга, — не дай другому мстителю своему народу занять твоё кресло.

— Если со мной что-нибудь случится, вас за такой Можай закатают, о котором даже в Центре не каждый слышал, — пообещал Сергей Николаевич.

Ольга ойкнула от восторга и поинтересовалась:

— Это кто же из твоего паучатника так за тебя расстарается? Уж не преемник ли? Только подсидел и ну на выручку бывшему боссу.

Сергей Николаевич промолчал, судорожно подыскивая новые пугалки.

— А здесь зачем зависать? — схватился он за последний довод. — Не хотите вперёд идти, давайте вернёмся.

— Иди, куда хочешь, — отмахнулась Ольга. — Отцепись уже. Хуже клеща энцефалитного впился.

— Стал бы я нянькаться с вами, если бы мог бросить, — проворчал Сергей Николаевич. — С меня же спросят, куда вы делись. Кабы не Светка с Санитаром, открестился бы. Но ведь сдадут с потрохами. Такую телегу нарисуют — считай, заживо закопают. Смотрите сами, только до блокпоста вам от меня не отделаться.

Народная троица молча прикидывала расклад.

— Похоже, и правда от него не отделаться, — подвёл итог размышлениям Рыжий Клоун, — а торчать здесь в самом деле нет смысла. Идёмте дальше.

Культурные отбросы общества переглянулись и охотно пошли за Рыжим Клоуном в прежнем направлении. Сергей Николаевич молча наблюдал за сплотившейся оппозицией. Обжегшись на пустяке, он решил отложить расправу над народной сволотой до лучших времён и пристроился замыкающим к спаянной его преждевременными откровениями группе.

Шли по странному лесу молча и с каким-то ожесточением. Рыжий Клоун почти не осторожничал, пересекая лишайники и островки высоких трав. Странное подчавкивание почвы его, казалось, вовсе не беспокоило. Лес заметно густел, и Рыжий всматривался в матово-зелёное небо без светила, прикидывая, когда стемнеет. Ольга, сбитая с привычного оптимизма злобными выпадами Сергея Николаевича, погрузилась в свои думы и не следила ни за маршрутом, ни за переменами в окружающей среде. Ирина тоже утратила прежний восторг и рассматривала заросли кустарника между огромными деревьями с беспокойством. Только Сергей Николаевич выглядел вполне довольным. Он недолго серчал на себя за бездарно утраченную руководящую позицию. В его голове уже зрел план, как снова возглавить коллектив.

«Разделяй и властвуй» — этот принцип работал везде и во все времена. Осталось придумать, как перессорить губошлёпов, а уж потом он их тёплыми вместе с соплями подсечёт, и никуда они с его крючка не денутся. Сергей Николаевич даже удивился, как это он раньше не вспомнил об этой отшлифованной на сотнях сотрудников уловке. Он научился ей в армии: один из прапоров владел приёмами скрытого манипулирования в совершенстве. Прямо отца родного подменял, держа солдат в вечных подозрениях относительно друг друга. Сергей Николаевич у него ещё много чему научился. Когда со службы вернулся и пролез стажёром в управленческое отделение на объекте федерального значения, ему двух лет хватило, чтобы взлететь на высшую ступень управленческой пирамиды. Жаль, что похвастаться своим мастерством пока некому. Ну, ничего, подрастёт наследник, он его всему обучит.

«Чёрт! Дома, небось, тоже беспокоятся. Что ж я раньше об этом не вспомнил? Хотя, всё правильно: на работе тормознёшь — тут же подсидят, а жена… Кому эта толстая беременная кукла нужна? Сколько раз сутками пропадал в местах досуга для самых раскудрявых, и ни разу не крякнула, всё стерпела. Массаж, шопинг, сериалы… Есть, за что страдать. На фиг жену, карьера — вот что главное в жизни. Остальное приложится. Чем выше взлетишь, тем больше приложится».

— Эй, орёл, тише думать умеешь? — спросила Ольга, которую карьерист-философ едва не сшиб по инерции.

— Подслушиваешь? — разразился праведным гневом Сергей Николаевич.

— Я-то ладно, а вот остальные… Родина слышит, Родина знает, где в облаках её пасынок витает, — предупредила Ольга.

— Вот-вот, любую гнусь тупыми стишками отмазать — это ты умеешь, — с видом мудрого наставника укорил Сергей Николаевич, — а сказать, сколько ещё до этой дальнозоркой и вислоухой Родины топать, тут мы молчим. На это у нас мозгов не хватает.

— Не хватает, и не парься, — пожала плечами Ольга. — Поживи пока с проклятым народом. Потом в мемуарах толкнёшь про героическое прошлое пару томов. Как шёл лесом прямо своими ногами в крокодиловых ботах, как о Родине выражался, о её топографической и кадровой дефективности…

Но Рыжий Клоун не дал Ольге развить тему будущих мемуаров.

— Раз уж остановились, давайте передохнём, — предложил он. — Пора что-то решить. Петляем, как зайцы, без смысла и цели. Так мы к развитому обществу точно не придём.

— Нам от развитого общества и Сергея Николаевича хватает, — не удержалась Ольга.

— Зачем куда-то идти. Давайте здесь жить, — предложила Ирина.

Пофигистка тут же подхватила идею и обосновала её:

— Почему нет? Учёные считают, что ум позволяет русскому человеку выживать в тех условиях, в которых он мог бы просто жить…

Сергей Николаевич аж задохнулся от их предложения. Как рыба, выброшенная на берег, он зашлёпал губами, не в силах выбрать самое подходящее выражение. Но Ирина и Рыжий Клоун будто и не слышали ничего. Они расстелили скатерть и уселись на неё спиной друг к другу, как часовые на посту. Сергей Николаевич махнул на Ольгу рукой, бесцеремонно протиснулся между Ириной и Рыжим Клоуном и упал на спину, воззрившись на немеркнущее небо.

— Слышь, интеллигенция, вы бы стишки толкнули, пока отдыхаете. Вас же хлебом не корми, дай розовыми соплями любую красотищу обмазать, — с издёвкой предложил он.

Ольга на мгновение задумалась и выдала экспромт:

Вот край, где всё позеленело,

Где даже ночь не потемнела.

Где стаи тёмных странных дум

Нам выворачивают ум.

Где лес безмолвствует угрюмо,

Лишённый гнуса злого шума.

Где по невиданным дорогам

Не шастают животных ноги.

Где на коврах полян зелёных

Не видно теней приглушённых

Ни от высоких деревов,

Ни от двуногих дураков.

Сергей Николаевич приподнялся на локтях, посмотрел на траву и обратился к стоящей над ним Ольге:

— И в правду от тебя тени нет. Ты что ль вампир?

— И я вампир, и они вампиры. Все мы тут братья по крови, — призналась Ольга. — Давай жилку, а то внутри всё горит, жажда замучила. Рыжий, доставай бокалы, отведаем кровушки душегуба. Давно у нас такого сладкого не было.

Сергей Николаевич с тающей улыбкой и застывшими глазами повернулся к Рыжему Клоуну, но тот как раз ковырялся со своими шнурками, не обращая внимания на потасовку.

— Вы что, больные? — настороженно спросил Сергей Николаевич.

— Не переживай, — отмахнулась Ольга, — сейчас перекусим, и снова выздоровеем. У нас в тылу ещё Санитар с папиной Светой на десерт…

Сергей Николаевич сунул руку в карман брюк и вспомнил, что нож остался в пиджаке на плечах Ирины.

«Забирай пиджак и беги!» — пронеслось в голове. Не подозревая, что Ирина застегнула пуговицу, он приподнялся и дёрнул костюм за рукав. Астральщица упала спиной на паникёра, ударившись головой о его кадык. Сергей Николаевич упал, беспомощно распростёршись на ресторанной скатерти.

* * *

Он долго лежал на белой, как саван, скатерти и глядел ввысь. Кроны деревьев и зелёное небо в редких просветах меж ветвей. Лето. Тепло. Хорошо. Ни страха, ни суеты. Ничего…

— Очнулся, — женский голос с нотками беспокойства успокаивал. — Сергей Николаевич, скажите что-нибудь.

«Сейчас всё брошу и начну губами шлёпать…» — подумал Сергей Николаевич, лениво вставляя между словами сленговые обороты.

Тот же приятный женский голос:

— Может за Владимиром Кирилловичем сходить? Всё-таки главврач.

— Глав-рвач, — засмеялась другая женщина. — Нет уж, Боливар не выдержит двоих… ушибленных на всю голову.

Оскорбительный тон подействовал как ватка с нашатырём:

— Ну, ты и язва, — скривился Сергей Николаевич, поднимаясь.

Огляделся. Рыжий Клоун и Ольга внимательно наблюдали за очнувшимся. Пиджак, сложенный подушкой под голову, был рядом. Ирина помогла просунуть руки в рукава и застегнуть пуговицы.

— Фамилию помнишь? — спросила Ольга. — Назови для контроля.

— Агась, — передразнил её Сергей Николаевич. — Так я вам и слил государственный секрет.

Сергей Николаевич встал, и, опершись на руку Ирины, скомандовал:

— Пошли.

— Уймись, — посоветовала Ольга. — Сейчас Рыжий Клоун с Ириной на дерево вскарабкаются и скажут, где, кто и почём. Тогда и решим, выдать тебя правительству или назад в шизопитомник отправить.

Пока Рыжий Клоун с Ольгой выбирали дерево поветвистей и повыше, Ирина усадила Сергея Николаевича в примятую траву и сунула пачку галет. Глядя на субтильное создание с крепким запасом доброты, Сергей Николаевич дивился, как он мог так испугаться этих хлюпиков.

Смотреть, как сопливые интеллигенты взбираются на дерево, оказалось весело. Сначала Рыжий Клоун подсадил Ирину до первой ветки, и она, как белая обезьянка, потянулась к следующей. Потом Ольга подсадила Рыжего Клоуна. Эту сцену Сергей Николаевич мог бы посмотреть и дважды.

— Зубы прикрой, а то простынут, — посоветовала Ольга, перехватив его взгляд.

Чтобы не пропустить детали, Сергей Николаевич встал и подошёл к дереву. С каждой минутой он чувствовал себя бодрее и смелее. Адреналин, словно чёрная моль, расправил крылья и рвался наружу. Подойдя к Ольге, задравшей голову и беспокойно наблюдавшей за древолазами, он вынул нож, схватил её за руку и резко вывернул за спину. Приставив нож к Ольгиному горлу, он закричал:

— Говори, поганка, что тут творится!

— А ты, мухомор, заползай на дерево, и сам всё увидишь, — прохрипела Ольга. — Места на галёрке свободны.

— Сергей Николаевич, не борзей, — крикнул сверху Рыжий Клоун. — Оставь её, иначе мы с Ириной ничего тебе не расскажем.

— Ещё как расскажете! — засмеялся очумевший от своего могущества Сергей Николаевич. — Я вас тут тёпленьких ждать буду, пока не слезете. А пока эту козу на тесёмки нарежу.

Ольга испугалась, но постаралась свести всё к шутке:

— Смешной юмор шутишь, господин начальник. А помнишь, что в инструкции ВЦСПС сказано: «Женщина имеет право в учтивой форме выразить неудовольствие по поводу несоблюдения мужчиной положенного расстояния в три сантиметра и потребовать объяснения в учтивой форме без применения силы».

Она попробовала вывернуться, но Сергей Николаевич рванул заломленную руку. Ольга, вскрикнув от боли, обмякла и мешком рухнула на землю.

— Ты что творишь? — крикнул Рыжий Клоун и прыгнул на ветку соседнего дерева, но не удержался и упал с высоты к ногам Сергея Николаевича.

Ирина, забравшаяся почти на макушку, молча повторила манёвр Рыжего Клоуна. Её попытка оказалась ещё трагичней: она зацепилась за ветку соседнего дерева, но та спружинила и ударила Ирину о ствол другого дерева с такой силой, что она разжала пальцы и рухнула с высоты, как подстреленная.

Сергей Николаевич застыл, оглушённый непоправимостью случившегося. Уставившись на разбившуюся Ирину, он не заметил, как очнулась Ольга. Женщина поднялась, осмотрелась, подошла к Рыжему Клоуну, осторожно перевернула его.

— Ничего себе, — выдохнула она и, подняв глаза, презрительно бросила медленно соображающему Сергею Николаевичу: — Представляю, какая у тебя текучка кадров. Только эти ребята не в твоём штате. Их за что убил?

Сергей Николаевич что-то замычал, затрясся и бросился в сторону густых зарослей.

* * *

Он мчался прочь от места своего нелепого преступления, не обращая внимания на истошные призывы Ольги вернуться, даже если она ничего не простит. Лес быстро закончился, впереди расстилалась большая поляна. Столь же бессмысленная, как и вся его биография. Сергей Николаевич хотел схорониться в густой траве, как кузнечик, но уже на самой опушке решил не выбегать в чисто поле, а идти краем леса. Меж огромных деревьев, пусть и редких, как-то спокойней. Конечно, с его телесами на ветвях, как русалка, не зависнешь, но за самыми толстыми стволами спрятаться, пожалуй, можно.

Запыхавшись, он сел у могучего дерева, прислонился к нему спиной и закрыл глаза от чрезвычайного внутреннего смятения.

— Сначала от армии косят, а потом с двух метров в пыль рассыпаются, — с досадой прошептал он. — Не страна, а кисельный отстой.

В заковыристых выражениях Сергей Николаевич долго и аккуратно перекладывал вину за убийство Ирины и Рыжего Клоуна со своих рук на плечи воспитателей, учителей и правительства. Наконец, совершенно оправданный в своих глазах, он непроизвольно всхлипнул.

«Глупо всё вышло. Нерасчётливо. Уроды! Следовало доставить меня к структурам и только потом врезать дуба. А теперь что делать? Идти одному? Нет, сам я дорогу не найду, — решил Сергей Николаевич. — Чёрт! Придётся вернуться…»

Вспомнив, что и сухой паёк тоже остался на месте преступления, Сергей Николаевич более не мешкал и поплёлся назад. Судя по Ольгиным крикам, убежал он не далеко. Видимо, по старой армейской привычке, мчался как заяц, петляя из стороны в сторону от прицельной стрельбы.

Конец ознакомительного фрагмента.