Шизопитомник

Наталья Адаменкова, 2013

Для людей с жизненным опытом. Ирина, продвинутая астральщица, во время очередного астрального прыжка попадает в странный городок иномирья, где встречает пятерых своих соотечественников. Не обнаружив никаких средств связи, герои решают, что это секретный объект, на котором случилась авария, и скоро за ними прилетит вертолёт. Но спасателей всё нет и нет, а из городка никак не выбраться. Группа растерянных людей стихийно распадается на две группки – управленцы и простой российский народ. Поначалу они относятся друг к другу враждебно, но отчаянное положение, в которое они попали, постепенно учит их взаимопониманию и взаимовыручке. Они открывают для себя потрясающую истину: Вселенная расширяется за счёт излучения, которое несёт в себе бескорыстная любовь, и человек, способный продуцировать это чувство – бессмертен.

Накануне. Светлана

У неё был шанс стать нормальной женщиной, встретить благоверного, родить от него благоверное потомство и между декретными отпусками поучаствовать в строительстве светлого будущего для далёких потомков своих внучат. Но железный занавес, охранявший чистые помыслы строителей коммунизма от буржуйского беспредела, проржавел, и на державу под видом всеобщей демократизации обрушилась лавина капиталистического кошмара, категорически отрицающего, что человек человеку — друг, товарищ и брат, а только волк, конкурент и сатрап.

В духе нового времени папа Светланы быстро озверел и резво обставил конкурентов, ибо при повальной демократизации волка ноги не только кормят, но и одевают, снабжают жильём и другими радостями бытия. Выделив подросшей дочурке часть штата на собственном предприятии, он превратил её в законченную сатрапиху. Бессмысленную и беспощадную, как автоинспектор на просёлочной дороге.

Вместо счастливой бабы Родина получила истеричку, залеченную дорогими врачами до бесплодия. Годами она мнила себя трудоголичкой. А на ком ещё так отведёшь душу, как не на затравленных подчинённых, морды которых можно часами безнаказанно возить об стол?

Чувство собственной исключительности, взращённое в ней беззастенчивым подхалимажем крепостных сотрудниц, постоянно заставляло Светлану что-нибудь жевать и искать развлечений в местах традиционных (курорты, сауны, тусовки…) и не очень (встречи одноклассников, храмы и монастыри, сборища папиных коллег-ветеранов…). С годами она расширила свой кругозор до мистического восприятия окружающей среды. Одно время даже охотилась на своего Ангела-хранителя, но бедолага куда-то отлучился, и Светлана отделалась от дурного пристрастия с помощью лёгкой депрессии. Для полного душевного выздоровления она трижды сменила гардероб и штат своих сотрудниц.

Даже те, кто мог скрывать к ней антипатию, признавали два удивительных момента. Во-первых, яблочко откатилось от яблони, то есть от богатого и влиятельного папы, непоправимо далеко, особенно в умственном аспекте. Во-вторых, Светлана полностью соответствовала магической характеристике своего имени: «…вопреки ассоциации со светом, СВЕТЛАНЫ столь противоречивы и конфликтны, что способны омрачить жизнь всем, кто их окружает. Их слово всегда последнее, хотя они долго маются при вынесении собственного суждения. Но уж если что-то решили, то переубедить их невозможно. СВЕТЛАНЫ проявляют давление при общении, заставляя других принимать свою точку зрения, совершенно не заботясь о том, насколько она верна. СВЕТЛАНЫ не склонны работать на благо общества вообще…».

— Прямо с нашей Светки писали, — удивлялись все, кто заказывал её имя на соответствующих сайтах.

Казалось, что у неё не было причин сомневаться в своей исключительности: подчинённые и особенно подруги, назначенные на эту роль из числа подчинённых, категорически и восторженно настаивали на её уме и редких талантах. Её занудство и тупые придирки вслух признавались деловым энтузиазмом; беспардонность и глумёж — открытостью общения… и далее в том же духе. Как, при наличии стольких совершенств, ей удалось сберечь в себе комплекс неполноценности — загадка. Однако именно он заставлял её таскаться по элитным тусовкам, где не встретишь подчинённую голытьбу, а наутро впаривать всем свои достижения в культурной жизни.

Семинары-симпозиумы-фестивали по контактингу-трансёрфингу-стерволингу… — куда её только не заносило. В процесс поиска её развлечений втянулись все. С чьей-то подачи она попала в Общество зачётных призраководов. Пригласительный билет на «Конференцию по исследованиям в области биоэнергоинформатики привидений» своей стоимостью гарантировал веселуху в отвязной компании. Сбор был назначен в тёмной обстановке городского подземелья. Всем приглашённым посоветовали одеться тёплее.

«Полумрак — это граница между мирами, — заверяли организаторы. — К участию в конференции мы пригласили всех заинтересованных сущностей, часть которых либо давно покинула мир теплокровных, либо никогда к нему не принадлежала».

Светлане достался столик рядом с трибуной, на которую взгромоздился тип размытых очертаний. Он предложил выпить за здоровье присутствующих биоэнергоинформ и приступил к докладу по анатомии привидений:

— Пятница. У приличных привидений в такие дни карнавал. Так считают простодушные охотники до всего тёмного, хотя никто никогда не спрашивал у добычи, как она относится к семидневке в принципе и к пятнице в частности.

Пауза позволила любителям анатомии наполнить стаканы и выпить для сугреву.

— Можно подумать, что привидения стесняются отвлекать нас от трудовых порывов в офисной спячке. Будто они и сами предаются покою, терпеливо ожидая положенного им по календарю срока, чтобы отыграться за время вынужденного простоя именно в пятницу. Хотя, надо признать, что по пятницам, особенно 13-го, у всех приличных привидений действительно полный отрыв. Почему? Чтобы ответить на этот необычный вопрос придётся разбираться в анатомии привидений.

Докладчик замолчал, дежурно улыбаясь на «между третьей и второй перерывчик вообще никакой». Смочив за компанию связки, он продолжил:

— Что можно сказать об анатомии привидений? И всё, и ничего. Во втором случае это и короче и понятней. Если же говорить об анатомии привидений всё, получится гораздо туманней, чем самые туманные из объектов исследования.

Светлана почувствовала, что тема анатомии привидений осталась в тумане, а тусня без призраков смахивает на крутой развод. С закалённым, как сталь, упрямством она потребовала:

— Про анатомию привидений подробней, — и включила диктофон.

Докладчик удивился её любознательности и спросил:

— А что можно сказать об анатомии фотографии? Тоже ничего. Откуда такое совпадение? Думаете, случайно? Ан нет, призрак — это, в сущности, обычная «прижизненная» фотография единого консорциума души и тела, коим по сути является каждый из нас. Эта фотография делается в интересах следствия. Для Высшего суда, как минимум… Оттого на «снимках» чаще всего проявляются люди, попавшие своею волей или волею обстоятельств в необычные условия: несчастные случаи, катастрофы, преступления, казни и прочие неприятности.

Светлана, обладавшая отличной злопамятностью, решила, что к понедельнику освоит эту сентенцию слово в слово и, вслед за остальными, наполнила стакан. Докладчик, чтобы не отставать, тоже справился со своей жаждой и принялся заливать жажду знаний подземных тусовщиков:

— Итак, мы с беспримерной очевидностью осознали, что привидения — это своего рода голографические прижизненные снимки Высшего сыскного отдела. Брошенные по умыслу или без оного на месте съёмки. Как вы думаете, сколько лет живут привидения?

Недобравшие отпустили двести лет, перебравшие отвалили тысячу.

— Можете расслабиться, — дозволил лектор, — За вас всё сделали британские учёные. Они таки взяли и подумали: «Сколько лет живут привидения?» и пробили солидные гранты на пустяшную тему. Составили список многомесячных командировок в самые фешенебельные старинные замки Великобритании. По их сведениям привидения расселяются исключительно в фешенебельных замках. Там они перезнакомились с Высшим светом, основным владельцем тёмных сил. Нет, про привидения британские учёные тоже вспоминали и, в конце концов, сошлись на продолжительности их существования в четыреста лет, оставив за собой право на уточнение результатов.

Призраковед тяжело вздохнул и продолжил:

— К чёрту зависть, главное, мы знаем, что привидения-голограммы хранятся в природе не дольше чем документы в наших архивах. Примерно столько же. Очень хорошо. Самое время спросить: «Стоит ли бояться привидений?»

Глазки призраковеда хитро сощурились, но в полумраке подземелья разгорячённая публика не оценила фиглярства. Пришлось отвечать самому:

— Непременно стоит бояться! Особенно, если вы настроены шарахаться от любого снимка со стенда «их разыскивает милиция». А теперь вернёмся к пятнице, зарезервированному дню для призраков и привидений. Отчего им так полюбился этот день? Дело в том, что для нас, охотников до всего, пятница — святой день. Когда ещё оторвёшься по полной? А чтобы сил хватило хотя бы на часть запланированного, приходится принимать допинг. Дальше всё просто: получив энергетический избыток в организме, мы в нагрузку получаем кратковременную способность видеть «утончённые» вещи. Например, привидения.

Призраковед оглядел тусовку и догадался, что дальше можно не умничать, ибо допинг уже открыл в каждом исследователе тёмных сил внутренние источники просветления.

Пока разносили добавку, знатока по анатомии приведений сменил «широко известный» в духовном мире (или в мире духов?) муж, пожелавший остаться «широко неизвестным». В своё время он бегал за призраками практически во всех английских замках и даже смог увидеть одно туманное облачко лично, о чём хвастался с невыносимым занудством на каждом незащищенном от него интернет-форуме. Он поприветствовал кого-то невидимого за своей спиной и приступил к передаче ценной информации:

— Итак, вас заинтересовали тонкие миры. Значит, вы пришли по адресу, — он сверился с приглашением и зачитал полный адрес, включая схему проезда.

В надежде на дополнительные вопросы, докладчик выдержал паузу и продолжил:

— Сегодня мы выясним природу возникновения привидений и изучим места их обитания. Наиболее обжитыми считаются самые заброшенные и зловещие уголки Британии, что, несомненно, говорит о разумности тонких форм. Но мои коллеги из менее предприимчивых слоёв населения имеют склочную привычку спорить и выискивать, выуживать, вылавливать и другими способами доставать призраков по месту собственной прописки.

С чувством глубокого презрения он окинул публику задних столиков и продолжил:

— Я же предпочитаю проводить свои научные преследования в тёмных коридорах и мрачных подвалах средневековых замков Шотландии, где по легендам в изобилии водятся призраки. По крайней мере, там их наиболее приятно искать. Комфорт, о котором так много говорят турфирмы, распространяется там даже на братьев наших тонких. Досуг привидений в подземельях ежедневно скрашивается толпами туристов с самыми нелепыми представлениями о призраках. Впрочем, лично о себе у призраков тоже представления вполне нелепые, — вспомнив что-то грустное, заверил докладчик.

Он надолго умолк, предавшись грёзам, потом вздрогнул, игриво отмахнулся от кого-то со словами: «Ах, оставь!», и продолжил:

— Что такое привидение? Почему наука не желает исследовать этот феномен?

Докладчик задумался над этой загадкой, и даже немного растворился от напряжения, но уже через мгновение материализовался вновь и, преодолевая собственное чавканье, пробормотал:

— Науке подавай пресловутую повторяемость эксперимента! Ну, так, извините, на то и привидение, чтобы появляться, когда ему вздумается и где придётся! Помните гимн призракофилов?

Он покряхтел, прочищая связки, и запел, как смог:

Призрак, тебе не хочется покоя.

Ночью ты продолжаешь нам светить!

Призрак, не знаем мы, что ты такое,

Но мы сумеем тебя поймать и полюбить!

Публика употребляла тот же ассортимент, поэтому пришлось петь на бис.

— А теперь слушайте и запоминайте основные ощущения, характерные при контактах с призраками, — разоткровенничался довольный своим успехом докладчик. — Первое: если вдруг, ни с того ни с сего, ощутили сильный холод, стало трудно дышать и при этом вас посетила мысль, что кто-то сдавливает грудь, значит, вас посетило дикое, но, возможно, симпатичное привидение.

Докладчик пошатнулся, как от сильного удара, и обиженно пропыхтел:

— Я же сказал, симпатичное.

В этот момент Светлана почувствовала, как что-то холодное коснулось её плеча, она резко повернулась… — это последнее, что ей удалось вспомнить.