Фея и Тот Самый Один

Наталия Романова, 2023

Лишь один-единственный человек может вылечить моего сына, но он живёт за тысячи километров от нашего нового дома. И я сделаю всё возможное и невозможное, чтобы попасть к нему на приём.

Глава 1

— Дорофея, Фея, дорогая моя, здравствуй! — услышала я в лифте, когда туда вплыл генеральный директор нашего предприятия по изготовлению радиоэлектронных компонентов, конденсаторов, резисторов, терморезисторов, микросхем и прочего, в чём я не слишком-то разбиралась.

— Здравствуйте, Антон Семёнович, — отчеканила я и широко улыбнулась, надеясь, что выгляжу достаточно дружелюбно.

И моё желание выцарапать глаза человеку, похожему как две капли воды на моего бывшего мужа не написано у меня на лице.

— Как ваши дела? — участливо спросило начальство и некогда родственник.

— Всё хорошо, — радостно растеклась я в улыбке, изображая крайнюю степень жизне — и человеколюбия.

У меня всегда всё отлично, на зависть всем чертям, так и передайте маменьке с папенькой и всему благородному семейству.

— Точно? Помощь не нужна? — всё тем же участливым до тошноты тоном продолжил Антон Семёнович.

— Спасибо, всё хорошо, — повторила я, взмахнув ресницами.

— Если что, звони в любое время, мы с Верочкой всегда, ты же знаешь.

— Конечно, конечно! — оставалось только надеяться, что образ жизнерадостной болонки мне удался на славу, а не превратился в какого-нибудь бойцовского кане-корса или алабая, при упоминании имени Верочки.

— Ох, Дорофея, Фея, Фея, — снисходительно проговорил Антон Семёнович, покачивая головой, глядя на меня сверху вниз во всех смыслах.

— До свидания, Антон Семёнович! — выдала я, не успели двери лифта распахнуться и явить взору вестибюль первого этажа.

Выскочила и рванула в сторону проходной, чтобы сразу же свернуть за угол здания и очутиться на парковке для особо ценных сотрудников. Завести машину и влиться в автомобильный поток, превращающийся в пробку в семь уверенных баллов прямо на глазах.

Ну хорошо, я готова была признать, что Антон Семёнович, в бытность моего замужества, Антон — неплохой человек, даже хороший. В конце концов, он единственный, кто протянул мне руку помощи, в которой я ой как нуждалась.

Не побоялся пойти против всего семейства. Родителей, которые едва румбу не танцевали при новости о разводе своего чадушки — брата-близнеца Антона по имени Родион. Проигнорировал гнев и самого Роди, исходившего на фекалии из-за того, что мне, которая и без того ободрала его как липку, смели помогать, и недовольство высокопоставленного тестя, которому Верочка все годы нашего с Родей брака напевала ужасы про богомерзкий мезальянс в благочестивом семействе.

Антон предложил мне работу на половину дня, когда я физически смогла позволить себе такую роскошь, в отделе маркетинга, тогда как в маркетинге я понимала чуть меньше, чем ничего совсем. Платил неплохую заработную плату и даже предоставил место на служебной парковке для моего изрядно подержанного, но бодрого кроссовера.

Но именно схожесть Антона с моим бывшим каждый раз вызывала во мне желание вцепиться ему в лицо, откусить ухо, например, или нос.

Ничего, ничего, постепенно я осваивала профессии, которые позволят работать онлайн, и больше не зависеть ни от кого из семейства Роди, чтоб все они провались, включая драгоценного дедулю-адмирала и бабулю-филолога-германиста!

С огромным трудом удалось протиснуться на парковочное место рядом с универсамом. Единственным в нашем районе, где можно было купить всё, от картофеля и выпечки до бураты и молодой спаржи.

Вкатила тележку в торговый зал, ловко лавируя между праздношатающимися покупателями, в который раз удивляясь, что в таком-то микрорайоне магазин пользуется спросом. По идее местные жители должны обедать в ресторанах или хотя бы заказывать готовую еду на дом, во всяком случае, раньше мне так казалось, но нет.

Домохозяйки, обвешанные детьми, как новогодними гирляндами, набивали холодильники мраморной говядиной и рукколой, чтобы кормить домочадцев самым лучшим, а их платежеспособные спутники покупали элитный алкоголь, который здесь даже в отдельном шкафу не стоял, красовался на полках общего доступа, как в каком-нибудь магазинчике эконом-класса приснопамятное вино «Душа монаха».

Меня мраморная говядина не интересовала, потратить половину суточного бюджета на крошечный стейк я себе не позволяла, элитный алкоголь тоже не пила, даже не нюхала — всё это осталось в прошлой жизни, вместе с Родей.

Что имеем, не храним, потерявши плачем? Только я не плакала, я радовалась, что это одноклеточное отвалилось от меня, пусть и в настолько жутких обстоятельствах. Сейчас бы я точно не потянула ни мужа гадского, ни всё его придурошное семейство!

В молочном отделе быстро закинула в корзину несколько йогуртов, творог, молоко. В мясном положила филе индейки. Потопталась в кондитерском, всё-таки взяла три эклера, вздохнув. Да, нежелательно, но кто меня осудит?

Быстро расплатилась на кассе, закинула в пакет скромные покупки, рванула к машине с той же скоростью, что неслась в универсам. Часы показывали, что я безбожно опаздывала, а это лишние расходы, которые я никак не могла себе позволить, эклеры ещё эти!

Впереди тащился седан представительского класса. Не ехал, а словно перешагивал на цыпочках лужи, оглядываясь в ужасе по сторонам. Хотелось выскочить, разбить окно и наорать на водителя. Что такого ужасного он видел, что еле-еле передвигался?

Элитный микрорайон, между прочим!

Да, кое-где красовался строительный мусор, потому что соседний дом не сдан. На куцем газоне, который вообще-то был облагорожен всего-то год назад, но строительство нового корпуса внесло коррективы в дизайн, примостилась стая бездомных собак с клипсами в ушах. Узкий проезд между домом и газоном был плотно заставлен дорогими машинами, которым место на последней выставке мирового автопрома, а не рядом с покосившейся будкой охраны.

Через четыре года здесь будет город-сад, если верить риэлторам, то через два года, три из которых уже прошли, но кто забивает голову такой ерундой, когда квадратный метр жилой площади в этом комплексе стоил раза в три дороже, чем в обычной новостройке.

Одним словом, не от чего шарахаться, и ползти с черепашьей скоростью тоже необязательно. Гвоздь, железка, что угодно, конечно, могут проколоть колесо, но на такие случаи в микрорайоне с комфортом расположилось несколько шиномонтажей.

Всё для удобства элитных проживающих. От кресс-салата до домкрата, как говорится.

Злилась, к слову, не я одна, сзади меня начали сигналить, некоторые, особо нетерпеливые открывали окна и орали что есть мочи, чтобы седан пошевеливался. Хвост тянулся уже машин на двадцать, а то и больше, седан же напрочь игнорировал возмущённую общественность. Гуру просветления и пофигизма какой-то.

Поскорей бы он свернул в свой подземный паркинг, благо поворот, рядом с будкой охранника, появился на горизонте.

Вот только седан проигнорировал поворот в подземный паркинг, где ему самое место, и пополз дальше, остановился возле одного из подъездов и плавно, сказала бы, грациозно, припарковался прямо на моём месте.

Не законном, нет. Места вне подземного паркинга делились по принципу «кто успел, тот съел», но негласно это место было моим, когда я успевала, конечно, его занять, приезжала вовремя, как сегодня. Приехала вовремя, а место заняли. Вероломно! Прямо на моих глазах.

Естественно, я нажала на тормоз, выскочила из машины, чтобы сообщить всё, что я думаю о седане и водителе.

— Простите, — уставился на меня водитель представительского автомобиля, не менее представительный, чем его машина, даже более.

Отпаренный, кажется, сверху до низу, включая английский воротник пальто и стрелки брюк, которые выглядывали из-под строгого кроя верхней одежды.

Высокий, мне пришлось задрать голову, несмотря на то, что каблуки в тот день на мне были выше обычных. Густые волосы с редкой проседью, будто минуту назад уложены в лучшем салоне. Достаточно молодое лицо для седых волос, на вид не старше сорока лет, и невозмутимый взгляд. Незамутнённый даже, будто владелец этого взгляда, пальто и авто упал с Марса прямиком в нашу элитную реальность, вот такую, какая есть.

С бездомными собаками, пробками и лошадиными ценами за подземный паркинг. Настолько конскими, что даже соседский Бентли предпочитал парковаться между детской площадкой и вазоном с клумбой, но не платить.

— Где-то указано, что это место ваше? Может быть, есть договор с управляющей компанией? — продолжил представительный мужчина.

— Чего? — уставилась я на говорящего. — Это место моё!

— На каком основании?

— На том, что оно мне нужно! — не покривила я душой.

Мне нужно это место, необходимо просто, кровь из носа, как надо. Обычно жильцы шли навстречу, часто с недовольным, перекошенным лицом, но всё-таки входили в моё положение, а этот не только не собирался это делать, он искренне не понимал, почему он должен уступать. Что за люди пошли!

— Прошу прощения, ничем не могу помочь, — невозмутимо ответил мужик, в моих глазах уже не очень-то привлекательный, так… гоблин какой-то в пальто, если не сказать грубее, и заглянул в собственный багажник.

— Девушка! — раздался за моей спиной громкий бас, больше похожий на раскат грома. Эх, сейчас бы какого-нибудь Громовержца, засадить пару молний прямо в задницу зажравшегося мужика представительского класса. — Девушка, вы всех задерживаете.

Посмотрела, вздохнула, действительно, я всех задерживала. Пока я пыталась доказать, что не верблюд, и место моё по праву, из машин образовалась очередь, и все они надеялись занять местечко внутри жилого комплекса, потому что в противном случае придётся искать место вдоль проспекта или вовсе ехать на пустырь.

Мне повезло, я нашла небольшое местечко через несколько машин от седана. Вообще, там всегда парковался огромный внедорожник, но в этот раз соседка неудачно расположилась, внедорожник бы не поместился, а моя машинка, выглядящая бедной родственницей по сравнению с остальными, встала в самый раз. Тютелька в тютельку вошла, как говорится.

В подъезде консьержка окинула меня недружелюбным взглядом, как бы давая понять, что всё-то она знает, понимает. Не по Сеньке шапка. Не для меня этот подъезд на восемь благоустроенных квартир, огромный вестибюль на первом этаже и стеклянные лифты.

У лифта стоял тот самый, представительского класса. В одной руке чемодан на колёсиках, в другой прозрачный полиэтиленовый пакет с кастрюлей, вокруг аромат голубцов на все восемь квартир. С ума сойти!

Не знаю, что меня больше поразило, что данный субъект оказался в моём подъезде, рядом с моим лифтом, то, что он бережно держал в руках пакет с кастрюлей в жизнерадостный красный горошек, или то, что на всю Ивановскую разило банальными донельзя голубцами. Вы можете себе представить, чтобы типчик с обложки журнала «Бизнес» ел голубцы? Я — нет.

— Прошу! — товарищ в пальто с английским воротником и голубцами галантно предложил мне войти в лифт, отодвинулся, дабы пропустить даму вперёд.

— Спасибо! — огрызнулась я, окинула самым уничижительным взглядом, на который только была способна, и отошла подальше от поедателя голубцов.

Тот лишь равнодушно пожал плечами и был таков, умчавшись в лифте. Я поднялась на свой третий этаж на соседнем.

В просторном холле воняло голубцами точно так же, как на первом этаже. На всякий случай я понюхала себя, вдруг успела провонять, пока рядом с любителем русской кухни стояла. Нет, от меня как всегда пахло духами, туманными рассветами и голубыми далями — всё, как полагается привлекательной девушке двадцати девяти лет от роду.

— Миша, я пришла! — крикнула я, заходя в двери квартиры.

— Ага, — услышала бодрый и довольный ответ. — А мы с Марией Петровной в Бродилку играем.

— Молодцы, — я заскочила в детскую, улыбаясь во все тридцать два зуба, несмотря на то, что традиционно уже сжалось сердце.

Прошёл целый год, я приноровилась к новой действительности, научилась с ней жить, но смириться так и не смогла. Каждый раз словно верила в чудо. Ждала, что Мишка встретит меня на своих двоих, бросится, как прежде, в объятия, и каждый раз натыкалась на новый атрибут нашей жизни — инвалидной кресло.

Натыкалась со всего маху, с разбегу, наотмашь, до жгучей боли, и заново, за доли секунды успевала пережить свой маленький, личный кошмар, только для того, чтобы широко и счастливо улыбаясь, дать понять сыну, что мир — отличное место для жизни.