Лесная сказка

Наталия Белостоцкая, 2022

В этой книге не только изложена потрясающая стихотворная интерпретация сказок Х.К. Андерсена, но есть и чисто авторские сказки. Стихотворный слог насыщенный, чёткий, поэтому каждое произведение читается легко и на одном дыхании, к тому же в конце произведений очень уместна мораль – это как некий акцент, как ударение над нужной буквой. Каждое произведение непременно вызывает добрую улыбку и необычные воспоминания. Такого эффекта очень трудно добиться, но у автора это получилось. Книга будет очень уместна для домашнего (семейного) чтения.

Домовой

(авторское произведение)

Внутри избы бревенчатой с крылечком,

Под полом прячась или же под печкой,

Жил «Дух избы» (Хозяин, Домовой),

Он охранял лад в доме и покой.

«Мир вне избы коварен, полон бед», —

Так размышлял он — главный домосед,

Хранитель очага и «хлопотун»,

Не человек, но и не злой колдун.

Живя среди людей, был одинок

Ворчливый и заботливый «божок».

Для руссов тех, что жили до христианства,

Он — соглядатай… Руссам не до пьянства:

Они, Природы дети, знали меру,

Когда «Дух дома» — явь, а не химера.

А если и случалось — кто забылся

И медовухи от души напился, —

Негодовал «избы Дух» и стучал,

Хотя его никто не замечал:

Незрим он, но к законам жизни строг.

«Ох, к худу стуки… Осерчал божок, —

Славяне причитали ночью тихо, —

Разлад в семье страшней любого Лиха…»

Но утро мудренее даже ночи…

Стыдясь себя, открыл виновник очи,

Просил прощенья, зная уговоры,

Но разве «Дух избы» прощает скоро?!

Его умаслить речью очень сложно,

Он труд ценил: «Слова людские ложны…

Что — слово?! Отворот иль приворот,

Но слово не положишь с маслом в рот».

Он, Домовой, души не чаял в каше:

«К чему слова бессмысленные ваши?!»

И сам следил, как в печке спозаранку

В горшке томилась в свежих сливках манка.

Он мог за кашу многое простить —

Добреет Домовой, когда он сыт…

Заботились о нём в любой избе

И кашу оставляли на столе.

Он ел, но если в каше — недосол,

То Домовой был, словно Леший, зол.

А что, щепотка соли — преступленье?!

Но руссы зрили в жизни измененья:

То пришлый ворог избы все спалит,

То князь на князя ворогом глядит,

Как будто соль, что в кашу не попала,

Рассыпана меж ними… Соль — начало

Вражды и дружбы, пиршества и брани,

И это знали древние славяне.

Не Домовой менял мир вне избы,

Жизнь изменял Перун — он «перст судьбы»,

Он — главный бог древлян, но только всё же

Земных «божков» считал «своими» тоже.

Не всех — о, нет! А только Домовых,

Кто не щадил во благо сил своих,

Ведь Домовой без дела не сидел —

Хозяйство у него, где много дел,

А потому отходчив был божок

И злые козни не копил он впрок.

Хотя грязь в доме, бранность или жадность

Он не прощал и выживал нещадно

Людей из дома, их лишив опеки:

«Живут, как свиньи?! Это ль человеки?!»

Судьба таких людишек — маета…

«В избе любой должна быть чистота,

Сродни — в душе людской. Вот в чём вся суть!»

И Домового не в чем упрекнуть…

Он страха в души не вселял, напротив,

Ко всем домашним был, как дед, заботлив…

В нём, в Домовом (в Хозяине-«трудяге»),

Не возникало к злым деяньям тяги.

Проказил? Да! И каждый русич знал:

Хвосты кобылам в косы заплетал…

Он добр для тех людей, кто лад ценил, —

Таких оберегал он и любил,

Даруя счастье и храня покой…

Но раз в году имел он выходной.

В Вальпургиеву ночь, когда вся нечисть

Свой шабаш проводила — злое «вече»,

Тогда от Злого Духа дом стеречь

Не надо Домовому… Ночь — для встреч!

И уходил под землю Домовой…

А там, в землянке чистой и большой,

«Божки» домов ближайших собирались

И важными делами занимались:

Одни ковали счастье для людей,

Подобное подкове для коней;

Другие пиво пенное варили,

Потом, его разлив по кружкам, пили

Все Домовые за большим столом…

Им мог бы позавидовать и гном,

Ведь каждый Домовой не для себя

Жил и трудился, а людей любя

И тёплый дом, где тишина, уют, —

Хвалили Домовые честный труд…

И вспоминали (не себя чтоб тешить),

Как одинок в лесу, несчастен Леший…

А Леший в стародавние года

Был Домовым… И вот — пришла беда:

«Божок» незримый только пожелал

И видимым для всех домашних стал.

Он, Домовой, и русич подружились,

Да так, что медовуху вместе пили.

Переступив черту, Дух пренебрёг

Законом всех «божков»… Но главный бог

Разгул неправый вовремя пресёк

С достоинством, сурово, но без зла,

Лишив хозяйства, дома и тепла

Того, кто «Духом дома» назывался…

И Домовой без дома оказался.

«Лишенца» Лешим в тот же миг нарёк

И в лес его служить отправил бог,

Где много-много диких птиц, зверей,

Где нет ни медовухи, ни людей.

Хозяин леса (Леший) без людей

Скучал и злился в вотчине своей,

Что одинок, что не с кем молвить слово:

«Завидная судьба у Домового:

При доме и в тепле… Ох, не забыть!..

А мне здесь впору только волком выть?!

Ну как сумею чувственность унять?!

Пора лесные сказки сочинять!

В лесу я понимаю каждый шорох,

Тем сказочных здесь — словно листьев ворох…

Лесную сказку не сравнить с другой…»,

А под землёй всю ночь шёл пир горой.

Все домовые знали как один:

Мир в доме только ими и храним,

Не в тягость им домашние заботы.

А Леший?! Он для них как безработный…

«Мал, да удал» — так говорили предки

О Домовом, хотя встречали редко.

На вид не страшен (не заморский тролль)

Божок славян. Он знал, в чём жизни соль:

В любви к земле, к труду и в доброте…

Без Домового русичи — не те…

Заветов эхо слышно до сих пор,

Но боги руссов и божки — фольклор.

23 мая 2010 г.