Осень цвета кофе

Наталия Антонова, 2021

Вадим Костюков был безумно влюблен и счастлив. Ничего не предвещало беды – пока его не отравили в съемной квартире после пылкого свидания. Вадим очень любил кофе, этот напиток его и сгубил. Следователь Александр Наполеонов пытается найти возлюбленную Костюкова – незнакомку в синей куртке, и того, кто желал Вадиму смерти…

Глава 3

Незовибатько оказался прав, и Григоряну не пришлось далеко ходить.

Любопытные старушки в цветастых, ещё по-летнему лёгких платьях тотчас окружили старшего лейтенанта, и он ощутил себя путником, внезапно оказавшимся среди заколдованного цветника, не подозревающего о близких осенних заморозках.

Пожилые дамы вывалили на его голову столько информации, что он только успевал её запоминать, а затем незаметно нажал в кармане на кнопку диктофона.

Аветик узнал, кто собирается жениться, разводиться, рожать, кто и с кем изменяет мужу, жене, у кого дети никчёмные лентяи, горлопаны и хулиганы, а у кого умники-разумники.

Наконец, Григоряну удалось вставить слово, и он спросил, не знает ли кто-то из уважаемых дам молодую блондинку в синей ветровке или куртке.

При слове «дамы» одни женщины кокетливо захихикали, другие откровенно рассмеялись, и даже была одна леди, которая заржала, буквально как полковая лошадь.

Но ответ он всё-таки получил, ему сообщили, что блондинистая девица ходит в пятую квартиру к Рашиду Каримову.

— Но последнее время её что-то не видать, — заметила дама в платье с крупным синим горохом на белом фоне.

— По всему видно, что они пособачились, — заметила другая.

— Отчего вы так решили? — спросил Григорян.

— Так Рашид ходит насупленный. У него и так брови сросшиеся, а это чисто Соловей-разбойник! Мороз по коже! — Говорившая картинно поёжилась.

— А чем занимается Каримов? — поинтересовался оперативник.

— На автомойке работает.

— Так-то он парень хороший, — сочла необходимым заступиться за Рашида дама с высокой причёской в стиле восьмидесятых годов прошлого века, — и зарабатывает хорошо, и к старшим уважительно относится.

— К тому же он местный! — воскликнула женщина в пышной розовой юбке и синей блузке.

— То есть он здесь родился? — уточнил старший лейтенант.

— Родился он не здесь, а два квартала отсюда в роддоме, — важно пояснила ему самая высокая из женщин, — проживал в девятиэтажке на углу. А эта квартира Рашиду от бабушки с дедушкой досталась. Деду её завод дал, он на нём сорок пять лет проработал. Потом они с женой квартиру приватизировали да и завещали единственному внуку.

— А сами они умерли? — простодушно спросил Аветик.

— Типун тебе на язык!

Григорян ошалело уставился на пожелавшую ему это женщину.

Соседка, сидящая рядом с ней, толкнула её в бок:

— Чего сразу на парня накинулась, он же не знал! Спросил по простоте душевной. Правда, сынок?

Аветик послушно кивнул.

— Ну, вот видишь! — сказала она своей соседке и, обернувшись к Григоряну, пояснила: — Дочь, то есть мать Рашида, взяла стариков к себе.

— Понятно, — облегчённо вздохнул Аветик. — А Рашид, значит, живёт в пятой квартире?

— Живёт, чего же ему, лосю эдакому, сделается, — рассмеялась старушка, сидевшая с самого края.

— Большое вам спасибо за помощь, — проговорил Аветик и поспешил поскорее нырнуть в спасительную глубину подъезда.

Отыскав Наполеонова, Аветик проинформировал следователя о том, что блондинка, имеющая синюю куртку, была девушкой Рашида Каримова, живущего в пятой квартире.

— Это тебе всё одна бабушка сказала? — хмыкнул следователь.

— Ошибаетесь, Александр Романович, бабушек было много! Целая скамейка! — выпалил Аветик.

— Ага, бабушек у нас теперь скамейками измеряют, — заметил Наполеонов.

— Ну, не попугаями же их мерить, — хмыкнул участковый, о существовании которого следователь уже благополучно забыл.

— Я смотрю, тут одни умники собрались, — проворчал следователь. — Так вот, дуйте оба к этому Рашиду и узнайте у него, куда делась его девица и за что она убила квартиранта гражданки Поповой.

— Может, она его и не убивала, — заметил Ринат.

— Может, и не убивала, — покладисто согласился следователь, — только не стойте тут столбами! Идите работайте!

Разогнав всех, Наполеонов уселся за стол в гостиной заполнять протокол осмотра места преступления.

Калерия Геннадьевна с самым безучастным видом сидела на диване, сложив руки на коленях. Она уже и не чаяла, что весь этот кошмар когда-нибудь закончится.

Труп Костюкова давно увезли, но создавалось такое впечатление, что он сам или, вернее, дух его всё ещё находился здесь. И взывал к отмщению.

Попова поёжилась.

— Ничего, — успокаивал её Гусятников, — скоро всё это останется позади. Потерпите, Калерия Геннадьевна, ещё немного.

— Понятые, о чём это вы там шепчетесь? — спросил Наполеонов.

— О делах наших скорбных, — отозвался Василий Иванович.

— Ну-ну, — обронил следователь и снова сосредоточился на составлении документа.

— Стёпа, — между тем спросил участкового Аветик, — это ведь твой район, по идее, ты должен был знать девушку Каримова.

— Григорян! Ты шутишь?! Мне бы жильцов упомнить! А уж кто у них девушки или у девушек парни, мне неведомо. Сам знаешь, какие отношения сейчас у молодёжи: встретились в клубе, переспали, а утром разбежались.

— Саголатов, по-моему, ты всё упрощаешь.

— В смысле?

— В том смысле, что все парни и девушки разные, а ты подгоняешь всех под одну гребёнку.

— Ты что, философ? — обиделся Степан.

— Почему философ? — удивился Аветик.

— Ну, тогда психолог.

— А в нашей работе без знания психологии никак нельзя, — уверенно проговорил Григорян.

— Ты, извини, конечно, старлей, но ты, видно, собрался карабкаться вверх, может, генералом станешь. А я здесь, на земле, мне большие звёзды не светят.

— Звёзды всем светят одинаково, — не согласился Аветик, — только смотреть надо не только на землю, но и на небо.

— Эко ты хватил, — усмехнулся Степан.

— И дело не в стремлении сделать карьеру, дослужиться до больших чинов, — проигнорировал его ухмылку старший лейтенант.

— А в чём?

— А в том, что мы с людьми работаем! Простые люди ведь не с генералами общаются, а с тобой, со мной и с такими, как мы. Вот по нас они и судят о работе полиции.

— Это понятно, — вздохнул Саголатов, — но, поверишь ли, иногда так набегаешься! И хоть бы кто спасибо сказал. Такое впечатление, что никому до тебя дела нет.

— Стёпа, я это всё по себе знаю. Но нас ведь сюда никто не гнал, мы сами в полицию работать пришли. Так что…

— Взялся за гуж, не говори, что не дюж, — перебил его участковый. — Только у тебя получается, что ты во всём прав, а я кругом виноват.

— Никто тебя не виноватит, — вздохнул Аветик.

— А ведь ты прав, — неожиданно рассмеялся Степан. — Будем считать, что это меня совесть покусывает, вот я и огрызаюсь, не знаю, в каком именно месте мне почесать.

На этот раз рассмеялся Аветик:

— Я что-то не пойму, кто из нас больше философ.

— Ладно, проехали. Пошли поговорим с Каримовым, узнаем, что там с его девчонкой.

— Стёп, а ты не знаешь, где живёт Матильда?

— Матильда со своей хозяйкой Евдокией Филаретовной Игнатьевой живёт в двадцать первой квартире в доме напротив.

— Спасибо, Стёпа!

— Да не за что, — повёл широченными плечами Саголатов.

Дверь пятой квартиры им открыл кареглазый коротко остриженный брюнет выше среднего роста в спортивных брюках и в футболке с изображением летящего на полной скорости мотоциклиста.

— Рашид Юсупович Каримов? — спросил оперативник.

— Так точно, — не скрывая иронии, отозвался хозяин квартиры и скосил глаза на участкового, которого знал в лицо.

— Старший лейтенант Аветик Григорян. — Оперативник развернул корочки.

— А я ваш участковый, Степан Артемьевич, — лениво добавил Саголатов.

— И с чем пожаловали, господа хорошие? — насмешливо спросил Каримов.

— Не на пороге же разговаривать, Рашид Юсупович, — проговорил участковый. — Вы хоть бы для приличия в квартиру нас пригласили.

— Проходите уж, раз пришли. — Юсупов отступил в глубь прихожей.

Оперативник и участковый вошли следом за ним. Оба привычно натянули бахилы и под заинтересованным взглядом хозяина, обойдя его, прошли по коридору на кухню.

— Вы чего, голодные? — хмыкнул Рашид.

— С чего вы взяли? — удивился участковый.

— Так вы сразу, никуда не сворачивая, оба протопали на кухню, — пояснил Юсупов.

— Потому и протопали, — ответил Саголатов, — что коридор по прямой упёрся в кухню.

— Понятно, любите прямые дорожки, — прокомментировал Рашид, но улыбаться перестал.

Его настораживал взгляд Аветика, который всё это время молча изучал хозяина квартиры.

— Садитесь, — сказал Рашид Каримов.

— Мы постоим, — тихо проговорил Григорян и спросил: — А где ваша девушка?

— Какая девушка? — казалось бы, искренне удивился Рашид.

— А что, у вас их много? — вопросом на вопрос ответил Аветик.

— Представьте себе, ни одной, — развёл руками Рашид.

— Вот уж ни за что не поверю, чтобы у такого ладного парня и ни одной девушки не было, — принялся сверлить его взглядом участковый.

— Была у меня девушка, Степан Артемьевич, была, ваша правда.

— Так где она?

— Вся вышла!

— Не темните, товарищ Юсупов!

— А я и не темню! — начал сердиться хозяин квартиры. — Поссорились мы с ней, и она ушла! И вообще, какое вам, собственно, дело до моей бывшей девушки?!

— Есть у нас к ней одно дело. Вы не помните, где она живёт?

— У меня амнезии нет, — огрызнулся Рашид, — поэтому я прекрасно помню её домашний адрес.

— И скажете его нам.

— С чего бы это?

— С того, что, как мы вам уже объяснили, у нас к вашей девушке…

— Бывшей девушке! — перебил его Рашид.

— Бывшей, — покладисто согласился участковый, — есть пара вопросов.

— А вы не могли бы задать их мне?

Участковый и оперативник переглянулись. После чего Аветик спросил:

— А из-за чего вы, собственно, поссорились со своей девушкой? Она вам изменила?

— Если бы! — вырвалось у Рашида.

Оба полицейских в полном недоумении уставились на парня.

— Ладно, — махнул он рукой, — не отвяжетесь же.

Полицейские дружно кивнули.

— Короче, она ободрала меня как липку!

— Обокрала? — тотчас спросил участковый.

— Теоретически можно сказать и так, — вздохнул Каримов.

— Вы заявление в полицию писали?

— Да какое там заявление! — замахал на него руками парень.

— Расскажите подробнее, — попросил Григорян.

— Короче, ко мне должны были из области приехать друзья. И Ольга, это моя бывшая девушка, — пояснил Рашид, — должна была приготовить праздничный ужин.

— А как её полное наименование? — быстро вставил участковый.

— Чьё наименование? — растерялся Рашид.

— Да девушки вашей!

— Ольга Витальевна Переверзева она. А что?

— Ничего, ничего, вы продолжайте.

— И продолжать особо нечего! Я, дурак, дал ей свою кредитку, так как сам был по самую макушку занят на работе, чтобы она купила всё что нужно.

— И она купила, — хмыкнул участковый, начиная догадываться о том, что произошло дальше.

— Купила, — кивнул Рашид и выпалил, кипя от злости: — Норковую шубу и шапку!

— И как она это объяснила?

— Очень просто! Шла она в супермаркет и вдруг увидела рекламу мехового магазина об офигенных, с её слов, скидках на все меха. Вот она и не удержалась! — Рашид скорчил зверскую мину и погрозил кулаком. А потом добавил с трагическим скепсисом: — Тем более что денег на карточке вполне хватало и на меха, и на продукты.

— То есть ужин она всё-таки приготовила? — осторожно спросил Аветик.

— Скудный! — отрезал Рашид, давая понять, что эта тема закрыта.

— И вы из-за этого поссорились? — всё-таки рискнул уточнить участковый.

— Я просто выгнал её вон! — Глаза Рашида гневно сверкнули.

— Мы понимаем вас, Рашид Юсупович, — заверил его Саголатов, — но нам всё-таки необходим адресок вашей бывшей подруги.

— Что она ещё натворила?!

— Мы этого пока не знаем, — уклончиво ответил Аветик, — но у вас в подъезде убили квартиранта гражданки Поповой.

— Вдовы профессора? — удивился Рашид.

— Да.

— Когда?

— Несколько дней назад. Труп уже начал…

— Только без подробностей! — перебил его, брезгливо поморщившись, Каримов.

«Надо же, какой впечатлительный, — с иронией подумал участковый, — а по внешнему виду и не скажешь».

Григорян пожал плечами:

— Без подробностей так без подробностей.

— Подождите, я что-то не понял, — проговорил Рашид, — вы что же, думаете, что его убила Ольга?!

— Мы этого не знаем, — тихо обронил Аветик.

— Да вы рехнулись, господа офицеры! — демонически расхохотался Каримов.

— Не надо так нас обижать, — укоризненно проговорил участковый, — ведь ваша девушка блондинка?

— Блондинки у нас на каждом углу пачками встречаются!

— Она носит синюю ветровку.

— Ну и что с того? Ветровка-то не от кутюр, обыкновенный ширпотреб!

— Всё это так, — закивал участковый, — но проверить-то надо.

— Опомнитесь! Где моя Ольга и где этот квартирант Поповой! Им же даже пересечься было негде!

— Ну почему же негде? — не согласился Григорян. — Например, в этом подъезде.

— Ольга была моей девушкой! — рявкнул Каримов.

«Тоже мне Отелло местного разлива нашёлся», — сердито подумал участковый и напомнил:

— Вы нам сами только что сказали, что поссорились с ней.

— Ну и что?!

— А то! После того как вы поссорились со своей девушкой и выгнали её, она могла посчитать себя свободной от обязательств, которые вас связывали, и наведаться в гости к квартиранту Поповой.

— Что за бред вы несёте! — возмутился Рашид. — Вы хоть сами себя слышите?!

Не обращая внимания на возмущение Каримова, участковый спросил:

— Когда, вы говорите, ссора-то у вас, Рашид Юсупович, с вашей девушкой произошла?

— Полторы недели уже прошло!

— Ну вот видите, за это время девушка вполне могла найти себе нового кавалера, — не моргнув глазом заявил Саголатов.

Каримов, ослеплённый яростью, как танк, двинулся в сторону участкового.

— Тише, тише, — преградил ему путь Аветик, — это всего лишь предположение.

— И я о том же, — подал голос из-за его спины участковый, — но проверить-то надо.

— Ладно, шайтаны! Проверяйте! На Дерюгина она живёт, в восемнадцатом доме, квартира четырнадцать.

— Вот и ладушки, — обрадовался участковый и, не удержавшись, по-отечески ласково укорил хозяина квартиры: — Экий вы нервный, Рашид Юсупович.

— Будешь с вами нервным, — сердито проворчал начинающий приходить в себя Каримов. — Всё уже? Или ещё чего?

— Нет, больше ничего! Не извольте беспокоиться — дорогу мы сами найдём, — заверил его Саголатов и первый заспешил к выходу.

— Вы не переживайте так, — тихо проговорил Аветик. — Жизнь ведь длинная, и в ней всякое бывает. — В глубине души Григорян сочувствовал Рашиду. — Может, вы ещё и помиритесь со своей девушкой, — попытался оперативник ободрить вконец расстроенного парня.

— Ноги её в моей квартире больше не будет! — рявкнул Каримов.

— Что ж, как скажете. До свидания. — И Аветик заспешил вслед за участковым, который к этому времени уже вышел из квартиры.

— Вы просто скороход, Степан Артемьевич, — проговорил с улыбкой, догнав его на лестнице, Аветик.

— Не люблю я нервных. — Участковый состроил смешную мину.

— А кто их любит, — проговорил Григорян. — Только среди контингента, с которым нам приходится соприкасаться, добродушный люд встречается редко.

— И то верно, — вздохнул участковый и спросил: — Ты сейчас куда?

— Отзвонюсь следователю и съезжу к этой Переверзевой.

— А я, если ты не возражаешь, вернусь на свой участок.

— Не возражаю. Думаю, дама не будет отстреливаться из пулемёта.

— Я тоже так думаю, — улыбнулся участковый. — Если что, звони. Покудова, старлей.

— Пока, Саголатов.

Возвращаться в квартиру Поповой Григоряну не хотелось. Поэтому, оглядевшись вокруг, Аветик заметил пустую лавочку, стоявшую наискосок от детской площадки, и направился к ней неспешным шагом.

Присел, вдохнул пряный воздух, пахнущий вянущей листвой, жадно цветущими цветами, словно спешащими как можно полнее насладиться временем, оставшимся до первых заморозков, и влагой от маленького, пылящего искристой росой фонтанчика. На низких кустиках остриженной жимолости радостно чирикали воробьи.

«Хорошо-то как, — подумал Аветик, — не зря многие великие любили осень».

На ум ему невольно пришли строки Ованеса Туманяна:

Снова птицы прилетели,

Издалёка прилетели.

Прилетели, песню спели.

Осень на дворе.

Все в нарядных жёлтых платьях,

Ходят все по жёлтым листьям,

По стерне тихонько ходят.

Осень на дворе.

Кукарекай, петушок,

Спой же песню, мой дружок,

Осень на дворе.