Нам не все равно

Наталия Александровна Гречкина, 2017

Сборник рассказов о самом главном в жизни человека – его собственном достоинстве. А также о том, что всегда найдется кто-то, кому твоя судьба не безразлична.

Размышления немолодого сисадмина

Владимир Михайлович вздохнул, устало потёр глаза и откинулся на спинку кресла. Нет, положительно этот проект по мобильной торговле порядком его измотал. Барыжество на колёсах, ей — Богу! Надоел, задолбал, за..(вырезано цезурой).

Какой-то злой корпоративный гений подкинул идею о проведении тендера. Состязание выиграла фирма-однодневка с идиотским названием американского города. Как и всё буржуазное — безумно дорогой, а потому в целях экономии — по всей видимости, скоммунизденный со всеми ошибками и “багами”, сервер безбожно “тормозил“,“глючил“ и вообще вел себя неподобающим компьютерным образом. Контора, получив деньги за выполненный заказ, вскоре объявила себя банкротом и испарилась, не оставив ни кодов, ни технической документации к своему программному продукту. Консультанты — наладчики, правдами и неправдами, покинули страну. Небось попивают интернациональный продукт сисадминов всех времен и народов — пиво где-нибудь в Кремниевой долине.

“Ты на пути в Чикаго — я на пути в Чикаго..” — услужливо подсунула память саундтрек из киноэпопеи “Брат”.Чёрт дернул его взять у коллеги подборку фильмов Бодрова — младшего. Расхваливали как образец повествования о человеческом достоинстве. И если “CЭР”,“Брат”,“Восток-Запад” еще куда ни шло, то к примеру ”Сёстры” оставили чувство глубокого аута. И о чем фильм? О похождениях девчонок — лоботрясок, одна из которых, видите ли, стреляет из винтовки и по — щенячьи тащится от кумира всей дворовой шпаны Виктора Цоя? Тоже мне достижение и достоинство! Уроки б лучше учила и маме по дому помогала…

Устал, как же он устал… Злой стал, нервный, даже на собственном опыте узнал где сердце находится. В его-то немного за пятьдесят! Взять что ли отпуск и махнуть на родину? Проведать старушку мать, заскочить на могилку отца? Владимир вырос на хуторе Камышин в Ростовской области, славившимся на округу огромным конезаводом. Маленький Вова в седло сел раньше, чем начал ходить. И почему-то все детские годы был хронически голоден.

Вот они с пацанами стащили откуда-то домашнего гуся. Свернули шею, в овраге развели костер, обмазали тушку глиной. Ощипывать и потрошить несчастную птицу никто желанием не горел. Через часа полтора-два аромат запеченного мяса ни оставлял равнодушным никого. И, как всегда, соли не было. Вот в Ростове тётка передает полный пакет подсолнечного жмыха, залипшего в брикеты. Дома Володя рубит окаменевшие куски топором, а мелкие допиливает напильником — вкусная крошка пахнет халвой. Почему именно халвой мальчуган не знает — он даже её в глаза никогда не видел, читал разве что. Шоколад так вообще только в армии попробовал.

Бестолковый и шумный студенческий Новый год в общаге. Свадьба в мае. Аспирантура, перестройка, развал экспериментальной лаборатории. Трехдневные очереди на Мостицкой, пресловутый базар в Варшаве. На таможне даже ребенку полагался на вывоз литр водки, поэтому десятилетняя дочка с младых ногтей уже неплохо “пшекала” по-польски.

Дефолт, очередной кризис. Контракт на три года в почти крайней точке Севера. Лето здесь куцее и вонючее. Астматические приступы от ароматов “Норильск — никеля”. Яичницу жарят, предварительно выпуская желтки в заранее подготовленные блюдца. По статистике, четыре штуки на десяток окажутся тухлыми. Поди попробуй угадай какое…

Наконец-то он на материке! Давящая на уши тишина в гостинке возле рынка “Юность“ — жена, забрав ребёнка, подала на развод. Подростком, а позднее и студенткой, дочь являлась аккуратно раз в месяц. За деньгами. Девкой же она родила сына. Внука видел только один раз — да и то издали.

С головой окунулся в работу. За неполные десять лет из охранника переквалифицировался в инженера-электронщика, а позднее возглавил отдел информационных технологий.

Переместил взгляд на коллективную фотографию — шестеро ребят и две барышни. Все правильно — гендерную политику надо соблюдать. Хотя подобные якобы управленческие решения его волновали не более чем зайца апельсины. Боясь пропустить перспективного сотрудника, Владимир подолгу беседовал с каждым из кандидатов, задавая как профессиональные так и сугубо личные вопросы о родителях, круге общения, книгах, хобби. Анализировал, переспрашивал, сбивал с толку собеседника. Втайне считал себя великим психологом. Проглядел…Один из птенцов родного отдела поставил на уши всю их монолитную корпорацию. Голубоглазая, впечатлительная тихоня Анечка, оказалась наемной убийцей. Генеральный директор, молодой и жизнерадостный, умер мгновенно, по-детски обиженно приоткрыв рот…

Владимир Михайлович подошел к окну, закурил. Узкий переулок унылой промзоны, жил своей, одному ему понятной жизнью. Смеркалось. Броуновское движение работников обувной фабрики, гогоча и перемежая речь крепкими словцами, деловито направлялось в сторону ближайшего гастронома. Выпорхнула стайка сотрудниц бухгалтерии и компания балбесов из отдела логистики. Поодиночке в этом районе ходить остерегались. В скорем предполагался переезд фирмы за город. Поближе к природе, лесу, земле пошутил кто-то на совещании. Березовский поморщился — опять таскать как муравьям системные блоки, маршрутизаторы, коммутаторы. Подключать станции, путаться в проводах, ставить заглушки…Тяжела и неказиста жизнь украинского программиста.

Не торопясь курил, щёлкал ногтями по стеклу. Думал…