Нам не все равно

Наталия Александровна Гречкина, 2017

Сборник рассказов о самом главном в жизни человека – его собственном достоинстве. А также о том, что всегда найдется кто-то, кому твоя судьба не безразлична.

Генерал бутылочных карьеров

Петрович со злостью пнул пластмассовый ящик. Бутылки жалобно звякнули.

–Женя, ну по-русски ж говорю! НЕТУ ДЕНЕГ! Нету! Съём еще не сдал, на базу еду. Вечером приходи.

–Петрович, ну дай хоть рубль. На хлеб.

–Какой к чёрту хлеб! Чтоб у тебя язык отсох. На опохмел надо? Так и скажи!

Василий Петрович полез в карман потрёпанной джинсовой жилетки, вытащил пару гривен.

–На! И чтоб я тебя больше не видел сегодня! И чаек своих(бомжей) забери. Мне еще с ментами разборок не хватало.

Петрович, отправив маргиналов по своим неотложным делам, достал из под стола бутылку. Хвала бабе Наде, у которой за пятёрку можно купить чекушку. Налил немного в стакан, залпом выпил. Тьфу, дрянь! Из табуреток она её гонит, что — ли?

Непрезентабельное двухкомнатное помещение между частной лыжной базой и столичным крематорием.

Вокруг огромные горы ящиков с бутылками, целые карьеры. Унылая очередь порядка тридцати человек к бухгалтеру и кассе. Лица опухшие и не очень. Один из приёмщиков притомился и спит в ободранном кресле. Остальные заняты кто чем. Молодой человек в костюме, новенький видать, внимательно изучает расценки на бутылки, бой(стекло)и макулатуру. Кто-то, тихо бранясь, сверяет записи и остаток на кассе. Опять не сходится!

Но вот и очередь Петровича. На этот раз совпало всё копеечка в копеечку. Наличка приятно оттягивает карман: зарплата, подъёмные и даже премия! Управляющий расщедрился. Дай Бог ему здоровья!

Тихий, приветливый голосок.

–Доброе утро, Василий Петрович! Если оно, конечно, доброе.

Чистенькая девочка-студентка Алёна, порышись в рюкзаке, вытаскивает пару бутылок “Жигулей”.Интересно, где это дитя цветов их нашло? “Совок“ же давно распался.

–О, мерси!

— Это Вам спасибо! За учебники, детективы, журналы.

–А, на здоровье! Нуте-с, народ к разврату готов! — Петрович довольно потер руки. Оптимистично вскрыл пиво. — Водочки добавить?

–Нет, что Вы! Мне курсач еще дописывать, по инновационному менеджменту.

–И правильно! Не приучайся. Это мне, старому афганцу, уже трын-трава!

–А Вы в Афганистане были? — глаза как два бездонных озерца.

–Был. Да сплыл. Будь, боярыня! — стаканы стукнули друг об друга. — Ох, хорош “ёршик”!Пойду-ка я покурю на улице. Чёто душно здесь стало…

Петрович вышел в самом благодушном настроении. Из приемничка молодой исполнитель пел что-то про маму анархию и стакан портвейна.”Эт правильна, эт по нашему!”-подумалось приёмщику. Закурил. Помахал приятелю издалека рукой, хотел что-то прокричать и…рухнул как подкошенный.

–Петрович!!! — вне себя от отчаяния закричала Алёна и бросилась к нему. — Да помогите же, кто-нибудь!

Напуганные бомжи кинулись врассыпную. Кому охота ввязываться в чужую беду?

–Козлы,уроды! Как ханку на шару жрать, так первые…-слёзы струились по щекам.-Петрович, миленький! Да что же ты?

Алёна пощупала пульс. Губы Петровича начали синеть. Девушка, дрожащими пальцами вытащила из кармана мобилку, набрала 03.Скорая примчалась как никогда мгновенно.

Санитар вколол в вену что-то такое сильнодействующее.

–Фух…Успели!Теперь в БСП(больницу скорой помощи).Родные есть?

–Сожительница какая-то. Вероникой звать вроде.И сын её.

–Позвони им. А ты ему кто?

Тягостная пауза,шовковое состояние.

–Ну чего молчишь? — санитар легонько тряхнул студентку. — Ты ему кто?

–Падчерица… Ой, простите. Соседка я, соседка. Живу рядом.

–Ну и райончик! А вообще, предупреди своего друга, что пить надо поменьше. И вообще завязывать с этим делом. Второй раз сердце не выдержит.

-Вероника,добрый день! Василию Петровичу стало плохо на работе. Он сейчас в БСП. Заедьте к нему, пожалуйста!

–Допился, сволочь! Так ему и надо! Никуда я не поеду. Подохнет туда ему и дорога. А у сына свадьба завтра. Не до этого алкаша мне сейчас.

-Очнулся твой сосед, очнулся. Не переживай так! — молодой врач шутливо дернул Алёнку за косичку. — Только за лекарства и койко-место надо расплатиться.

–Сколько?

Озвученная сума аккурат равнялась доброй половине стипендии, до которой минимум еще три недели. Просить денег дома, где лежит отец — инсультник, язык не поворачивался. Занять негде. Заработать за такое короткое время тоже. Не на трассе же задницей вилять…

Терапевт записал параметры роста и веса. Измерил давление, пульс, заполнил карточку.

–Вес маловат. Не могу такой большой объем назначить. Даже мужик не каждый потянет.

–Ну мне очень надо! Человек в беде. Военный. Почти генерал. Пожалуйста!

–Ладно,раз военный… Потеряешь сознание — к кроведаче больше не допустим. Иди на кухню и в операционную!

Типичный завтрак донора: очень сладкий чай, печенье, яблоко. Алёна надевает бахилы, халат, закатывает рукав. Ложится на полуизогнутую кушетку. Врач раскупоривает систему, перетягивает жгутом руку.

–Первый раз?

–Да.

–Не бойся и интенсивно работай кулачком!

Минуты тягостно ползут.

–Ну вот и всё. Молодчинка, девочка! Посиди немного в холле. Потом получишь деньги в кассе. И ждем тебя через два месяца. Справочку в деканат не забудь сдать. Вдруг выходной себе захочешь сделать.

Небольшое головокружение, лёгкий звон в ушах. Алёна расписывается в ведомости. Сзади топчется еще десяток ”отстрелявшихся”.

Алёна довела Петровича до подъезда. Здесь живет его младший брат.

–Давай посидим немножко. Сейчас Олег спустится и доведет до квартиры.

Помолчали. Алёнка полезла было в карман курточки за сигаретами, но,спохватившись, быстро спрятала.

–А где же ты деньги взяла? Сумма-то нехилая.

–А… — махнула рукой девушка. — Стипендию дали. Повышенную!

–А у меня зарплату увели. В машине “Скорой”,похоже. Или потерял где-то. Да и фиг с ним!

–Ага. Главное, что жив и здоров!

Наконец вышел брат. Взял под руку Петровича.

–Ну всё, пока! — Петрович пожал, как равной руку. — Беги, а то на пары опоздаешь! Вон и троллейбус!

Девушка побежала. Что-то выпало из кармана.

–Подожди, потеряла! Стой!

Но Алёнка помахала: мол, некогда, потом.

Петрович поднял бумажку. Печать центра крови. В том что сдала 490 миллилитров. Получена такая-то сумма, освобождается от занятий на день.

“Похоже, что действительно дочка. Теперь уже и кровная”-подумал с грустной улыбкой старый афганец.