Сказки темного города. Сателлит

Наталиса Ларий, 2021

Несправедливый приговор, нежеланный статус, потеря будущего и горькое понимание того, что судьба начинает вертеть жизнью так, как ей вздумается…это лишь некоторые звенья цепи, накрепко связавшей молоденькую ведьму с мужчиной из правящей династии стригфаэров, враждебной ее ковену либеров. Приведут ли поиски себя к ответам, или, может, наоборот окунут в водоворот тайн и загадок, которые являются спутниками сурового мужчины, один лишь взгляд которого ввергает героиню в ядовито-сладкие грезы. И может ли его тень дать то, чего так отчаянно желает ее сердце? Хотя…тень ли он? Или как раз наоборот? Почему оборона рушится, как карточный домик, едва только его пальцы касаются ее тела? Самообман или…может, все по-настоящему? А вдруг нет и сущность мужчины с непроницаемыми обсидиановыми глазами в глубине своей души таит нечто такое, спасения от чего не существует? В оформлении обложки использованы фото с сайта depositphotos.

Глава 3

— Побыстрее, мадмуазель, — трещала молоденькая служанка, держа в руках нагретое полотенце. — В обеденном зале уже все собрались и ждут вас.

— С чего столько внимания к моей персоне? — пробурчала я, вылезая из горячей ванны на следующее утро. — Не думаю, что здесь у всех есть служанки.

— Не у всех, — повела бровью девушка, насухо вытирая меня. — Только у вас и Хильрад.

— Кто такая Хильрад? — спросила я, усаживаясь подле зеркала и отдаваясь на милость ловких рук девушки, которая быстро начала высушивать мои волосы, а затем расчесывать.

— Хильрад…, — девушка запнулась, явно не зная, что сказать. — Она любимица Арона.

— Любимица? — протянула я, не понимая, имеет ли ввиду служанка то же, о чем подумала я.

— Ну да. Она здесь самая сильная. Она из триад. Может в опасные моменты делать тройную проекцию себя. Ну и по совместительству постель его светлости согревает, — девушка смешно скорчила губы бантиком и приподняла бровь.

— Ты господи, — засмеялась я. — Может нельзя так прямо говорить о них? — спохватилась я, все еще покрываясь мурашками от мысли о той комнате.

— Да ладно, нас же никто не слышит, — улыбнулась хохотушка. — Да и вы трепать языком не станете, не в ваших это правилах.

— Ты почему так думаешь? — удивилась я.

— А я лгунов и доносчиков сразу вижу. Вы не такая.

— Ну знаешь, не нужно быть такой всегда уверенной в том, кого совсем не знаешь, — проговорила я.

— Не знаю, меня интуиция еще ни разу не подводила, — не переставая улыбаться, девушка ловко соорудила у меня на голове симпатичную прическу. — Вот это совсем другое дело. Теперь еще вот так, — открыв баночку она подкрасила мне губы. — Его светлость глаз оторвать не сможет от вас теперь.

— Ты что такое говоришь? — скривилась я, окинув взглядом в зеркале худенькую девушку с большими глазами изумрудного цвета, еще не потерявших того лихорадочного блеска после перенесенного потрясения, длинным ловко завитым локоном медно-русого оттенка, ниспадавшим из прически на плечо, пухлыми губками, ловко оттененными яркой помадой и отточенными скулами, которые после того пятидневного кошмара еще четче вырисовывались в моем облике. — Ты даже не произноси таких слов.

— Да это я так, — махнула служанка рукой. — Просто уже в замке многие не дождутся, когда же кто-то подвинет эту королевну Хильрад, — она презрительно усмехнулась. — А вы стригфаэр. Почему бы и нет.

— Как тебя зовут? — спросила я, надевая протянутое мне платье.

— Рима, — девушка сделала картинный реверанс.

— Так вот, Рима. Ваша Хильрад еще долго будет королевой. Поскольку я здесь надолго оставаться не собираюсь. Ужасное место. Одни сирены чего только стоят.

— Сирены? — девушка засмеялась. — Да вы что! Эти две дуры самые последние, кого здесь бояться нужно.

— Да нет уж, — поежилась я. — Сама на себе уже испытала их проклятое пение.

— Да забудьте вы уже. Второй раз вас туда никто не посадит. Хотя, зря вы сопротивлялись, — уже серьезно проговорила Рима. — Вышли бы оттуда чистая, как слеза. Так легче было бы смириться со всем, чему здесь обучают. А так не знаю даже.

— И что, все обновленные прям такие здесь? — ужаснулась я.

— Ну да. Сирены ведь не все стирают, а только то, что мешает уж слишком для овладения нужными навыками.

— Навыками идеальных убийц, — недовольно проговорила я.

— Здесь не всех этому учат. Марисоль, Хильрад, еще несколько девочек и парней. Ну вас я не знаю еще. А остальные просто развивают свои способности до высшего уровня.

— И много здесь таких, как я? Кого Арон учит.

— На данный момент пятьдесят, — ответила девушка, затягивая на мне корсет платья.

— А еще кто в замке есть?

— Наставники, стражники, прислуга, кухарки, конюшие. Да куча народа. Как маленький город, ей богу! — засмеялась она. — Но в самом замке живут только ученики и наставники, ну и кое-кто из прислуги. Остальные приходят сюда работать, а живут в соседней деревне.

— Ясно, — натянуто улыбнулась я, оглядев себя в зеркало.

— Это платье из дежурного гардероба. Но вроде бы ничего, подошло? — осторожно спросила девушка. — Обычно сюда все приезжают со своими вещами, а у вас ничего не было.

— Мне не дали времени собрать вещи. Да и мои платья в любом случае на порядок хуже этого, — я провела ладонью по струящейся ткани бирюзового цвета.

— Ну и хорошо, — с облегчением всплеснула в ладоши Рима. — А теперь быстро в обеденный зал. Арон не любит, когда приходится ждать. Завтракает-то он по обычаю со всеми, поскольку он главный наставник и поэтому по утрам каждый делится с ним своими успехами, ну или неудачами.

С этими словами она кивнула, приглашая идти за ней. Закрыв дверь в комнату, я выдохнула и пошла следом за девушкой, которая на ходу проверяла пальцем наличие пыли на стоящих то тут, то там железных изваяниях рыцарей, которые украшали широкий коридор, по обе стороны которого располагались комнаты подопечных. Спустившись по лестнице на первый этаж, мы миновали главный зал, в котором нас с Дориэлем принимал Арон и, спустя пару минут, стояли на пороге помещения, за резными дверьми которого слышался смех и разговоры.

— Ну что, готовы? — подмигнула мне Рима.

— Не знаю, — простонала я.

— Да не бойтесь вы так. Здесь хоть и черти все, но хорошие, — захохотала она, видя, как я восприняла эту шутливую реплику.

Открыв дверь, служанка отошла в сторону, пропуская меня внутрь комнаты, где за двумя длинными столами сидели молодые девушки и парни, которые все как один замолчали и повернули головы в мою сторону, едва только я показалась на пороге. Неуверенно остановившись в дверях, я беспомощно огляделась, не зная, что делать дальше. На помощь мне пришел Арон, которые встал со своего места во главе одного из столов и, подойдя ко мне, протянул руку.

— Это Имани, — он подвел меня к пустующему месту по левую сторону от себя. — Принимайте в наши ряды. Буду признателен, если вы поддержите девочку и отнесетесь к ней с должным вниманием и уважением.

Отодвинув стул, он помог мне занять место. Едва только я села и подняла глаза, как встретилась с испепеляющим взглядом красавицы, которая сидела напротив меня по правую руку от Арона. Красивые голубые глаза светловолосой ведьмы просто прошивали меня насквозь ненавистью, и я поняла, что передо мной Хильрад, о которой говорила Рима. Мне стало неловко, поскольку понимала, что эта красавица без какой-либо причины записала меня сразу в соперницы. А мне врагов еще только не хватало в этом чертовом месте. Всего мгновение и Хильрад взяла себя в руки, а затем расцвела приветливой улыбкой.

— Вы стригфаэр? — мелодичный голосок словно убаюкивал, и я поняла, почему именно эта фея, по-другому я не могла ее назвать, спала по ночам в постели такого мужчины, как Арон.

Томные глаза с поволокой, меняющие в один миг свое выражение на искрящееся и лучистое, манящие жесты и дивный голос на фоне шикарного декольте — таких женщин Эсмира всегда называла лисицами. Хитрыми, расчетливыми и двуличными. Такой и была, больше чем уверена, эта Хильрад.

— Да, — натянуто улыбнулась я, видя с каким интересом все наблюдают за мной.

— Господи, никогда не думала, что увижу вживую девушку-стригфаэра. Вы, наверное, сильны до умопомрачения? Стригфаэры ведь такие, — она мельком бросила взгляд на Арона.

— Это не про меня, — ответила я сухо, прекрасно понимая, что красавица просто хотела поддеть меня при всех.

— Как жаль. Нам бы не помешал сильный стригфаэр в наших рядах, — она печально надула свои губки, над которыми красовалась кокетливая родинка. — Ну ничего, я думаю под руководством его светлости что-то из вас да выйдет.

— Она не только стригфаэр, но еще и огненный либер, Хильрад, — проговорила низким голосом сидящая подле меня темноволосая девушка. — И из нее выйдет не что-то, а самое что ни на есть сильное создание из всех присутствующих.

— Ну, будь она моложе, — не унималась красавица, — а так, — она пожала плечами. — Даже сирен к себе не подпустила. А что за стригфаэр или огненный либер, перегруженный всяким ненужным грузом прошлого, которое будет заставлять ее сомневаться каждую секунду, когда нужно просто свернуть кому-то голову не думая.

Я растерянно посмотрела на Арона.

— Порой сворачивать голову нужно как раз думая, а не наоборот, — пришел он мне на помощь, и я благодарно улыбнулась ему. — И тебе как раз этого и не хватает, Хильрад, — окинул он взглядом девушку, которая враз вспыхнула.

— Вы правы, ваша светлость, — залебезила она, захлопав ресницами.

— Вот стерва, — послышался рядом тихий шепот темноволосой девушки, которая явно недолюбливала Хильрад. — Ингрид, — она протянула мне руку, и я улыбнувшись пожала ее. — Не обращай внимание на нее, — тихо прошептала ведьма. — Она всех новеньких готова испепелить здесь, едва только они появляются на пороге замка. Все боится, что внимание Арон переключит на кого-то другого. Ревнивая до ужаса. Хотя, чего ревновать, если тобой всего лишь пользуются в любом случае, — едко заметила она, с насмешкой глядя на Хильрад, которая просто ослепляла лучезарной улыбкой, глядя на стригфаэра.

— А у тебя какие способности? — перевела я разговор в другое русло, поскольку никогда не любила обсуждать личные отношения кого бы то ни было.

— Я видящая, — проговорила девушка и в знак подтверждения указала на одного из парней, — сейчас досчитаю до десяти, и он опрокинет стакан.

И правда, едва только она тихонько досчитала до десяти, как парень, нечаянно толкнув локтем стакан, разлил напиток на стол.

— Необычно, — улыбнулась я.

— Да это так, игрушки. Могу пока только в пределах нескольких секунд предсказать что-то. Пытаюсь развить хотя бы до минуты и расширить охват на троих человек. Тогда это будет уже что-то. В экстренный момент такие способности просто на вес золота. А ты, — она наклонилась к моему уху и кивнула на Арона, — как и он? Замораживаешь?

— Нет, — покачала я головой. — Я наоборот. Воспламеняю.

— Так стригфаэры же не воспламеняют! — удивленно сказала Ингрид.

— У меня больше от огненных либеров получается все. Я даже не знаю, что у меня от стригфаэра, — пожала я плечами, отпивая из бокала легкое вино.

— Харизма, — засмеялась ведьма.

— Да уж, — усмехнулась я. — Наверное только она и есть.

— Ничего, все, что есть, Арон из тебя выудит. Не переживай.

— Я как раз об этом и переживаю, — я враз стала серьезной, настолько мне не нравилась эта мысль.

— Марисоль, не смей, — гаркнула в этот миг Ингрид на девочку, которая сидела поодаль и едва заметно чертила на столе пальцем воронку.

Едва только она это сказала, как трикветр, древний сакральный орнаментальный символ, висевший у меня на груди, начал словно плавиться. Испуганно переведя взгляд на амулет, я вскрикнула и рванула кожаный ремешок на шее, бросив подвеску на стол. Серебряный трикветр зашипел и воспламенился в считанные секунды, оставив на белоснежной скатерти расплавленный метал и выжженное пятно.

— И это стригфаэр? — хмыкнула Марисоль, вставая из-за стола. — Просто рядовая, ничем не примечательная ведьма.

Девочка развернулась и, гордо вздернув голову, направилась к выходу. Я же, ничего не ответив, протянула руку и стала судорожно отдирать комок серебра от стола.

— Да брось ты, — нарушила повисшее в зале молчание Хильрад. — Это всего лишь дешевая побрякушка. Хочешь, я тебе золотую подарю взамен этой дряни?

— Спасибо, не надо, — глухим голосом проговорила я, взяв в ладони еще горячий металл.

— Боже, ты еще заплачь! — усмехнулась ведьма. — Хотя нет, не позорь кровь стригфаэров. Не хватало нам здесь ноющей ведьмы. Зря ты не захотела прогнуться под сирен. Сейчас бы не хлопала ресницами, пытаясь сдержать слезы при виде какой-то расплавленной цацки.

Я всего мгновение сидела молча, чувствуя, как остывает в руке то, что осталось от амулета, затем встала из-за стола и, окинув взглядом присутствующих во главе с пристально наблюдающим за мной Ароном, сказала, обращаясь к Хильрад:

— Нет уж. Я лучше слезы буду сдерживать, но буду живой, настоящей, а не такой, как ты — пустой язвительной куклой.

С этими словами я отодвинула стул и быстро вышла из зала, услышав, как Ингрид проговорила:

— Ну ты и тварь, Хильрад.

Выйдя из зала, я направилась на улицу, держа дрожащими руками то, что осталось от медальона. Оказавшись снаружи, я судорожно вдохнула прохладный утренний воздух и окинула взглядом обширную территорию замка. Поняв, что побыть наедине с собой здесь вряд ли удастся, поскольку то тут, то там суетились люди, я в конце концов пошла на задний двор и уселась на лавку, стоящую в тени просто необъятного дуба, растущего у небольшого водоема. Спустя четверть часа я скинула с себя туфли и подошла к прозрачной глади, в которой отражалась пышная крона дерева. В тот момент, когда я уже хотела было погрузить ноги в воду, как услышала за спиной:

— Я бы не советовал этого делать.

Вскрикнув от неожиданности, я резко повернулась назад и увидела облокотившегося на ствол дерева молодого мужчину, возрастом старше меня лет на семь, не более. Голубоглазый, темноволосый ведьмак с улыбкой покачал головой и добавил:

— Там живет Лилу. Она хорошая водная ведьма, но по утрам до ужаса не любит, если кто суется в ее владение. Может и притопить ненароком непрошеного гостя.

— Спасибо, что сказали, — я с опаской посмотрела на воду и, быстро обув туфли, вернулась на скамью.

— Тайлер, — мужчина протянул руку и, когда я вложила в нее свою ладонь, он поднес ее к губам и поцеловал.

— Имани. Но вы и так уже знаете, как меня зовут, — смущенно проговорила я, окинув красивого мужчину взглядом.

— Никогда не думал, что буду целовать руку девушки-стригфаэра, — усмехнулся он и отпустил мои пальцы.

Я вмиг недовольно нахмурилась и передернула плечами.

— Да что вы все акцент такой делаете на этом. Это Арон у вас стригфаэр. А я так, полукровка. У меня нет ничего от них. Разве что метка дурацкая на шее.

— Он дорог был тебе? — решив сменить тему, Тайлер кивнул на сжатую ладонь, в которой был кулон.

Я грустно разжала пальцы и, погладив бесформенное серебро, ответила:

— Это подарок мамы. А до этого он принадлежал бабушке и прабабушке. Это единственная вещь, которая всегда со мной и является как бы их частичкой. Мне всегда казалось, что я силу черпаю от него в тяжелые для меня минуты. А теперь эта мерзкая девчонка забрала его у меня.

Я быстро смахнула набежавшие слезы, до жути не желая, чтобы их кто-либо видел из всех этих жестоких ведьм и ведьмаков. А в том, что они таковыми и являлись, я не сомневалась.

Тайлер осторожно взял серебро у меня и проговорил какие-то слова, затем сжал ладонь, и я увидела, как сквозь пальцы начал просачиваться сизый дым. Спустя мгновение он раскрыл ее, и я увидела невредимый трикветр, поблескивающий у него в руке.

— Держи, — усмехнулся он и вернул амулет мне.

Я, как зачарованная, смотрела на дорогой мне предмет, затем перевела взгляд на молодого мужчину.

— Это невероятно. Огромное вам спасибо!

Я едва не плакала, настолько была рада тому, что мамин амулет вернул себе первоначальный облик. Затем, увидев медленно восстанавливающуюся обожжённую кожу на ладони Тайлера, я перевела на него взгляд и, нахмурив брови, хотела было спросить, но он опередил меня.

— Я наполовину стригой, наполовину восстановитель-либер.

— Господи! — только и прошептала я, инстинктивно отодвинувшись от него.

— Да не бойся. Я не пью кровь…Эта сторона подавлена во мне. Ну разве что на поле боя даю себе волю. А так я больше ведьмак-восстановитель материального, — голубые глаза искрились от смеха.

— Ну и компания здесь, — натянуто улыбнулась я. — Кто еще здесь есть?

— Да кого только нет. Арон многих берет под свою опеку. Здесь и вервольфы есть, и шныряющие, и стригои, и даже парочка фэйри, как они только здесь оказались, ума не приложу.

— И шныряющие? — скривилась я.

— А почему нет? Эти ребята — вечные уголовники, невесть как полезны, когда нужно что-то украсть или проследить за кем. Поэтому да, компания разношерстная и оттого скучать здесь не приходится.

— А вы подопечный? — окинула я взглядом Тайлера.

— Нет, был когда-то. Теперь у меня у самого есть подопечные. Три стригоя. Ну и ты вот теперь.

— Я? — моему удивлению не было предела. — Почему я? Я думала, что Арон будет заниматься мной.

— Он и будет. Просто у сильнейших не один учитель всегда. Каждый развивает что-то свое. Я буду развивать твою реакцию. Быстрее стригоев никто двигаться не может. Научишься поджигать кого-то из нас, тебе равной не будет нигде.

— Не хочу учиться этому, — отвела я взгляд. — Но вы меня не поймете.

— Почему же, пойму. Отрицать себя — это нормально, — улыбнулся стригой. — Сам когда-то был таким. Страшно не хотел пить кровь, когда эта сторона начала проявляться во мне. Тогда мне было лет пятнадцать, не более. До сих пор помню себя, бездомного подростка, живущего в компании таких же обездоленных ребят в подвале одного заброшенного особняка. Однажды проснулся и увидел вокруг иссушенных друзей. Сначала подумал, что на нас напал стригой, но потом в отражении старого зеркала увидел себя, всего измазанного кровью. Так и узнал, кем был мой отец, ну или мать. Я их не помню совсем, поскольку вырос в пансионе для сирот. Они меня бросили на его пороге еще совсем маленьким. Потом попал в компанию шныряющих, да так и жил до того злополучного утра, когда понял, что мне места теперь не будет среди либеров, ведь даже в подневольные стригоев никогда не брали. Голодный, едва передвигающий ноги, с красными от бессонных ночей глазами, помню пришел я к воротам этого замка, поскольку слышал, что стригфаэр, управляющий ним, может направить таких…неординарных сущностей в нужное государству русло и берет порой в свои ряды без разрешения на то короля. Арон помню долго смотрел на меня, явно раздумывая, свернуть мне шею или оставить в живых, поскольку ведьмаки ведь не жалуют стригоев, пусть и полукровок, — он мельком посмотрел на меня. — Но потом дал добро и разрешил остаться. Помог мне раскрыть свою подноготную сторону либера, а когда я полностью восстановился, то привез какого-то черного колдуна, подавившего во мне этот бесконечный голод. С того времени я и живу более как ведьмак, чем стригой. Но в бою приходится выпускать и его.

— Ужас какой, — поежилась я, все еще недоверчиво поглядывая на Тайлера, приятный образ которого не вязался никак у меня с кровожадным существом, сидящим у него внутри.

— Ну, ужас здесь у всех вызывают стригфаэры, — засмеялся Тайлер. — Ты тоже не похожа на того, кто может проделывать то же, что и Арон. Поэтому слово «стригой» пусть тебя не тревожит. Это всего лишь название, главное же то, что у тебя здесь, — он приложил ладонь к области сердца.

— А что он может? Арон… — осторожно спросила я.

Тайлер повел бровью и пожав плечами ответил:

— Никто не знает из нас толком, насколько он силен. Но, — он кивнул на здание, — за секунду может выморозить всех в этом замке, превратив их в холодные, безжизненные изваяния, это я думаю, он на раз и два сделать может точно. Он сильный стригфаэр, сильнее него только его брат. Так говорят.

— Брат? — с интересом спросила я.

— Да. Ты видела ведь ту жуткую картину в главном зале, где Арон обычно проводит собрание сильнейших?

— Видела…но это ведь он, Арон…, — недоверчиво проговорила я.

— Нет. Это Дэвор. Брат-близнец Арона. Он правая рука правителя восьмого ковена. Главный стратег стригфаэров.

— Вот почему он испытывает такую неприязнь к портрету, — прошептала я. — А откуда здесь портрет его брата?

— Говорят, он привез его с собой, дабы портрет каждый день возобновлял в памяти что-то, из-за чего Арон покинул родные земли.

— А почему?

— Ты, наверное, слышала ту сказку про повешенную невесту стригфаэра, после потери которой он якобы перешел на сторону либеров?

— Ну да. Давно правда, но слышала.

— Так вот было все намного печальнее. Арон правда полюбил был либерку какую-то. И даже принял решение связать с ней узами брака свой жизненный путь. Знал об этом только его брат. В ночь, когда Арон и девушка должны были ехать на нейтральную территорию к священнику, именно Дэвор вызвал отца, который приехал в замок в компании ведьмаков-стервятников, которые потом у него на глазах по кусочкам рвали на части сущность девушки, заставляя ее внутренне истекать кровью и кричать всю ночь напролет от страшной боли. Арона связали, а девчонку уничтожали у него на глазах, стоя в стороне и безразлично наблюдая за этим. Когда она затихла под утро, покинув израненное тело, Дэвор и отец уехали, оставив Арона один на один с страшным горем. Вот так, — задумчиво проговорил Тайлер.

— Откуда вы это знаете? — я почувствовала легкий прилив сочувствия к герою этой печальной истории.

— Порой он закрывается в том зале и пьет пару суток напролет. Сбрасывает так накопленное за время стойкого безразличия горе. Жуткое зрелище. Он крушит там все подряд. Благо, хоть по замку не ходит в таком состоянии. Иначе перебил бы уже всех здесь. Он крушит, а я потом восстанавливаю. Однажды вот так и портрет разодрал в клочья. Когда я зашел к нему, то увидел его сидящим на полу над кучкой изорванной на мелкие кусочки картины. Он был до жути пьян и попросил выпить с ним. Не передать, что я испытал тогда, сидя подле стригфаэра, находящегося в таком состоянии. Думал, это мой последний вечер в жизни, — усмехнулся Тайлер. — Но он лишь пил и рассказывал о том, что тогда случилось. Когда закончил рассказ, то попросил восстановить картину и все разнесенные вдребезги предметы. Допил вино из бокала и вышел из зала. А наутро это уже был другой человек. Все тот же непробиваемый стригфаэр, которого боятся и почитают все в этом замке как нечто совершенное и сильное. И только, наверное, я знаю, что его темные глаза могут смотреть не только тем пронзительно-презрительным взглядом, который знают здесь все, а еще и могут пылать безграничным горем. Жуткое зрелище, никогда не думал, что боль может быть такой иссушающей.

— Нда уж, — протянула я. — Кто бы подумал, что владеющие такой силой могут быть такими…несчастными. Представляю себе, что он чувствовал в тот момент, когда она умирала у него на глазах, а он не мог ей помочь. Да еще и убил ее кто! Не дай бог такое пережить, — поежилась я.

— Но только это, — Тайлер приложил палец к губам, давая понять, что говорить об этом нельзя.

— Да боже упаси! — воскликнула я, оглядевшись. — Почему вы вообще мне такое рассказываете? Он вам голову не открутит за это?

— Открутит, обязательно, — усмехнулся стригой. — Но, если серьезно…ты тоже стригфаэр, пусть и наполовину. У вас с ним в любом случае связь незримая. Ближе уже никто не может быть к нему. Я порой думаю, что ему помощь нужна. Но пробиться к его внутренней боли не может никто из присутствующих здесь. Ты же знаешь, чем обладают стригфаэры?

— Нет, откуда? Мама держала в тайне то, кто был мой отец. Меня растили как сорняк в поле. Какой там стригфаэр, — покачала недовольно я головой.

— Вы можете выпивать боль друг у друга, спасая порой друг друга в самые тяжелые, поедающие душу минуты. Не мелкую какую-то, ничего не значащую боль, а испепеляющую, пылающую, выжигающую все внутри, — повел бровью Тайлер.

— Но это ведь не так просто делается, больше чем уверена, — нахмурилась я, заподозрив, почему стригой такой приветливый со мной.

— Ты права, это не так просто, а если учесть, что ты больше либер, то вообще возможно ли. Но все же. Мне помощь твоя нужна. Точнее не мне, Арону, — Тайлер прищурил свои красивые сапфировые глаза и посмотрел куда-то вдаль. — Он не отвернулся тогда от меня, маленького стригоя, которого бы, будь на его месте кто другой, просто сожгли как неугодную на землях либеров кровососущую тварь. А он мне жизнь сохранил. Более того, он будущее мне подарил. Теперь я не бездомное создание, а вполне себе состоявшийся ведьмак, умеющий контролировать свою темную сторону. Обо мне знает король, как о том, кто уже не раз успешно выполнял его поручения на землях восьмого ковена. Теперь у меня есть имя. И есть оно у меня благодаря Арону. Отблагодарить его я не смогу ничем. У него есть все. А вот поспособствовать тому, чтобы он избавился от сжигающей его боли, могу. Помоги ему, и я буду у тебя в долгу, — стригой внимательно посмотрел мне в глаза.

— Вы просите у меня то, чего, может, я и сделать-то не могу. Но обещаю, что когда буду знать, на что я способна, и если смогу сделать то, о чем вы просите и, если Арону самому это нужно, я обязательно помогу. Вы же мне помогли, — подбросила я на ладони восстановленный трикветр и подмигнула стригою.

— Договорились, — улыбнулся чарующей улыбкой стригой. — А теперь пойдем. Арон хочет видеть тебя за стеной.

— Зачем? — улучшившееся настроение враз испортилось.

— Не знаю. Он тренирует всех по-разному. Поэтому, какой к тебе именно подход будет, предугадать сложно. Ты главное не воюй с ним. Это изначально тупиковый путь. Он в любом случае вытешет из тебя то, что ему нужно.

Тайлер встал со скамьи и подал мне руку. Нехотя взявшись за нее, я поплелась следом, в голове прокручивая все услышанное о стригфаэре. Выйдя за пределы территории замка, мы молча направились по старой мощеной дороге в сторону леса, окружающего его. Едва только наши фигуры нырнули под многовековую крону деревьев, я враз напряглась, поскольку увидела вдалеке у огромного озера фигуру Арона и Марисоль. Стригой почувствовал мое напряжение и сказал:

— С ней будь аккуратнее. Она хоть и маленькая, но мстительная до ужаса. Я и сам порой смотрю на нее и прям не верится, что у нее мать ведьма-либер. Такое ощущение, что оба родителя были из ковена чернобородых.

Я молча кивнула, наблюдая за тем, как Арон медленно поворачивается в нашу сторону. Всего секунда задержавшегося на мне взгляда обсидиановых глаз, и я словно провалилась в какую-то бездну. Было так странно видеть перед собой эту силищу, закованную в теле невозмутимо спокойного мужчины, которого, на первый взгляд, мало чем можно было вывести из себя. Уверенная поза с сомкнутыми в замок за спиной руками, надменно вздернутый подбородок, гордая осанка и темные брови над прищуренными глазами. Казалось, что каждая из черт этого стригфаэра словно кричала о том, что идеальнее него просто не существует никого на свете, настолько совершенен был его облик. И словно в подтверждение этому я услышала тихий шепот стригоя:

— Поразительно. Я здесь уже столько лет и вижу одну и ту же картину, когда каждая из прибывающих сюда ведьм…каждая, — усмехнулся он, — в два счета становится рабыней его притягательной харизмы.

Услышав это, я вздрогнула.

— Это не про меня. Да, он красивый. Но…Это не мое, — как можно более спокойно проговорила я в ответ.

— Ну да, конечно, — засмеялся стригой. — И поэтому ты так судорожно впилась пальцами в мой локоть.

Я недовольно бросила на него взгляд и убрала руку.

— Не переживай. Я никому не скажу, — голубые глаза Тайлера словно светились лукавством.

— Не о чем здесь говорить, — пожала я плечами.

Стригой больше ничего не сказал, а когда мы подошли к Арону, он откланялся и оставил меня в компании него и Марисоль. Девчонка грызла яблоко, безразлично рассматривая меня и периодически переводя взгляд на стайку лебедей, разбитую на парочки, следом за которыми плавали малыши, смешно выгибая шеи, словно подражая своим родителям.

— Вы долго, — сухо бросил Арон, недовольно окинув меня взглядом.

— Мы просто немного поговорили, — кивнула я в сторону удаляющейся фигуры Тайлера. — И он еще вот что сделал, — я показала восстановленный амулет.

— Чего? — враз подбежала к нам Марисоль. — Ой, побрякушку вернули плаксе. Все, не будешь хныкать больше? — язвительным голосом пропищала девочка.

— Марисоль, — гневно оборвал ее Арон, и девочка испуганно посмотрела на него, явно не ожидая, что ее капризные нападки не найдут поддержки.

— Ладно, извини, — сказала она нехотя и отошла в сторону.

Я ничего не ответила, поскольку не собиралась извинять эту зазнавшуюся девчонку.

— Не люблю этих сентиментальных привязок к вещам, — фраза, сказанная строгим голосом, привела меня в замешательство.

— Сентиментальных…, — я посмотрела на трикветр и быстро запрятала его в декольте, боясь, что он его отнимет. — И именно поэтому вы носили ту вещь на груди? — проговорила я, поскольку у меня в голове всплыл образ какой-то дорогой ему подвески. — Я не знаю, что это, но оно вам очень дорого. Чувствую это. С ним связано столько вашей боли, — повела я бровью.

Стригфаэр нахмурился, но ничего не ответил мне. Затем повернулся к Марисоль и сказал:

— Начинай.

Девочка мельком поглядела на меня, затем подняла вверх пальцы и быстро нарисовала ними в воздухе воронку. Как только она это сделала, то один из малышей лебедей с диким писком скрылся под водой, вызвав обеспокоенный гогот среди стаи.

— Вы что делаете? — испуганно воскликнула я, расширенными от ужаса глазами смотря на расходящиеся по воде круги в том месте, где исчез птенец.

Арон молчал, Марисоль же, приподняв руку, начала закручивать ещё воронку, и следующий лебеденок ушел под воду. Я бросилась к девочке и, дернув ее за плечо, повернула к себе лицом.

— Ты ненормальная? Что ты творишь?

— Это приказ, — девочка безразлично пожала плечами, и я перевела взгляд на Арона.

Еще мгновение и снова произошло то же самое. В этот раз я уже бросилась к стригфаэру.

— Прекратите это! Не смейте губить ни в чем не повинных птицы! — дрожащими губами проговорила я.

— Сама прекрати, — спокойно ответил Арон, глядя на меня сверху вниз.

— Как? — взревела я, видя, что Марисоль не собирается останавливаться.

— Как можешь.

— Марисоль, перестань, — вернулась я к девочке, но та, взмахнув рукой, с такой силой ударила меня свое энергией, что я отлетела на пару метров.

«Тварь такая», — пронеслось у меня в голове, пока я поднималась с земли, утирая ушибленные коленки.

Еще воронка — и под воду ушел взрослый лебедь, издав пронзительный крик. Смотря на безжалостного ребенка, внутри меня начала расти просто сокрушающая злость, поскольку я поняла, что слова «ребенок» и «Марисоль» были несовместимы. Но еще более ужасным было чувство неприятия тех методов, которыми пользовался стригфаэр. Девочка бросила на меня взгляд через плечо и, презрительно улыбнувшись, отправила еще одного лебедя в бездну. В этот момент я взревела и повернувшись к Арону даже без щелчка пальцами заставила вспыхнуть его плащ, поскольку для меня в этой ситуации именно он, а не Марисоль, был причиной всему происходящему. Черная ткань, отороченная вверху гладким темным мехом, горела, а Арон стоял, словно ничего не происходило. Я же удивленно наблюдала за этим. В какой-то момент, когда огонь перебрался на его темный бархатный камзол, он щелкнул пальцами и, покрывшись сизым инеем, загасил его. «Дьявол…не иначе», — простонала я мысленно, понимая, что даже огонь этому мужчине ни по чем.

— Хватит, Марисоль. Спасибо. Можешь идти гулять, — кивнул Арон в сторону замка, и девочка, сделав реверанс, вприпрыжку поскакала по мощеной дороге.

Арон же, развязав завязки поврежденного плаща, скинул его наземь и подошел ко мне. Я съежилась от страха, думая, что он точно ударит меня за такую выходку. Но он спокойно кивнул в сторону стоящей на берегу лодки и сказал:

— Давай покатаемся немного.

— С вами? — осторожно спросила я. — Вы утопить меня хотите, как и лебедей?

— Нет, — едва уловимая улыбка тронула красивые губы мужчины. — Не бойся.

— Не бойся. Не убедительно звучит, — я направилась следом за ним и уже спустя пару минуту небольшая лодка неспешно несла нас по спокойной глади озера.

— Почему ты не подожгла Марисоль? — спросил наконец он, отпустив весла и пустив лодку плыть так, как ей вздумается.

— Она ребенок, — сухо ответила я.

— Ребенок…ребенок может делать такое, что ты видела сейчас?

— Нормальный нет. А вот не совсем — да, может. Только и она бы не сотворила такое, если бы не вы.

— Сотворила бы. И не такое.

— К чему вы говорите мне это? — нахмурилась я, не понимая, что он хочет этим сказать.

— К тому, что ты должна понимать, кто перед тобой находится. Пока ты этого не понимаешь.

— Да, пока я понимаю только то, что вы отдали ей приказ и она потопила кучу лебедей, в то время, как должна играть в куклы. Она маленькая девочка, в которой нужно наполовину ограничить силу, а не развивать ее до умопомрачительной лавины, которая снесла уже в ней все, что должно быть от ребенка.

— Пока единственный ребенок здесь — это ты, Имани, — просто проговорил стригфаэр.

— Вы не слышите меня, я же не понимаю вас. Какого черта я здесь делаю? Отправьте меня назад и скажите королю, что я безнадежна до ужаса.

— Наоборот, — черная бровь стригфаэра приняла таинственный изгиб. — Что бы ты сделала, если бы рядом не было меня? Только Марисоль, ты и тонущие птицы?

Отвернувшись, чтобы не смотреть ему в глаза, я пожала плечами, глядя на гладь озера.

— Я не знаю.

— Почему?

— Почему…потому, что я не сталкивалась еще с таким, — проговорила я.

— Вот к чему я и веду. Ты жила под колпаком, Имани. Наполовину огненный либер, наполовину стригфаэр жил под колпаком, не зная, что такое погибель и что такое бурлящая в ее крови энергия. А Марисоль не жила под колпаком. Поэтому она знает, что делать в таком случае, а ты нет.

— Значит мне жаль ее и спасибо маме и Дориэлю, что я в свои восемнадцать лет не знаю, что такое погибель и эта дурацкая сила, которая никогда мне жить особо не мешала.

— Может и так. Но не в твоем случае. Тебя просто сдерживали, более чем уверен. Трикветр ты с какого возраста носишь?

— Трикветр? — удивилась я. — Лет с семи.

— С того самого момента, как подожгла платье ее высочества? — прищурил глаза стригфаэр.

— Ну да, — протянула я и резко повернулась к нему. — Вы что хотите сказать, что мама ограничивала мои силы?

— Так и было, — он протянул руку, — дай мне кулон.

— Зачем?

— Ты ведь знаешь, если на нем ограничитель, то, когда амулет попадает в руки сильного ведьмака, ограничитель теряет на тебя влияние.

Я молча смотрела на протянутую руку даже не собираясь отдавать амулет.

— Дай амулет, Имани, — спокойный голос призывал верить ему. — Я верну его тебе, обещаю.

Достав трикветр, я протянула его мужчине. Едва только он взял его в руки, я сделала отрывистый вдох так, словно мне начали перекрывать кислород. Ухватившись за горло, я с ужасом посмотрела на стригфаэра, который наблюдал за мной, сжав трикветр в ладони.

— Верните, — прохрипела я и почувствовала, как из носа потекла кровь.

— Не борись с ней, — Арон и не думал возвращать то, что спасало меня столько лет. — Дай ей раствориться в тебе, — гипнотическим взглядом он словно убаюкивал меня.

— Верните я сказала, — чувствуя, как по венам текла свинцовая, тягучая сила, расползаясь во все клетки моего тела. — Не имеете права заставлять принимать это силой, — облизав соленые от кровавого вкуса губы прошипела я. — Не имеете права!

— Я не светлый. Ты не к тому взываешь, — проговорил он спокойно.

Поняв, что еще минута и я буду захлебываться от той силищи, которой так боялась моя мама, я более не медлила ни секунды. Резко рванувшись, я ухватила Арона за руку и в этот момент лодка, не выдержав толчка, перевернулась. Мы с ним оказались в воде, которая вмиг накрыла нас с головой. Раскрыв глаза под водой, я увидела, как медальон выскользнул из руки Арона и пошел ко дну. Оттолкнув мужчину, я нырнула вслед за ним. Маленькая вещичка так быстро отдалялась от меня, что казалось я никогда ее не достану. Чувствуя, как легкие разрывает от нехватки воздуха, я судорожно вонзила пальцы в мягкий ил в том месте, куда опустился трикветр, и начала пытаться всплыть. Но мое сознание уже начала застилать пелена бессознательной мглы. Дернувшись, я в последний раз отчаянно гребанула руками и провалилась во тьму.

Кашель и привкус тины во рту. Вдохнув, я, не переставая кашлять, резко села и выблевала на землю воду, которой наглоталась в озере. Спустя пару минут, когда осознала, что жива, я заревела, склонившись к коленям. Затем резко вскинула голову и увидела стоящего рядом стригфаэра, который молча наблюдал за мной. С ненавистью посмотрев на него, я вытерла губы и разжала ладонь, полную вонючей тины, но трикветра в ней не было.

— Это ищешь? — строго проговорил мужчина, покрутив в своих пальцах поблескивающую вещицу.

— Отдайте, — я судорожно впилась пальцами в землю.

Арон смотрел всего мгновение на меня, затем лишь взмах его руки и маленький амулет полетел обратно в воду. Заорав, я вскочила на ноги и встала перед этим невыносимым чудовищем, едва сдерживаясь, чтобы не ударить его.

— Дыши…тише, — бархатным голосом проговорил он. — Тебе легче без него. Почувствуй это. Ты благодарить потом будешь меня за это.

— Ненавижу вас, — захрипела я, сжав руки в кулаки.

— Я знаю, — слегка улыбнувшись он развернулся и пошел прочь, кинув мне через плечо, — бери себя в руки и следуй за мной.

В руки? Да какое там в руки. Я вообще не могла совладать с собой. Разжав пальцы, я щелкнула ними и с ужасом увидела, как следом за стригфаэром по пятам поползла извивающаяся дорожка пламени такой силы, что жар от него больно обдал меня с ног до головы. Переведя взгляд на Арона, я беспомощно посмотрела на него, понимая, что сейчас произойдет что-то ужасное. Когда он остановился и медленно повернулся в мою сторону, в его обсидиановых глазах словно загорелось такое же пламя, которое стремительно приближалось к нему. Лишь кивнув головой, он направил на пламя что-то наподобие искрящегося вихря льдинок. Но красное пламя было настолько сильным, что этот вихрь вмиг куда-то испарился. Когда расстояние между стригфаэром и огнем сократилось до пары десятков сантиметров, он взмахнул рукой и какая-то холодная тень с такой силой двинула меня, что я отлетела на расстояние в десяток метров и, упав на спину, потеряла сознание.