Семь-я. Седьмая книга. Сага «Исповедь»

Натали Бизанс

Отзыв: «Привлёк необычный, неизбитый сюжет и тема, включающая несколько уровней. Любовная лирика, на мой взгляд, лишь канва к повествованию, главное вырисовывается ненавязчиво, но зримо в процессе развития сюжета. Здесь много можно говорить, неоспоримо одно – ты коснулась важной стороны жизни, сумев сделать это по философски мудро и деликатно. Произведение заставляет задуматься о многих вопросах бытия и приглашает заглянуть в себя, чтобы лучше понять, разобраться в своей душе». Светлана Климова

ЧАСТЬ 2. ГЛАВА 7

Вернулся с похорон поздним вечером, семья усопшей уговорила остаться на поминках. Семья русская, хлебосольная, не смог отказать, да и поддержать людей в горе необходимо, особенно дочь, она страдает больше всех. Когда подъезжал к дому, свет в нашей спальне ещё горел. Зашёл, разулся, умылся, почистил зубы, даже душ принимать не стал, спешил к Наташе, она не вышла меня встречать, как делала это обычно. Видно, обида ещё жива, а так хочется растопить этот холод, внезапно возникший между нами.

Захожу в комнату — уже темно, любимая, повернувшись ко мне спиной, делает вид, что спит. Попытался «разбудить», погладил нежно, даже не шевельнулась. «Ладно, — думаю, — так тому и быть». Лёг рядом, мысленно прочёл молитвы, начал уже дремать, как вдруг почувствовал, что она чуть заметно вздрагивает, плачет что ли? Развернул лицом к себе, так оно и есть, прорвало плотину. Всё, что носила и прятала в глубине сердца, полилось бурным потоком. Обнял, прижал к себе.

— Я — плохая жена, Эрик!

— Неправда. Кто тебе сказал такую ерунду? Для меня ты самая лучшая на свете!

— Ты не зна-а-аешь!

— О чём?

Она не стала уточнять, да и сила утешения уже начала работать.

— Наташа, ты — прекрасная мать, жена и матушка, — поцелуями покрыл солёные щёки. — У всех бывают минуты слабости, неуверенности в себе, сомнений. Но мы и их переживём. Разве же нам плохо вместе? Или ты несчастлива?

Вместо ответа она прижалась ко мне, будто ища спасения от собственных мыслей.

— Что случилось, можешь рассказать? Тебя кто-то обидел?

— Нет.

— Прости, что я так поздно, не смог людям отказать в трудный час. Ты из-за этого так расстроилась? Мы могли поехать вместе, ты ведь сама не захотела.

— Нужно было закончить работу, — Наташа вытерла слёзы. — Мне стыдно за мою слабость, прости, Эрик, и давай забудем об этом.

— Уже забыли. Иди ко мне! — я поцеловал её в губы, сначала нежно, потом горячее, и снова нам было этой ночью не до сна. Откуда взялось столько страсти? Но способна ли она излечить внутренние раны, или здесь нужно что-то другое? Почему-то я ощущал, несмотря на близость с женой, что какая-то тень пролегла между нами.

«Можно было обойтись и без поцелуя!» — ругала себя Агнешка за то, что не удержалась и, пока Жюлиан был погружён в забытьё, прикоснулась к его губам своими. Всему виной её горячая натура, чтобы лечить — она должна любить, а когда любит — вспыхивает пламенем желаний.

«Хорошо, ещё никто не видел!» — слабое утешение для совести, но всё же. Если она сама не признается, а она не признается, всё останется так, как и было.

— Как он? — Эрика ждала её возвращения и тут же вскочила, увидев любимую тётю.

— С каждым разом всё лучше и лучше, поверь! Сейчас мальчик крепко спит. Пришлось отправить его подальше, чтобы не чувствовал боли. Потребуется время для того, чтобы переломы срослись, придётся быть очень осторожным.

— Он сможет ходить?

— Надеюсь, что да, а там, как Бог даст. Расскажи ему обо мне.

— О том, что ты у нас целительница и чудотвореца?

— Ну, или как их там называют сейчас, «экстрасенс», тьфу ты, дурацкое слово, — выругалась она.

— Думаю, он и так уже всё понял.

— Его родители сегодня не придут?

— Им пришлось вернуться в Морле, какая-то срочная работа…

— Оно и к лучшему. Надоело прятаться от них.

— Почему ты не хочешь просто познакомиться?

— Чтобы потом выслушивать благодарности? Зачем? Мне куда спокойнее оставаться в тени. Человеческая слава имеет две стороны медали. Сегодня тебя благодарят, а завтра расскажут о тебе знакомым. Ты помнишь, до чего дошли мои эксперименты публичного лечения?

— Нет, я ещё была маленькой.

— Это чуть не стоило твоему отцу отлучения от церкви, а мне — тюремного срока. Так что, я обещала ему не проявлять себя на людях.

— Разве можно спрятать огонь под одеялом? — пофилософствовала Эрика.

— Если постараться, можно всё. Скажи ему, чтобы молчал обо мне, когда заговорит, иначе перестану помогать. И… — Агнешка задержала племянницу за руку, — целуй его почаще.

Эрика смущённо заулыбалась.

— Я не шучу. Любовь лечит лучше любого лекарства.

— Ты сказала предложение из пяти слов все они начинаются с буквы «ль».

— Это чтоб тебе было легче запомнить…

Когда Эрика с улыбкой на губах скрылась за дверью, она тяжело вздохнула, всё ещё ощущая на своих губах украденный у юноши поцелуй.

«Ведь можно же было без этого обойтись! — продолжила она ругать себя, но сладость растекалась по телу, такова её греховная натура, и тут уж ничего не поделаешь. — Надо сегодня развлечься, да и деньги заканчиваются, не пора ли сходить в казино?»

Агнешка всегда играла по-скромному, до особенно крупных выигрышей не доводила, чтоб не светиться, но всегда с лёгкостью могла добыть столько денег, сколько ей было нужно. Что-что, а пустить пыль в глаза она умела даже самым опытным игрокам. Особенно хороша она была в покере, рулетка так и вовсе — детская забава, тут главное — не увлечься и чересчур ярко не блеснуть. Но даже под париками и с несвойственным ей макияжем, мало кто мог не заметить эту жгучую особу с каре-зелёными глазами.

Тщательно подготовившись, она приобрела элегантное коктейльное платье, туфли на высоком каблуке, привела себя в порядок и на такси подъехала к заведению, которое посоветовала ей посетить Констанс. Но в этот раз её ожидал сюрприз.

Присутствие «кого-то из своих» она ощутила сразу, но долго не могла понять, в ком прячется ей подобная. Несколько раз обводила салон глазами, приглядывалась. Энергетика явно женская, и, почему-то, до боли знакомая.

Пока они не встретились взглядом.

«Бог мой, Клер!» — Агнешка чуть не подпрыгнула, разглядев в пожилой даме аристократического вида в изысканном, чёрного цвета брючном костюме, ту, которую когда-то создала.

Благородные морщины не скрывали её нечеловеческой красоты, на вид женщине можно было дать около шестидесяти, не больше. Агнешка прислушалась. К ней обращались не иначе, как вдовствующая графиня или мадам де Блуа. Закончив партию, она на мгновение задержалась у стола, за котором играла Агнешка.

«Ни один парик не способен скрыть твоей огненной красоты, дорогая!»

«Я тоже рада видеть тебя, моя Клер!»

Обменялись они жаркими мыслями.

«Жду тебя!..»

Графиня не спеша покинула казино, в очередной раз проиграв, (у каждого свои развлечения). Немного отдышавшись от настигшего её волнения, увидела выходящей ту, которую она помнила как Жюзьен.

— А ты всё так же молода!..

— Века не испортили твои черты, моя радость!

Женщины крепко обнялись.

— Я нарушила твои планы?

— Куш сорвать не удалось, но я в прибыли, этого достаточно.

— Поедем ко мне, столько нужно рассказать!

— Да, конечно, я только предупрежу племянницу, что сегодня не вернусь.

— У тебя есть семья?

К ним подъехал лимузин. Агнешка ахнула.

— Ничего себе!

— Да, дорогая. Когда из жизни уходит любовь, приходится довольствоваться тем, что приносит хоть мало-мальское удовольствие. Ты ещё не видела моего любовника!.. — Клер хитро подмигнула ей.

От шофёра их в машине отделяла звуконепроницаемая заслонка.

— Можешь говорить без стеснения. Он ничего не услышит, здесь всё продуманно. Шампанского?

— Не откажусь! За такую встречу стоит выпить! Сколько же тебе лет теперь?

— Неэтично задавать такие вопросы пожилой даме, Жюзьен!

Они обе засмеялись.

— Я не сбежала, как ты, а всё ещё продолжаю пыхтеть на этом свете.

— Как закончил свои дни Стивен?

— На моих руках, как ребёнок… — глаза Клер наполнились живительной влагой.

— Я уверена, ты сделала всё, чтобы он был счастлив!.. — Агнешка положила руку на одетые в перчатки кисти Клер, которые она благородно скрестила на своих коленях.

— Больше так и не смогла полюбить.

— Он вернётся, и вы ещё будете счастливы!

— Дорогая, посмотри на меня, кем я смогу для него быть, разве что бабушкой? — она сквозь слёзы улыбнулась.

— Ты и теперь прекрасна, — Агнешка поцеловала её, — но мы что-нибудь обязательно придумаем! Хочешь, развеселю тебя ещё больше?

Клер кивнула в ответ.

— Жак воплотился и сам пришёл в наш дом!

— Вот это сюрприз! Кто же он теперь?

— Не поверишь, девятнадцатилетний парень нашей крошки, но это долгая история, расскажи лучше о себе, графиня! Титул вымышленный?

— Обижаешь, самый настоящий, пришлось влюбить в себя старика, уж очень понравился мне его замок!

— Судя по всему, долго он не мучился?

— Дожил свои дни достойно, скажем так.

— Я знала, что у новообращённых жизнь долгая, но не думала, что настолько! При этом ты не испортилась…

— И кровь из пальцев не сосу, прошу заметить! Ты, Жюзьен, научила меня главному — красота человека внутри, а внешность лишь её отражение. Как же мне не хватало тебя, крёстная!

Они снова обнялись, будто и не было этих лет, как в той лесной реке, когда Жюзьен помогла ей обрести себя.