Гримуар лесной ведьмы

Настасья Новикова (2025)

Рута, будучи лесной ведьмой, провела свою юность при дворе. По недоразумению она оказалась на службе у младшего принца империи, Мирта. В этом королевстве из года в год велась напряжённая борьба за престол, и в день двадцатилетия наследника всё изменилось. Покушение на жизнь принца заставило его и придворную ведьму бежать из замка. Но куда им идти, когда в городах их поджидают ищейки старшего принца, а в лесах — вековые ведьмы?

Терновый сладко-терпкий вкус

На второй день прибывания в доме у Вайды, Рута наконец решила выйти за пределы тесной, но, без сомнения, уютной комнатушки. Вайда ранним утром заглянула к девочке в комнату и, едва ощутимо коснувшись губами её лба, прощебетала о важных делах в ближайшем городе — Лавре, а после спешно удалилась. Рута не знала, на какое время наставница покинула дом, от чего в сердце точно червяк засела тревога, ведь теперь она точно знала, что все ведьмы смертны и, кажется, даже более уязвимы, чем обычные люди.

Девочка встала с кровати, сладко потянулась и направилась к письменному столу, давно привлекавшему её внимание большим загадочным свёртком. Сверху него на пожелтевшей бумаге змеились и извивались грациозные буквы. Рута сразу узнала почерк мамы и невольно улыбнулась. Несмотря на улыбку, из глаз всё равно покатились горькие слёзы, с почти неразличимым стуком падающие на резную деревянную столешницу.

«Моя дорогая синичка, знаю, как тебе сейчас тяжело, но не держи на меня зла за то, что так рано покинула тебя. Рута, моё драгоценное сокровище, часть меня теперь навсегда останется с тобой, в твоём сердце, теле и руках. Я знаю, что ты мудро распорядишься тем даром, которым тебя вознаградила Мать-земля. Время стать взрослой и сильной. Люблю тебя.

Твоя мама Б.»

Не зря мама говорила о том, что Рута та ещё плакса, вот и сейчас, держа дрожащими от боли и обиды руками заветное письмо, всё, что она может сделать, это бессильно ронять слёзы над своей утратой. Слабая, какая же она ещё слабая.

В такие моменты и зарождается то заветное желание — стать как можно более могущественной ведьмой и доказать всем, что ведьма не просто знахарка, а существо поистине сокрушительное, не знающее страха и боли.

Но это всё не про неё, не про ту семилетнюю девочку, что едва держится от того, чтобы не начать беспокойно звать ушедшую мать, не про ту, что снова боится остаться одна и ночью прижимает волков к себе, только бы почувствовать чьё-то тепло.

Отложив письмо, Рута принимается за загадочный свёрток. Бархатная чёрная полоска ткани струится вниз, пока девочка бережно приоткрывает для себя завесу тайны. Догадка пронзает её, как только из-под бархата виднеется скромный кожаный уголок мшистого цвета. Гримуар, мамина заветная книга, которую она всегда носила с собой, куда бы ни пришлось пойти. Гримуар для ведьмы не просто инструкция или ежедневник, это таинство, часть ритуалов, хранилище для силы. Потерять гримуар равносильно потере имени, ведь даже помня все заклинания, зная наизусть все травы, без этой магической книги не сотворить могущественного колдовства, не приготовить никакого зелья, не поговорить с лесными духами.

На зелёной, как глаза девочки, обложке тонкими линиями было выведено её собственное имя. Она с трепетом провела пальцами по надписи, но книгу не открыла, решив, что подходящее время ещё не пришло. Лик и Крик тем временем беспокойно крутились у её ног, явно призывая маленькую хозяйку выпустить их на волю, размять лапы и поохотиться. Рута покрепче ухватилась за круглую дверную ручку и уже было готовилась приложить силы для того, чтобы выйти, но лёгкого усилия было достаточно для того, чтобы дверь отворилась, негромко и ободряюще скрипнув. Девочку встретил небольшой коридор, уходящий по левую сторону от неё, и крепкая широкая лестница прямо перед входом в её комнату. Взглянув налево, она обнаружила вторую, такую же синюю дверь, по всей видимости, ведущую в комнату новой знакомой. Туда она, конечно же, заглядывать не решилась, а потому поспешила по лестнице вниз.

Перед Рутой открылось действительно огромное пространство, сплошь увешанное пёстрыми тканями, заставленное свечами и устеленное множеством ковров с ярким причудливым орнаментом. Огромная печь, украшенная узорами-завитками, стояла в центре комнаты и величественно вздымалась вверх. Второй этаж, на котором жила девочка, был совсем крохотным и, судя по всему, занимал собой лишь маленькую часть этого великолепия.

На одной из стен висело маленькое зеркало в деревянной оправе. Рута взглянула на себя и тут же отпрянула. Из отражения на неё глядела совсем худая, бледная девочка с чёрными, как ягоды беладонны, волосами, совсем как у мамы, и печальными зелёными глазами. Веснушки на её лице потускнели, а кожу до самой шеи украшали ведьмовские знаки. Так вот она какая, плата за силу. Знаки ей совсем не нравились, уродливо выглядывая из-под рубахи, они оплетали хрупкую девочку, делая её больше похожей на монстра, чем на человека. Опомниться ей помогли волки, которые недовольно скреблись в огромную входную дверь, желая поскорее выбраться.

Открыв дверь, Рута увидела аккуратную дорожку из больших круглых камней, утопающих в земле. По бокам от неё росли кустовые розы, издающие едва различимый сладковатый запах. Девочка прошла вперёд, чтобы рассмотреть дом снаружи, и ахнула, как только на него взглянула. Тёмная кладка кирпича едва ли была видна сквозь зелёные листья обвившего дом со всех сторон плюща, который обошёл стороной лишь арочные окна. Двухскатная крыша украшена резными кругами и вензелями, а поселившейся на черепице мох добавлял ещё больше мрачного шарма. Такой тёмный снаружи и яркий внутри дом полностью олицетворял свою хозяйку, неприступную снаружи и мягкую внутри.

Лес рядом с домом тоже был и даже был чем-то похож на тот, в котором они жили с мамой, но отступил он от дома гораздо дальше, давая дому пространство. И шептал он совсем не так, как нужно, голос его был не родной, но по-своему приятный, и это вселяло спокойствие.

Позже Рута выяснила, что дом стоит на высоком холме, с которого практически полностью видно Лавр. Невысокие каменные домики в два этажа притягивали взгляд красными крышами и были похожи друг на друга, как близнецы. Однако в Лавре был и особый квартал для знати Волконницы, и его было видно лучше всех. Пышно украшенные огромные дома, устремлённые в небо множеством маленьких башенок, были в большинстве своём светлые, что лишний раз подчёркивало чистоту и непорочность правящей элиты. Рута нахмурилась, мысленно рассуждая о надобности таких величественных зданий, но сразу отпустила эти размышления, вернувшись в дом.

Входная дверь оповестила о приходе Вайды, когда солнце уже начало подниматься в тёмное небо, и только тогда Рута успокоилась и провалилась в сон, благодарная за то, что наставница её не оставила.

День за днём время неумолимо двигалось вперёд, заставляя Руту вставать по утрам, обучаться у весёлой, но строгой ведьмы, да ходить в лес по травы и ягоды. Лето тихой поступью шагало по Волконнице, принося с собой зелёные поля и луга, покрывающиеся цветами, деревья, одевающиеся в пышные зелёные наряды. В воздухе витает аромат цветов и свежей травы. Пчёлы и бабочки летают с цветка на цветок, собирая нектар. Реки и озёра становятся тёплыми и манящими, а летние вечера наполняются опьяняющей прохладой.

Вайда уходила всё чаще, оставляя ученицу присматривать за домом, который, как потом поняла Рута, был самым дорогим сокровищем пёстрой ведьмы. Девочка усердно старалась сохранять порядок в доме и во дворе за домом, где ведьма умудрилась разместить курятник. Вайда даже дала имена каждой обитательнице этого небольшого строения.

— Квочка, Мамка, Наседка, Кока, Цыпка, Клуша, запомнила? — поочередно указав на кур, спросила Вайда.

Рута неуверенно кивнула, повторяя в голове как заклинания эти шесть странных круинных имён.

Со временем она привыкла и к этому, а потому каждый раз, когда кормила их, с завидным энтузиазмом перечисляла их, а они, будто действительно откликаясь, бежали к кормушке, как только прозвучит знакомое имя.

***

Сегодня Вайда, перебирая запасы, обнаружила, что у них совсем закончился тёрн. Недолго думая, ведьма с кошачьей улыбкой промурлыкала наставление для Руты, всучила ей плетёную корзинку и выставила за дверь, указав нужное направление. В конце концов, девочка здесь уже год, местный лес её знает, да и она его, пусть даже немного, значит, как-нибудь вернётся. Лик и Крик охотно потрусили за ней, то убегая вперёд, то возвращаясь, им эта прогулка была явно по душе.

Тёрн нашёлся не скоро, но несколько крупных кустов, увешанных тёмно-синими ягодами с сизым восковым налётом, вызывали большой энтузиазм. Острые длинные колючки будто отступали от помеченных магической силой рук, оттого собирать плоды было только в удовольствие, особенно когда можно есть их столько, сколько захочется.

Рута набрала уже почти полную корзинку, когда услышала ругательства, да такие неприличные, что она покраснела до кончиков ушей. Однако смущение не было помехой любопытству. Голоса были детские, поэтому маленькой ведьме было не так страшно, тем более волки никогда не оставляли её одну, готовые в любой ситуации защищать хозяйку. Из-за невысоких деревьев показалась небольшая полянка, но то, что девочка на ней увидела, повергло её в ужас. Двое мальчишек, бегая по поляне, сражались на настоящих мечах, со свистом рассекая воздух, продолжая при этом перебранку, не стесняясь в выражениях.

Девочка неотрывно наблюдала за поединком, переживая о каждом в этом поединке. Неожиданно и для Руты, и для своего соперника паренёк с огненно-рыжими волосами, вложив всю силу в удар, отпихнул второго так сильно, что тот неуклюже упал, выронив оружие. Победитель замахнулся для последнего удара. Перед глазами Руты живо предстала картина: кровь, такая же яркая, как и волосы незнакомца, проливается на поляну, а маленький светловолосый мальчик падает замертво, так и не начав жить.

Она и опомниться не успела, как выскочила на поляну вместе с фамильярами, вкладывая всю ту силу, что у неё была, в защитное заклинание.

— Остановись!