Её Величество Змееныш

Нани Кроноцкая (2025)

Севена неласково встретила крепкую пару Змеенышей. Наследники древних магических кланов — всегда неприятный сюрприз для врагов. А с виду казалось — простые ребятки, земляне… Ну хорошо, непростые. Способности иномирян поражают воображение. Напрасно недальновидные местные жители решили их сходу обидеть. Немногие после остались в живых.

Глава 4. О терпении

«Кто много знает, с того много и спрашивается.»

В. И. Даль Пословицы русского народа.

Пыльный июнь сонно щурился серыми веками высоких облаков, шелестел свежей листвой, сыпал хлопьями тополиного пуха. Ночной город спал сном быстрым и чутким. Редкий прохожий рискнёт выходить в это время из дома.

Белые ночи. Так странно. Словно холодное солнце решило не спать и другим не давать. Время, когда магия древних и зыбких болот выползает из сонного сумрака питерских подворотен и скользит мягкой дымкой вдоль достаточно тонкой границы реальности. Когда улицы пахнут прогретым за жаркий полдень гранитом и Финским заливом. Когда наглые чайки сидят на фонарных столбах и надменно глядят на потрёпанных жизнью ворон.

Вивьен и забыла уже, что такое бывает. Она шла босиком по прохладному сумраку улиц. Не оглядываясь и никуда не спеша. Просто шагала на цыпочках, аккуратно пальцами подобрав длинный подол чёрной юбки. Настоящая ведьма: длинные тёмные волосы, чёрный, глянцевый шёлк одеяний. Провал тёмных глаз на изящном, бледном лице, белые губы. Худощавая хрупкость фигуры подчёркнута тонкостью шеи и рук. Чистая готика. Фарс.

И ей не было дела до этого. Благо, жители крупных мегаполисов давно привыкли не удивляться подобным прохожим. Да и некому было видеть её. Дворники всё ещё спят. Они выйдут на улицы города лишь тогда, когда каменные мосты тихо сомкнут свои серые своды и город проснётся. Под перезвон первых городских трамваев, под шелест колёс самых первых машин и тяжёлых автобусов он сонно вздохнёт и начнёт свою новую жизнь.

Вивиан так соскучилась по нему, что готова была пересечь босиком его снова и снова. Естественная магия летнего города опьяняла, кружила её, словно вихрь, льнула к ведьме и пела ей тихую летнюю песню. Питер просил её не уходить и вечно хранить его серую душу. Вив ему улыбалась. Больше она никуда не уйдёт. Сдохнет здесь.

Снежное королевство Форстмор дремлет под сизыми сугробами. К прибрежным скалам холодного северного континента несёт свои воды величественный океан Вечного Зова. Вслед за ними идут разрушительные ураганы и жестокие штормы. Метели и снежные шквалы. Льды не скуют океан. Круглый год его чёрные волны беснуются, сотрясая Форстмор. Всю Севену. Как же она ненавидела мир, в котором когда-то имела несчастье родиться!

От болезненной мысли Вивьен вдруг споткнулась. Шероховатый асфальт колко впился в холодные ступни. Эта боль невольно заставила Вивьен пританцовывать на ходу. Словно очнувшись, она вдруг прибавила ход, заспешила.

Куда?

Она точно не знала сама, как назвать это место. Её дом? Разве может быть дом у того, кто себя подло предал? И себя, и всех тех, кто рискнул полюбить чёрную ведьму, утонувшую с головой в море бессовестной лжи?

Что ждало Вивьен впереди? Пустые глазницы разбитых окон, дверь, запертая на новый замок давно и надёжно, или всё-таки посторонние люди? Она заслужила подобное наказание и готова принять его. Заслужила укор, обвинения, град слов, справедливых и злых, чужие, холодные взгляды. Всё это выдержать ведьма согласна. Заплатить своей острой, мучительной болью за право увидеть. На секунду взглянуть ему прямо в глаза. Тому человеку, которого Вив всё ещё так отчаянно и невозможно любила. Тому, кто клятвенно обещал быть с ней рядом и в горе, и в радости. Кто безропотно принял проклятие собственной недостойной жены и не сказал ей ни слова в упрёк.

Антон Дивин. Бессмертный, могущественный маг, величайший гений. Несчастный отец её дочери, верный муж и возлюбленный. Скорее всего, теперь бывший. Безрассудное чувство к которому Вив пронесла через годы сплошного кошмара Севены. Не смогла позабыть. Не смогла отпустить.

Именно эта любовь заставляла её каждый день просыпаться, сползая с поверхности жёсткой, холодной постели, и просто дышать. Стержень, державший её на плаву, не дающий сломаться. Каждый безрадостный вечер Вивьен засыпала с мечтой об одной только встрече. С ним.

И неважно совсем, что он скажет. Ей нужно услышать его мягкий густой голос. Увидеть пронзительный взгляд его глаз, вдохнуть его запах. И умереть. Её больше ничто не держало в обоих мирах. Их дочь ненавидит биологических родителей. Особенно мать, её проклявшую так бездумно и так жестоко. Принцы выросли и не нуждаются больше в поддержке. Элен… Она тоже выживет.

Если захочет.

Знакомый проход в двор-колодец зиял тёмной пастью. За прошедшие годы здесь многое заметно изменилось. Витые решётки, красивая дверь, домофон. Ведьма холодной ладонью коснулась его кнопочной морды. Раздался щелчок, и дверь с тихим стуком открылась. Тёмная лестница, терпкий запах подъезда и лифт. Ей на пятый этаж, но Вивиан не поедет на лифте. Ей страшно. Она малодушно оттягивает тот момент, когда остановится у знакомой двери, снимет ключ с толстой цепочки на шее и…

Додумать она не успела. В абсолютной тишине спящего дома вдруг раздался ещё один довольно громкий щелчок, тихо скрипнула дверь, и прозвучал мужской голос:

— Ты опять босиком? Ничего не меняется, Вив. Погоди, я спущусь сейчас. Только снова не вздумай сбегать! Пожалуйста, потерпи…

✤✤✤

Тихий шелест прибоя и алебастрово-белый песок. Бездонное чёрное небо. Фейерверк ярко сияющих звёзд. Ночные светила, застывшие, словно фарфоровые тарелки на бархатной скатерти.

Высокий обрыв, на котором над морем вставала мужская фигура, пригнутая бременем лет. Её покрывал длинный плащ, делающий стоящего человека, похожим на сложившую крылья белую птицу. Эту схожесть ещё больше подчёркивал крупный нос, выразительный профиль и яркая седина длинных волос. Крючковатые пальцы сжимали массивную рукоять крепкого посоха.

Закинув назад тяжёлую голову, мужчина разглядывал звёздное небо. Что видел он там, в бесконечном провале Вселенной, какие миры?

Неожиданно за его спиной бесшумно возникла вторая мужская фигура. Мягкость плавных и хищных движений выдавала в пришельце охотника или воина. Широкоплечий и рослый, он перемещался, как тень. Беззвучно приблизившись к старику, встал очень близко, по левую руку. Почтительно поклонился.

— Она всё же ушла… — прошептал седовласый, вздыхая. — Вот и закончилась эта история.

Его спутник бросил быстрый взгляд на печального собеседника и ответил ему очень низким, больше похожим на рык дикого зверя голосом:

— Однажды она уже уходила, — в его тоне сквозила усмешка. — И снова вернулась. Ты же знаешь её. Нет повода для печали.

— Ей больше незачем возвращаться, — старик неожиданно покачнулся, но в тот же миг был осторожно подхвачен. — Как видишь, снова моё предсказание исполнилось. Боги жестоки ко мне.

— Действительно, незачем! — темноволосый мужчина в ответ очень зло усмехнулся, встряхнув головой. — Мы с тобой совершенно не в счёт.

— Это я её сделал такой, — вздохнул снова старик, отстраняясь и забирая из рук собеседника локоть. — Попав в мои руки, она была ещё совершенным ребёнком. Это я напророчил малышке величайшее будущее. Я увидел его и не смог промолчать. Это было так… заманчиво. Ты себе даже представить не можешь насколько. В моих руках оказалась вдруг девочка, чью тонкую руку ведёт золотая триада: власть, богатство и слава. Зовущая, пробуждающая драконов. Все сущности Сердца Мира подвластны Вивьен. Я виноват перед ней. Я не смог устоять. Она — сокрушительное искушение.

— Отец… — тихо позвал его собеседник и осторожно приобнял за плечи, стараясь хоть как-то его поддержать. — Стоит ли теперь бередить это тёмное прошлое?

— Ты не слышишь меня! — старик попытался рвануться из рук и едва не упал. — Это я перед ней виноват! Первого огненного змея последняя в роду Фейр вызвала именно мне. Запрещённая сущность. Изгнали из дома зовущих её из-за этого. Останься она рядом с сёстрами — её не нашёл бы Василиус. Не заключил бы с ней сделку и не отнёс бы её в другой мир. Туда, куда она так стремилась. Догадываешься почему?

— Зачем ты мне всё это рассказываешь, отец? — темноволосый упрямо ему возражал, осторожно укутывая в полы тёплого плаща. Словно пеленая капризничающего младенца. — Она ушла, бросив нас с тобой здесь. Улетела навстречу неведомому мужчине, которого ей предсказали. Ты или кто-то другой, разве это так важно?

— Я мог промолчать, не рассказывать ей ничего… — горько промолвил старик. — Я же наивно решил, что ребёнок её остановит. Она ведь не хотела… Юная девушка, по моей вине изгнанная из семьи, лишённая крова. Что могла она противопоставить мне, взрослому и опытному мужчине? Я был вдвое старше её! Всё это сделал с ней я…

— Ты всё ещё помнишь её той девушкой, юной и робкой Вивьен, — громко фыркнул на это его собеседник. — Ты, верно, забыл, что, вернувшись сюда, она и не вспомнила обо мне, своём сыне. Все эти годы она жила рядом с Василиусом, помогала дракону творить его грязные делишки.

Старик снова вздохнул и всё же позволил себя отвести от самого края обрыва.

— Не суди её, сын, ты не знаешь Василиуса. Он способен на всё. В этом мы с ним ужасно похожи. К тому же я ведь сам забрал тебя у неё. Сильных шаманов всегда воспитывали лишь мужчины. Прости…

— Идём, отец. Нас там ждут, Бими давно приготовила ужин, согрела постели.

Старик неожиданно покачнулся и мягко скользнул из рук сына на землю.

— Прости, Кайл. Я умираю… мне осталось немного. Я долго ждал её ухода. Жить мне осталось до первых лучей этого дня.

Сын упал рядом, пытаясь поднять старика, удержать неожиданно отяжелевшее тело.

— Не мешай мне! — старый шаман очень медленно сел, тяжело опираясь на сломанный посох. — Силы и так на исходе. Последний отсчёт моей жизни идёт на минуты. Но напоследок…

Старик содрогнулся, спиной опираясь на сына, и плавно поднял левую руку. В уголке его бледного рта отчётливо показалась яркая струйка крови. Бледные губы шептали беззвучное заклинание.

Прямо над их головами неспешно разгорался растянутый шлейф алых искр. Старик щёлкнул пальцами, воздух вспыхнул, махнул огненным длинным хвостом, в тот же миг изогнулся огромным светящимся телом. Показалась массивная круглая голова с огненными глазами, полыхнул гребень, мелькнул толстый язык, остро раздвоенный на конце.

Шаман вдруг провозгласил неожиданно громко и властно:

— Правом жизни и крови своей заклинаю тебя отныне служить моему единокровному сыну.

— Срок нашей сделки подходит к концу, — зло возразил ему огненный змей, сделав пламенныйкруг над обрывом.

— По её нерушимым условиям ты должен служить моей крови, — спокойно ему возразил старик. — Ты сам заключил эту сделку. Был наивно уверен в том, что у шаманов нет кровных детей?

— Обманщик! — зашипел громко змей. — Ты…

Старик громко закашлялся, изо рта его хлынула кровь.

— Я заклинаю исполнить условия сделки и отдаю тебя в услужение наследнику… — прохрипел он, быстро падая на спину и мучительно корчась в безжалостных лапах агонии. — Боги — свидетели твоей клятвы!

— Отец! — прижимая к себе старика, страшно закричал Кайл.

Рептилия зло полыхнула, завязалась в один большой узел и тут же растаяла в воздухе со словами:

— Да будет так… А теперь просто сдохни, шаман. Умри всеми брошенным, словно больная собака! Твоё время вышло.

✤✤✤