ВладеЛина

Нана Рай, 2019

Первая часть дилогии "ВладеЛина". Видеоблогер Цепеш покорил не одно девичье сердце, но сам оставался равнодушен к женским чарам. Однако Элина не думает сдаваться. Она обманом попадает на его литературное шоу «Альтер-Эго», понимая, что это единственный шанс приблизиться к нему. Вот только Элине нужна не его любовь, а признание в убийстве ее сестры. И ради этого она готова пойти на все. Но за красивой улыбкой Цепеша скрываются тайны, которые лучше не знать. И Элина может оказаться не так бесчувственна к его обаянию, как надеялась.

ГЛАВА 8. ВОЗЛЮБЛЕННАЯ СМЕРТИ

Он впервые обратился к ней на «ты», будучи Владленом, а не Цепешем, тем самым стирая последнюю грань, которая разделяла двух разных людей. Элина опирается ладонями на скамью и вытягивает ноги. Минуту раздумывает — дозволяется ли ей перейти эту черту, а затем выдыхает вопрос:

— Ты так быстро потанцевал с Мишель? Не думала, что сбежишь от нее.

— Она деревянная. Меня раздражает, когда девушка не слышит музыку, — Владлен засовывает руки в карманы и подходит ближе, но не садится, словно ему нравится возвышаться над Элиной.

Она смотрит на него, не отрываясь. Сколько вопросов готовы сорваться с губ, сколько обвинений, пусть и пока необоснованных, сколько боли, переполняющей сердце. А она вынуждена играть уже опостылевшую роль вертихвостки.

— Я говорила, что надо было танцевать со мной, — Элина улыбается уголком рта и хлопает по скамье. — Присаживайся. Можешь, наконец, сказать, что хотел, потому что этот детский сад уже наскучил.

— Вот как? — Владлен выгибает бровь дугой. Свет падает на его лицо, очерчивая высокие скулы и квадратный подбородок. — Значит, я не зря бросил Мишель посередине танца и пришел сюда.

— Бросил посередине танца?

— А что, я не похож на того, кто способен на такой поступок?

— Скорее, ты похож на очень хорошего актера, — Элина не выдерживает и встает, но ни каблуки, ни ее высокий рост не помогают. Она продолжает чувствовать себя маленькой рядом с ним. — Тебе самому не тяжело быть на публику другим? Цепеш и ты — совсем разные люди.

— И, разумеется, ты хотела бы иметь дело с Цепешем? — Владлен протягивает руку и кончиками пальцев касается ее лица.

Элина едва не отшатывается. Сердце сжимается, как будто кто-то пытается вырвать его из груди.

«Ненавижу тебя!» — вот что она хочет крикнуть, несмотря на то, что точно не знает, кого из братьев должна ненавидеть. Чувства, которые Элина взращивала пять лет, невозможно искоренить по щелчку.

— Нет, — она говорит то, что он хочет слышать, — мне импонирует Владлен. В тебе, по крайней мере, нет фальши.

«Так надо, Элина. Потерпи».

Она судорожно выдыхает. Владлен делает шаг к ней и останавливается совсем рядом. Опасная близость. Очень! Элина может разглядеть пробивающую щетину на подбородке, хотя утром он явно брился.

— Удивительно. Почти все девушки, когда узнают, что Цепеша в реальности не существуют, многое бы отдали, чтобы поменять нас местами.

Элина вдыхает острые духи Владлена. Ей кажется, что она улавливает морские нотки, перец и ваниль… Невообразимо дерзкий коктейль.

— Они глупы.

— А ты — нет. Поэтому я хочу знать, кто тебе сказал, что я пишу?

Резкий вопрос возвращает Элину из дурманящего кокона, и от неожиданности она делает шаг назад. Владлен пристально наблюдает за ее реакцией. Вновь этот сканирующий взгляд, раздевающий донага и добирающийся до самых сокровенных тайн. Он выдает предположение:

— Максимилиан?

— Мне никто этого не говорил, — цедит Элина. — Я сложила два плюс два и получила десять. Но я не думала, что тем самым наступлю на больную мозоль.

— Мозоль? Глупости. Мне не понравилось, что ты пыталась дерзить на глазах у всех.

— Радуйся, что я не стала делать это на камеру! И, кстати, — она щурится, — значит, ты все-таки пишешь?

Владлен скрещивает на груди руки и весь напрягается, будто превращается в камень. Теперь уже Элина ощущает власть над ним:

— Так да или нет? Почему молчим? Боимся? — она мягко наступает на него. — А Владимир? Он тоже? Два брата — писателя, это так романтично. Наверное, в соавторстве творите. Дадите почитать?

— Замолчи! — рявкает Владлен и притягивает Элину к себе за руку.

От резкого окрика она теряется, ее бросает то в жар, то в холод. Их тела соприкасаются, дыхания смешиваются. Лицо Владлена так близко, что она может разглядеть зеленые крапинки в его глазах. Паника разгоняет пульс, как гоночный болид.

— Не трогай меня! — вопит она и отпрыгивает.

На секунду они замирают друг против друга. Взгляды скрещиваются. Оба напряжены до предела, и у каждого на то своя причина. Элина тихо выдыхает, судорожно оглядывается. На концерте много людей, но в парке они одни. И эта мысль доходит до нее только сейчас.

— Мне пора, — сухо бросает она и разворачивается в сторону своего корпуса.

Он не пытается ее остановить, даже ничего не говорит вслед. Но Элина словно слышит его мысли: она нащупала его слабое место, а он отыскал ее. Потому что любое прикосновение к возможному убийце Ливии похоже на удар электричеством.

Она быстро доходит до коттеджа и почти влетает в номер:

— Если так пойдет дальше, Элина, можешь собирать манатки и возвращаться в свой Великогорск! — рычит она на свое отражение в зеркале.

Устало падает на кровать. Не будет контроля — не будет правды. Только что она упустила идеальную возможность разговорить Владлена и узнать, пишет ли Владимир. С другой стороны, это мало что ей даст. Он мог писать раньше, мог начать недавно. Эти косвенные улики ничем ей не помогут.

Элина прикрывает глаза и вспоминает лживые слова, которые бросила в лицо парня. Как оказалось, в них больше правды, чем она думает.

«Мне импонирует Владлен».

Всю сознательную жизнь она училась ненавидеть Цепеша, поэтому Владлена принять легче. Но разве это возможно? Сблизиться с врагом…

Элина усмехается. У нее нет выбора.

***

Пять лет назад.

Элина заглядывает на кухню и пытается сообразить, с чего начать разговор. Ливия молчит уже час. Сидит на стуле, уставившись в потолок, и вертит в руках замученный мобильный. Чай в кружке с изображением мопса давно остыл, разве что льдом не покрылся.

— Мама пришла! — громко шепчет Элина.

Ливия от неожиданности подскакивает и натягивает на лицо фальшивую улыбку, которая почти сразу гаснет.

— Не смешно, — она снова садится, точнее падает на стул и смотрит на экран смартфона. Чуть ли не со злостью кидает его на стол и делает несколько больших глотков чая.

— Хотела тебя растормошить. Что случилось? Ты сама не своя, — Элина присаживается на соседний табурет и тащит конфету с тарелки. — Если ты поругалась с Бессоновым, то не переживай. Найдешь другого.

Ливия закусывает нижнюю губу, а взгляд пустой и потерянный. Да и вся она бледная, забитая, как человек, впервые попавший в больницу. Элина машет ладонью у нее перед глазами:

— Ау, Лив, ты вернешься на землю? Если от любви столько страданий, нафиг ее. Пойдем, поедим мороженого? Лето же…

Она тускло улыбается:

— Ты сейчас говоришь, как ребенок.

— Я и есть ребенок. Мне тринадцать лет.

— Да, но ты родилась уже взрослой.

— Это уже нюансы, — хмыкает Элина.

Но Ливия не подхватывает ее улыбку. Рукой снова тянется к смартфону и бросает на экран отчаянный взгляд.

— Знаешь, я всегда думала, почему папа дал нам такие редкие имена, — вдруг произносит она. — Ливия и Элина. Разве должны девушки с такими прекрасными именами жить в двушке с мамой-одиночкой, вечно пропадающей на работе? Отец — незадавшийся писатель, спился. Ты страдаешь от убогого общества, которое завидует твоему уму. А я… — Ливия запинается. — Мне казалось, что у нас все впереди, и мы будем счастливы. Что нас обеих ждет великое будущее, — она улыбается, но в глазах стоят слезы.

— Лив, ты меня пугаешь, — Элина напряженно смотрит на нее и не узнает. Куда подевалась ее спокойная, добрая сестра, которая всегда смотрела в будущее с надеждой?

— А потом я узнала, как переводятся наши имена, и поняла, что жестоко ошибалась, — Ливия не слышит ее. По щекам текут горестные слезы, и она со всхлипом вытирает их рукавом голубой водолазки. — Твое имя означает «светлая», «сияющая». Ты, моя милая сестра, добьешься в жизни большего. Ты будешь сиять, как звезда. За нас двоих, — Ливия хватает Элину за руки и прижимает их к губам.

— Лив! — Элина почти кричит. — Что за чушь ты несешь? Что значит «за нас двоих»?

— Потому что я совершила ошибку. Огромную ошибку, которую уже не исправить. И потому что мое имя с римского означает «черная», — помертвевшим голосом шепчет Ливия.

Резкий сигнал смс пронзает сгустившуюся на миг тишину, и сестра бросается к телефону. За мгновение ее лицо преображается, расцветает искренняя улыбка.

— Прости, моя правдолюбка, я побегу. Если не успею к приходу мамы, придумай что-нибудь. Скажи, что я улетела в космос, — смеется она.

Не проходит и минуты, как Элина остается на кухне одна с недопитым чаем. И даже атмосфера очищается, из нее исчезает невидимое напряжение. Но слова сестры прощальным звоном продолжают звучать в голове: за нас двоих…

Позже ночью Элина не может сомкнуть глаз и осторожно перелезает через спящую Ливию и берет с полки ее смартфон. Пытается разблокировать, но телефон просит ввести пароль.

Пароль! Когда он появился?

Ливия никогда ничего не скрывала. Раньше.

Элина тихо вздыхает, но тяжесть на душе не уходит. И кажется, уже не уйдет. Она испуганно вздрагивает, ощущая вибрацию в ладони, и замечает высветившееся на экране сообщение: «Я люблю тебя». Отправитель — Алексей Вронский.

Что ж, это вполне в духе Ливии — подписать Бессонова именем персонажа из любимой книги. Что-что, а «Анну Каренину» она читала уже раза три. Элина кладет телефон на место и прячется под одеялом. Она бы многое отдала, чтобы узнать правду. И избавиться, наконец, от чувства неотвратимо надвигающейся беды.

***

Дверь в номер с треском распахивается, и на пороге появляется Регина. Она вся красная, волосы прилипли к вискам, а на губах блуждает пьяная улыбка.

— Пишешь сидишь? — она хохочет и тут же икает. — Ой. Последний коктейль был лишним.

— Не пишу, а читаю «как писать», — Элина закрывает ноутбук и потирает глаза. — Час ночи, я думала, вы уже не придете.

— Пф-ф, время детское! — Регина плюхается на свою кровать. — Мы бы пришли раньше, но никак не могли увести Мишель. Она накидалась в хлам, так что завтра мы ее вряд ли увидим. На девичник она тоже, видимо, не пойдет.

— И что за повод?

— Цепеш не протанцевал с ней и минуты. Что-то сказал и бросил одну. Представляешь, какое позорище? — Регина пытается шептать, но то и дело срывается на возбужденный писк и испуганно зажимает рот ладонями.

— Ух ты, — Элина встает и оправляет платье, — бедная Мишель. Не долго она летала в облаках. — Она даже не старается придать голосу хоть немного сочувствия.

«Я не похож на того, кто способен на такой поступок?»

«Похож. И самое интересное, ты даже в этом не раскаиваешься».

— Ага, не то слово. Козел!

Регина задумчиво смотрит на наряд Элины, затем зрачки расширяются, и она хлопает себя по коленям:

— Ты что, будешь на девичнике в этом?

— А в чем надо?

— В пижаме, конечно! Мы же гадать будем, — Регина резво подбегает к шкафу и начинает рыться в его недрах.

— У меня нет пижамы. Я сплю в длинной футболке, но у меня есть красивый халат…

— Не-не-не! — возмущается она и вытягивает из ящика две пижамы. Розовую кидает Элине, а голубую оставляет себе. — Будем с тобой близняшками, — хихикает она.

Элина разворачивает пижаму, на которой изображены слонята, и стонет:

— То ли ты слишком пьяная, то ли просто издеваешься надо мной.

— Все вместе, — самодовольно хмыкает Регина.

Элина замечает свое расплывчатое отражение в темном окне. Ночь будет долгой…

***

Валя с Лизой основательно подготовились к девичнику. Их номер превратился в настоящее пристанище ведьм. Они где-то раздобыли гирлянды, которые теперь мерцают на стене бледно-голубым светлячками, соперничая с тусклым светом настенных бра. Кровати сдвинули вместе и накрыли плюшевым пледом. На тумбочках горят ароматические свечи, и комнату наполняет аромат ванили.

Лиза с цветастым платком на плечах сидит на кровати, по-турецки скрестив ноги, и лениво тасует карты. На узком лице с острыми скулами ни капли макияжа, темные глаза с тяжелыми веками делают ее похожей на грустного пса. Девушка перекидывает через плечо тонкую косу мышиного цвета и произносит неожиданно низким грудным голосом, каким обычно озвучивают рекламы на радио:

— Добро пожаловать в наше убежище, юные ведьмы!

Регина прыгает на кровать рядом с Ирой, которая переоделась в длинную белую сорочку с рюшами, и в предвкушении потирает руки:

— Чур, я первая!

— Так не пойдет, — из-под кровати доносится глухой голос, и полная, широколицая девушка с короткой стрижкой вылезает наружу. В ее руках бутылка колы. — Будем тянуть жребий. А где Мишель? — Она озадаченно чешет макушку, растрепав черные волосы.

Элина на вскидку дает ей лет двадцать пять. Несмотря на полноту Валентина сложена гармонично. Такие формы мужчины еще называют пышными и аппетитными.

— Она уже спит и видит сладкий сон, — улыбается Ирина.

— Как ее целует Цепеш? — Лиза хмыкает и кладет посреди кровати старую колоду карт. Кажется, тронь ее еще раз, и она рассыплется.

— Ой, нет, этот сон мой! — Ира хохочет. — Если честно, я даже позавидовала Мишель, когда Владлен пригласил ее на танец. Но ровно того момента, как он ее бросил.

Элина садится на край кровати.

«Сколько можно мусолить одно и тоже?»

Изумленные Лиза с Валей засыпают девочек вопросами, и Элина вновь слушает трагичную историю неудавшегося романа Мишель и Цепеша. Смотрит на свою руку, к которой он прикасался. Интересно, а если бы она не сглупила и не повела себя, как истеричка, он бы ее поцеловал? Она встряхивает головой, отгоняя глупые мысли. Если «Алексеем Вронским» Ливии был Владлен, тогда она начинает понимать сестру. Не будь у Элины предубеждения, возможно, она действительно бы пополнила ряды его поклонниц.

— Все, девки! — Валя протягивает бархатный мешочек. — Лиза, тащи первая. Я написала ваши имена, чье выпадет, тому и будем гадать.

Лиза быстро достает двумя пальцами сложенный пополам клочок бумаги:

— Регина!

Та пищит так, словно уже победила в шоу:

— Я же сказала, что буду первая!

— Знаете, это не похоже на литературный конкурс. Я думала, мы будем писать истории, а не на картах гадать, — Элина задумчиво заправляет волосы за ухо.

— Цыц! Завтра начнем. А сейчас надо как следует вдохновиться, — и Валя делает глубокий вздох.

— Чую, на первый этап все напишут рассказы про гадалок, — смеется Лиза.

— Элина уже написала, — хвастается Регина, и четыре пары глаз уставились на Элину.

— Вот это серьезный подход, — искренне восхищается Ирина. — Эх, а я уже счастлива, что попала на шоу и увидела Цепеша вживую.

— Но ведь в реальности он не такой, как на видео. Цепеш и Владлен — разные люди, — по мечтательному выражению глаз Иры видно, что слова Элины ее не достигли.

— Нет. Это все он. Просто по какой-то причине в жизни Владлен скрывает свою хорошую сторону.

Слова Иры цепляют невидимые струны в душе Элины. Хорошая сторона? Неужели она у него есть? А если он и правда не такой, каким Элина считала его все эти годы? Ей хотелось найти убийцу, будучи без доказательств.

— Давайте уже гадать! — стонет Регина. — Только, чур, не спрашивать, кто победит. Лучше на любовь.

— Как скажешь, — Лиза протягивает ей колоду. — Сдвигай левой рукой на себя.

Пока она ловко раскладывает карты в одной ей известном порядке, Валя разливает колу по пластиковым стаканчикам. Элина делает глоток газировки, пузырьки приятно колют губы и язык.

Лиза замирает, и все в нетерпении склоняются над раскладом:

— Фу, у тебя все так хорошо, что даже скучно.

— Эй, а подробнее?

— В ближайшее время твоя жизнь наполнится чем-то новым, но любви в ней не будет. Скорее всего, чуть позже. Возможно, через пару месяцев ты влюбишься, но не раньше, потому что тебе самой будет не до этого.

— И это называется хорошо? — Регина разочаровано фыркает. — Опять приключения на пятую точку.

— Все лучше, чем разбитое сердце, — Лиза протягивает ей мешочек. — Тяни.

Регина тщательно копается в записках, и когда уже все почти потеряли терпение, вытаскивает листик:

— Элина! Видишь, как я постаралась, — подмигивает она ей.

— Да уж…

Элина вымучивает улыбку. Гадания на картах, свечи, ночь, пять девушек — идеальная завязка для фильма ужасов. Она сдвигает на себя верх колоды и равнодушно следит за тем, как пальцы Лизы перемешивают карты и раскладывают на кровати.

— Это что за карта? — Элина вглядывается в большого черта с рогами и с двумя маленькими фигурками, прикованными к подножью его трона.

Но Лиза молчит. Она внимательно смотрит на расклад, тонкие брови сходятся на переносице, и внезапная тишина бьет по ушам.

— Знаете, что? — вдруг заявляет она и смахивает все карты в кучу. — Давайте, погадаем на что-нибудь другое. Валя, кажется, ты хотела узнать, когда похудеешь?

Валентина от неожиданности замирает и прячет батончик сникерса обратно в карман:

— Да не очень… — бормочет она.

— Не поняла юмора, — Элина наклоняется к Лизе и хватает ее за руку. — Что ты там такого увидела?

Ира с Региной энергично кивают головами, поддерживая ее вопрос. Любопытство разливается по воздуху, превращая Лизу в мишень.

–Да там полный бред получился, — неохотно признается она. — Я ведь чуть меньше года гадаю, могла и ошибиться.

— Что. Ты. Увидела? — чеканит вопрос Элина. Зловещая карта не выходит из головы.

Лиза вздыхает. На ее лице застывает гримаса поражения: нижняя губа чуть выпячена, глаза становятся еще печальнее.

— Я же говорю, бред. Будто влюбишься в саму Смерть, или что-то в этом роде. Выпала карта Дьявола и перевернутый аркан Правосудия. Это значит, что ты запутаешься между чувствами и разумом, тебе придется сделать нелегкий выбор. А в итоге попадешь в ловушку, о чем говорит Повешенный. В зависимость, которая лишит тебя рассудка.

— И все? — Элина вскидывает брови и даже улыбается.

— Ну, я боялась, что ты расстроишься.

— Да нет, я не особо верю в карточные гадания.

— И слава богу, — чересчур шумно выдыхает Регина и протягивает руку к Вале. — Поделись сникерсом? И давайте уже дальше гадать.

Элина смотрит на время — третий час ночи — и встает с кровати:

— Нет, девочки. Я пойду спать, — она нарочито зевает. — Мой организм не привык к ночным бдениям.

«Про мою работу официанткой до утра им знать необязательно».

— Жаль. Не закрывай двери, я скоро приду! — напоследок кричит Регина, прежде чем Элина выходит в коридор.

Она поднимается по тускло освещенной лестнице на второй этаж, благо все участницы жили в одном корпусе, и просто вваливается в номер. Дрожь, которую Элина сдерживала из последних сил, теперь сотрясает тело. Пошатываясь, она подходит и распахивает окно. Жадно глотает ночной воздух, он остужает горящее лицо.

Конец ознакомительного фрагмента.