Затянувшийся отпуск

Наида Баширова

Согласившись на предложение случайного попутчика вычислить человека, работающего в его банке на конкурентов, Наргиз дала втянуть себя в опасное расследование и привлечь внимание как спецслужб, так и преступников. Стрельба, похищение, убийства, а на кону – большие деньги.Предполагала ли журналистка из маленького городка, что двухнедельный отпуск в Москву затянется на долгий год, а ей придется скитаться по чужим городам и странам с человеком, которого она считала виновным в убийстве ее друзей?

— 8-

Наргиз не присутствовала при встрече Чингиза с Нинель: никто в банке не должен был знать истинную причину ее появления здесь. По словам Максима, все прошло предельно просто, даже обыденно. Чингиз вызвал к себе Нинель и ровным бесцветным голосом предложил ей написать заявление об уходе. Он не стал ее ни в чем ни обвинять, ни упрекать. Никаких объяснений. Просто придвинул ей чистый лист бумаги и ручку. Но она все поняла. Сначала ее лицо залила краска, потом оно стало белее бумаги, лежащей перед ней. Нинель жалко улыбнулась, низко наклонила голову над чистым листом и негнущимися пальцами написала несколько строк. Не сводя с нее немигающих глаз, Чингиз взял заявление и, не прочитав, подписал. Только перед самым ее уходом он не сдержался и с горечью произнес:

— Вы разочаровали меня. Я верил вам, а вы меня обманули. Уходите, я не хочу больше вас видеть.

Через окно своего кабинета Наргиз видела, как Нинель вышла на улицу и медленно, словно под тяжестью неимоверного груза, двинулась в сторону метро. У нее защемило сердце. Что бы там ни было, а ей было жаль эту женщину. Она долго стояла у окна и смотрела вслед Нинель, пока та не исчезла из виду. Здесь, у окна, ее и застал Максим. Его поразило каменное лицо Наргиз, когда она повернулась на скрип открывающейся двери.

— Как все прошло? — дрогнувшим голосом спросила она.

Наргиз слушала внимательно, и только к концу рассказа ее лицо несколько смягчилось.

— Вы так переживаете, словно знаете ее много лет, а не несколько дней.

— Разве это зависит от того, сколько времени ты знаешь человека? — в ее голосе сквозили непривычные горечь, тоска и уныние.

— Что вас так тревожит?

— Не знаю. Может, то, что вольно или невольно я оказалась причастной к ее разоблачению, а теперь еще и к увольнению.

— Рано или поздно, с вами или без вас она все равно была бы разоблачена, — попытался успокоить ее Максим.

— Да, наверное, — тяжело вздохнула Наргиз, — но это нисколько не меняет того факта, что именно я оказалась в роли ее злого ангела.

— Не корите себя так.

Максим приблизился к ней вплотную, мягко обнял за плечи и привлек к себе. Она охотно прислонила голову к его широкому плечу. С ним было так спокойно и просто, куда-то прочь ушли все страхи, тревоги и сомнения, но они вернулись, как только она отстранилась от него. Он поймал ее испуганный взгляд.

— Что? — одними губами прошептал он.

Так же шепотом она ответила:

— Вчера, когда я думала о ней, мне привиделась веревка в ванной комнате, затянутая на шее Нинель, и стул, опрокинутый из-под ее ног.

Как бы ни был мужественен Максим, он вздрогнул. Он не придавал большого значения предчувствиям, не верил в мистику и пророчества, тем не менее, слова Наргиз насторожили его.

— Что мы можем сделать?

— Не знаю. Я знаю только, что не хочу отягощать свою совесть чьей-либо смертью.

— Надеюсь, до этого не дойдет. — Он только сейчас убрал руки с ее плеч. — Мне надо уходить. Если надумаете что-нибудь, заходите без всяких сомнений. Я буду рад вам помочь.

— Спасибо, — искренне поблагодарила она.

Максим ушел, а Наргиз уселась обратно в кресло без единой мысли в голове, уставившись немигающим взором в невидимую точку на противоположной стене. Когда часы пробили ровно пять, она неожиданно для себя вскочила с места и чуть ли не бегом пустилась по коридору в сторону, где находился кабинет вице-президента. Без стука ворвавшись к нему, она на одном дыхании спросила у изумленного Максима:

— Вы знаете, где живет Шахова?

— Да, я пару раз бывал у нее.

— Вы отвезете меня к ней?

— Пожалуйста. Но что случилось?

— Ничего. Пока ничего. Но, боюсь, что может случиться.

Нинель жила далеко от центра, в районе Беляево, в одном из бесчисленных девятиэтажных коробок, которые выросли здесь за несколько последних десятилетий. Наргиз насчитала восемь одинаковых домов, стоящих рядышком. С ее неспособностью ориентироваться на местности она никогда бы с первого раза не нашла нужный дом, но Максим уверенно подкатил свой «Мерседес» к одной из многоэтажек.

Нинель очень долго не открывала дверь. Наргиз уже решила, что ее нет дома или… или что они пришли слишком поздно. Но вот они услышали характерный звук поворачивающегося ключа, и дверь открылась. На Нинель был тот же темно-синий костюм, что и утром. Лицо ее было безжизненным, глаза потухшими, а бледные губы плотно сжаты. Она отодвинулась, молча пропуская в квартиру мужчину и женщину. Кажется, она нисколько не удивилась их визиту. Или ей уже было все безразлично. Максим остался в прихожей, а Наргиз вошла вслед за Нинель в небольшую гостиную. Хозяйка не стала садиться сама и не предложила сесть гостье. Какое-то время Наргиз молчала, не зная, с чего начать. Нинель ее не торопила. Лицо хозяйки оставалось безучастным. Максим через открытую дверь внимательно следил за обеими женщинами. Он не знал, зачем Наргиз приехала сюда — он мог только догадываться. Неужели она думает, что сможет предостеречь ее от необдуманного шага? Если, конечно, та действительно решила, как считает Наргиз, свести счеты с жизнью. Да, так и есть.

Наргиз приблизилась вплотную к женщине и, осторожно взяв ее руки в свои, очень мягко, даже нежно произнесла:

— Не делайте того, что вы задумали. Это не выход из положения. Через несколько недель, месяцев вы сможете спокойно взирать на то, что произошло сегодня.

— Все пройдет. И это пройдет, как говаривал Соломон. Не так ли, милая? — неожиданно слабая улыбка тронула губы Нинель.

— Да-да, — растерянно кивнула Наргиз.

— Спасибо, милая, но не тревожьтесь и не вините себя. Вы тут ни при чем. Только уже поздно, и ничего, к сожалению, нельзя исправить.

Наргиз вдруг поняла, что больше не увидит эту женщину. Она бессильна что-нибудь сделать. Ей не надо было приходить сюда. Должно произойти чудо, чтобы Нинель переменила решение. И все же… Может, еще раз попытаться?

— Я могу остаться с вами до утра.

— Нет, милая, нет. Уходите. Я хочу остаться одна.

Наргиз спускалась по ступенькам с тяжелым сердцем. За спиной раздавались мягкие шаги Максима. За последние полчаса он не произнес ни слова. Внизу, при выходе из подъезда, она лицом к лицу столкнулась с Данилой. Тот удивленно отпрянул от нее.

— Что вы здесь делаете? Вы следите за нами? Кто вы?

У нее не было никакого желания отвечать на его вопросы, но она не могла не воспользоваться еще одним шансом.

— Поднимайся наверх, — обратилась она к нему. — Она ждет тебя. И, пожалуйста, что бы вас ни связывало, как бы ты к ней ни относился, будь с ней ласковее и внимательнее, чем обычно. Сегодня у нее был тяжелый день. И еще. Проследи, чтобы она не натворила чего-нибудь.

— Что случилось? — на его красивом лице отразилось искреннее беспокойство.

— Я не могу этого сказать. Если Нинель сочтет нужным, то расскажет сама. Но поспеши, как бы потом не было поздно. Да, вот номер моего телефона. Позвони мне завтра.

Данила бросил пристальный взгляд на Наргиз, потом перевел его на Максима и, не сказав больше ни слова, побежал вверх по лестницам, перепрыгивая через две ступеньки.

Может, он и есть то чудо, которое остановит Нинель? Наргиз очень хотелось в это верить, но, зная, что именно привлекало Данилу в этой женщине, легко представила его реакцию в ту минуту, когда он узнает, что его благодетельница лишилась работы и осталась без гроша.

Наргиз села в машину и уставилась перед собой.

— Устали? — участливо спросил Максим.

Не отвечая на вопрос, она проговорила:

— Зачем только я приехала сюда? Наверное, хотела успокоить свою совесть. Не помогло.

— Вы не должны ни в чем упрекать себя. — Максим дотронулся тыльной стороной ладони ее щеки. — Мне тоже жаль Нинель, но она взрослая и умная женщина и хорошо понимала, на что идет и что последует за ее разоблачением. Каждый делает свой выбор, она его сделала и теперь расплачивается за последствия. Не вы, так кто-нибудь другой вычислил бы ее. Или она сама каким-нибудь образом выдала бы себя. В любом случае ее двойная жизнь не могла продолжаться долго.

Максим вырулил машину на трассу и, лавируя в плотном потоке машин, помчался в сторону центра. Минут через сорок, проехав Таганскую площадь, он внезапно притормозил у старинного здания, на котором светилась вывеска: «Ресторан «Грот».

— Вы не проголодались? — повернулся он к ней.

— Нет, — быстро ответила Наргиз, но тут же добавила: — Не знаю. Кажется, я не ела с самого утра. Но в любом случае я не могу идти в ресторан в таком виде.

— Вы прекрасно выглядите, — успокоил ее Максим. — Идемте.

Это был маленький уютный ресторан на двадцать пять человек. В давние времена здесь располагался трактир, в котором бывал Петр Первый. Интерьер хранил многие архитектурные детали прошлого. Наргиз с любопытством огляделась. Зал ресторана украшали авторские работы из керамики, картины и гобелены известных художников. Мягкое освещение и негромкая музыка гармонично дополняли камерную обстановку.

— «Грот» особенно популярен среди московских гурманов как ресторан изысканной кухни, — проговорил Максим, подводя ее к свободному столику.

Только когда официант разложил перед ними аппетитно пахнущие блюда, Наргиз поняла, как она голодна.

— Я даже забыла, что сегодня не обедала, — проговорила она, принимаясь за обжаренные кусочки нежного куриного мяса под ореховым соусом.

— Вот видите, хорошо, что я привел вас сюда. Кстати, это блюдо почему-то называется «Кавказская пленница».

— Да? Как интересно! А как название этого блюда? — поинтересовалась Наргиз, показывая на тигровые креветки, обжаренные с острыми специями.

— «Поцелуй саламандры».

— Как страшно!

— Попробуйте. Очень вкусно.

Наргиз последовала его совету.

— Действительно, потрясающе вкусно. Можно еще? У меня разыгрался аппетит.

— Не стесняйтесь, если надо, я закажу еще.

За едой они больше говорили о пустяках. Максим рассказывал смешные истории из своей жизни. Наргиз с удовольствием слушала его. Он был хорошим рассказчиком, и ему удалось заставить ее забыть на время о неприятностях этого долгого и трудного дня.

Заиграла медленная красивая мелодия. Максим встал и протянул руку Наргиз, приглашая ее на танец.

— Нет, только не это, — засмеялась она. — Я совершенно не умею танцевать.

— Не страшно, я вас научу. — И, несмотря на ее сопротивление, повел ее в круг.

— Это очень просто. — Он положил ее руки себе на плечи, а сам обнял ее за талию. — Можешь вообще не двигаться.

Она заметила, что он перешел с ней на «ты».

— Или делай так. — Он показал ей несколько движений. — Сможешь?

Наргиз покачала головой.

— Ты не представляешь, сколько человек брались научить меня танцевать — и безуспешно. — Она тоже перешла с ним на «ты». — У меня полностью отсутствует чувство ритма. Это почти то же самое, что и в случае с ориентацией на местности.

— Странно, — пришлось признать Максиму.

— Я раньше ужасно комплексовала из-за этого. Ни о каких дискотеках и вечеринках и речи быть не могло. Подруги все вечера пропадали на танцах, а моим единственным другом была книга.

— Нет худа без добра, — пошутил Максим. — Не будь этого изъяна, ты не стала бы такой умной и образованной.

Наргиз засмеялась.

— Ну что, так и будем стоять на одном месте?

— Тебе не нравится?

— Да нет, все отлично. Можно и постоять.

— Ты и сейчас комплексуешь, — шепнул ей на ухо Максим. — Расслабься и не думай, что все только тем и заняты, что смотрят на тебя. Кстати, если я крепко тебя обниму, нас примут за двух влюбленных, и никто не поймет, что ты совершенно не умеешь танцевать.

Он так и сделал. Приподнял и притянул ее к себе, крепко и в то же время нежно обнял и стал медленно кружить по залу. Ее ноги почти не касались пола. У нее перехватило дыхание, появилось потрясающее ощущение невесомости и полета. Она не знала, сколько времени это продолжалось, но, когда музыка прервалась и он остановился, ей показалось, что она сейчас рухнет на пол. Однако сильные мужские руки удержали ее.

— Спасибо, это было чудесно, — поблагодарила она, когда они вернулись к столу, и одарила его своей лучшей улыбкой.

Через два часа они сидели в машине, и Максим, слегка повернув голову в сторону Наргиз, очень спокойно предложил:

— Поедем ко мне?

Наргиз готова была отказаться, но тут услышала:

— Диван и комната, которые так тебе понравились, ждут тебя.

Она с минуту глядела перед собой, а потом не очень уверенно произнесла:

— Поедем.

Еще через час Наргиз сидела на диване, забравшись на него ногами и свернувшись гибким клубочком, а сам хозяин дома расположился прямо на полу, прислонившись спиной к краю дивана. Они говорили обо всем и ни о чем, стараясь забыть на время о проблемах, которые принесли с собой последние дни.

Наргиз не помнила, когда забылась крепким сном, и проснулась оттого, что кто-то тряс ее за плечо.

— Просыпайся, соня, а то опоздаешь на работу.

Она открыла глаза и увидела улыбающееся лицо Максима. Он уже успел принять душ, побриться и одеться.

— Я долго не решался тебя будить, ты так сладко спала, — извинился он, — но больше тянуть было нельзя. Через полчаса надо выходить.

Наргиз откинула теплый плед, которым он укрыл ее ночью, и вскочила с дивана.

— Господи, это сколько же я спала?

— Почти пять часов. Это много?

— Для меня — да.

Она окинула себя критическим взглядом и поморщилась от увиденного. Платье порядком помялось, что было неудивительно, если вспомнить, что спала она не раздеваясь.

— Как я появлюсь на работе в таком виде?

Максим задумчиво оглядел ее с головы до ног.

— О том, чтобы ехать к твоей подруге, не может быть и речи. Мы потеряем, как минимум, три часа. Собирайся скорей, мы что-нибудь придумаем по дороге.

Наргиз понадобилось двадцать минут, чтобы принять душ, позавтракать, убрать за собой и спуститься вниз, где ее ждал Максим, уже сидящий за рулем «Мерседеса».

В эти утренние часы улицы были битком заполнены автомобилями, и Максим, чтобы не терять время в многочисленных пробках, повел свой «Мерседес» по узеньким, одному ему ведомым переулкам и закоулкам. Свернув на какую-то улицу, он остановился возле жилого дома, первый этаж которого занимал магазин модной мужской и женской одежды.

— Идем со мной, — позвал он, быстрым шагом направляясь к стеклянной двери.

В роскошно обставленном салоне магазина навстречу им двинулась крашеная блондинка с пышными формами. Она улыбнулась Максиму как старому знакомому.

— Макс, ты так давно не появлялся у нас! Где ты пропадал? Впрочем, не отвечай, я знаю, что ты сейчас скажешь. Как всегда срочные дела, от которых невозможно оторваться.

Здороваясь, Максим по-дружески чмокнул хозяйку салона в щеку, а потом представил Наргиз.

— Катюша, Наргиз сегодня предстоят важные деловые встречи, и ей надо соответственно выглядеть. Полагаюсь на твой вкус.

Екатерина с любопытством оглядела покупательницу. От ее острого взгляда не укрылась помятая одежда клиентки. «Представляю, что она сейчас подумала», — мысленно вздохнула Наргиз, заметив лукавый и слегка насмешливый взгляд, который Екатерина бросила на Максима. Впрочем, ей было все равно, к каким выводам та пришла. Вряд ли когда-нибудь впредь она появится в этом роскошном магазине.

— У нас как раз есть то, что нужно вашей знакомой, — услышала она голос хозяйки салона. — Пройдемте со мной.

Через несколько минут Наргиз стояла в примерочной и глядела на себя в большое зеркало. На ней был элегантный костюм ярко-вишневого цвета.

— Вам к лицу этот цвет, он удивительно хорошо сочетается с вашими глазами. Я сразу заметила, какого они необычного цвета, — ворковала вокруг нее продавщица. Хозяйка салона стояла рядом и одобрительно кивала. — И этот фасон. Он подчеркивает вашу тонкую талию и высокую грудь. Стильно, красиво, благородно.

Наргиз, никогда раньше не носившая таких ярких нарядов, должна была признать, что вишневый цвет ей действительно к лицу. Он освежал ее, делал еще стройнее и выше и прекрасно сочетался с темно-каштановыми волосами и глазами цвета спелой вишни

— Если хотите, я помогу вам подобрать к костюму бижутерию, туфли, сумочку, — предложила продавщица.

Наргиз, не задумываясь, согласилась. Несомненно, к новому костюму нужны соответствующие аксессуары. Туфли на низком каблуке и небольшая сумка через плечо, в которую она, тем не менее, умудрялась вместить все, что может понадобиться в ближайшие восемь-десять часов, никак не сочетались с костюмом от…

— Это Ив Сен Лоран, — как будто читая ее мысли, сказала Катя. — Аксессуары принадлежат этой же фирме.

Наргиз на миг зажмурила глаза. Она представила, во сколько обойдется ей новый прикид. Нет, она не может позволить себе покупать одежду, стоимость которой, как минимум, равна ее двухгодичной зарплате. Она уже готова была снять костюм и облачиться в старое платье, когда услышала голос Максима:

— Вы готовы? В нашем распоряжении всего несколько минут.

— Мы сейчас будем, — отозвалась Катя.

Продавщица сняла с вешалки помятое платье и начала аккуратно его складывать.

— Вы можете выйти, а я соберу ваши вещи.

Наргиз ничего не оставалось, как выйти из примерочной. Ей все же следовало объяснить Кате, что костюм от Ив Сен Лоран ей не по карману. Она так была занята этими мыслями, что не заметила восхищенного взгляда Максима.

— Ты прекрасно выглядишь. Костюм словно сшит на тебе, — начал было он, но, встретив ее мрачный взгляд, остановился: — Что случилось? Тебе не нравится? Если так, то поверь мне как мужчине: ты выглядишь сногсшибательно.

— Спасибо, — поблагодарила Наргиз, однако выражение ее лица оставалось по-прежнему хмурым. — Возможно, это и так, но есть одна маленькая и неприятная загвоздка: у меня нет денег, чтобы купить его.

— Вот что тебя беспокоит! Не бери в голову. Считай этот костюм маленьким подарком от меня.

Он пожалел о сказанных словах, как только натолкнулся на ее холодный высокомерный взгляд.

— Простите, — Наргиз даже перешла на «вы», — но я не принимаю подарков от мужчин, которых знаю чуть больше недели. Тем более таких дорогих.

— Извини, я не хотел ни обидеть, ни оскорбить тебя, — пробормотал Максим. — Я хотел сделать тебе приятное.

— Благодарю. Я как-нибудь сама о себе позабочусь.

Она оставалась чужой и далекой, как будто не было прошедшей ночи, когда они дружески проговорили почти до зари.

У Максима был такой потерянный и несчастный вид, что Наргиз сжалилась над ним.

— Надеюсь, я больше не услышу от тебя подобных предложений. Мы ведь друзья?

— Да, конечно.

— Тогда как друг ты можешь меня выручить. У меня сейчас нет денег, так что ты можешь оплатить за меня чек. Я верну деньги, как только Чингиз заплатит мне за работу. Я только сейчас вспомнила, что он обещал мне тысячу долларов за каждый день расследования. Кстати, это столько, сколько я зарабатываю за год, являясь собственным корреспондентом центральной газеты.

— Тысячу долларов? — удивленно переспросил Максим.

— Эта цифра поразила меня так же, как и тебя. Чингиз либо очень щедр, либо ему очень важно вычислить тех, кто работает против него.

— Да, ему важно найти этих людей, но также несомненно, что он щедрый человек.

Наргиз внимательно посмотрела на него.

— Ты очень предан своему другу.

Его лицо сделалось серьезным. Он кивнул:

— Я многим ему обязан.