Мой палач

Надежда Олешкевич, 2019

Меня назвали ведьмой и теперь везут на казнь. А исполнит приговор первый палач империи, сильнейший маг, убежать от которого почти невозможно. Но не думал ведь он, что я не стану бороться? Разве кто-то сознательно пойдет на смерть? И пусть я потеряла мужа и дочь, мне по-прежнему хочется жить. К тому же проклятый лес, через который мы поехали, кишит дикими… – О, гуманнейший из палачей, вам не кажется, что на том пригорке видны волки?

Глава 4

Пусть побег не удался. Это не значило, что я не попытаюсь сбежать еще раз. Ехать на лошади вниз головой, когда свисают руки и ноги, оказалось ой как неудобно. Любые мои потуги расположиться получше, приподняться или вообще спрыгнуть сразу же пресекались мужчиной. Он клал свою ручищу мне на спину и надавливал. Первые разы я просто вскрикивала и терпела, но со временем отпало всякое желание ощущать, как внутренние органы в районе живота сплющиваются. Пришлось смиренно терпеть неудобства всю обратную дорогу. Уж лучше ехать в клетке, чем так.

Время, проведенное в попытке умчаться на лошади, пролетело незаметно, но вот путь назад оказался слишком длинным. Кровь прилила к голове, дышать стало трудно.

— Тэйр палач, — с трудом выговорила я, — будьте так добры, позвольте мне сесть нормально.

Ответом послужило то же его действие, после которого снова пришлось вскрикнуть.

— Вы же не можете быть извергом и издеваться над… уф… над бедной женщиной. Меня сейчас стош… — договорить я не успела, поскольку повернула голову в сторону телеги, к которой мы почти приблизились, и замолкла, пораженная увиденным.

В горле пересохло, рот не удавалось закрыть. Хотелось развернуться и быстрее покинуть это место, но тело впало в оцепенение. Вся поляна оросилась кровью. То тут, то там были шкуры животных, хвосты, лапы. Я никогда не считала себя слабой или брезгливой, однако от этого вида и вправду появилась тошнота.

Мне пришлось опустить голову и прикрыть руками глаза, чтобы не видеть этого ужаса. Но в то же время страшные картины появлялись перед внутренним взором. Там были и мертвые стражники, и окрасившиеся в бордовый цвет мечи, и обездвиженные животные. А самое отвратительное, что парочка волков еще осталась на поляне, окружила последнего уцелевшего коня, который зацепился за что-то и не мог убежать.

Тиррен зашевелился. Я резко приподнялась и схватила его за руку, боясь потерять хоть какую-нибудь защиту, увидеть, как и его растерзают на части, а потом оказаться самой в незавидном положении. Пусть он считает себя сильным магом, но лучше не стоит идти к этим животным, голодным, диким, учуявшим запах крови и распробовавшим свежее мясо. Я тоже могу кичиться и притворяться храброй, но иногда разумнее убежать, оставить все так, не лезть и сохранить себе жизнь.

— Не надо, пожалуйста. Поехали отсюда, — мне с трудом удалось выговорить.

— Закройте глаза, — посоветовал палач и спрыгнул с лошади.

Я сделала протяжный выдох, собирая в кулак все мужество, и подняла голову. Стоило увидеть желтые глаза зверей, устремленные на Тиррена, на меня, на лошадь, как холодная лапа страха сжала все внутренности.

— Спокойно…

Как бы сейчас ни хотелось закричать, отдаться панике, тем самым вытворяя глупые поступки, я набрала побольше воздуха в легкие и сделала рывок, приподнимаясь на коне, который тоже оказался не из храбрых. Лошади с трудом удавалось стоять на одном месте. Ощущалось, что и она хотела поддаться порыву и сбежать. Перекинув ногу через седло, я взяла в руки поводья и собралась ударить животное ногами по бокам, чтобы покинуть это проклятое место. Палач сделал ошибку — он отдал своего быстрого коня, а сам отправился на спасение второго.

Но стоило замахнуться, как в поле зрения попался волк, обходивший мужчину сзади. А тот без конца перебирал в руке камешки и с легкостью справлялся с животными. Они прыгали на Тиррена и застывали в полете, затем обессилено падая на землю. Скулеж перемежался с рычанием, вой смешался с лаем. Меня распирало от желания посмотреть на миама мага, увидеть хотя бы на мгновение, с какой скоростью он двигался и раскидывал одного за другим зверей. Но это было невозможно, ведь видеть чужих двойников никто не мог.

Конь подо мной встал на дыбы и громко заржал. Я не ожидала ничего подобного и попросту упала с него прямо перед двумя волками, которые и стали причиной такого поведения жеребца. Они оголили грязно-желтые клыки, приоткрыв пасть. Один слегка присел на задние лапы и приготовился к прыжку. Я начала откатываться, сжимая находящийся до сих пор в руке медяк, и собралась уже потянуться к бедру, как хищники стали странно себя вести: они начали топтаться на одном месте, а затем и вовсе упали, словно получили удар по голове.

— Сзади, — крикнула я Тиррену, отвлекшемуся на мое спасение.

Тот развернулся, взглянул на нападающего зверя и вскоре переступил через его валяющееся на земле тело. Но он был не последним. Не зря это место называлось Волчьей долиной. Эти звери плодились здесь, словно мухи, однако редко выходили за пределы, не могли, будто их что-то удерживало. Люди рассказывали, что животные в определенный момент начинали поедать друг друга, но предпочитали полакомиться более вкусным мясом.

Я заметила, как Тиррен опустил в карман камни и размял руку, готовясь к очередному нападению зверей, которые показались из-за ближайших кустов. Для меня же этот бой был лишним. Мужчина хотел подступиться к лошади, забрать последнюю, возможно, взять что-то из небольшого багажа на телеге. А я не видела надобности находиться здесь и дальше, иначе могла упустить шанс сбежать от палача и обрести свободу.

Поднявшись с земли, я собралась снова взобраться на лошадь, но в последнюю секунду решила воспользоваться способностями миама. Медяк соприкоснулся с двумя другими, послышался звон. Я прикрыла глаза, набирая побольше воздуха в легкие. Магический двойник, слившись со мной воедино, показал ближайшее будущее, от которого пришлось сжать кулаки до побелевших костяшек. Мы не можем изменить то, что уготовано нам судьбой, но в силах повлиять на ход событий, пройти путь другой дорогой, той, что выбрали сами.

И сейчас я спрятала медяк в набедренную повязку, подбежала к ближайшему охраннику и взяла его меч. Оружие оказалось тяжелым, поднять его мне удалось не с первого раза.

Волки снова начали нападать. Тиррен достал из кармана свои камни и принялся отбиваться от бешеных животных невидимым моему взору миамом.

— Раз, два, три, четыре…

Я медленно подходила к мужчине, стараясь считать равномерно. Выбор есть всегда, и на этот раз мне пришлось сделать свой.

— Семь, восемь, девять…

Сразу несколько волков бросилось на Тиррена. Он откинул их в сторону и отразил нападение еще троих. Казалось бы, мужчина стоял на одном месте, но он в это время управлял миамом. Главное — в данном деле успеть… И за одним зверем палач все же не уследил.

— Двенадцать! — вскрикнула я и сделала выпад, протыкая бросившегося на мужчину волка.

Именно этот момент появился перед внутренним взором при слиянии с моим магическим двойником. Возможно, стоило уехать и бросить мужчину на растерзание бешеным животным, но я не смогла так поступить с ним.

— Вы еще долго? После этих будут и другие. Смотрите, на пригорке уже шевелятся кусты.

— Бегом к моей лошади.

Я выкинула меч и бросилась к коню Тиррена, с трудом забравшись на него. Стоило мне ударить жеребца ногами по бокам, как рядом появился мужчина на другом ездовом животном, к которому все-таки успел подобраться, развязать его и поравняться со мной.

— За мной! — помчался он вперед.

Сзади раздался вой, целая стая волков бежала в мою сторону. Я замешкалась на секунду, а после последовала за палачом. Скорость была бешеной. Стук копыт перебивал любые другие звуки. Черный плащ вскоре перестал быть небольшим подрагивающим пятном. Я быстро поравнялась с мужчиной и даже собралась обогнать, но тот не позволил этого сделать. Он даже на скаку без труда управлял своим миамом, натягивал мои же поводья и замедлял бег жеребца.

Лес сменился полем, за ним началась холмистая местность, что напоминала волны в неспокойном море во время шторма. Солнце припекало в макушку. Хоть ветер постоянно и дул в лицо, спина взмокла. Я не привыкла так много ездить на коне, поэтому вскоре устала, с трудом держалась, чтобы не остановиться.

Однако Тиррен сам догадался сделать привал, позволив мне не выглядеть в его глазах слабой и ноющей женщиной. Я вытерпела, не проронила ни слова, даже смогла самостоятельно слезть, хотя не отказалась бы от помощи. Спрыгнула на землю, и меня неожиданно повело в сторону, но внезапно появилась невидимая опора, не позволяющая упасть. Я взглянула на мужчину, миам которого сейчас пришел мне на выручку, но почему-то не поблагодарила. Эти слова застряли в горле колючим комом.

И лишь съев половину протянутой порции сыра с хлебом и мясом, я пришла в себя и уже была готова кидаться налево и направо любого рода колкостями, собираясь довести палача до белого каления, чтобы он сам захотел со мной распрощаться. Осталось полтора дня. Всего ничего, чтобы найти способ избавиться от мужчины. Теперь нет клетки, но пристальный надзор мага и невероятные возможности его миама быстро перемещаться отметали так много вариантов обретения свободы.

— Надеюсь, вы меня не вините в потере своих подданных, — моему голосу немного не хватило желаемой дерзости.

— Зачем, если вы сами себя вините? — Тиррен посмотрел на меня лишь на долю секунды, снова отворачиваясь и разглядывая лес Волчьей долины, где совсем недавно происходили жуткие события.

— Вы слишком хорошего обо мне мнения, если так считаете.

Хотя тяжесть в груди на самом деле присутствовала. Эта картина со стражниками и лошадьми, разодранными волками, еще долго будет навещать меня по ночам, окрашивая сны в багровый цвет. Я с трудом сдержалась, чтобы не встряхнуть головой и не подать виду, что мужчина попал в самую точку.

— Не льстите себе. Я не формирую мнение о людях, которых должен убить. Это лишнее.

По телу пробежали ледяные мурашки, грудь сковало холодом. Дыхание и вовсе сперло, а кусок хлеба встал поперек горла. Мне с трудом удалось сдержать кашель, не показать, как сильно задели его слова. Желание сбежать усилилось в разы. Если раньше мне казалось все какой-то игрой, где всего-то нужно не доехать до места казни, то сейчас зародился неприятный трепет перед этим мужчиной. Не было ни малейшего сомнения, что если прямо здесь и сейчас появится необходимость заколоть меня кинжалом, висевшим у него на поясе, то он без малейшей заминки воткнет тот мне в сердце и ни один мускул не дрогнет на его лице. Значит, тэйр Маркард ди Тиррен Мэйтлон не просто так получил статус первого палача империи, считался самым кровожадным и беспощадным, сильным, непреклонным и жестоким человеком. О нем говорили многое: что мужчина не умеет любить, ненавидеть, смеяться, злиться. Это холодное оружие императора, выполняющее самую сложную работу, с которой остальные справиться не могли. И сейчас он сидел рядом со мной, смотрел вдаль, спокойно ел мясо, словно не было той драки с волками, словно не его солдат убили, словно не я спасла ему жизнь, проткнув того зверя.

Я всегда считала, что мнение о людях нужно формировать самостоятельно, поэтому старалась начинать общение с заочно знакомым человеком с чистого листа, не прислушиваясь к остальным. И даже с Тирреном было все так же. Однако сейчас… он являлся палачом. Моим палачом, собирающимся привести приговор в исполнение.