Истории

Надежда Николаевна Недашковская, 2022

Автор книги ведет свой блог, публикуя рассказы, мысли, рефлексию. Читатели-подписчики стали подмечать, что им нравятся эти небольшие очерки. Некоторые специально пропускают посты, чтоб потом прочесть их подряд, заварив чай и устроившись удобно с пледом.Автор и сама периодически перечитывает свои рассказы, иногда корректируя и дополняя. Поэтому идея перенести весь материал в книгу родилась очень кстати и сама собой.

Про летние каникулы

Недавний разговор навел меня на далекие детские воспоминания, когда я ездила к бабушке в деревню на все летние каникулы.

В деревне жили старики, и что естественно, умирали пачками. За лето мы с бабушкой ходили по 3-5 похоронам. Приходили в дом, садились на лавки. Бабушка с подругами начинали голосить над гробом, а все, что меня интересовало, есть ли тут кто из друзей, чтоб потом собраться вместе и носиться по улице до самого вечера.

Поголосив, бабушки замолкали. Молча прощались со своей подругой, которая еще позавчера сидела с ними на лавочке и обсуждала хозяйство, соседок, вспоминала войну и своего покойного мужа. Сегодня это только их проблема, ей о том голова уже не болит.

Самая моя нелюбимая часть — целовать покойника в лоб. Когда стоишь перед гробом в веренице желающих приложиться к телу, не задумываешься. Но когда подходит твой черед, и ты смотришь прямо на застывшее белое лицо с закрытыми глазами, понимаешь, что это уже совсем не та баба Соня, и целовать этот лоб вообще не хочется. Но тогда казалось, это нужно делать обязательно. И я наклонялась, зажмуривала глаза, в нос бил сильный запах нафталина и горящих свеч. Не касаясь губами лба, делала вид, что целую, и бежала прочь на улицу, в солнечный яркий день к подружкам.

В дальнейшей жизни все же один раз довелось целовать такой холодный белый лоб — бабушкин.

Самая моя любимая часть — после кладбища, когда приглашали певчих. До сих пор помню строки одной заупокойной песни. Она была на польском, пели ее у умерших католиков, поэтому я всегда заранее интересовалась у бабушки о вероисповедании усопшего. Ждала эту песнь с нетерпением, на каждых похоронах запоминала по куплету, и за лето все слова выучила. Певчие пели по тетрадочке, и мне так хотелось ее заполучить, чтоб переписать содержимое себе.

Похороны заканчивались, а жизнь продолжалась. Все шли по своим домам, потому что скоро осень, а огород сам себя не досмотрит и скотина сама себя не прокормит.

Жизнь — для живых, и им приходится работать. А мертвые на них смотрят и не работают. А только смеются