Дача

Яна Дворецкая (2024)

В глухой псковской деревне не берёт связь и с дороги её не найти. Через год после свадьбы вместе с женой туда приезжает двадцатишестилетний программист Гоша Крайнов. В Метёлкино находится дача его тестя и тёщи. Блуждая по деревне, Гоша с женой обнаруживают странные могилы в соседнем лесу, но и сами жители деревни вскоре начинают казаться Гоше странными. Это не единственные загадки, которые таит в себе деревня. В попытках разобраться Гоша понимает, что он вряд ли может рассчитывать здесь на кого-то, кроме себя. Вскоре он сам оказывается заточённым на этой даче и пытается бежать.

В тёмном-тёмном лесу

9 июля 2019 года

В тот вечер что-то звало их в лес. И сами деревья будто по чьему-то приказу подвывали вдали и всё высматривали их, гуляющих по деревенской дороге. Этот мрачноватый звук, видимо, донёсся до Аниты, и та замолчала насторожившись.

— Слышишь? — она подняла палец кверху, посмотрела на Гошу.

— Ничего не слышу. Ты про что? — Гоша огляделся: дорога перед ним вилась белой каменистой лентой, по краям её был бурьян, позади, в паре метров от них, потрескивал костерок в мангале. — Там Аркаша что-то бубнит. Ты про это?

Им ещё был виден дом, и как отчим готовил шашлыки: на уличном столе перед ним поблёскивали намытые шампура, и стояло ведро из-под майонеза с кусочками мяса. Они же до ужина решили подышать воздухом и размяться. То была официальная причина, а по правде Анита просто хотела нашипеть Гоше накопившиеся претензии.

— Не, я про то, что словно плакал кто-то, — Анита уже забыла про лесной шумок и шагала дальше, вглубь деревни. — Впрочем, на чем это я остановилась?

— На том, что я негодяй, потому что забыл купить маринад для Аркаши. И из-за меня мясо теперь будет невкусное, — напомнил Гоша и усмехнулся: успел привыкнуть к придиркам Аниты по мелочам.

Анита начала огрызаться с ним, когда ещё ходили по «Ленте», набирая продукты по маминому списку. Всё ей было не так: то Гоша управлял тележкой слишком быстро, то слишком медленно, то он долго, опять же по мнению Аниты, стоял в каком-нибудь отделе, то уходил, не дожидаясь её.

Вот и теперь она кусалась и кололась, только уже новыми претензиями. Порой Гоше казалось, что всё это Анита делает только ради спора, лишь бы выставить себя правой, а его — ни на что не годным. Было обидно, но чаще он просто тихо хихикал над ней. Благодаря этому, они всегда быстро мирились.

Они приехали в Метёлкино на выходные. В первый раз в этом году. Айти-стахановцы, они проводили все дни, сгорбившись над ноутбуками. От экранов компьютеров и душного офиса тянуло на волю — к настоящему лесу, а не к парку, к настоящему костру, а не к расслабляющей заставке в виде пылающего огня на рабочем столе. В общем, они хотели жизни со всеми её запахами, звуками и неоднозначностями.

Июльский вечер остудил дневной зной. Суббота зевала, готовясь к ночи. И возле домов уже никого не было: в восьмом часу жители деревни разбрелись по домам, смотреть сериалы по тому единственному каналу, который дотянул свои руки-провода до этих мест.

Анита говорила и говорила, и Гоша просто ждал, когда она выговорится, это было, пожалуй, единственным лекарством от большого скандала. С обочины он подобрал длинную кривую корягу и теперь шёл с ней, точно английский лорд с тростью. Разглядывал дома и то, что на участках возле них. Давно он не бывал в настоящей деревне: с тех пор, как шестнадцать лет назад умерла его бабушка. Теперь каждый зелёный куст здесь напоминал бабушкин дом и прекрасный сад, где Гоша провёл хоть и небольшой, но кусочек детства, пока всё так страшно не кончилось, как оно кончилось тогда.

Впрочем, лучше об этом не думать, подумал Гоша и отогнал эти мысли от себя, посмотрел на небо. Оно теперь было розово-фиолетовым, как синяк. Закатное солнце ещё цеплялось длинными кривыми пальцами за верхушки сине-зелёного леса, не хотело умирать, но лес всё равно отъедал от него всё новые куски.

— Опять ты суетишься, — попробовал Гоша успокоить жену. — Посмотри лучше вокруг.

— Я не суечусь, я объясняю, Гоша. Я же тебя только маринад попросила купить, только это одно. Это ведь так просто, а ты в облаках витаешь, ты и сейчас не слушаешь, я же вижу, что не слушаешь.

— У вас тут красиво очень. Рядом лес настоящий, в нём, наверное, даже медведи есть. Ты была там хоть раз?

— Нет, зачем?

— Ну, может, вы грибы собирали или просто погулять ходили. Я любил гулять в лесу у бабушки…

— Как ты выразился, там могут быть медведи, — перебила его Анита. — Идти туда почти ночью — это слабоумие и отвага.

— Ещё не ночь, пошли хотя бы догуляем до туда.

— А мы и так туда гуляем, — ответила Анита и впервые улыбнулась. — На тебя невозможно злиться, ты ничего не слушаешь и не ругаешься со мной.

Гоша засмеялся, кивнул.

— Таков мой план, — ответил. — Но он у меня хотя бы есть. А ты зачем ворчишь всякий раз, раз пользы ноль?

— А у меня, может быть, тоже план есть, только я тебе его не скажу, — Анита коротко посмеялась.

Кажется, помирились.

Дальше шли уже, болтая про работу, про общих коллег и родителей, про то, что мама Аниты суетилась перед ними на даче, точно к ней королева Елизавета и принц Филипп пожаловали, и замолчали, лишь когда уткнулись в чей-то двор.

Это был последний дом перед лесом, и вокруг него не было забора. Он был таким старым, что фундамент его давно ушёл под покрывало из зелени. Слева от дома Гоша приметил покосившиеся козлы для распила дров. Как и дом, они были полиняло-серые. Справа шушукались берёзы, за домом начинался лес.

Подойдя ближе, Гоша увидел, что в доме работает телевизор: шла передача «Сегодня вечером» с Галкиным (Гошина мама её обожала), но в комнате никого видно не было.

— Это чей дом? — тихо спросил Гоша, когда они отошли от окна.

— Я уже толком не помню, — ответила Анита. — Мужик тут какой-то. Я сто лет в деревне не была, ты ж знаешь.

Дорога, по которой они шли, превращалась во дворе дома в протоптанную тропу и потом ныряла в лес. Гоше хотелось пойти дальше, но Анита дёрнула его за рукав.

— Эй, ты куда? Назад пошли, — кивнула на две светлеющих полосы посреди поля и деревянный редкий забор вдоль них.

Приличнее было бы уйти с чужого участка и правильнее было бы забыть про эту дорогу и не испытывать на пустом месте свой страх.

— Тебе никогда не хотелось прогуляться вечером по тёмному лес? — спросил он Аниту и выдернул свой рукав из её руки.

— Ты с ума сошёл? — Анита нервно хихикнула. — Нет уж. Домой-домой. Аркаша уже шашлыки сделал, ворчать будет.

— Мы на минутку. Только посмотреть, куда ведёт эта тропа. Смотри, по ней часто ходят, — Гоша пальцем в воздухе провёл по ней.

У него даже перехватило дыхание при мысли, что он войдёт в эту темноту. Не в игре, а по-настоящему. И ощутит все свои пять чувств так, как давно не ощущал с этой дрянной офисной работой.

Анита застыла в нерешительности, оглядывала двор. Видимо, она опасалась появления хозяина (они ведь бродили по чужому участку). Не дожидаясь решения, Гоша схватил её за руку и потащил за собой. Боялся, что начнёт орать, но Анита, на удивление, вмиг стала шёлковая.

Гоша раздвинул ветки деревьев и зашагал, поднимая колени, по высокой траве. Он бил перед собой палкой-тростью, точно джедайским мечом, расчищая путь. Это была настоящая минута славы для Гоши, а вовсе не тот день, когда приходила зарплата. Теперь он в самом деле был героем, мощным и бесстрашным.

— Ты хоть знаешь, куда идёшь? — спросила Анита, и он по голосу понял, что ей страшно. Ему и самому было страшно смотреть в черноту, перечёркнутую ещё более чёрными ветками, но выдать свой страх было нельзя.

— Сейчас и узнаем, — ответил. — Я тут кое-что заметил.

— Что? Скажи мне, что! — начинала она уже ругаться.

Она шла и постоянно оборачивалась, проверяя, не идёт ли кто за ними. Из-за этого отставала, а затем нервными шажками догоняла. Вдруг Гоша остановился, и Анита врезалась в его спину.

— Ты чего? — пробурчала.

— Гляди. Тут кто-то выкосил.

Он был в растерянности, в лесу сама собой перед ними прорезалась дорога. Посреди метровой, потерявшей все берега травы действительно она белела, аккуратно выкошенная тропа.

Анита выглянула из-за плеча Гоши.

— И для кого это всё? В лесу-то, — Анита проглатывала буквы, поэтому Гоша разобрал только «для кого».

— Я хз, если честно.

— Так, всё! Пошли назад, — Анита нарезала слов, схватила Гошу за руку и потянула. — Мне не нужны проблемы, мне страшно!

Но Гоша только заворожённо смотрел на дорогу. Трава и деревья покрылись вечерней дымкой, а дорога эта — ни в какую, точно не частью этого мира она была. Гоша понял, что не свернёт, а пойдёт дальше и выяснит, куда она ведёт. Он сделал шаг и потянул за собой Аниту, трепыхающуюся, недовольную.

— Ты что, хочешь идти? — вскрикнула она. Но Гоша не ответил, и Анита всё-таки двинулась за ним следом, видимо, от страха остаться одной в этой темноте.

Через некоторое время Гоша заговорил: он накидывал идеи, кто бы мог здесь косить, кому это могло бы понадобиться, на ум приходили только дачники, которые ходили сюда по грибы.

Анита начала нервно посмеиваться, что они увидят там, куда идут, одинокий дом с забитыми окнами и гостеприимно открытой дверью, а на пороге Бабу-Ягу. Иногда ей даже слышалось, будто не только спереди, под Гошиными ногами, хрустит трава, но и под кем-то сзади. Но там неизменно рисовалась картина слабо шевелящихся, почти сонных деревьев.

Птицы здесь уже не пели, а как будто сплетничали. Кому они передают, что видели здесь двух заплутавших? Может, их в самом деле ждут там впереди, и всё это подстроено? Гоша не мог об этом не думать, хоть и сам посмеивался над своими мыслями.

Дорога внезапно упёрлась в зрелую иву с мягкой и широкой кроной с серебристой проседью. Ветками-прядями она образовала подобие арки. Гоша шагнул и пропал в её ветвях, Анита пошла следом, стараясь не думать, куда и зачем. Без Гоши ей в любом случае было бы страшнее.

Под ивовыми ветвями их встретили две гранитные кровати, две могилы. На одной была фотография круглолицей старушки, на другой — поджавшего губы сурового старика. Лица их были нанесены чем-то белым на тёмном полотне памятника.

— Это муж и жена, фамилия одна, — сказала Анита. — Жуть. Пошли ты отсюда.

Она раздвинула ивовые лапы и быстрым шагом пошла назад. Гоша двинулся за ней, теперь всё было ясно: это просто кладбище.

Птицы стали ругаться, скандалили над их головами. Деревья стучали ветками, точно аборигены проводили обряды под гулкие барабаны. Природа их словно гнала из этого места. Гоша и Анита теперь, не сговариваясь, с быстрого шага, перешли на бег. Хотелось поскорее увидеть что-то человеческое, хотя бы дом того соседа, его уютный телевизор в окне.

Наконец, они выскочили из чащи и остановились отдышаться. Смешливые берёзки, которые раньше просто тихо перешёптывались, и сами впустили их в лес, теперь сразу же прикрыли от них секретную дорогу, словно её и не было вовсе. И снова невинно шуршали листвой.

Гоша посмотрел на Аниту и рассмеялся.

— Пойдём отсюда скорее, — сказала Анита и показала на дорогу, вдалеке мимо домов ползли жёлтые лучи фар. — Кажется, это сюда.

Пока фары не успели их поймать, они бегом выскочили на дорогу и пошли вдоль забора машине навстречу, словно влюблённая парочка, загулявшаяся допоздна.

На машинный гул залаяли соседские собаки, Гоша и Анита засмеялись: сами себе ведь придумали приключение и неплохо так разбавили однотонные программистские будни.

Анита переплела свои пальцы с Гошиными, и они с широкими улыбками прошли мимо ехавших по той же дороге красных «Жигулей». В темноте они так и не увидели, кто был за рулём. «Жигули» заехали во двор возле леса, и снова стало тихо.