Капелька. История любви

Надежда Алланская, 2022

Вере всего шестнадцать, но она уже достаточно хлебнула горя: сестра и мать почти одновременно уходят из ее жизни, и девушка остается совершенно одна с болезненным грудным ребенком – слепоглухонемой девочкой. Время идет своим чередом, и когда малышке исполняется восемнадцать, жизнь все расставляет на свои места: на горизонте появляются те люди, которые раньше имели прямое отношение к больной девочке. Теперь семейные тайны предстают в своем истинном свете. Комментарий Редакции: Страшно – ведь про жизнь. Финал романа «Капелька» еще долго оставляет в ужасе и удивлении от предложенного сюжетного выверта.

Глава 3

Прости, сестра! Прости, любимая Рената!

Одна лишь в том моя греховная вина.

Но ты, дитя любви, ни в чем не виновата!

И кару вечную лишь я одна нести должна

Рената теперь жила в номере Рената, Вера достала еще одну кровать. Они почти не расставались. Он кормил ее из своих рук фруктами. Она открывала ротик и ела, как маленькая. Он не мог наглядеться на нее. Он сам расчесывал ей волосы, заплетал косу. Сначала у него ничего не получалось, он вел девушку к Изольде. Изольда показывала ему, как это делается.

Рената все время искала его руки, находя, ощупывала их и улыбалась. Она быстро освоилась в его номере. Ухаживала за цветами, поливая их из лейки, которую предусмотрительно приготовила Вера.

Вера почти не заходила к ним. Или заходила, когда они уходили из номера. Убиралась, приводила все в порядок. Затем шла к Изольде.

Она лила горькие слезы. Не понимала, чем все это может закончиться. Панически боялась сказать Ренату правду.

Она столько лет сама мечтала об отце для Ренаты. Мало ли неродных отцов у детей. Чем ее крошечка хуже, думала Вера. И она возблагодарила судьбу, что Рената растет счастливо и с одной матерью, потому что просто не представляет, что для полного счастья ей нужен еще папа. Но Вера слишком поздно поняла, что у Ренаты не было и матери, что Рената не осознавала, с кем она рядом.

Иногда Вера не могла понять, что о самой себе знает девочка? Она думала о том первобытном времени, когда люди не имели слов, когда не было ничего, ни книг, ни картин, ни знаний. Жили же они просто безо всяких понятий.

Сердце ее останавливалось, когда она думала, в какое время вовлекла дочь. И то же сердце громко стучало от переполнявшего счастья, когда она видела блаженно растущего удивительно славного ребенка.

Если раньше Вера не слишком размышляла о ее будущем, то, когда девочка превратилась в девушку, она в ужасе, держась обеими руками за голову, думала, что будет дальше с ее ненаглядной доченькой.

Единственно, что Рената умела делать, восхищать собою окружающих, и немного играть на флейте. Но она же не кукла, чтобы ею любовались. Она — человек. У нее есть все органы чувств, которые развиты намного, намного сильнее, чем у любого другого человека.

Но, что она будет делать со своими высоко развитыми чувствами? Кто оценит это воздушное, неземное создание…

Теперь, оставшись одна в доме, Вера по ночам скулила.

Изольда не смогла убедить Веру открыться. Ренат не разговаривал. Он ни на кого не реагировал, кроме своей Капельки. Он был счастлив и безумно несчастлив одновременно. На него было больно смотреть. Всю свою мужскую любовь он переносил на отцовскую.

Он завалил Ренату игрушками. Купил детскую коляску. Настоящую. Туда посадил огромную куклу. Они катали ее по берегу моря. Можно было с ума сойти, глядя на них.

Сам того, не осознавая, он воплощал свои разбитые мечты.

Вера не выдержала и написала письмо отцу Ренаты. Она сообщала, что в судьбе его дочери происходят большие перемены, она не уточняла, какие именно, но просила откликнуться, чтобы иметь возможность испросить совета.

Она ждала. Но ответа не последовало.

Изольда не выдержала. Она велела Яну попробовать раздобыть документы Ренаты. Она отвлекала Веру, а Ян тщетно пытался обнаружить свидетельство о рождении девочки или ее паспорт.

Потом Изольда вспомнила, что у нее имелась ксерокопия паспорта, которую для нее делала Вера.

Подкараулив, когда Ренат и Рената сидели вечером, бок о бок, обнявшись, на балконе, Изольда пригласила Яна выйти на ее балкон. Они сидели и тихо беседовали в расчете на то, что Ренат услышит их. Они говорили для него.

— Ян, ты принес документы Ренаты?

— Да, мадам. Я отксерокопировал ее паспорт. Он у вас на тумбочке, мадам. Еще нужно свидетельство о рождении. Вера Константиновна принесет его сама.

— Спасибо, Ян. Нам надо готовиться к отъезду. Я велела Вере собирать вещи девочки.

— Но, мадам, к ней должен приехать ее отец. Он должен приехать со дня на день.

— Да, я знаю. Виталий Витольский регулярно присылает дочери алименты. Теперь должен приехать сам. Он очень заботится о своей дочери. Он благодарен Вере, что она воспитывает ребенка своей безвременно погибшей сестры.

Изольда спиной почувствовала, что Ренат выглядывает из-за стены. Они специально с Яном сели так.

— Да, мадам, Вера Константиновна называет Ренату своей кровиночкой. Родной дочерью.

— Ты не знаешь, Ян. Но Вера, когда была очень-очень молоденькой, и ей было всего шестнадцать лет…

Изольда застыла. Ренат стонал.

— Что, мадам? — Ян не слышал стона.

— Она очень хотела ребеночка. Вот и взяла ребенка сестры, когда с той случилось несчастье. Ян, ты не хочешь прогуляться?

— Да, мадам. Очень.

— Мы погуляем минут двадцать, а потом я буду спать мертвецким сном.

Уходя, Изольда оставила дверь незапертой. Когда она возвратилась, ксерокопия паспорта исчезла.

Но ничего не изменилось. Ренат боялся поверить. Он ходил, как тень.

Теперь он не обнимал девочку. Она тянулась к нему, а он всячески отстранял ее дрожащие руки. Рената садилась на кровать и сидела маленьким свернутым комочком. Она перестала кушать, она выплевывала еду и отталкивала от себя всех.

На следующий день она заболела. Рената горела огнем. Выплевывала лекарство. Изворачивалась, когда ей делали уколы. Ренат был непоколебим. Он заворачивал ее в одеяло и качал до тех пор, пока она засыпала. Болезнь отступила. Он снова кормил ее из своих рук.

Ренат одичал, никого не подпускал ни к девочке, ни к себе.

— Вера, ну, что ты делаешь? Чего ты боишься? — нервничала Изольда, не находя слов. — Только ты можешь убедить его в том, что это не его дочь. Он поверит тебе.

— Зачем? Зачем ему знать это? — Вера была непреклонна. — У Наты никогда не было рядом отца. Пусть она побудет немножко, еще немножко ребенком. Она совсем дитя. Ей рано. Ей рано взрослеть… она еще совсем, совсем ребенок!

— Вера, это величайшее счастье, что он не отец ей. Ей не нужен теперь отец! Даже ее родной отец понял это! — пыталась убедить Изольда.

— Ее родной отец не хочет знать ее! Я написала ему! Он не ответил. Пусть у Ренаты будет отец! Я поклялась, что моя дочь, моя крошечка будет счастлива. Я поклялась, что она будет счастливее других! И я не отступлюсь, ни за что на свете!

Изольда поняла, что ей не переубедить Веру, она догадывалась, что Вера просто не может еще раз потерять Рената. Но Ренат! Что будет с Ренатом?

Изольда с ужасом думала, что произойдет с ним, если Рената ночью просто ляжет с ним рядом в одну постель. Природа сделает свое…

В одну секунду он потеряет голову, потом, какая правда одолеет верх?

Она пыталась найти свидетельство о рождении девочки. Но ни Яну, ни Изольде так и не удалось это. Изольда сама засомневалась, не лжет ли Вера? А вдруг Рената все-таки ему дочь? Изольда не могла ни к чему прийти.

Теперь она корила себя в том, что не поинтересовалась раньше биографией девочки. Она никогда не видела ни одного из ее документов. Единственным желанием Изольды было помочь больному ребенку. Она хотела всей душой лишь одного, возродить к жизни беспомощного, загубленного эгоистической любовью своей матери человека.

Она боялась опоздать. Изольда ворвалась в номер к Ренату.

Рената сидела у стола и отстукивала ладошкой ритм. Рената не было.

Изольда села и стала рассматривать девушку. Она пыталась обнаружить черты, характеризующие ее родителей. Но чем больше она вглядывалась, тем больше путалась. Она попыталась поискать на ее теле родинки. На видимой части она не нашла ни одной. Тело девочки, покрытое загаром, было безукоризненно, как и ее точеная фигурка.

Вера была слажена тоже хорошо. Но лицо ее было отекшим, а тело слегка оплывшим. Трудно было представить ее такой молоденькой, в каком возрасте была Рената. Но потом, вспомнив, что мать девочки по рассказу Веры была ее родная сестра, Изольда потеряла всякую надежду удостовериться, в чем-либо.

И все-таки девочка была под другим отчеством. Она была Витальевна.

Изольда вздрогнула, когда вошел Ренат. Увидев Изольду, он нахмурился, прошел к столу и положил принесенные им коробки. Изольда заинтересовалась. Прошло немного времени, и в руках Рената оказалась мягкая глина. Он скомкал ее и дал в ладошки девочке. На ее лице появилось легкое недоумение. Она мяла при помощи его рук глину и не могла понять, что от нее требуется. Она отдернула свои руки и принялась перекидывать глину из одной ладошки в другую. Роняла и искала руками. Ей было весело.

Тогда он сел рядом и вылепил из глины свою ладонь. Примерил, она совпадала. Он «показал» ей свою ладонь и вылепленную из глины. Она от удивления открыла ротик. Он дал ей глину. Она встала из-за стола и села на пол. Она ощупала свою ступню и в считанные секунды вылепила такую же. Ренат был счастлив.

Конец ознакомительного фрагмента.