Лига Крови

Мэри Форинер, 2020

Гликерия живет в мире, где все зависит от касты, к которой ты принадлежишь. Законы города-государства Омега несправедливы, а правит ею тиран – Верховный Судья. Общество поделено на классы. Высшую ступень занимает гвардия Омеги, названная Лигой Крови, про членов которой ходят слухи, будто бы они обладают неестественными способностями – сильнее, ловчее, умнее других. После аварии Гликерия неожиданно узнает, что она – целитель, способный излечить себя и помочь другим. В это же время по городу ползут слухи о новой вспышке эпидемии вируса Вороньей Лихорадки. Сможет ли Лика узнать всю правду о Лиге Крови, Верховном Судье и то, как они связаны с ее отцом? Но ведь для этого ей предстоит заручится помощью группы повстанцев «Бета» и ее представителя – таинственного М…

Глава 5.

Где вновь был мой выбор?

С детства я мечтала оказаться в другом месте, в другое время, но только не в Омеге. Она отняла у меня родителей, заставляла мою тетю делать то, чего она делать не хотела, а меня — ходить в ненавистную школу (уж легче было бы заниматься дома) и преклоняться перед человеком, который сделал наши жизни такими — жалкими и бесполезными. Я так и не выучила даже гимна Омеги — наш символ, якобы поднимающий дух народа. Когда мы пели его в школе на общественных мероприятиях, я просто открывала рот, как рыба, не издавая ни звука. Мне снились сны о том, как ночью я, словно бесшумный ветерок, врываюсь в спальню Верховного Судьи и обрываю его жизнь. Но эти сны иногда превращались и в кошмары — когда в конце меня ловил гвардеец Лиги Крови. Тот самый, с разными глазами.

Назвать меня патриотом, зная, что творилось в моем внутреннем мире, было невозможно. Но открыто, в отличие от матери и других повстанцев, я своего гнева не проявляла. Со стороны я выглядела обыкновенной девушкой, чуть грубой, но, как сказал Артемий, с кем не бывает?

Но как можно было сдерживать свою ненависть и служить Омеге честью одновременно? Мне предлагали стать членом Лиги Крови, главной армии Омеги и самой верной гвардии Судьи. И обделили выбором.

Так просто узнать, что в тебе скрывается небывалый потенциал, что обладаешь невероятной силой, но так тяжело смириться. Как это странно со стороны — такой хрупкой, ничего не смыслящей в политике и военном деле девушке нечего делать в армии, Лиге Крови. Не может же река жизни так резко и просто свернуть в другое русло?

Другое дело, если я буду просто врачом, целителем. Поживу немного в роскоши, как член второй касты — касты Крови. Как надоест — я найду способ и сбегу. Я все спланирую. Узнаю у других членов Лиги какую-либо информацию. Например, у тех, что отправляются на границу или, реже, за нее. И покину этот город-государство.

Так намного лучше.

Мы ехали в машине по широким дорогам, за которые с других классов берут огромные пошлины. На большой, новой машине. Водитель был лысый, лица я его не видела — я сидела сзади, а его лицо все это время было устремлено на дорогу. Андреас сидел рядом.

— Мы отправимся в главное здание Лиги Крови, — сказал мне Андреас. — Там находят пристанище все немногочисленные обладатели необычной силы. Дом Крови станет и твоим домом в скором времени, даже не отрицай. Тебе там понравится.

Огромнейшая башня Верховного Судьи являла собой невероятной высоты здание, отлитое из стекла и камня. Она находилась немного поодаль города, на огороженной, как сама Омега, стенами территории. Яркими бликами отражалось солнце от стеклянной башни и слепило глаза. Казалось, словно башня была стеклянным замком, переливающимся различными цветами и светящимся издалека. С дальнего расстояния могло показаться, что она одна-одинешенька стоит там, на закрытой территории. На самом же деле там, за Малыми стенами, находилось пять строений. Ближе к краю находилось многоэтажное здание серо-орехового цвета, принадлежавшее целиком и полностью Лиге крови. Еще здесь была белая, скрытая густыми зарослями, вилла — дом Верховного Судьи, где он проживал в гордом одиночестве, не считая, разве что, пары слуг. Четвертым зданием была небольшая башня, где собирались важные «шишки» Омеги, а в последнем, куполообразном строении находилась конференц-комната Судьи, место, откуда он вершил законы — Зал Суда. А самая высокая во всей Омеге башня, штыком упирающаяся в небосклон, была построена по просьбе самого Судьи. Она была объявлена достопримечательностью и символом Омеги. Но проку от нее не было. Почти никто не знал, что там внутри.

— Почти ничего, — ответил мне Андреас, когда я спросила. — Только многие члены превосходного класса любят забраться на самый верх и посмотреть на Омегу. Все.

Свое здание Лига Крови прозвала «Дом Крови». Название это так привязалось, что фигурировало даже в официальных документах. Охранники, кстати, там не бывали. Только настоящие члены Лиги.

На первом этаже Дома крови передо мной предстал просторный холл куполообразной формы. «Наша гостиная», — сказал Андреас. Широкий и светлый, холл уходил ввысь сводчатым потолком с необычной янтарной росписью. С потолка свисала, словно гроздья винограда, массивная люстра, так же инкрустированная янтарем. По периметру были расставлены диванчики, стеклянные журнальные столики и стойки с компьютерами, за которыми сидели члены Лиги Крови и напоминали информаторов, готовых ежеминутно тебе помочь и что-то рассказать. Огромные окна пропускали в гостиную свет, а видом своим выходили на тренировочное поле. Пол был устлан светло-кремового цвета ковром, настолько чистым и светлым, что наступать на него казалось преступлением.

Здесь же был и лифт.

— Я провожу тебя до твоей комнаты, — сказал Андреас, нажимая на кнопку вызова лифта. — Тебе стоит обжиться, отдохнуть после пути. Уже ведь вечер, прими душ, поспи, — открылись двери лифта, и мы вошли. Андреас нажал кнопку пятого этажа. — Утром, около девяти часов, за тобой зайдут.

Лифт тянулся вверх, а у меня душа словно ушла в пятки. Поездка на лифте была для человека среднего класса, привыкшего ходить пешком, словно аттракцион для малышей. Даже дух немного захватывало.

На этаже мы прошли по узкому коридору. С обеих сторон в шахматном порядке располагались двери. Остановившись у двери с номером тринадцать, Андреас протянул мне ключ.

— О тебе уже многим известно, но только как о целителе, — пояснил Андреас перед уходом. — Завтра тебя со всеми познакомят, всем тебя представят. Экскурсию тоже проведут, не переживай. Даже презентацию подготовят. А пока…

— Готовься? — попыталась угадать я.

— Нет, — покачал головой Андреас, закрывая за мной дверь. — Чувствуй себя как дома.

Комната в действительности оказалась светлее и уютнее, чем мне представлялось. Молочного цвета стены, паркет темно-коричневого цвета, почти черного, такие же, как и в гостиной, большие окна, где уже во всех своих красках разгорался закат. Сейчас только лучи солнца являлись источником света в комнате, но я уже приметила люстру на потолке, по форме похожую на бабочку, две лампы у кровати и одну на столе. Еще один стоячий абажур спрятался в углу. Одна огромная комната, и целиком моя! Из мебели убранство комнаты составляли кровать, расположенная у левой стены, письменный стол напротив нее, два узких шкафчика с открытыми полками, один шифоньер (такое название я вычитала в одной из старых тетиных книжек), предназначенный для одежды, и простая дверь, которая вела, видимо, в ванную. Кровать была застелена сверху мягким пледом, как покрывалом; на ней было очень много подушек, от больших и маленьких до узких и почти плоских, как лепешка. Присев на край кровати, я провалилась в мягкость перины, как в песок. Еще раз оглядела стол, где стояла телефонная трубка и висел список телефонных номеров, а также сложены листы бумаги и разная канцелярия. В одном узком шкафу стояло несколько книг — подойдя и оглядев корешки, я поняла, что это учебники. Очень много книг по биологии, ботанике, медицине, химии, а также моей ненавистной истории. Среди них был даже учебник по самозащите. Второй узкий шкаф пустовал.

Открыв шифоньер, я увидела лишь банный халат, пару комплектов нижнего белья и ночную сорочку. Шкаф был пуст, а на дне его лежала записка:

Извини, одежды твоего размера у нас не было. Алина кое-что подобрала тебе из вещей, сказала тебе не боятся — они все новые, никто еще не носил. На след. день после твоего приезда тебе выдадут форму, а за одеждой потом съездим в город, обещаю.

— Твой друг Андреас.

Я удивилась, когда это он успел подготовить записку. Видимо, комнату готовили к моему прибытию задолго до моей выписки. Они узнали, что я целитель ещё тогда, когда нашли меня. Ведь никто — никто нормальный — не выжил, а я ещё дышала. Мой организм способен восстановить себя сам.

За дверью, как я и думала, оказалась ванная: просторная, как и моя комната, выложенная плиткой, с раковиной, душевой кабиной и огромной ванной посередине. На полочках стояли различные гели, шампуни и лосьоны, несколько видов мыла с разными ароматами, травы и все прочее. Мне оставили даже новую зубную щетку, пасту и расческу.

Недолго думая, я приняла горячий душ, долго, наслаждаясь, постояла под горячими струями воды, вымыла голову шампунем с приятным запахом и впервые в жизни высушила волосы не естественным путем, с с помощью фена.

Одевшись в сорочку, оставленную мне в шкафу, я расстелила постель и улеглась на самый удобный в этом мире матрац, укрывшись самым уютным одеялом. Ощущая себя словно в облаках, я погрузилась в забытый с младенчества мирный, спокойный сон.

Утром меня разбудил телефонный звонок. К трубке подойти я не успела, но звонивший, точнее, звонившая оставила сообщение на автоответчике. «Привет. Меня зовут Алина», — прозвучал нежный, мелодичный голос. — «Я теперь, вроде, как бы ваш наставник. В общем, мне было положено зайти за вами, но когда после стука мне никто не ответил, я подумала, что вы спите и лучше позвонить. Я под дверью оставила сверток с одеждой — вдруг вы захотите одеть что-нибудь чистое. Как прослушаете сообщение, одевайтесь и выходите к лифту. Жду вас там». Сообщение закончилось.

Я, как и ожидалось, нашла под дверью то самый сверток. В нем была легкая черная кофточка и более светлые, чем те, что мне дали до этого, джинсы. Обуви не было — я одела те же кроссовки, что и вчера. Надо же! Раньше обновки я получала раз в месяц, и то тогда это были скорее всего носки, а предметы одежды тетя позволяла мне выбирать лишь на день рождения. А сейчас я переодеваюсь в новое каждый день! Взяв ключ, я вышла в коридор.

Около лифта меня ждала, к моему удивлению, обычная девушка-подросток. Каштановые волосы волнами спадают на плечи, зеленые глаза уставились в экран на стене, а на лице не было ни следа косметики, в отличие от всех женщин касты элиты. Я бы и не отличила ее от обычной девушки моего класса, если бы не красная форма члена Лиги Крови.

–Быстро же вы! — воскликнула она, завидев меня.

— Ко мне можно и на «ты», — смутилась я, но постаралась, чтобы слова мои звучали не грубо. — Мы же с тобой почти одного возраста, да и я не знатная особа.

— Судя по разговорам о тебе среди членов Лиги, я бы так не сказала, — улыбнулась девушка. — Меня зовут Алина, я разведчик Лиги Крови.

Она протянула мне руку для приветствия, но я была немного шокирована, что не заметила этого. Она же подумала, что я не ответила ей на приветствие намеренно.

— Прости, я немного взволнована, мне так давно не приходилось общаться с девушками, — продолжала она в растерянности. — Понимаешь, я не привыкла к общению, меня с детства окружали лишь мальчишки да наставники. Но теперь вот появилась ты!

Она оглядела меня с ног до головы, и мне тоже стало понятно, почему Андреас назвал меня «хрупкой». Мы с Алиной были единственными девушками подросткового возраста в Лиге Крови.

Я быстро опомнилась.

— Это ты меня прости за, — быстро сказала я ей. Не хватало ещё прослыть грубой девочкой-подростком среди Лиги. — Меня зовут Гликерия, но можешь звать меня просто Лика.

Теперь я протянула ей руку, и она ее приветливо пожала.

— Я знаю, но все же мне приятно познакомиться. Ладно, пошли вниз. Все уже ждут.

Мы спустились на второй этаж, который Алина окрестила «этажом залов для собраний». Алина была старше меня на два года — ей недавно исполнилось восемнадцать. В Лиге Крови он была с детства. Ее удивило, что меня взяли именно в таком возрасте. «Обычно в Лигу берут с рождения,» — пояснила она. — «Или же с раннего детства».

Вот как значит! Оказывается я была не младше всех новоприбывших, а наоборот, старше. В необыкновенную касту берут с рождения! А меня-то не обучали с детства боевым приемам, самозащите и всему прочему, потому я и была для них хрупкой, беззащитной девушкой. Алина была похожа на меня, ведь тоже выглядела слабой, но я знала, что это только так кажется. Не будь она сильной и смелой, не была бы сейчас здесь, в Лиге Крови.

Мы вошли в просторный зал для собраний, где собралось небольшое количество людей. На стене был огромный экран, напротив стоял длинный ряд столов и стульев. Возле одного из столов я заметила Андреаса. Он выглядел бодрым, готовым к подвигам. Увидев, как мы с Алиной вошли, он отложил папку, которую листал, и подошел ко мне.

— Привет! Как спалось?

— Нормально, — ответила я. — Лучше, конечно, чем… в моей старой квартире.

Сначала я хотела сказать «чем дома», но передумала. Дома у меня больше не было, как не было и семьи, друзей…

— Отлично! Потому что сейчас тебе придется смотреть и слушать очень внимательно!

Он повел меня в центр зала и, поймав общее внимание хлопаньем в ладоши, сообщил, что в Лиге Крови приветствуется новый целитель, коим являюсь я. Он сообщил залу мое имя и бывшую касту, а также то, что нашли меня только благодаря моему чудному дару исцеления. Мне послышалось несколько возгласов, от «Очень приятно!» до «Целитель! Такого просто не может быть!».

— Итак, — продолжал Андреас, обращаясь уже ко мне. — Сначала я представлю тебя некоторым членам Лиги, в обществе которых тебе придётся работать в ближайшем будущем.

Андреас рассказал, что даже внутри Лиги, подобно тому, как и в самой Омеге, есть разделение на классы. Первая группа носит форму кроваво-алого цвета — разведчики. Они являются одними из самых обученных и сильных членов Лиги. Их миссия — выслеживать людей и оставаться незамеченными. Они посещают важнейшие мероприятия, подозрительные встречи и подобные события, всегда оставаясь невидимыми наблюдателями. Их способности — обостренные слух и зрение, невероятная скорость и выносливость. Все сведения они доставляют генералам. Последние носят форму темно-бордового, почти чёрного цвета и являются самыми высокочтимыми членами Лиги Крови. Все они старше остальных членов Лиги, а также являются приближенными Верховного Судьи, помогающие ему в правлении Омегой. Нашему народу врут о том, что Судья является единственным и неповторимым властителем города-государства, но на самом деле он лишь представитель власти, и все решения он принимает лишь после совета с генералами. Меры безопасности — Судья обезличен, не носит никакого имени, кроме звания Верховного Судьи, на публику является в маске, а о его советниках вообще никому неизвестно. А в генералы они были назначены самим главой, приняты в Лигу Крови для управления ею и наставления более младших членов. Генералов не много — всего пятеро. Третьей группой будут подпольные — их форма бледно-красная, а специальность — компьютеры. Они следят за Омегой через компьютерную сеть и все электронные устройства. От них не уйдёт ни одно уклонение от нормы, ведь им видно каждую частичку города-государства через камеры. Если произошло что-то неправильное, но незначительное для Лиги Крови, можно легко послать, как они сами выражаются, «Лже-Лигу», то есть охранников. Форма их раньше мне казалась невероятно красной, но сейчас мне этот цвет кажется обманчиво-тусклым. Цвет моей формы, формы целителя, будет девственно-белым. «А как же оттенок красного? Он же у вас везде!» — спросила я у Андреаса. «Ещё успеешь запачкать его кровью», — ответил он. Правда ведь, он пошутил?

Далее же Андреас познакомил меня с моими учителями. Боевым искусствам меня обучит Сана — генерал, единственная, не считая Алины, женщина в Лиге, по необычной внешности которой я поняла, что предки её, подобно тетиным, были не из Омеги. Дети в Лиге обучались у Саны с детства, в группах, подобно тому, как проходят уроки в классах в школе. Учителем по естественным наукам, в числе которых будут биология и медицина, будет мужчина средних лет, тоже генерал, по имени Михаил. А истории и праву меня обучит не просто представитель Лиги Крови, а главный среди генералов, правая рука Судьи. По строгому взгляду Константина я поняла, что мне точно несдобровать.

— Теперь мы можем перейти к презентации, — обращаясь не только ко мне, но и к другим присутствующим, сообщил Андреас.

Свет в зале погас, и мы погрузились в кромешную темноту. Вдруг неистово-ярким светом загорелся экран. На нем была изображена во всем своём величии башня Верховного Судьи. Презентация началась.

— Все мы — люди, и имеем пороки, — презентацию начал вести тот самый генерал с суровым взглядом, что позже станет моим историком. Вскоре я поняла, что голос звучит на записи. А я уже подумала, что он вещает в микрофон в настоящем времени — слишком уж темно в зале, ничего не разглядеть. — И в Омеге найдутся те, что будут делать что-либо неправильно, наперекор всем законам и правилам. И это — несмотря на пристальный контроль и правила, установленные для их же безопасности. Не говоря уже о том, на что способны люди за пределами Омеги — дикари, выросшие без правил и нуждающиеся лишь в захвате новых территорий и подчинении рас и народов. Для этого и была создана Лига — для смирения. Наш долг — защищать народ от таких напастей, как повстанцы или захватчики. В настоящее время именно они являются нашими главными врагами.

Всплыл следующий слайд. На нем был изображен какой-то митинг — люди вышли на одну из улиц центра города с плакатами в руках. На их лицах была выражена неподдельная злость, негодование. От такого количества лиц на фотографии создавалось ощущение тесноты и беспорядка, о чем, видимо, и хотели сообщить зрителям презентации.

— Многие считают, что после того самого крупного восстания нам удалось искоренить проблему протестов. Но в последнее время противники идеологии Омеги возникают в разных уголках города. По отдельности, конечно, эти протестующие очень слабы и сделать ничего не могут, но стоит им объединиться…

На экране появилась следующая картинка — фотография кирпичной стены, а на ней надпись белой краской.

— Это появилось совсем недавно, за каких-то пару дней до этого. Конечно, пока это пустые угрозы, но, если совсем закрыть на них глаза, к добру это не приведёт.

Я еще раз прочла надпись.

Сначала была «Альфа», и вы думали, что победили. Но протесты вспыхивают огоньками повсюду. Скоро они перейдут в огромное пожарище. Грядет «Бета». И она будет пострашнее всяких автоматов.

— М.

— Мы условно назвали этого человека «Мститель», — продолжил за представителем Андреас. — Он частенько оставлял подобные надписи на стенах города, очень близко к огражденной территории правительства. Видимо, хотел, чтобы мы увидели. Думаем, он передает сообщения от некой повстанческой группировки. Но самое страшное здесь то, что пока все его слова сбывались.

Далее пошла серия фотографий. На первой была похожая на предыдущую надпись.

Вы считаете, ваши охранники сильны? Они же ваше прикрытие, подсадные утки. Уткам надобно плавать в озере.

— М.

— На следующее утро трупы троих охранников нашли на берегу озера у границы, — напугавшим меня зловещим тоном заговорил Андреас. — Было еще множество случаев, — за его последующими словами шли фотографии надписей и доказательств происшествий. — То он говорит, что наши камеры бесполезны, а на следующие утро оказывается, что склад с продуктами, снабженный почти таким же количеством камер, как сама башня Верховного Судьи, оказывается разграблен. Затем скажет, что никто из нас вообще не замечает неприкасаемых. После этого поступят жалобы, что многие члены их касты пропадают без вести, а никто этого не замечает.

— Потому-то нам и страшен таинственный М. — дополняет Михаил. — Мы уверены, что он работает не один. Он просто сообщает нам обо всем, что эта шайка разбойников собирается делать. Мы считали, что это не самая большая проблема, до недавнего сообщения, — вновь появляется уже виденная мною фотография кирпичной стены. — Если он и в этот раз окажется прав, то нам стоит готовиться.

Что-то, что страшнее всяких автоматов. «Бета». Продолжение дела моей матери.

И я должна помочь помешать этому случиться.

— Пока что это главная проблема, над которой мы все работаем, — теперь голос Константина звучал вживую, не с записи. — Но есть и мелкие проблемы, одна из которых коснется напрямую тебя, — он смерил меня презрительным взглядом. — Одна из них — это проблема вирусов. То и дело вспыхивают на территории Омеги. Твой дар поможет их излечить, а сделать это нужно до того, как вирусы начнут распространяться. Я думаю, не стоит никому напоминать о вирусе Вороньей Лихорадки.

То был поистине ужасный для Омеги год. Население целой страны с несколькими городами сократилось до одного обособленного города-государства. Около пяти миллионов жителей проживало на территории Омеги до того, как обнаружился вирус. Воронья Лихорадка унесла жизни чуть более трех с половиной миллионов людей разных каст. Начиная со дня обнаружения первого пораженного вирусом, эта болезнь распространялась по тогда еще огромным территориям страны, поражая каждого четвертого, а каждый третий являлся бессимптомным носителем ее возбудителя.

Вирус впервые был обнаружен и исследован именно у ворон. Изначально Вороньей Лихорадкой заражались лишь звери и птицы, и он никак не передавался человеку. Даже симптомы у животных отличались — лихорадка била их уже в конце первого дня, а на второй день они умирали. Воронья Лихорадка у животных была одной из причин их массового вымирания.

Вирус у людей был обнаружен уже много лет спустя. Первый случай заболевания был выявлен двадцать три года назад. Тогда эпидемию предзнаменовала стайка ворон, пролетевшая недалеко от границ Омеги. После этого случая ворон стали считать вестниками Лихорадки.

Вирус Вороньей Лихорадки передается воздушно-капельным путем или при контакте с больным, его одеждой и так далее. Вирус вызывает сильную лихорадку, головную боль, боль в спине, тошноту, поражение дыхательных путей. Через два дня появляется сыпь, распространяющаяся на все тело. На четвертый день больного человека рвет с желчью, а на пятый день (если не раньше) наступает смерть.

Вакцина против Лихорадки так и не была разработана. Возбудитель этого заболевания часто мутирует, что позволяет ему «обманывать» иммунную систему и тормозить ее работу. Сам организм не может побороть вирус, который мешает выработке антител, тем самым оставаясь не побеждаемым. Попытки ученых найти такую вакцину, которая смогла бы побороть вирус, не привели к успеху. Многие изучавшие эту болезнь ученые сами пали жертвами Вороньей Лихорадки.

Но, несмотря на неудачи медицины, спасение было найдено. Здоровые ограждались от больных, переселялись на новые места, а после массовой миграции здорового населения на территорию бывшего города Альфа обнаружилось, что ни одного больного не осталось среди нового состава города. Границы страны пришлось сузить до города-государства и переименовать город в Омегу. Началась новая жизнь, болезнь как таковая больше не проявлялась — лишь более слабые вирусы редко вспыхивали в городе, и лишь только самые смелые готовы были покинуть Омегу дабы изучать вирус. Как я уже говорила, их попытки не обвенчались успехом. И мой отец был в их числе.

— Конечно, появление целителя в Лиге — событие очень важное и даже торжественное, — продолжал Константин свою речь. — Но, дабы нам окончательно удостовериться в твоем даре, тебе предстоит пройти испытание. В случае удачного прохождения испытания тебе будет обеспечено почетное место в Лиге Крови и повышение класса.

У меня душа ушла в пятки. Мало ли, что мне предстояло. Вспомнился случай во дворе школы. От одного моего прикосновения человеку становилось лучше, его организм восстанавливался под действием моей силы. Это было удивительно, и в то же время ужасающе. Кто я такая и почему могу делать то, что многие считают лишь фантастикой? Или правильней спросить что я такое?

— Когда мне следует его пройти? — спросила я.

Генерал молчал, словно не слыша.

— Думаю, что уже завтра, — ответил за него Андреас. — У тебя будет время подготовиться и настроиться на свои силы.

Я опускаю глаза, медленно киваю. Страх не проходит. Что, если у меня не получиться? Лучше вообще ни о чем не думать, тогда и дар будет работать лучше. Я ведь не думала ни о чем и когда помогала тому парню, и когда залечивала собственные раны.

— Презентация окончена, прошу всех разойтись, — завершил генерал Константин.

Мои занятия начались сразу же после окончания презентации. И меня никто об этом не предупреждал. Словно решили сразу закинуть меня в каминное пекло, зачем же долго ждать.

Сначала, правда, я прошла медицинское обследование, которое дало те результаты, что и стоило ожидать. Средних лет женщина-доктор, не дарованная, как выражался Андреас, проверила мои пульс и давление, смерила температуру, проверила работу рефлексов и тому подобное. Во время процедуры она смотрела на меня взглядом, полным презрения, но избегая глядеть прямо в глаза. Если я оправдаю надежды и войду в Лигу, она лишится работы, догадалась я. Зачем же Лиге Крови обычный человек, когда есть целитель, одним прикосновением излечающий все недуги. Не иначе, все результаты были положительными, все органы были в норме.

И готовы к тренировке.

К Дому Крови был пристроен огромный крытый спортивный зал, причем там же, на пристроенном втором этаже, стояли тренажеры. На подземном этаже, прямо под спортивным полем, был бассейн, а еще на этаж ниже — зал для стрельбы. На улице располагался под открытым небом стадион, где также были площадки для стрельбы из пистолета, автомата и прочего оружия.

Моя первая тренировка проходила на улице, на этом огромном открытом стадионе, готовым уместить хоть всех членов Лиги, включая сотни охранников. Сана, изначально показавшаяся мне приятной, красивой женщиной (единственной в Лиге, кроме Алины) в возрасте, со стянутыми в тугой пучок на затылке волосами и узкими глазами, оказалась совсем не такой добродушной на тренировке. Первым делом она заставила меня, вот так просто, без подготовки, бежать кросс в восемь кругов вокруг стадиона.

Зачем же целителю физическая подготовка? Я же, вроде как, должна лечить? А для этого особого физического труда не требуется.

— Если хочешь быть одной из нас, то должна быть выносливой, как мы! — будто читая мои мысли, кричала мне вслед наставница.

В начале второго круга я была мокрой от пота настолько, будто только что нырнула в озеро. Уверена, что запах от меня исходил не самый приятный, но мое дыхание во время бега было настолько сбивчивым, что мне не удавалось даже вздохнуть нормально. На шестом кругу у меня кружилась голова и темнело в глазах, и я бы даже упала в обморок, но мой организм целителя сам приводил себя в норму, отчего этого не удавалось. Уверена, не будь этого дара, я бы задохнулась уже на первом же круге.

После, когда я думала, что восемь кругов ада подошли к концу, предстоял девятый. Сана повела меня на площадку для стрельбы, где уже тренировались кое-кто из разведчиков. «В пример тебе», — сказала Сана.

Все они были молоды, не больше двадцати, но и не меньше семнадцати. И все — парни. Они по очереди вставали на площадке, брали оружие и метили в мишень на другом конце площадки. Когда я смотрела на то, как легко каждый из них прицеливается и, совершив оглушающий удар, попадает в центр, мне казалось, что это не так уж сложно. Я не догадывалась, что за спинами у них — годы тренировок и набранного опыта.

Из пистолета, выданного наставницей, я не попала и близко к мишени.

Хорошо, Сана поняла, что я уже больше ни на что не способна и мне требуется отдых. Она отпустила меня до ужина, намеченного в шесть часов. И правильно — я очень устала. Устала настолько, как не уставала еще ни разу в жизни. Тогда я еще не знала об одном из новооткрытых во мне свойств — мой организм очень быстро восстанавливает силы. Но тогда, после первой тренировки, все мышцы болели так, словно их сжимали и мяли, как пластилин.

Я уже почти плелась по коридору до своей комнаты. В мыслях была только эта большая, мягкая кровать, что стояла там, у меня в комнате.

Поэтому, кажется, я и не заметила, что вошла не в ту дверь.

Захожу я, якобы в свою, комнату, но вижу, что она немного отличается. Одежда валяется тут и там, в комнате царит настоящий бардак, а шторы задернуты, и лишь только маленький луч пробивается сквозь щель. Я понимаю, что ошиблась, и собираюсь уходить. Но тут я вижу на полу, освещенную лучиком света, золотую медальку. Где-то я уже ее видела. Поднимаю с пола и разглядываю поближе, но не могу поверить своим глазам.

Положив вещицу на место, я выбегаю из чужой комнаты и бегу к себе. Всего на одну дверь ошиблась…