Будь моим телохранителем

Мэри Ройс, 2023

– Все просто, Гектор. Ты лучший в своем деле. Она единственное, что у меня осталось, – мужчина говорит настолько серьезно, что я еле сдерживаюсь, чтобы не засмеяться ему в лицо.– И что вы мне можете предложить взамен?– Ты вправе просить все, что хочешь.– Все, что хочу? – Кривая ухмылка растягивает мои губы. – Какие громкие слова… Смотрите, не пожалейте потом о них.________________Он – бывший военный, волк-одиночка, израненный телом и душой.Она – жертва в мире жестоких мужчин.Но их встреча в темном переулке меняет все.

Глава 8

Мерф

С трудом открыв глаза, я впадаю в прострацию, потому что совершенно не понимаю, где нахожусь.

Подрываюсь на месте и морщусь от внезапной головной боли, что прилетает подобно удару молота, когда я принимаю сидячее положение.

— Черт… — сиплю я, растирая виски, одновременно обводя испуганным взглядом мрачную комнату, в которой мне незнакомо абсолютно все.

И с каждой секундой осознания ситуации сердце стучит все быстрее, превращаясь в скаковую лошадь.

Куда ты вляпалась, Динь?..

Сбитая с толку, пытаюсь встать с постели, но тут же приземляюсь обратно. Судорожно ощупываю себя, с ужасом понимая, что из одежды на мне только мужские боксеры и футболка. Ерунда какая-то. Я не помню, как оказалась здесь и где вообще мои вещи. Мне не нравится это. Не раздумывая больше, с усилием поднимаюсь с кровати и на нетвердых ногах устремляюсь прочь. Прочь в неизвестность.

— Что за херня… — растерянно хриплю пересохшими губами и облизываю их, на ходу проводя ладонями по волосам и собирая их на макушке.

Неконтролируемая паника заставляет пульс бешено колотиться Тело мелко дрожит, пока я шагаю по длинному коридору без окон, выхожу в просторный зал стильного лофта, где с моим появлением резко загорается свет. Как предусмотрительно.

Но я не останавливаюсь, пересекаю комнату быстрыми шагами, потому что главная моя задача — найти хозяина берлоги и свалить отсюда. Мне нужны мои вещи. В таком виде я не могу выйти на улицу.

Вот только спустя двадцать минут бесполезных поисков по многоуровневой квартире я все еще не нахожу ни единой живой души, зато, подойдя к огромному окну понимаю, что нахожусь в каком-то небоскребе.

Отлично просто!

Теперь в моей крови отчетливо плещется ярость, которая как черт с вилами колет каждую клеточку тела, грозя разорвать меня на куски.

Я чувствую себя загнанной в клетку. И это дико душит. Лишает возможности здраво мыслить. Потому, опустошенная адской лавиной безысходности, я падаю в кресло.

В голове звенит пустота… Единственное, что удается откопать в спутанной памяти, — это то, что вчера я встретила в салоне дочку одного из деловых партнеров отца, Лили Миллер. И по «чудесным обстоятельствам» у нее был день рождения. Мы далеко не лучшие подруги, но пару раз отдыхали в общих компаниях. А слышать ее нытье о том, что подружки по каким-то причинам не смогли отмечать с ней праздник, оказалось просто невыносимо. В итоге мои планы расслабиться полетели к черту, потому что я согласилась выпить с ней пару коктейлей… Вот только последнее мое воспоминание — это то, как мы пришли в клуб и начали опустошать барную карту. Дальше смутные обрывки: вспышки стробоскопа, толпа танцующих людей, мрачные коридоры и я среди них… Все. Дальше темнота. А с учетом того, что на мне сейчас мужская одежда, оторвалась я, видимо, с огоньком.

Проклятье! Больше всего на свете я ненавижу терять контроль над собой. Мысленно молюсь, чтобы полное незнание ситуации не повлекло за собой необратимые последствия.

С хлопком опускаю ладони на кожаные подлокотники и, оттолкнувшись, поднимаюсь на ноги. Хватит накручивать себя и сидеть ждать чуда. Нет, это не про меня.

Поэтому я направляюсь в гардеробную, которую нашла на втором этаже ранее. И стоит мне переступить порог, как здесь тоже автоматически загораются лампочки, позволяя осмотреться.

Вся одежда висит ровными рядами: на одной стороне пиджаки, рубашки, брюки, на другой — джинсы, спортивки, футболки и джемпера. На полу аккуратно составлена обувь: от начищенных до блеска туфель до спортивных кроссовок. Что ж, хозяин апартаментов явно следит за собой. И живет один. Только мне от этого не легче.

Срываю с вешалки джинсы и натягиваю их на себя, борясь с внутренним раздражением. Ремень затягиваю максимально туго, чтобы не сваливались штаны, и так же поступаю со шнурками кроссовок, которые мне велики минимум на пять размеров. И все это время я не оставляю попытки вспомнить, как оказалась в чужой гигантской квартире и чьи, черт возьми, на мне вещи. Но то, что я цела и невредима, уже радует.

Торопливо следую через просторные апартаменты к лифту и несколько раз нажимаю на кнопку вызова. Нервничая в ожидании, заламываю пальцы на руках, а когда дверцы разъезжаются, забегаю внутрь металлической коробки с панорамными зеркалами и нажимаю первый этаж. Надеюсь, что первый, потому что консоль с многочисленными кнопками меня пугает. Смотрю на себя, и внутри все переворачивается: сегодня мой внешний вид оставляет желать лучшего.

Кое-как привожу копну растрепанных волос в порядок и уже порываюсь сделать шаг, когда двери раскрываются, но, уткнувшись взглядом в стену, резко замираю.

— Какого… — глухо вырывается из груди, и в неверии я касаюсь шероховатой поверхности стены ладонями, убеждаясь, что она реальная.

Дыхание учащается, и я отшатываюсь назад, ошарашенным взглядом обводя все вокруг, а потом судорожно нажимаю несколько раз на другую кнопку. Но на следующем этаже меня ждет то же самое.

Проклятье, это шутка какая-то? Где я, черт возьми? Коварная реальность образует черную воронку, которая грозит поглотить все вокруг, в том числе и меня.

Объездив в шоковом состоянии пятнадцать этажей, в итоге возвращаюсь на единственный, где вместо голой стены попадаешь в долбаный лофт.

Господи, что за херня происходит?

***

Нервы буквально раскаляются от напряжения.

Догадка, что меня похитили, добавляет еще больше ужаса, запуская вдоль позвоночника ледяную дрожь. С трудом сглатываю. И любая попытка успокоиться будто нарочно оказывает абсолютно противоположный эффект, ударяя рикошетом по нервной системе.

Выхожу из лифта обратно в пентхаус, от волнения закусывая дрожащую губу, совершенно не понимая, что делать дальше.

Злость сменяется отчаянием. Я как в бреду плетусь к окну и, подойдя вплотную, обреченно ударяюсь о стекло лбом. Сотни вопросов кружат в голове, пока я рассматриваю с высоты птичьего полета ночной город. Закрываю глаза и стараюсь ни о чем не думать, однако мне приходится наступить себе на горло и признаться в том, что вчера я вела себя неосторожно и эгоистично.

— Я смотрю, ты освоилась.

Подпрыгиваю на месте и резко оборачиваюсь, окончательно теряя суть происходящего. Потому что все катится в бездну. Все. Даже мое сердце. Безвозвратно.

Что за…

В центре зала я замечаю стоящего во всем своем великолепии моего личного Робин Гуда. В отличие от меня, он выглядит совершенно расслабленным. Боже, ну почему этот мужчина так красив? И почему, черт подери, я об этом думаю сейчас, вместо того чтобы потребовать объяснений?

Но вопрос остается не отвеченным, и мои глаза продолжают бесстыдно исследовать тело Аполлона, будто я вижу его в первый раз. Проклятье… Ему определенно следует надевать в моем присутствии побольше одежды, сейчас на нем, как назло, всего лишь спортивки, свободно сидящие на бедрах. Мой взгляд опускается к его босым ногам и медленно поднимается вверх, отмечая каждый гребаный кубик пресса. Тут же я отмечаю свежий шрам на боку, отчего в груди что-то неприятно сжимается. Напоминание о той роковой ночи. А потом замечаю и на груди рубцы, которые частично скрывают татуировки.

На нахальном лице Робин Гуда появляется кривая ухмылка, прежде чем он начинает приближаться ко мне, на ходу вытирая влажные волосы полотенцем, которое небрежно висит на его татуированных плечах. Мне кажется, он настолько хорош собой, что даже лесбиянка бы заплакала от вида этого мужского тела. Правда, поход в барбершоп ему все-таки не помешал бы.

Твою мать! А что… А что, если… Если у нас был секс?

— Все рассмотрела? — самодовольным тоном вырывает меня из ступора мистер Совершенство.

Прочищаю горло и гордо задираю подбородок, заставляя себя вернуться в реальность. Вот только рядом с ним это оказывается не так просто. Господи. Веду себя как малолетняя фанатка Тимберлейка.

Даже начать разговор не получается, язык напоминает неподвижный брикет. Особенно когда в памяти всплывает наша последняя встреча, которая приводит меня в смущение. Я не знаю, как себя вести с ним после того, как его рука уже побывала в моих трусиках, а моя коленка — между его ног.

— Тебе идет. — Он склоняет голову набок и без тени смущения проходится по мне горящим взглядом.

— Ах да… — От неловкости тру пальцами лоб, потому что он продолжает пристально смотреть на меня, мешая соображать. — Я взяла ваши вещи.

— Это я вижу.

— Мне нужно домой, а в трусах я не могу выйти на улицу… Вы не подумайте, я бы все вернула.

Он молчит, заставляя меня вновь испытать чувство неловкости. Что в принципе мне несвойственно, но в его присутствии, похоже, становится нормой. И, чтобы как-то прервать давящую тишину, я продолжаю тараторить:

— Кстати, у вас проблемы с лифтом, мне не удалось найти выход. Точнее, выход только один — в эту квартиру.

Боже, как глупо! Сначала я обматерила его и врезала между ног, а сейчас выкаю и веду себя как провинившаяся школьница.

— Тебе не нужен выход, — говорит он, резко прейдя на серьезный тон, с хищным блеском в зеленых глазах.

Так, ладно. Видимо, он не в настроении. Кстати, как его там… Гектор Форкс?

— Послушайте, я приношу свои извинения… вся эта ситуация… Мне дико некомфортно, потому что я ничего не помню…

— О, я предпочел бы тоже не помнить, — откровенно язвит засранец.

— Эм-м, простите, — нервно смеюсь, — я не понимаю, что вы имеете в виду.

— Проехали, — холодно обрывает он меня. — Ты голодна?

— Спасибо. Я бы не отказалась от стакана воды.

Он продолжает без какого-либо стеснения рассматривать мое тело, упакованное в его одежду, а когда я понимаю, что мужское внимание привлекают мои торчащие соски, тут же скрещиваю на груди руки. Вот говнюк!

— Вы поможете мне вызвать такси? — спрашиваю я, стараясь вложить в голос всю свою уверенность. Хватит перед ним лужицей растекаться.

— Нет, — выбивает меня из равновесия его низкий голос. — Ты останешься здесь.

— Я не ослышалась? — переспрашиваю в полной растерянности, едва не заикаясь.

— Не ослышалась. Допрос окончен?

Так. Просто дыши, Мерф.

— Где я? — спрашиваю и стискиваю зубы, вновь возвращаясь в былое раздражение, теперь с легкостью отодвигая в сторону то, как он влияет на меня.

— Только давай без истерик, — небрежно бросает мужчина и уже собирается развернуться, чтобы уйти, но я успеваю напасть.

— Где я, мать твою! — Сокращаю до него расстояние одним шагом и толкаю в грудь. От неожиданности он оступается. — Что вообще происходит?!

Закусываю губу, замечая, как его взгляд становится жестче и как он ведет плечами, из последних сил сохраняя спокойствие.

Но я упрямо смотрю ему в глаза, отвечая на раздражение, которое ему не удалось скрыт.

— Твой отец отдал тебя на воспитание, — как ни в чем не бывало уничтожает он меня одной фразой.

— Что? — глухо выдыхаю я, но тут же срываюсь на крик: — Что за бред?! Кому он отдал?!

От услышанного даже горло перехватывает, а сердце начинает тревожно громыхать в ушах.

— Мне, — коротко сообщает он, будто издевается.

— Тебе? — Я не сдерживаю нервного смешка. — А ты кто такой?

Да, я знаю: этот мужчина спас мне жизнь. Но то, что происходит сейчас, это уже слишком. За гранью. Он не имеет права удерживать меня.

Однако в доказательство своих намерений он делает шаг вперед, затем второй, настойчиво оттесняя меня к стене. А исходящая от него властная энергетика вынуждает подчиняться.

— Девочка, тебе стоит обо мне знать только две вещи. — Мужчина упирает руки по обе стороны от моей головы, и у меня перехватывает дыхание. — Во-первых, я люблю, когда меня слушаются. И во-вторых, — он склоняется к моему уху и обдает его горячим шепотом, — я всегда получаю то, что хочу.

Слегка отстраняется, продолжая буравить меня глубокой зеленью своих глаз, и я бы с удовольствием потерялась в них. Но есть одно но. Высокомерных подонков я привыкла ставить на место. Какими бы они красавчиками не были!

Задираю подбородок, приближая свои губы провокационно близко, и его кадык заметно дергается. О да, малыш, я тоже умею играть.

Бросаю на него дразнящий взгляд из-под ресниц и касаюсь пальцем пульсирующей венки на жилистой мужской шее.

— В данный момент…

Царапая ногтем, веду вниз, вынуждая тренированные мышцы реагировать на мое прикосновение.

–…ты можешь еще раз получить по яйцам, — проговариваю с милой улыбочкой на лице, а потом требовательно упираю ладони в его крепкую грудь в попытке оттолкнуть.

Но моя уверенность терпит поражение, когда этот мерзавец и с места не сдвигается. Напротив, кажется, он еще только сильнее вжал меня в стену.

От такой близости в нос ударяет запах геля для душа и чистой мужской кожи. Черт. От него так хорошо пахнет, что я все же немного теряюсь. Взгляд непроизвольно скользит вниз, и я снова отмечаю, какое у него великолепное тело. Ладони буквально горят, ощущая под собой рельефные мускулы, которые сейчас слишком напряжены. Господи Иисусе… Он слишком горяч.

— О чем бы ты сейчас ни думала, — Форкс подцепляет пальцами мой подбородок и заглядывает в глаза, — осторожней, девочка. У меня руки развязаны.

Его низкий, с тяжелой хрипотцой голос наполняет меня искрящей теплотой, но я прихожу в чувство, когда он отстраняется.

— Надеюсь, ты не каждому встречному так заглядываешь в рот, — хмыкает он.

Вот тебе и ответочка, Мерф. Какой же самоуверенный мерзавец!

Я едва сдерживаюсь, чтобы не выцарапать ему глаза, но, когда он поворачивается, все мое внимание переключается на мускулистую спину, которая покрыта множеством искусных чернильных рисунков. Литые мышцы в движении оживляют орнамент, и мне хочется провести рукой по его смуглой коже.

— Хватит пялиться, — бросает он, не оборачиваясь. Надменный говнюк!

— Самомнения вам не занимать, мистер Форкс.

Ох, не думала, что на вкус его фамилия окажется такой приятной. И почему я раньше этого не сделала? Уймись, Мерф! Шумно выдыхаю.

— Вот за что мне все это? — Я закатываю глаза и падаю на диван, не желая принимать все происходящее всерьез.

Отец бы никогда так не поступил, не отдал бы меня малознакомому человеку. Он просто хочет преподать урок.

— Мне нужен телефон! — выкрикиваю я и грациозно закидываю ноги на кофейный столик, рассматривая стильные мужские кроссовки на них. Мне начинает нравиться чувствовать на себе его вещи. — И побыстрее!

Прикрываю веки и пытаюсь расслабиться. Нужно просто позвонить папочке, и он заберет меня домой.

— Попроси по-хорошему, — внезапно раздается надо мной глубокий голос, и, открыв глаза, я вижу в его руках стакан.

— Что? — смешок. — Может, тебе еще и отсосать?

Выхватываю стакан и делаю глоток. Просто вода.

— Можешь, — саркастичным тоном парирует он. — Думаю, мои яйца заслужили компенсацию.

Я медленно поднимаю взгляд и натыкаюсь на его серьезное лицо.

— Твои яйца заслужили мое колено. Будешь знать, куда пихать свои грязные ручонки.

Делаю еще один глоток и ставлю стакан на стол.

— Не переживай, я их мыл перед тобой, — звучит иронично.

Я снова возвращаюсь взглядом к стоящему надо мной мужчине.

— А после? — лукаво интересуюсь, ожидая получить очередную колкость, но вместо этого уголок его губ дергается вверх.

— Фу, да ты извращенец! — Я возмущенно вскидываю ладони вверх и отворачиваюсь от него. Но он, словно нарочно, садится напротив.

— Надеюсь, на этом твое любопытство исчерпано? — Форкс откидывается на спинку дивана и кладет ногу на ногу, обхватывая рукой лодыжку и продолжая изучать меня.

— Разумеется, нет! Может, уже объяснишь мне нормально, что происходит?

— Объяснения требуй с отца.

Я вижу, что он осторожничает со мной, и это злит.

— Завтра у тебя будет такая возможность, — продолжает Форкс. — А теперь, если не хочешь есть, иди спать. Я устал от твоих расспросов.

С минуту прожигаю его пристальным взглядом и сама не понимаю, как с языка слетает:

— Мы трахались?

О господи! Серьезно, Мерф? Мои щеки напоминают пылающие факелы. Почему рядом с ним я всегда чувствую себя маленькой и глупой девчонкой?

Гектор усмехается и качает головой.

— Иди спать, девочка.

— Я хочу знать, как я здесь оказалась, что произошло и почему на мне твоя одежда? — сердито настаиваю на своем, не в силах оторвать взгляд от его лица.

— Тебе не понравится мой ответ, — почти угрожающе говорит Форкс, наивно полагая, что меня это остановит.

Делаю глубокий вдох. Что ж, пора выпускать сучку на свободу.

— Знаешь, — поднимаюсь с места и, покачивая бедрами, приближаюсь к нему, — я тоже люблю получать то, чего желаю, но если не получаю этого, — останавливаюсь, оказавшись достаточно близко к мужчине, — то могу быть очень несносной девчонкой и доставить тебе кучу проблем, — говорю нараспев, ощущая, как губы растягиваются в притворной улыбке.

На что Форкс насмешливо фыркает и приподнимает бровь, явно не воспринимая мои слова всерьез. Только он меня совсем не знает. Потому что на мужчин я оказываю не меньший эффект, чем он — на женщин. И теперь я из принципа ни за что не остановлюсь.

Ловко седлаю его колени, удовлетворенная тем, как моментально напряглось его тело.

— Ты уверен, что справишься со мной? — Я наклоняюсь чуть ближе, опуская руки на крепкие мужские бедра. О да, мой милый Робин Гуд, я флиртую с тобой.

Почему-то именно сейчас я осознаю, что мне нравится ощущать себя смелой рядом с ним.

Однако мой триумф длится недолго: через мгновение я уже оказываюсь перекинутой через подлокотник. Он не перестает меня удивлять.

— Я разочарую тебя, девочка, — полушепотом хрипит Форкс, отчего волоски на моем затылке мгновенно электризуются, и от меня не ускользает скрытое возбуждение в его голосе.

Значит, не я одна тут играю в искушение.

Но внезапный легкий шлепок выбивает ненужные мысли из головы. А трепещущее сердце болезненно совершает кульбит от неожиданной дерзости этого мужчины.

— Ч-то ты делаешь?.. — выпаливаю, задыхаясь от реакции собственного тела.

— Демонстрирую тебе, что ты не сможешь стащить с меня трусы, мисс О’Доннелл.

Его настроение меняется с такой скоростью, что у меня начинает кружиться голова. А он одной рукой фиксирует меня в положении попой кверху, а второй наносит более уверенный шлепок. Ох, твою ж мать!

— Мне не нравится доступность, Мерф, — добавляет он уже серьезным тоном и вновь обрушивает широкую ладонь на мою ягодицу. Подонок!

— Это мне говорит человек, пользующийся услугами шлю…

Новый шлепок обрывает мою речь, и, взвизгнув, я закусываю губы от жалящей боли. Он пожалеет об этом. Обещаю!

— Надеюсь, урок воспитания усвоен, и прямо сейчас ты пойдешь в постель? — его голос звучит на октаву ниже.

— Пошел ты к черту! — рычу я, тяжело дыша.

— Как скажешь.

Очередной шлепок прилетает более жестким ударом, и я зажмуриваюсь, глотая болезненный стон.

— Хочешь знать, за что рассердился твой папочка?

Я резко оказываюсь в воздухе, а через секунду приземляюсь пылающей задницей прямо на диван, но не успеваю почесать ладонь о его небритую щеку, потому что Форкс угрожающе нависает надо мной, упершись одной рукой в спинку.

— Ты упоролась наркотой и вела себя как последняя шлюха. А твои сиськи видел каждый ублюдок в клубе.

О, нет, нет, нет… Только не это…

— Спасибо должна сказать, что я прервал ваше блядское веселье. — Он небрежно отталкивается от дивана и выпрямляется во весь рост. — А потом мы все купались в твоей блевотине. Так что да, ты вытрахала меня по полной, детка.

— Господи… — Я закрываю лицо ладонями, глотая горечь позора. Но сейчас меня волнует только одно. — Мне нужно позвонить отцу, пожалуйста!

Впиваюсь в него умоляющим взглядом и даже не хочу представлять, насколько зол сейчас старший О’Доннелл.

Форкс отрицательно качает головой.

— Иди спать, Мерф. И советую больше не провоцировать меня. Ты здесь на моих условиях. Поняла?

Вот же бесчувственная козлина!

Я резко подрываюсь с дивана.

— Советую тебе не спать сегодня, потому что я раскрошу твой череп ножом для колки льда! — яростно выплевываю, глядя ему в лицо, и устремляюсь прочь.

Если он думает, что я смирюсь с наказанием, то глубоко ошибается. Я превращу его жизнь в ад. Он еще будет умолять отца забрать меня обратно. Уж я-то все для этого сделаю!