Восход доблести

Морган Райс

«Кира молча медленно шла через поле кровавой бойни, рассматривая оставленное драконами разрушение, снег хрустел под ее сапогами. Тысячи людей Лорда – мужчин, которых в Эскалоне опасались больше всего – лежали мертвыми перед ней, они были уничтожены в одно мгновение. Обугленные тела вокруг нее все еще дымились, под ними таял снег, их лица были искажены от боли. Скелеты, скрученные в неестественных позах, по-прежнему сжимали оружие в своих костлявых пальцах. Несколько мертвых тел стояли на месте, их тела каким-то образом остались в вертикальном положении, они все еще смотрели в него, словно не понимая, что их убило…»

Глава третья

Кира медленно вошла через ворота Аргоса. Глаза всех людей ее отца были устремлены на нее, и девушка сгорала от стыда. Она неверно растолковала свои отношения с Теосом. Кира поступила глупо, подумав, что может управлять драконом, и вместо этого он отверг ее на глазах у всех этих мужчин. Они увидели, что Кира бессильна, что у нее нет власти над драконом. Она была всего лишь простым воином — даже не воином, а обычной девочкой-подростком, которая привела свой народ к войне, а те, брошенные драконом, не смогут одержать в ней победу.

Проходя через ворота Аргоса в неловкой тишине, Кира ощущала на себе взгляды. Она спрашивала себя, что они теперь думают о ней. Она и сама не знала, что о себе думать. Неужели Теос прилетел не к ней? Неужели он сражался в этой битве в своих интересах? Неужели у нее совсем нет никаких сил?

Кира почувствовала облегчение, когда все мужчины, в конце концов, отвели взгляды, вернувшись к сбору трофеев, собирая оружие и готовясь к войне. Они бросались туда и обратно, собирая богатства, оставленные людьми Лорда, наполняя телеги, уводя лошадей, наполняя воздух вездесущим звоном металла, когда щиты и броня бросались в кучу по одному. Поскольку снега стало больше и небо потемнело, у них было мало времени.

«Кира», — послышался знакомый голос.

Обернувшись, девушка с облегчением увидела улыбающееся лицо Энвина, который приблизился к ней. Он смотрел на нее с уважением, с утешающей добротой и теплотой отца, которым всегда был. Энвин ласково приобнял ее одной рукой за плечо с широкой улыбкой, появившейся из-под его бороды, и вытянул перед девушкой новый сверкающий меч, на лезвии которого были выгравированы пандезианские символы.

«Лучшая сталь, что я когда-либо держал в руках за многие годы», — заметил Энвин, широко улыбнувшись. — «Благодаря тебе у нас достаточно оружия здесь, чтобы начать войну. Ты сделала нас всех более грозными».

Как всегда, Кире стало тепло от этих слов. Тем не менее, она не могла избавиться от ощущения подавленности, смятения из-за того, что дракон отверг ее. Девушка пожала плечами.

«Не я все это сделала», — ответила она. — «Это сделал Теос».

«Но Теос вернулся ради тебя», — сказал Энвин.

Кира вопросительно подняла глаза на серое небо, которые теперь было пустым.

«Я в этом не уверена».

Они оба рассматривали небо в затянувшейся тишине, которая последовала после слов девушки, ее нарушал только прорывающийся ветер.

«Твой отец ждет тебя», — наконец, произнес Энвин серьезным голосом.

Кира последовала за Энвином, снег и лед хрустели под ее сапогами. Они шли через двор посреди всей этой деятельности. Они прошли мимо дюжин людей ее отца, которые ходили по растянувшемуся форту Аргоса. Эти мужчины, которые находились везде, наконец, впервые за много лет чувствовали себя расслабленными. Кира видела, как они смеются, пьют, толкая друг друга, собирая оружие и провизию. Они напоминали детей в День Всех Святых.

Еще несколько дюжин людей ее отца выстроились в ряд и передавали друг другу мешки с пандезианским зерном, наполняя телегу. Другая телега была переполнена щитами, которые звенели, когда она проехала мимо. Груда была настолько высокой, что несколько щитов упали на бок, и солдаты забрались наверх, чтобы водрузить их на место. Все телеги двигались из форта: некоторые уже находились на дороге, ведущей в Волис, другие покатили по другим дорогам в места, на которые указал отец Киры. Они все были наполнены до краев. Кира получала некоторое утешение, наблюдая за происходящим, чувствуя себя не так ужасно из-за войны, которую она спровоцировала.

Они свернули за угол, и Кира заметила отца в окружении его людей. Он был занят тем, что пристально рассматривал мечи и копья, которые они выставили перед ним, чтобы он их одобрил. Отец повернулся, когда девушка приблизилась, и его люди разбрелись по сторонам, оставив его одного после того, как он подал им знак.

Дункан повернулся и посмотрел на Энвина, который неуверенно стоял какое-то время. Он казался удивленным из-за молчаливого взгляда отца Киры, который, очевидно, просил уйти и его. Наконец, Энвин развернулся и присоединился к остальным, оставив Дункана наедине с Кирой. Девушка тоже была удивлена — отец никогда прежде не просил Энвина уйти.

Кира посмотрела на него, выражение лица Дункана было непроницаемым — это было лицо публичного лидера среди мужчин, а не близкое лицо отца, которого она знала и любила. Отец посмотрел на Киру сверху вниз, и она занервничала, когда в ее голове одновременно мелькнуло большое количество мыслей. Гордится ли он ею? Расстроился ли из-за того, что она вовлекла их в эту войну? Разочарован ли он тем, что Теос отверг ее и бросил его армию?

Кира ждала, привычная к его продолжительной тишине перед тем, как он начинал говорить, она больше не могла предугадывать его реакцию — слишком многое между ними изменилось за такой короткий срок. Ей казалось, что она выросла за одну ночь, в то время как отец сам изменился из-за недавних событий. Казалось, словно они потеряли связующую их нить. Был ли Дункан тем отцом, которого Кира знала и любила, который читал ей истории до поздней ночи? Или сейчас он — ее командир?

Отец стоял и смотрел на нее, и Кира поняла, что он не знает, что сказать, когда повисшее над ними молчание стало тяжелым. Единственным звуком, который его нарушал, было завывание ветра. Факелы мерцали позади них, когда люди начали зажигать их, чтобы прогнать ночь. В конце концов, Кира больше не могла выносить это молчание.

«Мы все вернемся в Волис?» — спросила она, когда мимо прогромыхала наполненная мечами телега.

Отец обернулся и посмотрел на телегу. Казалось, ее вопрос вырвал его из размышлений. Он больше не смотрел на Киру, а просто наблюдал за телегой, качая головой.

«Сейчас в Волисе нас, кроме смерти, ничего не ждет», — ответил он глубоким и решительным голосом. — «Мы направляемся на юг».

Кира удивилась.

«На юг?» — переспросила она.

Отец кивнул.

«Эспехус», — сообщил он.

Сердце Киры преисполнилось волнения, когда она представила путешествие в Эспехус, древнюю крепость, расположенную на берегу моря, самую большую, ближайшую к ним, крепость на юге. Девушку преисполнилась еще большего волнения, когда осознала — если отец собирается отправиться туда, это может означать только одно: он готовится к войне.

Дункан кивнул, словно прочитал ее мысли.

«Дороги назад нет», — сказал он.

Кира посмотрела на своего отца с гордостью, которую не испытывала многие годы. Он больше не был удовлетворенным командиром, проживающим свои дни в безопасности небольшого форта, сейчас он был храбрым командиром, которого Кира когда-то знала, готовым рискнуть всем ради свободы.

«Когда мы уезжаем?» — спросила Кира, ее сердце бешено колотилось в предвкушении первого сражения.

Она удивилась, увидев, что отец качает головой.

«Не мы», — поправил он. — «Я и мои люди, а не ты».

Кира упала духом, его слова были словно кинжалом в ее сердце.

«Ты оставишь меня позади?» — спросила она, запинаясь. — «После всего, что произошло? Что еще должно случиться, чтобы я смогла доказать тебе, чего стою?»

Дункан решительно покачал головой, и девушка почувствовала себя опустошенной, увидев ожесточенный взгляд в его глазах — взгляд, который, как она знала, означал то, что он не уступит.

«Ты отправишься к своему дяде», — сказал он. Это был приказ, а не просьба, и благодаря этим словам Кира сразу поняла: сейчас она — его солдат, а не дочь. Ей стало больно от этой мысли.

Девушка сделала глубокий вдох — она не сдастся так легко.

«Я хочу сражаться вместе с вами», — настаивала она. — «Я могу помочь вам».

«Ты поможешь мне», — ответил отец. — «Когда отправишься туда, где ты нужна. Мне нужно, чтобы ты была с ним».

Кира нахмурилась, пытаясь понять.

«Но почему?» — спросила она.

Дункан молчал продолжительное время, после чего, в конце концов, вздохнул.

«Ты обладаешь… навыками, которых я не понимаю», — начал он. — «Нам понадобятся эти навыки, чтобы одержать победу в этой войне. И только твой дядя знает, как развить эти навыки».

Отец протянул руку и положил ее дочери на плечо.

«Если ты хочешь помочь нам», — добавил он. — «Если ты хочешь помочь нашим людям, это именно то место, где ты нужна. Мне не нужен еще один солдат, мне нужные уникальные способности, которые ты можешь предложить, способности, которых больше ни у кого нет».

Кира увидела серьезность в глазах отца. Чувствуя себя ужасно из-за того, что не может присоединиться к нему, девушка в то же время ощутила некоторую уверенность после его слов, а также обострившийся приступ любопытства. Ей было интересно, о каких способностях говорит отец, кем может быть ее дядя.

«Поезжай и научись тому, чему я не могу тебя научить», — добавил Дункан. — «Возвращайся более сильной. И помоги нам одержать победу».

Кира заглянула в его глаза и почувствовала уважение, ощутила вернувшееся тепло. Она снова начала чувствовать себя так, словно заново родилась.

«Путешествие в Ур будет долгим», — сообщил Дункан. — «Тебе предстоят добрых три дня пути на запад и север. Тебе придется в одиночестве пересечь Эскалон. Ты должна будешь быстро скакать украдкой, избегая дорог. Скоро пройдет слух о том, что здесь произошло, и лорды Пандезии будут в ярости. Дороги будут опасными, тебе придется держаться поближе к лесам. Отправляйся на север, найди море и держи его в поле зрения. Оно будет твоим компасом. Следуй вдоль береговой линии и ты найдешь Ур. Держись подальше от деревень, подальше от людей. Не останавливайся. Никому не говори о том, куда держишь путь. Ни с кем не говори».

Отец крепко схватил Киру за плечи и его глаза потемнели от напряжения, напугав девушку.

«Ты меня понимаешь?» — умолял он. — «Это опасное путешествие для любого мужчины, не говоря уже об одинокой девушке. Я никого не могу отправить тебе в сопровождение. Мне нужно, чтобы ты была достаточно сильной для того, что ты сделать это самостоятельно. Ты сможешь?»

Кира слышала страх в его голосе, любовь встревоженного отца и кивнула в ответ, ощущая гордость от того, что он доверяет ей такое путешествие.

«Да, Отец», — гордо ответила она.

Дункан пристально смотрел на нее, после чего, в конце концов, кивнул, словно был удовлетворен. Его глаза постепенно наполнились слезами.

«Из всех моих людей», — сказал он. — «Из всех моих воинов ты — единственная, в ком я нуждаюсь больше всех. Не твои братья и даже не мои проверенные солдаты. Ты — единственная, кто может одержать победу в этой войне».

Кира была сбита с толку и потрясена. Она не до конца понимала, что отец имеет в виду. Девушка открыла рот, чтобы задать ему вопрос, но вдруг ощутила, что кто-то приближается.

Обернувшись, Кира увидела Бэйлора, конюшего своего отца, на губах которого играла его обычная улыбка. Это был невысокий тучный мужчина с густыми бровями и тягучими волосами. Он приблизился к ним со своим привычным развязными видом и улыбнулся Кире, после чего посмотрел на ее отца, словно ожидал его одобрения.

Дункан кивнул ему, и Кире стало интересно, что происходит, когда Бэйлор повернулся к ней.

«Мне сказали, что ты отправляешься в путешествие», — произнес он гнусавым волосом. — «Для этого тебе понадобится конь».

Озадаченная Кира нахмурилась.

«У меня есть конь», — ответила она, оглянувшись на прекрасного коня, привязанного во дворе, на котором она скакала во время сражения с людьми Лорда.

Бэйлор улыбнулся.

«Это не конь», — сказал он и бросил взгляд на Дункана, который кивнул в ответ. Кира пыталась понять, что происходит.

«Следуй за мной», — сказал он и, не став дожидаться, вдруг развернулся и зашагал в конюшню.

Сбитая с толку Кира наблюдала за тем, как он уходит, после чего посмотрела на своего отца. Дункан кивнул в ответ.

«Иди за ним», — сказал он. — «Ты не пожалеешь».

* * *

Кира шла по снежному двору вместе с Бэйлором, Энвином, Артфаэлем и Видаром, с нетерпением направляясь к низкой каменной конюшне вдали. В пути Кира спрашивала себя, что Бэйлор имел в виду, какого коня он для нее приготовил. В ее понимании один конь не сильно отличался от другого.

Когда они приблизились к каменной конюшне, растянувшейся, как минимум на сто ярдов в длину, Бэйлор повернулся к Кире, и его глаза широко распахнулись от восторга.

«Дочери нашего Лорда понадобится прекрасный конь, который доставит ее туда, куда она отправляется».

Сердце Киры бешено забилось. Бэйлор никогда прежде не давал ей коня. Эта честь, как правило, приберегалась только для выдающихся воинов. Кира всегда мечтала о том, что она получит коня, когда станет достаточно взрослой и когда будет этого достойна. Это была честь, которой не могли насладиться даже ее братья.

Энвин кивнул в гордостью.

«Ты это заслужила», — сказал он.

«Если ты можешь справиться с драконом», — добавил Артфаэль, улыбнувшись. — «То несомненно сможешь справиться и с конем».

Когда показалась конюшня, начала собираться небольшая толпа, присоединившаяся к ним в пути. Мужчины сделали перерыв от своих сборов оружия. Очевидно, им было любопытно посмотреть, куда ее ведут. Двое ее старших братьев тоже присоединились к ним, молча глядя на Киру с завистью в глазах. Они быстро отвели глаза в сторону, как обычно, слишком гордые для того, чтобы признать ее, не говоря уже от какой-либо похвале. Как это ни грустно, но ничего другого девушка от них и не ожидала.

Кира услышала звук шагов и, обернувшись, с радостью увидела, что к ней присоединилась также ее подруга Диердре.

«Я слышала, что ты уезжаешь», — сказала Диердре, подойдя к Кире.

Кира шла рядом со своей новой подругой, радуясь ее присутствию. Она вспомнила их время в камере губернатора, все те страдания, через которые они прошли вместе, об их побеге, и мгновенно ощутила связь с ней. Диердре прошла даже через более ужасный ад, чем Кира, и когда Кира присмотрелась к ней, то увидела черные круги у нее под глазами, ауру страдания и грусти, которая все еще висела над девушкой. Кира задавалась вопросом, что же будет с ее подругой. Она осознала, что не может просто оставить ее одну в этом форте. После того, как армия отправится на юг, Диердре останется одна.

«Я могу взять с собой компаньона для путешествий», — сказала Кира. Когда она произнесла эти слова, ее посетила идея.

Диердре посмотрела на нее, ее глаза широко распахнулись от удивление, а губы расплылись в широкой улыбке. Ее мрачное настроение просветлилось.

«Я надеялась на то, что ты это скажешь», — ответила она.

Энвин, который подслушал их разговор, нахмурился.

«Я не знаю, одобрит ли это твой отец», — вмешался он. — «Впереди тебя ждет серьезное дело».

«Я не помешаю», — сказала Диердре. — «Я в любом случае должна пересечь Эскалон. Я возвращаюсь к своему отцу. Я бы не хотела отправляться в путь одна».

Энвин почесал бороду.

«Твоему отцу это не понравится», — сказал он Кире. — «Она может стать помехой».

Кира решительно положила руку на запястье Энвина.

«Диердре — моя подруга», — сказала она, закрывая вопрос. — «Я ее не брошу, так же как ты не бросил бы ни одного из своих людей. Что ты всегда мне говорил? Никого не оставляй позади».

Кира вздохнула.

«Может, я и помогла Диердре спастись из той камеры», — добавила она. — «Но и она помогла мне спастись. Я перед ней в долгу. Прости, но моему отцу кажется, что это не имеет большого значения. Я пересеку Эскалон одна, а не он. Она поедет со мной».

Диердре улыбнулась. Она подошла к Кире и они взялись за руки. В ней пробудилась новая гордость. Кире была приятна мысль о том, что Диердре присоединится к ней в этом путешествии, и она знала, что приняла верное решение, что бы ни произошло.

Кира заметила, что ее братья шли поблизости, и девушка не могла избавиться от чувства разочарования из-за того, что они не заботятся от ней больше, что они не предложили сопровождать ее в этом пути, что они соревновались с ней. Ей было грустно из-за того, что таков был характер их взаимоотношений, но она не могла изменить других людей. Кира поняла, что так даже лучше. Они были полны бахвальства и стали бы совершать какие-то безумные поступки, чтобы навлечь на нее неприятности.

«Я бы тоже хотел сопровождать тебя», — сказал Энвин, его голос был мрачным из-за чувства вины. — «Мне не нравится мысль о том, что тебе придется пересечь Эскалон», — он вздохнул. — «Но твоему отцу я нужен сейчас, как никогда. Он попросил меня присоединиться к нему в путешествии на юг».

«И я», — добавил Артфаэль. — «Я бы тоже хотел присоединиться к тебе, но меня отправляют с людьми на юг».

«А я должен остаться и защищать Волис в его отсутствие», — добавил Видар.

Кира была тронута их поддержкой.

«Не волнуйтесь», — ответила она. — «Меня ждут всего три дня пути. Со мной все будет в порядке».

«Да», — вмешался Бэйлор, подойдя ближе. — «И твой новый конь об этом позаботится».

После этих слов он широко распахнул дверь в конюшню, и они все последовали за ним в низкое каменное здание, в воздухе которого витал тяжелый запах лошадей.

Глаза Киры постепенно привыкли к тусклому свету, когда она пошла следом за Бэйлором. Влажная и прохладная конюшня была наполнена звуками возбужденных лошадей. Девушка окинула взглядом стойла и увидела перед собой ряды самых прекрасных лошадей из всех, что она когда-либо видела — большие, сильные, красивые лошади, черные и коричневые, каждая из них была чемпионом. Это был ларец с сокровищами.

«Люди Лорда приберегли лучших коней для себя», — объяснил Бэйлор, пока они шли между рядами. Он шел с важным видом, находясь в своей стихии. Бэйлор потрогал одного коня здесь и погладил другого там, и казалось, что они ожили в его присутствии.

Кира шла медленно, любуясь лошадьми, каждая из которых представляла собой произведение искусства. Они были больше всех тех лошадей, которых она когда-либо видела в своей жизни, полными красоты и силы.

«Благодаря тебе и твоему дракону эти кони теперь наши», — сказал Бэйлор. — «Это только справедливо, что ты сделаешь свой выбор. Твой отец велел мне позволить тебе выбрать первой, даже прежде него самого».

Кира была потрясена. Рассматривая конюшню, она ощущала огромный вес ответственности, зная, что ей предстоит сделать единственный в своем роде выбор.

Девушка шла медленно, пробегая рукой по гривам, чувствуя, насколько они мягкие и гладкие, насколько мощными являются эти животные. Она растерялась, не зная, какого коня выбрать.

«Как мне сделать выбор?» — спросила она Бэйлора.

Он улыбнулся и покачал головой.

«Я обучал лошадей всю свою жизнь», — ответил он. — «Я также их растил. Если и есть что-то, что я знаю, то это одна вещь — нет двух одинаковых лошадей. Некоторых выращивают ради скорости, других — ради силы, третьи предназначены для того, чтобы перевозить груз. Некоторые из них слишком гордые, чтобы что-то перевозить. А другие… Что ж, другие выращены для сражений. Одни лошади процветают в сольной схватке, в то время как другие созданы для марафона войны. Одни будут твоими лучшими друзьями, а другие — зависеть от тебя. Твои отношения с лошадью — это магия. Они должны взывать к тебе, а ты — к ним. Выбирай тщательно, и твой конь всегда будет рядом с тобой, во времена сражений и во времена войны. Ни один хороший воин не совершенен без коня».

Кира медленно ходила между рядами, ее сердце неистово колотилось от волнения. Она проходила мимо одной лошади за другой: одни смотрели на нее, другие отворачивались, третьи ржали и нетерпеливо гарцевали, а четвертые стояли спокойно. Кира ждала, что образуется связь, но, тем не менее, ничего не чувствовала. Девушка была разочарована.

Затем Кира вдруг почувствовала, как по ее спине побежал холодок, словно в нее выстрелила молния. Через конюшню эхом пролетел резкий звук, который подсказал ей, что это ее конь. Звук не принадлежал типичному коню, он был более мрачным и мощным. Он разрезал шум и поднялся над всеми другими звуками, словно дикий лев пытался вырваться на свободу из своей клетки. Этот звук одновременно и пугал, и манил Киру.

Кира повернулась к его источнику, в дальний конец конюшни, и в эту минуту вдруг раздался треск древесины. Девушка увидела, как треснуло стойло и повсюду полетели обрывки древесины, после чего начался переполох, когда несколько мужчин бросились вперед, пытаясь закрыть сломанные деревянные ворота. Конь продолжать ломать их своими копытами.

Кира поспешила к месту переполоха.

«Куда ты идешь?» — спросил Бэйлор. — «Здесь прекрасные лошади».

Но Кира проигнорировала его, ускорив шаг, ее сердце колотилось быстрее с каждым шагом. Она знала, что конь зовет ее.

Бэйлор и остальные поспешили за девушкой, когда она приблизилась к концу. В эту минуту Кира повернулась и ахнула от того, что увидела — перед ней стоял конь вдвое больше других, его ноги были толщиной в ствол дерева. На голове красовались два небольших, острых, как лезвие, рога, едва заметные за ушами. Этот конь был глубокого алого цвета, а не коричневого или черного, как остальные, а глаза, непохожие ни на какие другие, сияли зеленым цветом. Они смотрели прямо на Киру, и их сила ударила ее в грудь, отчего у девушки перехватило дыхание. Она не могла пошевелиться.

Это создание, возвышаясь над Кирой, производило звук, напоминающий рычание, и обнажило клыки.

«Что это за конь?» — спросила Кира Бэйлора почти шепотом.

Бэйлор неодобрительно покачал головой.

«Это не конь, а дикий зверь», — нахмурился он. — «Очень редкий. Это Сользор, доставленный из дальних земель Пандезии. Должно быть, Лорд Губернатор хранил его в качестве трофея, чтобы демонстрировать другим. Он не мог оседлать это создание, да и никто не мог. Сользоры — дикие создания, их нельзя приручить. Пошли, ты теряешь драгоценное время. Давай вернемся к лошадям».

Но Кира стояла, застыв на месте, не в силах отвести взгляд. Ее сердце бешено колотилось, когда она осознала, что это создание предназначено для нее.

«Я выбираю его», — сказала она Бэйлору.

Бэйлор и остальные ахнули, уставившись на Киру так, словно она сошла с ума. Последовало пораженное молчание.

«Кира», — начал Бэйлор. — «Твой отец никогда не позволит тебе…»

«Это мой выбор, не так ли?» — спросила девушка.

Он нахмурился и поднял руки к бедрам.

«Это не конь!» — настаивал Бэйлор. — «Это дикое создание».

«Он же убьет тебя», — добавил он.

Кира повернулась к нему.

«Разве не ты велел мне довериться своим инстинктам?» — спросила она. — «Что ж, вот куда они меня привели. Это животное и я принадлежим друг другу».

Сользор вдруг поднялся на свои огромные ноги, разнес другие деревянные ворота, чьи осколки полетели во все стороны, и мужчины присели. Кира была в восторге. Это было дикое, неприрученное и величественное животное, слишком большое для этого места, слишком большое для плена и намного превосходящее остальных.

«Почему она должна получить его?» — спросил Брэндон, сделав шаг вперед и оттолкнув других со своего пути. — «В конце концов, я старше. Я хочу его».

Не успела Кира ответить, как Брэндон бросился вперед, словно предъявляя свои права на Сользора. Он собрался прыгнуть ему на спину, но в эту минуту Сользор дико брыкнулся и скинул его с себя. Брэндон пролетел через конюшню и врезался в стену.

В следующую минуту вперед бросился Брэкстон, как будто тоже хотел предъявить свои права на Сользора. Но тот махнул головой и разрезал руку Брэкстона своими клыками.

Истекая кровью, Брэндон закричал и выбежал из конюшни, сжимая свою руку. Брэкстон поднялся на ноги и последовал за братом по пятам. Сользор попытался укусить его, но промахнулся.

Кира стояла как загипнотизированная, но по какой-то причине она не испытывала страха. Она знала, что с ней Сользор будет вести себя по-другому. Девушка почувствовала связь с этим зверем — ту же, что она ощущала с Теосом.

Вдруг Кира храбро сделала шаг вперед, встав прямо перед ним, рядом с его смертоносными клыками. Она хотела показать Сользору, что доверяет ему.

«Кира!» — крикнул Энвин с тревогой в голосе. — «Отойди назад!»

Но Кира проигнорировала его. Она стояла и смотрела зверю прямо в глаза.

Сользор смотрел на нее, из его горла вырывалось низкое рычание, словно он не знал, что делать. Кира дрожала от страха, но не хотела, чтобы другие это увидели.

Девушка заставила себя продемонстрировать свою храбрость. Она медленно подняла руку, сделала шаг вперед и потрогала его алую шкуру. Сользор зарычал еще громче, обнажив свои клыки, и она ощутила его гнев и разочарование.

«Снимите его цепи», — приказала Кира остальным.

«Что?!» — крикнул один из них.

«Это глупо», — сказал Бэйлор со страхом в голосе.

«Делайте, как я сказала!» — настаивала Кира, ощущая, как внутри нее поднимается сила, словно воля этого зверя проходила через нее.

Солдаты позади нее бросились вперед с ключами, снимая цепи. Все это время зверь ни разу не отвел от Киры свои полные гнева глаза, продолжая рычать, словно оценивая ее, словно проверяя, на что она способна.

Как только с Сользора сняли цепи, он затопал ногами, как будто угрожая атакой.

Но, как это ни странно, он не набросился на нее. Вместо этого он смотрел Кире прямо в глаза, и постепенно взгляд, наполненный гневом, сменился терпимостью. Возможно, даже благодарностью.

Казалось, что он слегка опустил голову. Это было мимолетный жест, почти незаметный, но Кира смогла его расшифровать.

Кира сделала шаг вперед, прикоснулась к его гриве и одним движением оседлала Сользора.

Все присутствующие в конюшне ахнули.

Сначала зверь вздрогнул и начал брыкаться. Но Кира почувствовала, что это всего лишь нечто показное. На самом деле он не хотел сбрасывать ее с себя, Сользору просто хотелось бросить вызов, показать, у кого находится контроль, чтобы заставить девушку понервничать. Сользор хотел дать ей понять, что он — создание дикого мира, которое никто не может приручить.

«Я не хочу укрощать тебя», — мысленно произнесла Кира. — «Я всего лишь хочу быть твоим партнером в сражении».

Сользор успокоился, продолжая гарцевать, словно услышал ее. Вскоре он перестал двигаться, став идеально спокойным под ней. Он рычал на других, словно защищая девушку.

Кира, теперь спокойная, сидела верхом на Сользоре и смотрела на остальных сверху. На нее устремилось море потрясенных лиц с открытыми ртами.

Лицо Киры медленно расплылось в улыбке, она испытывала великое чувство триумфа.

«Это мой выбор», — сказала она. — «И его зовут Андор».

* * *

Кира ехала верхом на Андоре в центр двора Аргоса, и все люди ее отца, закаленные солдаты, остановились и с благоговением наблюдали за ней. Очевидно, они никогда не видели ничего подобного.

Кира осторожно держала гриву Андора, пытаясь усмирить его, когда он тихо рычал на всех мужчин, глядя на них сверху вниз, словно жаждал отомстить за то, что его удерживали в клетке. Бэйлор поставил на него новое кожаное седло. Кира урегулировала равновесие и пыталась привыкнуть к езде на такой высоте. Она чувствовала себя более сильной с этим зверем под ней больше, чем когда-либо.

Рядом с ней ехала Диердре на красивой кобыле, которую выбрал для нее Бэйлор. Они обе продолжали скакать в снегу до тех пор, пока Кира не заметила своего отца вдали. Он стоял у ворот, ожидая ее. Вместе с ним находились его люди, каждый из которых хотел проводить Киру в путь. Они тоже смотрели на нее со страхом и благоговением, поражаясь тому, что она смогла оседлать этого зверя. Кира видела восхищение в их глазах, и это придало ей смелости для предстоящего путешествия. Если Теос не вернется к ней, по крайней мере, у нее есть это величественное создание под ней.

Кира спешилась, когда приблизилась к отцу, ведя Андора за гриву и видя, как в глазах отца мелькнула тревога. Она не знала, был ли причиной тому этот зверь или предстоящее путешествие. Его тревожный взгляд успокоил девушку, заставил ее осознать, что она не единственная, кто боится того, что ждет впереди, и что отец, в конце концов, волнуется за нее. На кратчайший миг он опустил свою броню и бросил на Киру взгляд, который только она могла распознать — любовь отца. Она видела, что он страдает, отправляя ее в это путешествие.

Кира остановилась в нескольких метрах от своего отца, и все замолчали, когда вокруг них собрались мужчины, чтобы понаблюдать за ними.

Кира улыбнулась Дункану.

«Не волнуйся, Отец», — сказала она. — «Ты вырастил меня сильной».

Он кивнул в ответ, притворяясь, что ее слова успокоили его, но Кира видела, что это не так. Прежде всего, он по-прежнему был отцом.

Дункан поднял глаза вверх, осматривая небо.

«Если бы только дракон прилетел к тебе сейчас», — сказал он. — «Ты бы смогла пересечь Эскалон за считанные минуты. Или еще лучше — он мог бы присоединиться к тебе в твоем путешествии и испепелить каждого, кто попадется на твоем пути».

Кира грустно улыбнулась.

«Теос улетел, Отец».

Дункан снова посмотрел на дочь, и в его глазах появилось удивление.

«Навсегда?» — спросил он. Это был вопрос военачальника, ведущего своих людей в сражение, которому нужен ответ, но он боится задать вопрос.

Кира закрыла глаза и попыталась настроиться, чтобы получить ответ. Она пожелала, чтобы Теос ответил ей.

Но ответом ей послужила тишина. Это заставило девушку задаться вопросом, возникала ли между ней и Теос какая-то связь изначально или она просто придумала ее.

«Я не знаю, Отец», — честно ответила Кира.

Дункан кивнул в ответ. Он выглядел как человек, который научился принимать вещи такими, какие они есть, и рассчитывать на самого себя.

«Помни, что я…», — начал отец.

«КИРА!» — взволнованный крик разрезал воздух.

Кира обернулась, когда мужчины расступились, и ее сердце воспарило от радости, когда она увидела бегущих через городские ворота Эйдана и Лео. Брат спрыгнул с телеги, которую увозили люди ее отца. Он бежал прямо к ней, спотыкаясь на снегу. Лео бежал еще быстрее, впереди него, и уже прыгал в руки Киры.

Кира рассмеялась, когда Лео сбил ее с ног, встав ей на грудь всеми четырьмя лапами и облизывая ее лицо снова и снова. Позади него зарычал Андор, защищая девушку, и Лео подпрыгнул вверх, зарычав в ответ. Они оба были бесстрашными созданиями, в равной степени желавшие защитить Киру, и девушка почувствовала себя польщенной.

Кира вскочила на ноги и встала между ними, удерживая волка.

«Все в порядке, Лео», — сказала она. — «Андор — мой друг. И, Андор», — добавила она, повернувшись. — «Лео тоже мой друг».

Лео неохотно отступил, в то время как Андор продолжал рычать, хотя уже и немного тише.

«Кира!»

Кира обернулась и Эйдан бросился в ее объятия. Она наклонилась и крепко обняла брата, в то время как его маленькие руки крепко сжали ее спину. Было так приятно обнимать своего маленького брата, которого, в чем Кира была уверена, она больше никогда не увидит. Он был единственным нормальным в том водовороте, которым стала ее жизнь, единственным, что не изменилось.

«Я слышал, что ты здесь», — в спешке произнес Эйдан. — «И я хотел тебя увидеть. Я так рад, что ты вернулась».

Кира грустно улыбнулась.

«Боюсь, что не надолго, брат мой», — сказала она.

На его лице промелькнула тревога.

«Ты уезжаешь?» — подавленно спросил мальчик.

Вмешался их отец.

«Она отправляется увидеть своего дядю», — объяснил он. — «Отпусти ее сейчас».

Кира заметила, что отец сказала «своего дядю», а не «вашего», и ей стало любопытно — почему.

«Тогда я присоединюсь к ней!» — гордо настаивал Эйдан.

Отец покачал головой.

«Нет», — ответил он.

Кира улыбнулась своему маленькому брату — такому храброму, как всегда.

«Ты нужен отцу в другом месте», — сказала она.

«На поле битвы?» — с надеждой спросил Эйдан, повернувшись к отцу. — «Ты отправляешься в Эсефус», — быстро добавил он. — «Я слышал! Я хочу поехать с тобой!»

Но отец покачал головой.

«Для тебя — Волис», — ответил он. — «Ты останешься здесь под защитой людей, которых я оставляю здесь. Поле битвы — пока не место для тебя. Но однажды…»

Эйдан покраснел от разочарования.

«Но я хочу сражаться, Отец!» — возразил он. — «Мне не нужно оставаться взаперти в каком-то пустом форте с женщинами и детьми!»

Люди Дункана рассмеялись, но сам он выглядел серьезным.

«Мое решение принято», — коротко ответил он.

Эйдан нахмурился.

«Если я не могу присоединиться к Кире и поехать с тобой», — сказала он, отказываясь сдаваться. — «Тогда какой смысл в моих уроках о том, как сражаться и как пользоваться оружием? Для чего было все мое обучение?»

«Сначала вырасти волосы на груди, братишка», — рассмеялся Брэкстон, сделав шаг вперед. Брэндон последовал за ним.

Мужчины рассмеялись, а Эйдан покраснел, очевидно пристыженный на глазах у всех.

Кире стало его жаль, она опустилась перед братом на колени и посмотрела на него, положив руку ему на щеку.

«Ты будешь лучшим воином среди них всех», — тихо заверила она его, чтобы только он смог ее услышать. — «Будь терпелив. Тем временем присматривай за Волисом. Он тоже в тебе нуждается. Позволь мне гордиться тобой. Обещаю, что я вернусь, и однажды мы вместе сразимся в великой битве».

Казалось, что Эйдан несколько смягчился, когда он наклонился и снова ее обнял.

«Я не хочу, чтобы ты уезжала», — тихо сказал он. — «Я видел сон о тебе. Мне приснилось, что…» — Эйдан неохотно поднял на Киру глаза, полные слез. — «Ты погибнешь там».

Киру потрясли его слова, особенно когда она увидела выражение его глаз. Это не давало ей покоя. Девушка не знала, что сказать.

Энвин вышел вперед и накинул ей на плечи толстые, тяжелые меха, согревающие девушку. Кира поднялась и почувствовала себя на десять футов тяжелее, но это спасало ее от ветра и прогнало прочь холодок с ее спины. Энвин улыбнулся в ответ.

«Твои ночи будут долгими, а костры будут далеко», — сказал он и обнял девушку.

Отец Киры быстро вышел вперед и заключил ее в свои объятия — крепкие объятия военачальника. Кира обняла его в ответ, потерявшись в его мускулах, чувствуя себя в безопасности.

«Ты — моя дочь», — решительно произнес Дункан. — «Не забывай об этом». — Затем он понизил голос так, чтобы другие не смогли его услышать, и добавил. — «Я люблю тебя».

Киру переполняли чувства, но не успела она ответить, как отец быстро развернулся и пошел прочь, и в этот самый момент Лео заскулил и прыгнул на нее, тыча носом Кире в грудь.

«Он хочет пойти с тобой», — заметил Эйдан. — «Возьми его, там он тебе понадобится больше, чем мне здесь, запертый в Волисе. В любом случае он — твой».

Кира обняла Лео, не в силах отказаться от его компании. Ее утешала мысль о том, что волк к ней присоединится, потому что она очень скучала по нему. Кроме того, ей может понадобится еще одна пара глаз и ушей, и нет никого, преданнее Лео.

Готовая, Кира оседлала Андора, и люди ее отца расступились. Они держали факелы в знак уважения к ней вдоль всего моста, отгоняя ночь, освещая для девушки путь. Кира увидела темнеющее небо и дикую местность перед собой. Она ощутила волнение, страх и, больше всего, долг, цель. Ее ожидало самое главное путешествие в жизни, путешествие, на кону которого стоит не только ее личность, но и судьба всего Эскалона. Ставки были очень высоки.

Ее жезл висел на одном плече, лук — на другом, рядом были Лео и Диердре, под ней находился Андор. И все люди ее отца наблюдали за тем, как Кира верхом на Андоре направилась к городским воротам. Сначала она ехала медленно — мимо факелов, мимо людей, чувствуя себя так, словно отправляется навстречу своей мечте, своей собственной судьбе. Кира не оглянулась, не желая терять решимость. Люди ее отца затрубили в рог — рог отправления, звук уважения.

Кира собралась пнуть Андора, но он опередил ее. Сользор начал бежать — сначала рысью, затем галопом.

Через несколько минут Кира уже неслась через снег, через ворота Аргоса, через мост в открытое поле. В ее волосах играл холодный ветер, и впереди девушку не ожидало ничего, кроме длинной дороги, диких созданий и опускающейся темноты ночи.