Особая миссия

Михаил Серегин, 2008

Ольга Николаева – психолог-консультант, старший лейтенант спецназа МЧС. Ей поручают особое задание: эвакуировать из окрестностей разрушенного землетрясением селения Кайдабад в Афганистане сотрудников российской медгруппы, а также разыскать начальника госпиталя, резидента русской разведки Судакова, который должен передать ей микропленку с секретными данными. На поиски Ольга отправляется вместе с матерым американским военным Грегом и французским полковником Полем. Вскоре выясняется, что за сведениями, хранящимися на пленке, разом охотятся и моджахеды, и спецслужбы США…

Глава пятая

— Ради бога, Поль, давай по-русски! — первое, что сказал Васильев, когда прямо в высокий бампер нашего джипа уперлись гусеницы бронированного вездехода, а из верхнего люка выпрыгнул на броню молодой черноволосый парень и, улыбаясь до ушей, что-то возбужденно затараторил по-французски.

Он говорил так быстро, что я не успела разобрать ни одного слова, мой французский оказался годным на то, чтобы на нем «объясняться», а не «общаться»… Васильев, видимо, тоже был не готов разговаривать на чужом языке с такой скоростью, этим и объяснялась его ответная фраза.

Поль легко спрыгнул на камни со своего вездехода и подошел к нашему джипу. Он хотел что-то сказать генералу Васильеву, но, увидев меня, неожиданно заявил на довольно разборчивом русском, медленно выговаривая непослушные слова:

— Я русский язык учил только тогда, когда такие девушки в стране советской есть…

Он был кудряв и до неприличия симпатичен. Мне он сразу же напомнил кого-то из довольно известных советских артистов, часто в свое время изображавших в кино суперменов западноевропейского розлива… Несколько секунд я помучилась, вспоминая, а потом бросила это занятие, не видя в нем никакого смысла…

— Оставь, Поль, — проворчал Васильев. — Она не столько девушка, сколько старший лейтенант… Мы к тебе по делу.

— Дел всегда много, — возразил молодой француз, — а девушка всегда одна. Если бы мы в Париже занимались только делами, французы давно бы кончили…

— Извините, Поль, — вмешалась я, — вы, наверное, хотели сказать — «кончились», «перевелись»? Русский язык слишком многозначен, чтобы обращаться с ним так неосторожно…

— Уи, мадемуазель, — улыбнулся мне Поль, — я хотел говорить: откуда тогда берутся маленькие французики? Вы научите меня правильно говорить по-русски? Вместе с генерал Васильев мы можем говорить только о делах… О скучных мужских делах…

— С ней тебе тоже придется говорить прежде всего о делах, — заявил генерал, отодвигая его от меня и беря за локоть.

— Этот неисправимый ловелас, — обратился он ко мне, показывая правой рукой на Поля, — старший волонтер французского отряда, второе лицо после командира. А сейчас — вообще первое. Их командир срочно улетел в Кабул, встречать пополнение… А эта симпатичная девчушка…

«Ну, генерал, ну, козел старый! — молча возмутилась я. — Какая я тебе девчушка! Сам ты — чушка! Нашел же слово идиотское…»

–…с сегодняшнего дня — мой заместитель, старший лейтенант Ольга Николаева…

— Капитан Строганов? — забеспокоился Поль. — Он жив?

— Жив, жив, что ему сделается… — недовольно проворчал Васильев. — Она — заместитель совсем по другим делам…

— О, уи, я понимаю… — закивал Поль, с уважением глядя на меня. — Жаль, наш устав не дает мне в заместители женщину…

— Да ничего ты не понимаешь, француз стоялый! — разозлился Васильев, слегка покраснев. — Это совсем не то, что ты подумал.

— Не то? — Француз был явно обескуражен словами генерала Васильева и смотрел на меня с недоумением. — Почему — не то?

— Позвольте мне, Василий Кузьмич? — решила я влезть в их разговор. — Мне кажется, что он вам нарочно мозги морочит…

Генерал досадливо махнул рукой и отвернулся. Как можно трепаться, когда кругом — работа, кругом — ждущие помощи люди… А тут откровенный флирт какой-то! Что за человек этот Поль! Вечно у него на уме одно и то же! Бабы, бабы и еще раз бабы!..

— Поль, я бы с удовольствием взялась помогать совершенствовать ваш разговорный русский язык, — сказала я, глядя в смеющиеся, откровенные глаза француза. — Но прежде мне нужно сделать одно небольшое дельце, ради которого меня, собственно, сюда и послали… А вы могли бы мне в этом помочь…

— Уи, мадемуазель, я всегда готов помогать ваше дельце…

У меня почему-то складывалось впечатление, что Поль чуть ли не специально коверкает русские фразы. Я была почти уверена, что научить его говорить по-русски абсолютно правильно не составит большого труда… И я была бы не против немного поучительствовать. Терпеть не могу профессию педагога, но в данном случае она выглядела для меня привлекательно.

— Тогда скажите, Поль, ваши люди ничего не докладывали вам о группе русских врачей, которые работали здесь, в Кайдабаде…

— Да, Поль, мы не можем разыскать свою медицинскую миссию, — не выдержал Васильев собственного молчания в ответственный момент. — У меня к тебе просьба. Старший лейтенант…

Генерал кивнул в мою сторону.

–…будет лично заниматься их поисками. База миссии располагалась в вашей зоне, сам понимаешь — придется ей полазить тут у вас…

Поль принял вполне серьезный вид, поняв, что перешли наконец к делу. Он достал из планшета подробную карту Кайдабада, разложил ее на горячем капоте джипа, обвел пальцем границы своей зоны.

— Где? — спросил он.

Васильев вгляделся в карту.

— Вот, — ткнул он в точку на окраине города. — Рядом с бензохранилищем…

Поль покачал головой.

— От-вра-ти-тель-но! — с трудом выговорил он. — В этом районе все сгорело совсем. Там… залило бензином, когда лопнули емкости в хранилище. Там нет ни одного живого человека.

Поль, поджав губы, с явно выраженным сомнением покачал головой.

— И не было… — добавил он.

Я расстроилась. Ну вот — начинается мое задание с первой неудачи! Тот, кого мне поручили разыскать, скорее всего, погиб! И какого черта я только сюда прилетела! Без меня, что ли, не справились бы?..

«Давай-ка, дорогая моя, без истерики! — одернула я сама себя. — Во-первых, если бы их нашли французы, они тотчас же известили бы об этом Васильева… Во-вторых, если бы все было так просто — спросил у французов, забрал живых и погибших, и быстро и бодро отрапортовал, что задание выполнено… Всего и дел-то! Наверное, не стали бы меня из Тарасова выдергивать, спецрейс за мной посылать. Поручили бы капитану Строганову, и — никаких проблем… Они, наверное, все же есть, просто я еще не знаю — какие…»

Васильев поскреб небритый подбородок и пробормотал задумчиво:

— Я, собственно, на это и надеялся… На то, что у них был шанс остаться в живых… Вполне возможно, что все они находились в этот момент в больнице, а это уже на территории американцев… Слушай, Поль, а от талибов ты ничего не слышал о наших людях? Может быть, у них тут стычка какая-то была, еще до землетрясения? Ничего нет от ваших оперативников?

Поль медленно покачал головой. На лице у него была не меньшая озабоченность, чем у Васильева. Он посмотрел на меня.

— Вы можете учитывать мою помощь, мадемуазель… — сказал он, обращаясь ко мне, но тут же поправился: — Пардон, старший лейтенант…

— Рассчитывать, Поль, а не учитывать, — поправила я его. — Правильно нужно говорить — «рассчитывать». И я уже на нее рассчитываю…

— Ладно, — решительно заявил Васильев и повернулся к джипу с явным намерением тронуться дальше. — Сейчас едем на базу к американцам. Послушаем, что скажет мистер Уэйнкрафт…

— О, мистер У! — оживился Поль. — Я хочу видеть мистер У. У нас есть маленькая проблема… Он дал интервью агентству Рейтер. Я хотел бы знать, почему в этом интервью нет ни слова об отряде из Франции? И о вас, из России, — тоже…

— Вот и хорошо. — Васильев явно обрадовался попутчику. — Поехали вместе. А то мистера У не особенно радуют мои визиты к нему…

Поль галантным жестом предложил мне залезть в его броневик, но я решительно замотала головой. Джип Васильева меня устраивал гораздо больше. Француз сделал огорченное лицо и предложил нам с Васильевым тронуться первыми: он, мол, не может себе позволить такое неуважение к женщине, как ехать впереди нее… Васильев поморщился на его слова, но не возражал.

Пока мы опять пробирались через весь город к базе американцев, я наблюдала из окна машины, как повсюду копошатся люди в защитной форме спасателей, в ярко-красных шлемах, растаскивая, разгребая кирпичи, из которых были сложены дома местных жителей.

Я видела, как по развалинам лазили спасатели, как вытаскивали из-под обломков камней окровавленные, изуродованные тела, как бежали к медпунктам с носилками, а другие, с такими же носилками, спокойно шли к расчищенным от камней и обломков площадкам, чтобы сгрузить свою бездыханную ношу в импровизированном морге под открытым небом.

Пока мы медленно проезжали мимо одной из таких площадок, я успела рассмотреть бесконечные ряды тел, лежащих прямо на земле. Над некоторыми из трупов сидели местные женщины, некоторые застыв неподвижно, некоторые — раскачиваясь из стороны в сторону. Плакали ли они, я не слышала из-за гудения мотора, но картина и без того была достаточно жуткая, чтобы у меня перехватило дыхание… Ряды человеческих тел, лежащих ногами в одну сторону, сами по себе были достаточно красноречивой картиной разыгравшейся здесь трагедии…

…Еще четыре часа назад я спокойно сидела у себя в кабинете и обдумывала, что подарить Кавээну на приближающийся день рождения. И вот я уже за несколько тысяч километров от Тарасова, из которого меня выдернули, как морковку из грядки.

Условия работы для меня, честно говоря, несколько необычные. Мне, конечно, приходилось работать и самостоятельно, но задачи я всегда выполняла очень локальные, конкретные. Да и ответственность за спасательные операции всегда лежала на ком-то другом, а не на мне…

Я была то студенткой, то практиканткой, то дипломницей, то аспиранткой, но самостоятельное задание мне предстояло впервые…

Ну да это и хорошо, что я теперь без страховки, решила в конце концов. По крайней мере у меня не будет ни времени, ни возможности, ни сил, и, я надеюсь, ни желания, копаться в воспоминаниях и расковыривать свои душевные болячки…

И раз уж я решила забыть Сергея, значит, я его забуду…

Сейчас мне предстоит встреча с командиром американских спасателей Уэйнкрафтом, или мистером У, как называют его генерал Васильев и Поль. И от того, насколько я сумею понять этого человека и установить с ним контакт, зависит успех моего задания. А если допустить, что Васильев не слишком много преувеличивал, когда рассказывал об особенностях местной обстановочки, то задание мне предстоит не только сложное, но и опасное.

Я вспомнила, какое было у Васильева напряженное и сосредоточенное лицо, когда он рассказывал о талибах, и поняла, что задание не просто опасное, а — смертельно опасное.

Я ощущала себя ограниченным контингентом российских войск, введенных на территорию Афганистана «по просьбе его правительства».

«Прекрати свои дурацкие шуточки и идиотские аналогии! А то досравниваешься! У тебя есть задание? Вот и давай, Оленька, — дерзай!» — напутствовала я себя, вылезая из джипа вслед за генералом, когда мы пробрались по улице, кое-как расчищенной бульдозером, на другой конец города, в американскую зону.