Ожерелье Клеопатры

Михаил Палев, 2009

Согласно легенде, египетская царица Клеопатра владела магическим ожерельем в виде цветков папируса, чередующихся с крупными жемчужинами. Ожерелье даровало царице власть над сердцем мужчины. Именно с его помощью Клеопатра завоевала сначала Цезаря, позже Марка Антония и удержала власть над Египтом… К частному детективу Валерию Таврову обращается египтолог Сергей Пургин с просьбой проследить за его женой – Ольгой. Сыщик понимает, что без мистики тут не обошлось, уж больно странные события происходят вокруг четы Пургиных. Когда же на Ольгу совершается покушение, а главный подозреваемый – ее муж – неведомым образом исчезает из тюрьмы, Тавров окончательно убеждается: всему виной золотое ожерелье тончайшей работы, которое часто видели на шее Ольги…

Глава 4

— Да, все-таки получили, что хотели! — согласился Тавров. — В таких коробочках обычно хранят драгоценности. Коробочка длинная, значит, там лежало что-то вроде колье. Жаль, что теперь она пустая.

— Если там было действительно колье с бриллиантами, то такое колье на приличную сумму потянуть может, — прикинул Ковригин. — Было ради чего рисковать! Ладно, приобщим к делу. И домкрат забрать надо: все-таки вещдок.

Ковригин взялся было за рукоятку домкрата, но Тавров остановил его:

— Погоди! Надо проверить тайник, мало ли что там могло остаться.

Тавров присел и пошарил рукой в щели между нижним бревном и опорным столбом. Он нащупал нишу, на дне которой лежал какой-то материал вроде рубероида. Тавров пошевелил пальцами рубероид и вдруг почувствовал, что рубероид лежит не просто так: в него явно что-то завернуто. Тавров пошуровал энергичнее и нащупал под рубероидом нечто небольшое и прямоугольное, обернутое в полиэтиленовую пленку. Стараясь не ободрать руку о шершавый кирпич, Тавров вытащил наружу загадочный пакет.

— О-па! Похоже, что не все успели взять! — оживился Ковригин. — А больше там ничего нет?

Тавров выбросил на снег кусок рубероида и обшарил нишу. Больше там ничего не было.

— Ладно, тогда в машину идите! — распрядился Ковригин. — А я мигом, только домкрат прихвачу.

Тавров залез в салон и осмотрел пакет. Внутри находился блокнот, по формату и толщине вроде ежедневника, обернутый в полиэтилен, заклеенный скотчем.

Появился Ковригин, забросил в салон домкрат и уселся на сиденье. Захлопнув дверь, он велел шоферу:

— Давай трогай! Едем обратно на шоссе, а там проедешь от Москвы до пересечения с грунтовкой.

Затем он взял у Таврова пакет, достал из кармана складной нож и разрезал полиэтилен. Перелистав блокнот, Ковригин разочарованно протянул:

— Ну ни фига-а се… Понятно, почему его не взяли: ни адресов, ни имен, ни телефонов.

— А что же там? — полюбопытствовал Тавров.

— Да ерунда какая-то! Что-то вроде отрывков из романа. Да полистайте сами, пока мы едем. Отдать я вам его не отдам, вещдок все-таки, да и вдруг что в нем эксперты обнаружат, а почитать почитайте…

Тавров взял блокнот и при тусклом свете потолочной лампы принялся изучать содержание. Просмотрев пару первых страниц, Тавров испытал разочарование: тетрадь содержала отдельные абзацы текста, одни из которых были похожи на отрывки исторического романа, а другие напоминали части научных монографий. Среди текстов находились какие-то рисунки, схемы и малопонятные пояснения к ним. Тавров вначале попытался разобраться со схемами, но быстро понял, что они относятся к Египту. Это следовало из пояснений к схемам вроде: «Ахетатон, дворец Нефертити. Возможно? Интересно: холм в трех километрах к северо-западу от Телль-эль-Амарны». В общем, нечто вроде заметок ученого-археолога о планах исследования местности.

Вроде бы это не имело никакого отношения к делу, которым они сейчас занимались. Но тут Тавров на одной из страниц увидел изображения двух сидящих друг напротив друга кошек. Тавров сразу узнал их: те самые кошки из Пограничной Зоны. Комментариев к рисунку никаких не было. Странно, неужели Пургин тоже введен в Пограничную Зону? Тогда в этой тетради важно каждое слово!

Тавров вернулся к первой странице и начал читать.

* * *

«Три женские тени почти неслышно скользили по узкой каменной лестнице, скупо освещенной неровным светом факела. Они спускались долго, но в тиши подземелья казалось, что время остановилось. Плавно поворачивавшая влево лестница казалась бесконечной — и вдруг она окончилась в небольшом помещении, облицованном гладкими каменными плитами. Посредине помещения находился колодец. Державшая факел женщина осторожно подошла к колодцу и заглянула в него, пытаясь разглядеть дно.

— Что там, Хармиона?

— Ничего не видно, госпожа! — отозвалась Хармиона. — Как будто у него нет дна.

— И другого выхода тут тоже не видно, — с досадой заметила та, которую Хармиона назвала госпожой. — Неужели мы ошиблись?

Вдруг третья женщина испуганно дотронулась до ее плеча. Госпожа удивленно повернулась к ней.

— Что такое, Ирада?

Вместо ответа Ирада дрожащей рукой указала на стену. Госпожа взглянула туда и увидела, что одна из плит плавно поворачивается вокруг оси, открывая за собой проход. Из прохода в помещение шагнул высокий человек в темном плаще с наголо обритой головой. Изборожденное глубокими морщинами лицо и дряблая шея свидетельствовали о его преклонном возрасте.

— Приветствую тебя, Клеопатра! — промолвил мужчина без всякого подобострастия.

— Ур Атон! — воскликнула Клеопатра с видимым облегчением. — А я уж думала, что мы заблудились в этом древнем подземелье!

— Как видишь, ты не ошиблась дороóгой, — сдержанно улыбнулся Ур Атон. — Вам удалось пройти, не привлекая постороннего внимания? Никто не пытался вас выследить?

— Адина осталась наблюдать за входом в подземелье. Никто не смог бы войти за нами незамеченным.

— Хорошо! — удовлетворенно вздохнул Ур Атон. — Идемте туда, откуда пришел я, там мы сможем спокойно поговорить без чужих ушей.

— У меня нет секретов от Ирады и Хармионы, — ответила Клеопатра.

— Теперь будут, — жестко ответил Ур Атон и сделал шаг в сторону, пропуская Клеопатру вперед.

— Ожидайте здесь, — приказала Клеопатра служанкам.

Клеопатра прошла за потайную дверь. Ур Атон вошел следом, и плита точно так же плавно повернулась, закрывая проход. За дверью оказалось точно такое же помещение, освещенное четырьмя вбитыми в стену факелами, только вместо колодца посредине его стояли две алебастровые статуи в человеческий рост. У подножия статуй находилось нечто вроде небольших каменных кресел. Ур Атон указал Клеопатре на одно из кресел, а сам опустился на другое.

— Пора выбирать, Клеопатра: либо царствовать, либо покорно дать себя убить, — сразу перешел к делу Ур Атон. — Кому же царствовать, как не тебе, «Славной по отцу»?

— Ты же знаешь, что мой трон украли Ахилл и Пофин, а сама я жива лишь благодаря покровительству могущественного Помпея! — с заметным раздражением отозвалась Клеопатра. — Эти негодные слуги моего отца правят страной от имени моего так называемого «мужа», и лишь боязнь римского вторжения мешает им расправиться со мной.

— Для тебя есть только один выход, — сказал Ур Атон. — Занять достойное тебя положение при помощи могущественного человека. Ты женщина и женскими чарами можешь превратить мужчину в своего раба. Он будет повелевать миром, а ты будешь повелевать им. Ну и миром заодно!

Ур Атон, завершив речь, испытующе взглянул на Клеопатру.

— Ты предлагаешь, чтобы я очаровала своих врагов? — усмехнулась Клеопатра. — Ну, с Пофином такой фокус не пройдет по вполне понятным причинам: ведь он евнух. А вот Ахилл… Но мне становится не по себе при мысли, что нужно будет очаровывать этого старого безобразного пьяницу!

— Ты меня невнимательно слушала, — с легкой укоризной сказал Ур Атон. — Очаровать нужно действительно могущественного человека. Самого могущественного человека в мире. Или того, кто сможет стать самым могущественным.

— Неужели самого великого Помпея?! — расхохоталась Клеопатра. — Впрочем, это мысль хорошая. Только справлюсь ли я с этим? Хватит ли моих чар? У римлян, этих северных дикарей, свои понятия о красоте.

— Ты знаешь, чьи это статуи? — спросил Ур Атон.

Клеопатра недоуменно пожала плечами.

— Это древний повелитель Египта царь Эхнатон и его любимая жена Нефертити, — пояснил Ур Атон. — Люди Египта прогневили бога Атона, и он скрыл свой лик от людей. Они стали болеть, умирать и вырождаться. Дети рождались уродами, урожаи не вызревали, а зимой земля покрывалась снегом, как это бывает только высоко в горах или в диких северных странах. Эхнатон вернул почитание Атону, построил в его честь новую столицу Ахетатон. Он был самым великим царем Египта, потому что смог убедить Атона повернуть свой лик и снова вдохнуть жизнь в землю и людей. Но человеческая память коротка и неблагодарна, и ныне я, прямой потомок фараона Эхнатона, верховный жрец бога Атона, вынужден в тайне и скромности отправлять древний культ.

Ур Атон тяжело вздохнул и замолчал.

— Но речь сейчас не об этом. Дело в том, что у Эхнатона было много жен, но истинной владычицей его сердца была Нефертити. Когда она почувствовала охлаждение со стороны Эхнатона, то пришла в отчаяние. И тогда она обратилась за помощью к изгнанной жрице Хатхор — потому что Хатхор есть сама любовь, — которая подарила Нефертити это ожерелье, наделенное силой любви и позволившее вернуть ей любовь Эхнатона.

— То есть великая богиня Хатхор открыла ей секрет, как влюбить в себя могущественного мужчину? — оживилась Клеопатра.

— Да, она дала Нефертити магическую вещь, которая позволяет ее владелице получить любовь любого мужчины, — сообщил Ур Атон.

— Да! Это то, что мне необходимо! — возбужденно воскликнула Клеопатра. — Неужели жрецы Атона сохранили этот магический предмет? Как я хотела бы его получить! Что для этого нужно сделать?

— Когда ты вернешь себе владения Птолемеев, то официально утвердишь культ Атона, одаришь храм Атона земельными владениями и щедрыми дарами, — ответил Ур Атон. — Я же, наследник великого жреца-фараона Эхнатона, себе лично не требую ничего.

— Я построю новый храм Атону, который превзойдет все остальные храмы роскошью, я заставлю весь Египет поклоняться Атону! — горячо заверила Клеопатра.

— Нет, всеобщего поклонения не нужно, — отозвался Ур Атон. — Люди быстро забывают своих богов. И роскошного храма не надо: самые крепкие храмы незримы. Мне лишь нужно обучить новых жрецов, которые смогут и дальше хранить древние знания.

— Я сделаю все, что ты попросишь! — твердо заявила Клеопатра. — Это слово царицы Египта!

— На шее статуи Нефертити ожерелье, — сказал Ур Атон. — Возьми его, и ты получишь любовь любого мужчины, который тебе окажется нужен.

Клеопатра проворно вскочила на сиденье кресла у подножия статуи Нефертити и действительно увидела на шее золотое ожерелье. Оно состояло из золотых цветков папируса, чередующихся с жемчужинами.

— Какая прелесть! — восхитилась Клеопатра. — Жаль, жемчужины потеряли свой блеск.

— Надень его, и ты увидишь, как жемчужины вернут свое прежнее сияние, — посоветовал Ур Атон.

Клеопатра немедленно последовала совету Ур Атона, подбежала к факелу и увидела, как жемчужины заблестели.

— Ну, вот! Теперь я готова очаровать самого Помпея! — довольно улыбнулась Клеопатра.

— Только не Помпея, — предостерег Ур Атон. — Он уже не тот, что раньше, утратил хватку… Мой совет тебе: сделай ставку на Гая из рода Юлиев. И не мешкай: пора делать первый шаг к вершине.

— Когда? — серьезно спросила Клеопатра.

— Когда у римлян вновь возобновится гражданская война, им станет не до тебя, и Ахилл с Пофином могут решиться… не давай им этого шанса! Возьми инициативу в свои руки.

— Я готова! Но что я должна делать?

— Тебе надо тайно бежать в египетскую армию, которая сейчас стоит на границе с Сирией, и объявить войну своему «мужу» Дионисию. Римляне вмешаются, и тогда придет твой час!»

* * *

— Валерий Иванович, приехали! Вы что, спите?

Голос Ковригина вернул Таврова в действительность. С жарких берегов Нила он сразу же перенесся в холодную русскую зиму.

— Вот этот поворот на грунтовку. Ясное дело, никто его не расчищал. Но и снег тоже не девственный. Идемте, посмотрим!

Ковригин и Тавров вышли из машины. Машина остановилась у съезда с шоссе на уходящую в лес грунтовку. Сейчас грунтовка вся была покрыта нерасчищенным снегом, на котором отчетливо виднелись следы большегрузных машин.

— Вот тут останавливались дальнобойщики. Вон, видно, как они съезжали с трассы, а потом выезжали на нее, — указал Ковригин на следы. — Идемте дальше!

Дальше по заснеженной грунтовке тянулся только двойной след.

— А здесь, очевидно, всего один трейлер заезжал по грунтовке в сторону леса, а затем возвращался обратно, — заявил Ковригин, внимательно изучив следы. — Ну-ка, посмотрим, что ему там понадобилось!

Метрах в ста от шоссе в лесу открылась небольшая полянка, снег на ней был весь изрыт колесами.

— Ага! — воскликнул Ковригин. — Вот здесь он развернулся. А потом поехал обратно. И что он здесь делал? Что скажете, Валерий Иванович?

Тавров прошелся по грунтовке немного дальше, затем вернулся на полянку и сказал Ковригину:

— Вот и обнаружили мы нашу пропажу! В общем, там дальше по грунтовке следы того самого вездехода: у него траки характерные, с трактором не спутаешь. С трейлера спустили аппарель — следы ее опор четко видны на снегу, — вездеход по аппарели поднялся в прицеп трейлера. Так его и увезли на трейлере. Короче, Ваня, пусть все трейлеры тормозят! Форы у них минут сорок, за это время они на полсотни километров от этого места могли уехать. Сигареты у тебя есть?

Ковригин сунул Таврову синюю пачку «Русского стиля» и лихорадочно принялся названивать по мобильнику. Тавров отошел к краю полянки, закурил и задумался.

В принципе, всю эту тетрадку с писаниной действительно можно было бы считать не относящейся к делу макулатурой. Однако не далее как год назад некто Виктор Брен при помощи точно таких же, похожих на исторический роман, текстовых отрывков — только не записанных от руки в блокноте, а сохраненных в виде электронных текстов на флэшке, — хитроумно заманил его в ловушку, из которой Тавров с трудом выбрался. Поэтому Тавров очень серьзно отнесся к находке блокнота.

Итак, уже в первом отрывке идет речь о некоем магическом ожерелье. А рядом с тайником они нашли пустую коробочку, в каких обычно хранят большие ювелирные изделия. Явно не случайно! Ковригину это ни о чем не говорит, но ведь кто-то ввел Таврова в Пограничную Зону! Зачем? Пока не ясно, очевидно только, что как-то это связано с ожерельем. Но как?

Попробуем выстроить цепочку. Предположим, что Пургин неизвестным пока Таврову путем получил в свое распоряжение то самое ожерелье Клеопатры. Предположим, что Пургин, не подозревая о магических свойствах ожерелья, подарил его жене. А та, испытывая определенные чувства к господину Обнорскому, вольно или невольно добилась его расположения: именно поэтому Обнорский пренебрег своей молоденькой секретаршей ради замужней дамы бальзаковского возраста.

Но Пургин каким-то образом сумел выяснить происхождение ожерелья, уверовал в его магические свойства, изъял его у жены и спрятал здесь, на своей бывшей даче, благо, новые ее владельцы зимой на ней не появляются. Тогда гнусная ситуация получается: сам Пургин напал на свою жену, чтобы снять с нее ставшее опасным для него ожерелье. А затем, бежав из Бутырки, он немедленно изъял ожерелье из тайника. Но ведь сам бежать Пургин не мог, кто-то ему помог. Получается, что ценой бегства Пургина было ожерелье, и сейчас оно находится у организатора побега Пургина. И где же сейчас Пургин и где сейчас ожерелье? Вопросы без ответов…

Надо побеседовать с секретаршей, чтобы выяснить детали романа Ольги Пургиной с господином Обнорским. И хорошо бы выяснить, как госпожа Обнорская реагировала на роман мужа. Может, и вылезет хвост из клубка…

— Валерий Иванович! — крикнул Ковригин. — Хватит мерзнуть! Ехать пора!

Тавров бросил в снег окурок и поспешно направился к машине.

* * *

— Трейлер ищут уже, так что будем ждать, — сообщил Ковригин. — Кстати, неплохо бы перекусить… Коля, остановись у ближайшего кафе, перехватим что-нибудь!

Через несколько минут машина остановилась у придорожного кафе.

— Вы пойдете с нами, Валерий Иванович? — спросил Ковригин.

— Нет, я лучше дома поем, — ответил Тавров. Он хотел продолжить изучение блокнота.

— Ну, как хотите, — сказал Ковригин. — Тогда здесь за старшего остаетесь.

Оперативники и водитель вместе с Ковригиным ушли в кафе. Тавров уселся за столик в салоне «Баргузина», включил настольную лампу. Света должно хватить: у его телефона отличная камера, на макросъемке дает хорошее качество при искусственном освещении. Тавров достал мобильник и принялся переснимать при помощи встроенной камеры содержимое блокнота страницу за страницей. Когда сытые и довольные оперативники вернулись в автобус, все содержимое блокнота уже разместилось в карте памяти телефона Таврова.

* * *

Ковригин довез Таврова прямо до дома.

Тавров поставил в микроволновку стеклянную кастрюльку со вчерашним супом и засел за компьютер. Вначале он сбросил снимки на жесткий диск, затем принялся искать в Интернете информацию о Клеопатре. Разумеется, сначала он набрал по поиску «ожерелье Клеопатры» и обнаружил, что производители бижутерии давно и успешно эксплуатируют этот бренд. Точно так же дело обстояло и с «ожерельем Нефертити». Поскольку в блокноте Пургина первый текст был посвящен именно Клеопатре, Тавров решил сосредоточиться на изучении истории жизни именно этой знаменитой царицы Египта. За какой-нибудь час он набрал достаточно информации и для памяти оформил ее в виде короткого конспекта.

«Клеопатра происходила из выдающегося греческого рода Птолемеев. Соратник Владыки Мира Александра Македонского, друг его детских лет Птолемей I Сотер — что означало на греческом языке «Спаситель», — попросил себе в качестве воинской награды Египет: хорошо образованного Птолемея не могли не волновать тайны древней цивилизации. Когда Владыка Мира умер, то Птолемей забальзамировал труп Александра и, захватив его с собой, отбыл в свое царство и обосновался в Александрии, названной так в честь Македонского. В Александрии он снискал себе славу мудрого, просвещенного правителя. Александрия стала, без сомнения, главным культурным центром Ойкумены — «обитаемого мира», как в те времена называли греки известные им страны. Библиотека Александрии ко времени рождения Клеопатры насчитывала свыше трехсот тысяч наимнований книг. Однако к этому времени Египет Птолемеев клонился к упадку.

Отцом Клеопатры был Птолемей ХI, предпочитавший, чтобы его называли Неосдионисом (Новым Дионисом) или Филопатором (Любящим отца), но в историю он вошел под ироничным народным прозвищем «Авлет». Само прозвище «Авлет» означало «флейтист» и недвусмысленно указывало на то, что отец Клеопатры больше времени уделял игре на флейте, нежели заботам о государстве. Неудивительно, что Авлета презирало и ненавидело все население Египта, и к концу его царствования от прежнего величия эллинистической державы Птолемеев мало что осталось. В июле 51 года до н. э. Авлет скончался, завещав престол своим старшим детям: шестнадцатилетней красавице Клеопатре и тринадцатилетнему Птолемею-Дионису. Следуя египетскому обычаю, они сразу же вступили в брак друг с другом.

Клеопатра выросла в культурной столице того времени — Александрии. Поэзия, искусства, науки процветали в этом городе, при дворах египетских царей насчитывалось немало выдающихся поэтов и художников. Клеопатра получила прекрасное образование и свободно говорила на десяти языках, изучала философию, была хорошо знакома с литературой и играла на разных музыкальных инструментах. Она была девушкой образованной, умной, унаследовавшей от своих предков способности к политике. Но в то же время она обладала сладострастной натурой. Для удовлетворения своих желаний Клеопатра содержала множество красивых мужчин: в те времена это вовсе не считалось безнравственным. Современники свидетельствовали, что Клеопатра назначила ценой своей любви смерть и что находились поклонники, которые без колебаний платили назначенную цену. За ночь, проведенную с царицей, безумцы платили своей жизнью, и их головы выставлялись перед дворцом соблазнительницы. Это не было из ряда вон выходящей жестокостью: считалось, что любовников приносили в жертву древней богине Изиде, которая, помимо прочих титулов, именовалась Владычицей священной чувственности.

После брака с малолетним Птолемеем XII, казалось, власть сама пришла к Клеопатре, однако суровая реальность явилась ей во всей неприглядности: Египтом давно уже правили не цари, а придворные кланы. Молодого Птолемея XII воспитывал евнух Пофин, который мечтал о том, что с воцарением его воспитанника он станет главным правителем страны. Объединившись с начальником гвардии Ахиллом, Пофин фактически лишил Клеопатру власти. Клеопатру вполне могла ожидать судьба ее сестры Береники, которую еще при жизни Авлета обвинили в заговоре и казнили.

В 48 году до Р.Х. Пофину удалось поднять против Клеопатры столицу государства — Александрию. Возмутившийся народ угрожал жизни Клеопатры. Собрав несколько преданных лиц, царице пришлось бежать, но побежденной она себя не считала. Началась война между формальными владыками Египта, «мужем и женой», Птолемеем XII и Клеопатрой. Великий Рим не устраивала смута на окраине его владений, но власть всесильного римского полководца и консула Гнея Помпея Магнуса внезапно рухнула: 6 июня 48 года до Р.Х. он потерпел сокрушительное поражение от римского же полководца и бывшего консула Гая Юлия Цезаря в битве при Фарсале в Греции. В давнем соперничестве трех владык Рима, членов триумвирата Помпея, Красса и Цезаря, победу одержал Цезарь — Красс погиб еще раньше, в битве с парфами. Помпей долго искал место, где он чувствовал бы себя в безопасности, пока 28 сентября того же года не прибыл в Александрию. На пристани для встречи Помпея выстроилась царская гвардия во главе с Ахиллом. Проходя по пристани, Помпей сказал одному из центурионов: «А ведь ты когда-то служил под моим началом». Центурион кивнул, но едва Помпей двинулся дальше, как он вонзил ему в спину меч. Подоспевший начальник гвардии Ахилл отрубил голову умирающему Помпею и отправил ее Цезарю.

После этого Пофин и Ахилл всерьез рассчитывали на поддержку Цезаря. Вскоре Цезарь сам прибыл в Александрию с целью погасить конфликт между правителями Египта и вызвал к себе Птолемея-Диониса и Клеопатру. Понимая, что по прибытии в Александрию ее ожидает неминуемая смерть от рук агентов Пофина, наводнивших столицу Египта, Клеопатра прибыла тайно, а в покои Цезаря ее принесли в мешке под видом даров».

Тавров прервался, чтобы сварить кофе. Ну что же, даже Цезарю не удалось устоять перед действием магического ожерелья! Налив себе кофе, Тавров продолжил чтение.

«Цезарь не устоял перед прелестями девятнадцатилетней Клеопатры. Дабы не нарушать традиций, он выдал Клеопатру замуж за ее второго брата Птолемея XIII Неотероса, болезненного шестнадцатилетнего юношу. Брак, разумеется, был фиктивным: Клеопатра оставалась любовницей Цезаря и одна правила государством, опираясь на римские копья. Однако Пофин и Ахилл не сдавались. Они подняли против Клеопатры и Цезаря прибывшее от Пелузия египетское войско, провозгласившее царицей Египта сестру Клеопатры Арсиною. Цезарь оказался заперт во дворце. Попытка бегства морем не удалась, и Цезаря спасло только своевременное прибытие подкрепления из Азии. 27 марта 47 г. до Р.Х. в сражении противники Клеопатры потерпели поражение, Ахилл погиб в бою, Пофин бежал и позже был разыскан и убит по приказу Цезаря, а Птолемей XII во время бегства утонул в Ниле.

Цезарь, очарованный Клеопатрой, пробыл в Египте целых девять месяцев и лишь под давлением неотложных дел убыл сначала в Сирию, а затем в Италию, чтобы окончательно взять под свою власть Рим.

Несколько месяцев спустя после отъезда Цезаря Клеопатра родила сына, которого назвала в честь Цезаря Птолемеем-Цезарионом.

Клеопатра с сыном и псевдомужем прибыла в Рим в середине лета 46 года. В Риме ее ждал настоящий триумф. Среди пленниц, которые следовали за колесницей, Клеопатра увидела свою сестру Арсиною. Арсиноя пыталась пробиться к сестре, чтобы вымолить себе прощение, но Клеопатра всегда следовала девизу Владык: «Горе побежденным!» Пощаженная Цезарем и высланная в Малую Азию, Арсиноя спустя несколько лет была убита по приказу Клеопатры в эфесском храме Артемиды, где несчастная пыталась найти спасение.

В Риме никто не придавал значения тому, сколько любовниц имел Цезарь, однако, публично признав женщину своей любовницей, он наносил оскорбление своей республике. В храме Венеры была установлена золотая статуя «александрийской куртизанки», и ей воздали божественные почести: так к оскорблению народа добавилось еще и оскорбление богов. По городу пошли слухи, что Цезарь хочет провозгласить своим наследником сына Клеопатры. Распространение слухов и неосторожность Цезаря сократили дни его жизни. 15 марта 44 г. до Р.Х. Цезарь был убит заговорщиками прямо в здании сената.

Возмущению римлян коварным убийством не было предела. Особенно циничным простым римлянам показалось не столько осквернение убийством здания сената, сколько то, что заклейменный убийцами как тиран Цезарь завещал всем находящимся в городе римлянам приличную сумму в 75 аттических драхм; и уж бурю возмущения вызвал тот факт, что один из убийц, Децим Брут, был приемным сыном Цезаря и в качестве такового был указан в завещании как наследник второй очереди. Пока разъяренные римляне занимались поисками убийц, Клеопатра вместе с сыном поспешила вернуться в Египет, справедливо полагая, что настроение толпы переменчиво и убийцы, оказавшись в безопасности, не упустят случая расправиться с ней и ненавистным им отпрыском Цезаря.

Конец ознакомительного фрагмента.