Знак Ганнибала

Михаил Палев, 2009

От зловещей копии знаменитой картины Жерома «Переход Ганнибала через Альпы» лучше держаться подальше. Иначе рано или поздно она проявит свою страшную суть, объявившись у нового владельца, и быстро доведет его до могилы… В доме Элиса Карсавина под самое Рождество, похоже, завелось привидение. Причем какое-то злобное – отстреливающее гостей! А может, это тайный враг хозяина, мстящий за что-то его друзьям? Один из приглашенных – Мечислав, автор детективных романов, пытается разобраться в происходящем. Вскоре погибает и сам Элис, причем все обставлено как самоубийство. А главная загадка – какое отношение к случившемуся имеет недавняя кража копии знаменитой картины французского художника Жерома, – копии, ставшей почти легендой?..

Глава 2

Следователь Зоркин оказался молодым круглолицым веселым парнем. Увидев свежий шрам на моем лбу, он ухмыльнулся:

— Что с головой? Жареный петух клюнул?

— Нет, алюминиевый, — честно признался я.

— Я так и понял, что не жареный, — ухмыльнулся следователь. — Жареный обычно в другое место клюет.

Он явно расценил мой ответ как шутку, но у меня не было никакого желания вдаваться в подробности, и я промолчал.

— Ну что же, Меча… э-э……

— Мечислав Мстиславович, — подсказал я. Да, не каждый способен с ходу выговорить подобные имя-отчество.

Дело в том, что я происхожу из старинного польского шляхетского рода Булгариных. Правда это или нет, но так гласит наша семейная легенда, и я ее придерживаюсь — из уважения к традициям. В юности я на полную катушку эксплуатировал имя великого русского писателя Фаддея Булгарина, величая его своим прапрадедом. Это неизменно производило желаемое впечатление — особенно на девушек и их родителей. На самом деле прямых потомков Булгарина уже не осталось, но какая-то степень родства есть наверняка: род Булгариных в Польше был достаточно многочислен. Мой дед, так же как и великий Фаддей, был истинным славянофилом. И его симпатии отразились как на имени моего отца, так и на моем собственном. Согласитесь, что не очень-то легко жить в конце двадцатого века человеку по имени Мечислав Мстиславович!

В школьные годы я был любимой мишенью для шуток школьных товарищей. В зрелом возрасте я стал жертвой чиновников, генетически неспособных написать правильно мои ФИО. Советский паспорт я смог получить только с третьего раза: в первый раз мне не только безбожно исковеркали имя и отчество, но и переставили их местами, превратив меня в «Метислава Мчиславовича». Вторая попытка была более удачной: все написали правильно, только имя переиначили в «Матислав». Российские чиновники, как ни странно, оказались более внимательными, и паспорт я получил уже всего лишь со второго захода. И перепутали всего одну букву в имени: паспортистка превратила меня в «Мочислава». В то время у всех еще было свежо в памяти легендарное разъяснение нашего президента о том, где следует «мочить» террористов, и среди работников паспортного стола я получил прозвище «МОЧИислав ВСОРТИРЕвич». Н-да…… Обычно я весьма скептически отношусь к различным «магическим зависимостям», но в этом случае я подозреваю некий заговор судьбы.

Следователь Зоркин уже со второй попытки успешно преодолел сложности произношения моего имени.

— Мечислав Мстиславович! Расскажите, что произошло в тот день, когда сгорела дача Артема Акчурина, — обратился ко мне Зоркин.

— Э-э…… С какого момента? — решился уточнить я.

— А с самого с начала, — благожелательно предложил следователь.

Я рассказал все, начав с того, как Артем заехал ко мне домой, и закончив нашим утренним освобождением из КПЗ. Когда я замолчал, следователь около минуты с важным видом перебирал бумаги на столе. Затем он со зловещим сожалением в голосе сообщил мне:

— Есть в вашем рассказе, дорогой Моча… э-э… Мстиславович, некоторые нестыковочки. Давайте-ка по ним пройдемся!

— Давайте, — без энтузиазма согласился я.

— Итак, вы решили попариться в баньке. А почему вдвоем? Обычно люди решают попариться минимум вчетвером, да еще девок с собой прихватывают. Нет?

И Зоркин с хитринкой подмигнул мне.

— Да мы просто решили от наших семей отдохнуть! — объяснил я.

— И когда вы до этого в последний раз таким образом отдыхали? — поинтересовался Зоркин.

Я призадумался, пытаясь припомнить.

— Пожалуй, года два назад, — неуверенно сообщил я.

— Ага, то есть это совсем не традиционное мероприятие, — констатировал Зоркин. — Я правильно понял?

Я был вынужден согласиться. Обрадовавшись моему согласию и решив, что я готов «колоться», следователь застрочил вопросами со скоростью пулемета.

— Участок Акчурина граничит еще с тремя соседними участками. Вопрос: вы видели кого-нибудь из соседей?

— Нет.

— Вас это не удивило?

— Артем объяснил, что соседи к этому времени уже съезжают с дач.

— Уточним: обычно съезжают? То есть вы знали, что соседей нет или, по крайней мере, не должно быть?

— Ну, по-видимому, так.

— Хорошо, — удовлетворенно отметил Зоркин и тут же задал следующий вопрос: — Кто первым обнаружил пожар?

— Артем. То есть мы выскочили почти одновременно… в бочке с водой охладиться.

— Дом уже горел?

— Да! Из окон верхнего этажа шел дым, и огонь вырывался кое-где. А поджигатель как раз в этот момент кинул в окно первого этажа бутылку с горючей жидкостью.

— А откуда вы знаете, что это была бутылка с горючей жидкостью? — хитро прищурился Зоркин.

— Ну, не бутылку же с водкой он туда бросил! — ехидно заметил я. — А то, что это была бутылка, я четко видел.

— Как выглядел поджигатель?

— Роста среднего, даже ниже…, пожалуй, его рост — сантиметров сто шестьдесят — сто шестьдесят пять, — принялся вспоминать я. — Одет во все черное, куртка с капюшоном и вязаная шапка, надвинутая на лицо, с дырками для глаз.

— Что вы сделали, увидев поджигателя?

— Кинулись к нему. Артем впереди бежал. А поджигатель сразу выстрелил.

— Сколько он сделал выстрелов?

— Два.

— Вы четко слышали выстрелы?

— Нет, вообще не слышал, — признался я. — Но я видел, как возле ног Артема пуля выбила фонтанчик земли, а вторая пуля просвистела у меня над головой и сбила алюминиевого петуха.

— Убила? — спросил Зоркин.

— Кого убила? — не понял я.

— Пуля убила алюминиевого петуха? — невозмутимо уточнил Зоркин. — Или только зацепила?

— Простите, не понял, — пробормотал я, совершенно сбитый с толку.

— Нет, это я не понял! Что за чушь вы несете про подстреленного алюминиевого петуха?! — рассердился Зоркин. — Случайно не Терминатор ли в вас стрелял? Выстрелил, превратился в лужу ртути и впитался в землю. Так?

— Подождите! — взмолился я. — Петух действительно алюминиевый, из алюминиевого листа был отштампован. Его над крыльцом бани укрепили для красоты. Вот пулей его и сбило, а он упал мне на голову и лоб рассек. Вот же свежий шрам! Видите?

— Ну, хорошо! Хоть с петухом разобрались, — вздохнул Зоркин. — Странно, однако, получается: в вас стреляли, а выстрелов вы не слышали. И никто, кстати, не слышал!

— Так ведь пистолет с глушителем был! — воскликнул я. — Потому и не слышно было выстрелов.

— Хорошо, предположим, что так.… И что же дальше? Куда убежал поджигатель?

— Не знаю, не видел, — честно признался я. — Я залег на картофельных грядках, а когда решился голову поднять, то поджигателя уже и след простыл.

— Вы пытались потушить дом?

— Да куда там! Он уже как спичечный коробок полыхал! Артем еле сумел с веранды сумку с водкой и пивом вытащить.

— И вы сразу принялись заливать горе спиртным? — ухмыльнулся Зоркин.

— Нет, просто холодно было, и мы, исключительно для того, чтобы согреться, грамм по двести махнули, — принялся я объяснять, но Зоркин прервал меня, важно потрясая извлеченной из папки бумагой.

— Вот медицинское заключение о том, что вы находились в приличном подпитии, — торжествующе сообщил Зоркин. — Учитывая, что вас не сразу повезли на освидетельствование, приняли вы в тот день на грудь изрядно! С утра небось начали?

— Нет, мы только для согрева…, — попытался я объяснить, но Зоркин уже меня не слушал.

— А хочешь, Слава, я расскажу тебе, как все было? — задушевно поинтересовался Зоркин и, не дожидаясь моего ответа, приступил к изложению своего видения дела: — Понадобились твоему двоюродному брату деньги для бизнеса. Ну, возникли затруднения, дела плохо пошли.… Бывает! Хорошо бы дачу продать, неплохие деньги за нее дали бы, да вот беда: ни жена, ни теща дачу ему продать не позволят. И никакими аргументами их не пробьешь. Ну, дуры бабы, что с них взять, кроме анализов?! И решил твой двоюродный брат дачу спалить и получить страховку за нее. Дождался он, когда соседи со своих дач съедут, взял тебя, как свидетеля, и осуществил свой план. На трезвяк-то страшно устраивать поджог даже своего дома: преступление, как-никак! Вот вы и приняли на грудь, для куража. А когда на шум вышел охранник особняка напротив, то вы, испугавшись, что он все видел, попытались напасть на него, вследствие чего были повреждены ворота особняка. О чем и был составлен соответствующий акт! Но это так, до кучи.… А вот уже гораздо более важная вещь: заключение пожарно-технической экспертизы.

Зоркин достал из папки очередную бумагу и важно помахал ею у меня перед носом.

— Экспертиза однозначно установила факт умышленного поджога! Причем имелось аж четыре очага возгорания: два на первом этаже и два — на втором. Использовалась смесь бензина и машинного масла. Их марки соответствуют маркам бензина и масла, обнаруженного в гараже Артема Акчурина. Вот так!

— Ерунда какая-то! — растерялся я. Да что там растерялся! Я был потрясен и раздавлен. Меня обвиняют в соучастии в поджоге! Нет, надо все-таки попытаться объяснить.

— Артем вовсе не собирался нападать на охранника,… — сказал я.

— Ага, а стальной трубой он долбил в ворота для развлечения? — съехидничал Зоркин.

— Артем просил охранника, чтобы тот скорее вызвал пожарных и милицию, а тот его на хер послал и заперся за воротами! — воскликнул я. — Чего запираться-то?

— Я бы на его месте тоже заперся, — заметил Зоркин. — Голый пьяный мужик, с трубой наперевес…… Вашему Артему удалось произвести сильное впечатление даже на наряд милиции! А они в нашем районе всякого насмотрелись. Впрочем, это все лирика…, перейдем, Слава, к делу!

Зоркин, подавив мое вялое сопротивление, принялся излагать перспективы моего существования в ближайшем будущем, каким оно представлялось из окна его кабинета.

— Давай посмотрим, Слава, какие у тебя варианты, — задушевно предложил Зоркин и перечислил их все: — Если ты уговариваешь своего двоюродного братца забрать заявление о поджоге, то дело закрывается…, то есть все дела закрываются! А если этот тупица свое заявление не забирает, то дела идут своим чередом. И сколько же их у нас? А вот: дело по заявлению сотрудника охранного агентства «ЧОП Моп» Зверькова о покушении на его убийство — раз. Дело о причинении ущерба частной собственности, выразившееся в повреждении ворот виллы господина Мракова путем помятия их отрезком стальной трубы, — два.… И я не говорю уже про дело о нарушении общественного порядка! Ведь вас забрали пьяными и в голом виде, когда вы ломились в ворота чужого дома. Впрочем, это мелочь по сравнению со всем остальным. А самое смешное то, что по заявлению вашего двоюродного братца возбуждено дело об умышленном поджоге, по которому вас же с ним и посадят! Ведь мы передадим в суд все собранные материалы, а уж представители страховой компании найдут способ, как не платить страховку. Ну а самый простой способ не платить — объявить самого владельца поджигателем. Тем более что доказательства факта умышленного поджога в деле имеются. И объявят, и осудят, уж поверь мне!

Я вдруг понял, что если не перейду в наступление, то он меня уговорит на чистосердечное. Прямо гипноз какой-то!

— Послушайте, Зоркин! — холодно произнес я. — Ни я, ни Артем Акчурин дома не поджигали. Дом поджег неизвестный нам гражданин в маске, он же стрелял в нас из пистолета с глушителем. Вы нашли гильзы? Их должно быть не меньше двух.

Зоркин помрачнел и даже, как мне показалось, обиделся. Он молча собрал бумаги в папку и аккуратно завязал тесемки.

— Экие вы несговорчивые! — с досадой бросил он мне, поднимаясь из-за стола. — Ну, ладно! Хотите неприятностей — пожалуйста! Поехали!

— Куда поехали? — с подозрением осведомился я.

— Куда-куда?… Сам же спрашивал, — проворчал Зоркин. — Гильзы искать!

* * *

Перед зданием РОВД стоял микроавтобус, в котором, кроме водителя, сидели молодой парень с видеокамерой и… Артем! Я совсем не ожидал его увидеть и от неожиданности замер перед распахнутой дверцей.

— Залезай! Хорош салон выстужать! — проворчал парень с видеокамерой. Явно офицер милиции в штатском.

— Давай, Слава, не задерживай! — подтолкнул меня в спину Зоркин. Я покорно влез в салон, а Зоркин сел на место рядом с водителем. — Поехали! — велел он шоферу, и мы тронулись в путь.

— А где понятые? — с подозрением поинтересовался Артем.

— Будут тебе понятые, — успокоил его Зоркин. — На месте участковый найдет.

— Да кого он там найдет? — с досадой воскликнул Артем. — Все соседи свои дачи на зиму закрыли!

— Не напрягайся! — посоветовал Зоркин. — Это мое дело. А к тебе и к Славе у меня последнее предупреждение: пока не поздно, вернуться. Понятно?

— Не понятно! — с вызовом отозвался Артем.

— Для тех, кто в танке, объясняю: я еду искать ваши мифические гильзы только потому, что в соседнем районе за последнюю неделю сгорели три дома. И во всех трех случаях это были поджоги. Поджигатель использовал бутылки с той же горючей смесью, что и при поджоге вашей дачи. Так что я еду только затем, чтобы помочь своим коллегам.

«И объединить дела, чтобы наше дело тоже сплавить соседям», — подумал я. Но благоразумно промолчал.

— Что интересно: огнестрельное оружие он применил только в вашем случае, — продолжал объяснять Зоркин. — Для следствия стреляные гильзы, если оружие засвечено, могут оказаться зацепкой. Так что, дорогие мои, если вы рассчитываете сейчас незаметно подбросить гильзы на место преступления, то вы наживете себе такие неприятности, что нынешние дела вам покажутся дружеской шуткой. Ты, Артем, не только о страховке забудешь, но и приступишь к восстановлению своей дачи не раньше чем лет через пять. Это я тебе говорю, бизнесмен! Понял?

— Понял, понял, — проворчал Артем. — Ты мне лучше скажи, как после пожарников ты гильзы искать собираешься? Там ведь все истоптано и замусорено.

— Искать будешь ты, — невозмутимо заметил Зоркин. — Гильзы ведь тебе нужны, чтобы доказать, что это не ты поджег дом. Или нет?

— Все так, — покладисто согласился Артем. — Я просто к тому, что без миноискателя тут не обойтись.

— А синхрофазотрон тебе не нужен? — ехидно осведомился Зоркин. — Ничего, поползаешь на карачках, грабельками поработаешь…

— Да въедь же в ситуацию! — повысил голос Артем. — На фиг нам там полдня корячиться, если с техникой мы за пару часов управимся? Тут недалеко мой знакомый кладоискатель проживает, подвинутый такой, каждый отпуск клады ищет. Может, он мозгами слегка того,… но миноискатель у него есть. Подъедем, одолжим?

Зоркин раздраженно обернулся, но ничего не успел сказать: в разговор вмешался парень с видеокамерой.

— А что? Саня, он дело говорит! Охота по такой мерзкой погоде на природе до ночи торчать? Вон, снег мокрый пошел…

— Ты лучше камеру проверь, — буркнул Зоркин. — А то получится, как в прошлый раз!

— Сань, так я о камере и беспокоюсь! Стемнеет — как мы будем снимать следственные действия? У меня осветителей нет!

Последний аргумент убедил Зоркина.

— Ладно! — нехотя согласился он. — Давай, показывай, где твой кладоискатель живет. Надо будет его на досуге потрясти: вдруг он нашел что-то и утаил от государства?

* * *

Кладоискатель жил в центре Мухосранска и, на наше счастье, оказался дома. Договориться с ним насчет миноискателя оказалось делом пяти минут: за бумажку с видом Ярославля «подвинутый такой» с радостью одолжил нам свой старенький миноискатель ИМП, аж, как он выразился, «до следующего изыскательского сезона». В переводе на нормальный язык это означало — до весны. Судя по обстановке квартиры, кладоискателю катастрофически не везло: на поисках металлолома он явно заработал бы больше. Или же он очень хитро маскировался. Впрочем, данный вопрос интересовал разве только Зоркина.

Вооружившись миноискателем, мы наконец отправились к месту нашего неудачного отдыха и через полчаса уже были на месте. Возле пожарища топтался участковый: тоскливый долговязый тип с погонами старлея.

— Ну, вы, бля, едете! — проворчал он, пожимая руку Зоркину. — Я бы до райцентра пешком быстрее дошел. Тут, если по прямой……

— Ты понятых нашел? — прервал поток его критики Зоркин.

— А что их искать? — удивился участковый. — Вон, там какой-то дачник толчется, его и возьмем.

— А второй?

— И второго сейчас найдем! — уверенно заявил участковый, оглядываясь по сторонам. И точно: на дороге показался охранник из соседнего особняка. Он шел в нашу сторону, держа в руке объемистый пластиковый пакет.

— Слышь, мужик! Давай бегом сюда! — крикнул ему участковый.

Охранник не побежал, но шагу прибавил.

— Паспорт с собой? — отрывисто спросил его Зоркин.

Охранник кивнул.

— Вы привлекаетесь в качестве понятого, — сообщил ему Зоркин.

— Я не могу, я на работе, — неуверенно сообщил охранник.

— А в магазин время нашел сгонять? — нехорошо прищурился Зоркин.

— Ты что тут? Препятствия следствию чинишь?! — вмешался участковый. — Я вот скажу хозяину твоему, что ты в рабочее время за водярой в магазин гоняешь….

— Какая водяра?! Я за колбасой и кефиром ходил! И «Дошираком»! — возмутился охранник, открывая пакет.

— Остынь, а то по-любому без работы останешься, — посоветовал ему участковый. — Как ты думаешь, кому поверят? У хозяина таких, как ты, — как грязи….

— Да ладно меня пугать! — хмуро отозвался охранник. — Что я, гражданский долг свой не исполню, что ли?

— Вот и хорошо, — удовлетворенно отозвался Зоркин и сказал участковому: — Давай сюда дачника!

— Слышь, Михалыч! К нам подойди! — крикнул участковый в сторону ближайшей дачи, и через минуту к нам подошел мужик лет пятидесяти, в засаленных джинсах и старом китайском пуховике, без сомнений, наследии времен еще президента СССР Горбачева.

— Здоров, Михалыч! — протянул ему руку Артем.

Михалыч опасливо покосился на участкового, нервно потирая ладони о выцветший деним.

— Да не бойся, я не подследственный! — приободрил его Артем.

Михалыч оторвал правую руку от джинсов и перевел взгляд на Зоркина.

— Пока еще не подследственный, — двусмысленно подтвердил Зоркин.

Михалыч, наконец, решился и пожал руку Артему.

— Так, приступаем! А то уже за полдень перевалило, — заторопился Зоркин.

Мы подошли к пожарищу. Вокруг обгорелых останков дома раскисшую после ночного дождя землю сплошь покрыли головешки и отпечатки ботинок пожарных.

— Ты миноискателем пользоваться умеешь? — обратился Зоркин к Артему и, получив утвердительный ответ, распорядился: — Давай, приступай! Коля, начинай съемку! Слава, бери лопату. Где стоял стрелявший? Здесь? Метрах в двух от бывшей стены? Так… гильзы должны были отлететь вправо, так что прочесываем полосу шириной в два метра от стены. Поехали!

Я принялся снимать лопатой верхний слой земли в тех местах, где миноискатель подавал сигнал, а Артем перебирал отброшенную землю. Миноискатель сигналил почти непрерывно, и дело продвигалось медленно. Михалыч принес тазик, и Артем принялся промывать землю в воде. За два часа поисков мы обнаружили целую кучу гвоздей, скоб и прочего металлического хлама.

— Похоже, что в даче было больше железа, чем дерева, — проворчал я.

Артем раздраженно взглянул на меня, но ничего не сказал, продолжая размешивать ледяную грязную воду в тазике. Еще через час стало понятно, что дальше искать бессмысленно.

— Что и требовалось доказать! — довольно ухмыльнулся Зоркин. — Ну что? Вычеркиваем стрельбу из показаний?

Но Артем не желал так просто сдаваться.

— Может, это револьвер был! — высказал он предположение. — Тогда гильзы в нем и остались. Надо пули искать! Одна должна быть в земле, где я стоял, а вторая в баню попала и сбила петуха.

Искать сбившую петуха пулю нам пришлось бы в радиусе километра: крепившую петуха на коньке деревяшку разбило в щепы. Поэтому мы сосредоточились на поисках пули, предназначавшейся Артему.

— Если пуля дала фонтанчик, значит, срикошетировала, — убежденно высказался участковый. — А куда она улетела после рикошета? А хрен его знает…. Так что это бесполезняк!

Но Зоркин промолчал, и мы продолжили поиски. На картофельных грядках миноискатель вел себя спокойно и лишь пару раз подал сигнал. В первый раз мы обнаружили старую советскую трехкопеечную монету, а вот второй сигнал оказался «в цвет»: в тазике звякнул кусочек металла, очень похожий на пулю! Артем извлек его из грязной воды с благоговением археолога, нашедшего легендарное кольцо Соломона, и протянул Зоркину. Тот достал из кармана лупу, внимательно осмотрел находку и с некоторым удивлением констатировал:

— Смотри-ка! Действительно пуля! И почти не деформированная. Вполне пригодна для баллистической экспертизы. Коля, ты снимаешь? Ближе, подойди сюда. Примерно в пятнадцати метрах от юго-западного угла сгоревшего дома обнаружена пуля, предположительно выпущенная из пистолета калибра девять миллиметров. Пуля слабо деформирована, по ее внешнему виду можно заключить, что она не от боеприпаса отечественного производства. Так, всем спасибо! Заканчиваем.

* * *

Нас с Артемом отвезли туда, откуда и привезли: к зданию Мухосранского РОВД. В Москву мы поехали на машине Артема.

— Да, если бы мы не нашли сегодня пулю, плохо бы нам пришлось, — поделился впечатлениями Артем.

— А если бы мы не заикались про стрелка, то вообще не было бы сегодняшних мучений, — огрызнулся я. Действительно, ну почему я должен так терзаться из-за страховки Артема?! Да он в своей автомастерской за год на две такие дачи зарабатывает!

— Скажи спасибо, что я про кражу не сказал! — усмехнулся Артем.

— Какую кражу? — удивился я.

— Помнишь картину, что на лестничной площадке висела? Мужик там такой, в доспехах, на переднем плане….

— Ну, помню, помню.… От Элиса она осталась, — нетерпеливо отозвался я. — И что?

— Так ее и украли, — пояснил Артем.

— Ты уверен? — с сомнением спросил я.

— Сто пудов! — уверенно отозвался Артем. — Я же не слепой! Когда я в дом вбежал, то сразу увидел пустую раму. Картина-то большая, пустая рама в глаза бросается. Да хрен с ней! Копия, грош ей цена. Небось, когда увидели, что в доме взять нечего, так и прихватили ее с досады.

Я промолчал. Но слова Артема осели в моей памяти.