Византийский манускрипт

Михаил Палев, 2009

Давным-давно Ангел, стерегущий Врата между мирами, доверил свою тайну смертному, после чего разобрал Врата и в виде сверкающих пластин укрыл в разных местах Земли. Орден Проповедников уже восемьсот лет пытается найти пластины, чтобы собрать Врата и навеки запереть их. Единственным документом, описывающим ритуал собирания Врат, является Византийский манускрипт. Древний свиток ищут и те, кто мечтает о славе, богатстве и власти, а в ходе поисков совершаются ритуальные убийства. В наше время из-за него погибает молодая девушка, бесследно и необъяснимо исчезает журналист Виктор Брен. Распутывать это загадочное дело по неосторожности берется частный сыщик Тавров…

Глава 2

Тавров проснулся около десяти часов утра. Состояние немолодого — увы! — организма убедительно свидетельствовало о том, что он накануне бессовестно «злоупотребил». Однако полная бутылка ехидно опровергала данную в ощущениях реальность. Тавров убрал емкость в сервант и отправился завтракать.

Едва вытерев руки о кухонное полотенце, Тавров позвонил в редакцию. Трубку взял сам редактор.

— Здравствуйте, это Тавров. Ну, что там? Вы посмотрели файлы Бренда?

— Да. Наш сисадмин сумел преодолеть защиту, но… там ничего нет.

— Как нет?!

— Давайте он сам все расскажет, — торопливо предложил редактор.

— Алло, вы слушаете? — раздался в трубке чей-то хриплый голос. — Короче, на винчестере в шестьдесят гиг два логических диска. Один, ясен пень, системный, но там только система и программы… никаких текстов. А второй диск отформатирован.

— Как отформатирован? — растерянно переспросил Тавров.

— Ну, как… молча! Нет там ничего, поскольку при форматировании все содержимое диска безвозвратно утрачивается. А на системном диске текстов нет, только стандартный набор картинок для обоев. Теперь понятно?

— Да, — обескураженно отозвался Тавров. — Спасибо.

— Не за что. Что-нибудь еще?

— Да нет… спасибо и на этом, — не сумел сдержать вздох разочарования Тавров и положил трубку. Некоторое время он сидел в кресле, погрузившись в размышления, потом взял мобильник, полез в записную книжку, нашел нужную страницу и набрал номер.

— Да, слушаю вас, — ответил ему голос Семенова.

— Это Тавров, я накануне приезжал к вам за ноутбуком.

— Да-да, я помню, — торопливо отозвался Семенов. — Только говорите побыстрее, а то я тут на станции, за пивом вышел, скоро отправление…

— Мы проверили ноутбук, и оказалось, что логический диск с данными отформатирован.

— Как отформатирован?! — изумился Семенов.

— Как… Полностью! — не смог сдержать ехидства Тавров.

— Брен не мог его отформатировать! — категорически заявил Семенов. — Дело в том, что он при мне закончил работу с какими-то документами, отправил почту, потом вышел из Виндозы, выключил компьютер и тут же отдал его мне. Понимаете? Он не мог отформатировать винчестер, у него просто не было на это времени!

— А может так быть, что на втором логическом диске, где хранились данные, к этому времени уже ничего не было?

— Я же говорю, что Брен при мне заканчивал работу с документами! Я видел своими глазами, что на втором логическом диске было очень много папок. Не знаю, сколько в них файлов, но папок было несколько десятков! Не могли же они так просто исчезнуть на выключенном компьютере?!

— Не могли, — согласился Тавров. — Но — исчезли.

— Ну, не знаю, — вздохнул Семенов. — Извините, но у меня поезд отходит. Будьте здоровы!

— И вам не хворать, — проворчал Тавров.

Сам собой жесткий диск на выключенном компьютере отформатироваться не может — это понимал даже непродвинутый юзер Тавров. Значит, кто-то врет: либо Семенов, либо редактор. Либо вмешались некие потусторонние силы… Тут Тавров вспомнил неиссякаемую бутылку коньяка, и холодок пробежал по позвонкам, словно по ступенькам. Нет, об этом лучше не думать! Надо просто отказаться от этого дела — решительно и бесповоротно.

Тавров взял телефон и набрал номер Далинского.

— Владимир Петрович! Это Тавров. Нам надо встретиться. Приезжайте часа через два ко мне в офис. Возражений нет? Ну и отлично.

Тавров побрился, выпил еще чашку кофе и поехал в офис.

Далинский появился точно в назначенное время.

— Что нового, Валерий Иванович? — сразу же спросил он, едва усевшись в кресло напротив Таврова.

— Дело вот в чем, Владимир Петрович, — твердым голосом начал Тавров. — Если я берусь за дело, то всегда довожу его до конца. Но я немедленно прекращаю расследование, если прихожу к выводу, что клиент использует меня втемную и пытается мной манипулировать… скажем, пускает за мной чистильщиков.

— Простите… кого? — недоуменно спросил Далинский.

— Объясняю: бывают случаи, когда клиент нанимает частного детектива для того, чтобы тот выявил неспрятанные концы преступления. И затем «зачищает» эти самые концы, чтобы за них не могло ухватиться следствие. Так вот, я полагаю, что в данном случае именно так и есть. Факты: вы назвали имена Кайтелер и Кудасова, которые должны были одними из последних встречаться с Бреном. Они дружно заявили, что никогда не видели Брена и никогда о нем не слышали. А ведь, по вашим словам, Брен активно искал встречи с ними и имел достаточно времени, чтобы связаться с этими людьми. Почему вы сами им не позвонили и не спросили о Брене? Логично предположить, что вы с моей помощью просто хотели проверить, будут ли они молчать. Далее: диск ноутбука, на котором Брен держал свой архив, вдруг оказывается отформатированным, причем факты говорят о том, что это сделал не Брен. И это после того, как ноутбук побывал в моих руках! Еще пара таких случаев — и я в глазах следствия превращусь в вашего соучастника и буду вынужден молчать, как это делают Кайтелер и Кудасов. Я уже не говорю о том, что вашей профессорской пенсии явно не хватит для оплаты дорогостоящих услуг детективного агентства. Значит, платит кто-то другой. Такое бывает — заказчик действует через посредника, чтобы не привлекать внимания к своей персоне, но в таком случае посредник не скрывает своей деятельности. Почему же скрываете вы? По-моему, всего этого достаточно, чтобы расторгнуть наш договор. Расходы мои незначительны, и я не требую, чтобы вы мне их возместили. Я выразился ясно?

— Нет, вы не можете так поступить! — взволнованно воскликнул Далинский. — Вы все не так поняли! Я могу объяснить и…

— Не утруждайте себя, Владимир Петрович! — решительно прервал его Тавров. — Вам придется обратиться к другому детективу, менее щепетильному. А наше сотрудничество закончено.

Далинский поджал губы, затем решительно поднялся.

— Вы глубоко заблуждаетесь насчет меня, Валерий Иванович, — расстроенно проговорил он. — И в самом ближайшем времени я предоставлю вам доказательства ваших заблуждений. А пока я откланяюсь!

— Прощайте, — отрывисто бросил Тавров, уткнувшись в монитор.

Далинский ушел, а Тавров для успокоения нервов занялся раскладыванием пасьянса. Впрочем, ему удалось посвятить этому занятию не более десяти минут. Раздался звонок, Катя подняла трубку и сообщила Таврову:

— Валерий Иванович, звонит Ленора Павловна! Говорит, по очень срочному делу.

— У нее не бывает несрочных дел, — проворчал Тавров и со вздохом взял трубку. В ухо его ворвался голос Леноры:

— Валера! Ну что же такое?! Почему ты в офисе?! Сейчас уже должен приехать курьер, а тебя нет дома!

— Какой курьер? — растерялся Тавров.

— Господи! Ну, я же тебе говорила! Ведь я должна купить от нас двоих подарок Фросе на юбилей. Или ты забыл?

— Почему забыл? Помню.

— Я сегодня утром заказала подарок! Его должны привезти во второй половине дня к тебе на квартиру.

— А почему ко мне? — изумился Тавров. — Разве не проще к тебе?

— Валера! Какой же ты непонятливый! Я же говорила, что сейчас у меня нет денег и за подарок заплатишь ты, а я потом верну тебе свою часть… Мы же договаривались! Так вот, ты отдашь деньги курьеру.

— Да, я понял, — наконец сообразил Тавров. — А сколько надо отдать?

— Двенадцать тысяч.

Тавров на мгновение потерял дар речи, а вновь обретя его, осторожно осведомился:

— Надеюсь, не долларов и не евро?

— Нет, монгольских тугриков! — съязвила Ленора. — Естественно, рублей, это обычный магазин. Так что немедленно езжай домой! Слышишь?

— Да, конечно, — со вздохом пообещал Тавров. — Но мне еще нужно заехать в банк и снять деньги со счета. У меня нет такой суммы наличными.

— Валера, тебе давно следует завести кредитку! Придется мне и этим заняться.

— Да-да, Ленора, — заторопился Тавров. — Только не сейчас, хорошо? Ну, так я поехал?

— Да, разумеется! Подожди, запиши номер заказа: 2154. Записал? И поторопись, пожалуйста.

Уже входя в метро, Тавров вспомнил, что так и не спросил Ленору: что за подарок она заказала? Но перезванивать не стал: лишняя трата времени. Да и связь в метро плохая.

В банке Тавров проторчал изрядно. Примчался домой, и тут позвонил курьер и сказал, что заказ он доставит к шести часам. Тавров глянул на часы: три. И куда он так спешил, как ненормальный?!

Тавров решил пообедать, раз уж так сошлось. Только он сел за стол, как запиликал телефон. Тавров с досадой крякнул, схватил трубку.

— Курьер звонил и сказал, что доставит заказ только к шести часам! — выпалил он в трубку. В ответ донесся голос Далинского:

— Валерий Иванович, это Далинский. У меня к вам просьба: не могли бы вы сегодня подъехать в ресторан на Сретенку, часам к семи вечера? Я познакомлю вас с настоящим заказчиком.

Тавров хотел было отказаться, но Далинский очень настаивал, да Таврову и самому в глубине души хотелось взглянуть на человека, которому так срочно понадобилось разыскать ничем не примечательного клерикального журналиста. Все-таки в этом деле была какая-то загадка… Поэтому он сказал:

— Хорошо. Но у меня есть еще дела, я не знаю точно, когда освобожусь.

— Как освободитесь, так и подъезжайте! — обрадовался Далинский. — Ресторан работает до часу ночи, будет заказан отдельный кабинет. «Трактир на Сретенке», возле Последнего переулка. Это переулок так называется — «Последний».

— Я хорошо знаю этот район, — ответил Тавров. — До встречи.

— До встречи, Валерий Иванович! И спасибо, что согласились!

Тавров задумался: почему так вцепился в него таинственный заказчик? Мало ли в Москве детективов? Еще одна загадка!

* * *

Заказ доставили в начале седьмого. Курьер и водитель, обливаясь потом, втащили в квартиру огромную и очень тяжелую картонную коробку. Курьер получил деньги, выдал необходимые документы и ушел. Тавров взглянул на накладную, в графу «Наименование товара», и не поверил своим глазам. В графе четко было написано: «Светильник садовый декоративный». Тавров схватил трубку и набрал номер Леноры.

— Тут привезли заказ… Нет ли ошибки? Зачем Ефросинье декоративный садовый светильник, да еще такой неподъемный?!

— Ой, это такая прелесть! Ты распакуй и посмотри, Валера! Это просто чудо! А что тяжелый… так кто его в саду таскать будет? Он на одном месте должен стоять.

— Но у Ефросиньи в саду уже есть светильники, — напомнил Тавров. Но для Леноры это был не довод.

— Еще один не помешает! — беспечно отозвалась она.

Ну что тут возразишь?

* * *

До ресторана Тавров добрался часам к девяти вечера. Ресторан располагался в подвале одного из старых домов, еще пока сохранившихся в этом районе старой Москвы. Метрдотель проводил Таврова в отдельный кабинет, где Далинский в компании коротко стриженного мужчины лет семидесяти смотрел по телевизору канал «Евроньюс». Далинский представил своего компаньона:

— Позвольте представить вам господина фра Арнольдо. Он представляет в России генеральный капитул Ордена Проповедников, более известный как Орден доминиканцев. Именно фра Арнольдо и попросил меня нанять детектива для поисков Брена, поскольку Брен является терциарием Ордена. Фра Арнольдо готов ответить на ваши вопросы. Он не говорит по-русски, поэтому я буду переводить. Но прежде всего я просил бы вас сделать заказ. Ведь вы, надо полагать, не ужинали?

— Спасибо, мне только кофе.

Далинский вызвал официанта и заказал для Таврова двойной эспрессо. Когда официант ушел, Тавров задал первый вопрос:

— Почему вы не ищете Брена через немецкое посольство? Ведь он гражданин Германии, не так ли?

— Дело в том, что примерно за месяц до исчезновения Брена пропал приехавший в Россию по делам Ордена терциарий Вальтер Шрайбер. Шрайбер, ученый-историк, профессор Мюнхенского университета, прибыл к нам для работы с российскими архивами. Представители посольства сразу же обратились к российским властям, но на сегодняшний день до сих пор не обнаружено никаких следов Шрайбера. Более того, в настоящее время поиски Шрайбера российские власти прекратили. Именно поэтому, когда исчезновение Брена стало фактом, капитул Ордена счел необходимым обратиться к частному детективу. Естественно, российскому гражданину гораздо проще это сделать, не привлекая лишнего внимания. Поэтому я и обратился к господину Далинскому как к человеку, знавшему и Брена, и Шрайбера, попросив его выполнить роль посредника, — дословно передал Далинский ответ фра Арнольдо.

— Брен и Шрайбер были знакомы? — спросил Тавров.

— Да, Брен должен был помочь Шрайберу в поисках, которыми тот занимался.

— И что это за поиски?

Фра Арнольдо немного помедлил с ответом.

— Единственное, что могу вам сказать: речь шла о поисках определенной информации, весьма важной для Ордена.

— Вы понимаете, что я спрашиваю не из праздного любопытства? — раздраженно осведомился Тавров. — Мне нужно выяснить круг общения Шрайбера и Брена.

— Я понимаю, однако это не моя личная тайна. Уверяю вас, что мы приложим все усилия, чтобы помочь вам установить круг общения Брена.

— А Шрайбера я тоже должен искать? — решил уточнить Тавров.

— Да, это было бы очень хорошо. Если хотите, с вами будет заключен отдельный договор на поиски Шрайбера.

— Речь не об этом. Я должен знать, с кем, кроме Брена, мог контактировать Шрайбер в России, — пояснил Тавров.

Фра Арнольдо развел руками:

— Мы это тоже хотели бы знать.

Официант принес очередную порцию кофе. Дождавшись, пока он уйдет, Тавров задал следующий вопрос:

— Почему вы мне сразу не сообщили об исчезновении Шрайбера и о том, что он был связан с Бреном?

Фра Арнольдо ответил не сразу. Он устало потер веки подушечками пальцев и наконец проговорил (Далинский перевел):

— Мы опасались, что этим сразу свяжется вместе исчезновение Брена и Шрайбера, а это может не соответствовать действительности. А вот если бы вы сами вышли на Шрайбера, то получилось бы вернее. Кроме того, власти России официально уже прекратили поиски Шрайбера.

— И чем они это мотивировали?

— Послу сообщили, что Шрайбер покинул Россию. Во всяком случае, кто-то по его документам месяц тому назад вылетел из Москвы во Франкфурт-на-Майне. Это все, что нам известно.

Тут настала очередь Таврова задуматься. Он подумал с минуту и высказал предположение:

— Если кто-то по документам Шрайбера вылетел из Москвы примерно в то же время, когда исчез Брен, то нельзя исключить, что это был сам Брен. Не так ли?

— Такая вероятность существует, — согласился фра Арнольдо. — Но для этого у Брена должны были иметься очень серьезные основания, о которых я даже не могу догадываться.

— Миссия Шрайбера была каким-либо образом связана с артефактом, фотографию которого Брен показывал Далинскому?

Фра Арнольдо помолчал, поджав губы. Наконец он нехотя произнес несколько слов.

— Была. Но не исключительно с этим артефактом, — перевел Далинский. Фра Арнольдо явно боялся сказать лишнее и тщательно выбирал выражения.

Тавров ждал продолжения.

— Я хочу, чтобы вы меня правильно поняли: это не связано с каким-либо криминалом или сокрытием следов преступления. Речь идет о внутренних секретах Ордена — и не более того. Но и не менее! Артефакт Брена представлял определенный интерес для Ордена, и Брен собирался передать его Ордену, но… мы так и не получили артефакт в связи с исчезновением Брена. А Шрайбер занимался поисками подобных артефактов как профессиональный археолог. Но никакие раскопки на территории России он не проводил, поскольку не располагал разрешением на подобные работы. Речь шла всего лишь о сборе информации, работе с архивами и частными коллекционерами.

— Что вы думаете о редакторе издания, где работал Брен? Он получил ноутбук Брена, после чего вдруг оказалось, что уничтожен весь содержавшийся в нем архив Брена. Мне это кажется весьма странным, если не сказать большего, — поделился своими подозрениями Тавров.

Фра Арнольдо покачал головой:

— Этот человек заслуживает безусловного доверия. Как мне объяснили специалисты, в ноутбуке Брена стояла специальная программа, которая при попытке взлома пароля уничтожает содержимое диска вместе с архивом. Так что здесь мы имеем дело с печальной случайностью: никто не знал, что Брен установил такую программу на свой ноутбук.

— Ну что же, вопросов у меня больше нет, — подытожил Тавров. — Поскольку вы проявили искреннюю заинтересованность в дальнейшем сотрудничестве и прояснили многие вызывавшие подозрения моменты, то я согласен продолжить расследование. Для этого мне понадобятся фотографии Шрайбера и Брена, их биографические данные, сведения о круге их знакомств и интересов.

— Фра Арнольдо обеспечит вас необходимой информацией в ближайшее время, — заверил Далинский. — Что-нибудь еще, Валерий Иванович?

— Пока достаточно. А там будет видно… Позвольте откланяться! — засобирался Тавров.

Доминиканец взглянул на Таврова и что-то сказал Далинскому.

— Фра Арнольдо спрашивает: что вы собираетесь предпринять в ближайшее время?

— Искать Брена и Шрайбера. Ведь именно для этого он меня нанял? — усмехнулся Тавров. — Ну а как именно я буду это делать — секрет. Ведь не только Орден доминиканцев имеет право на тайны, не правда ли?

* * *

Често говоря, у Таврова не было никакого плана. Проснувшись на следующее утро, он долго размышлял: в каком направлении действовать в первую очередь? С направлениями было негусто. За завтраком Тавров набросал на листке бумаги схему с именами. В одну строчку поместились: фра Альберто, Брен, Шрайбер, Далинский, редактор Зборовский. В другую: Кайтелер, Кудасов, Семенов.

Н-да, не густо! Пока нет фотографий Брена и Шрайбера, разговаривать с Кайтелер и Кудасовым бессмысленно. Пожалуй, надо выяснить через друзей в МВД, что за странная история там приключилась с отлетом Шрайбера из Москвы. Далее: заняться клерикальной компанией фра Альберто, Зборовского и примкнувшего к ним Далинского. Так, а что делать с другом детства Брена — Семеновым? Он должен многое знать о семье Брена и о его старых приятелях. Но придется подождать, пока он вернется из Сочи. Учитывая то, что Шрайбер и Брен пропали неожиданно для окружающих… уж не случится ли так, что и Семенов продолжит этот ряд исчезновений? А почему бы ему самому не слетать в Сочи за счет фра Арнольдо? И денек-другой у моря провести не мешает.

Тавров позвонил полковнику Павлову и условился с ним о совместном обеде, затем связался с журналистом Шоном Кэсседи и договорился поужинать вдвоем. После чего сыщик отправился в парикмахерскую.

Павлов всегда обедал в небольшом ресторанчике недалеко от Тверской. Хозяин заведения был давним знакомым Павлова. Он отсидел три года за убийство, которого вовсе не совершал. Отсидел бы и еще семь лет, но Павлов нашел настоящего преступника и добился освобождения невинно осужденного, за что хозяин был ему вечно благодарен. Павлов мучился приступами гастрита и получал в ресторане персонально для него приготовленный диетический обед по цене стандартного бизнес-ланча: это была единственная благодарность, которую он позволил себе принять от владельца заведения.

— Цветете и пахнете, Валерий Иванович! — подмигнул Павлов Таврову, уловив запах его парфюма. — Что закажете?

— Да то же, что и ты, Вадик! Пора уж привыкать к нормальной еде.

Павлов сделал заказ для Таврова и спросил:

— Что вас привело ко мне, Валерий Иванович? Ведь не стремление же к вкусной и здоровой пище?

— Да пустяки, Вадик! Просто есть два германских гражданина, бесследно исчезнувших на просторах нашей Родины. Хотелось бы узнать о них кое-что.

— Один из них случайно не по фамилии Шрайбер? — нахмурился Павлов.

— Ага, похоже, что ты в курсе! — обрадовался Тавров. — Если, конечно, не обрел в последнее время дар ясновидения.

— А второй кто? — угрюмо поинтересовался Павлов.

— Давай-ка ты мне расскажешь, что знаешь о Шрайбере, а потом я и о втором сообщу, — предложил Тавров.

Официант принес куриный суп с гренками, и Тавров с аппетитом приступил к трапезе.

— Да что я знаю… — проворчал Павлов. — Вставили нам за этого Шрайбера по первое число, посольство такой шум подняло! Ну а потом мы выяснили, что Шрайбер уже улетел в Германию.

— Шрайбер или некто, воспользовавшийся его документами?

— От нас требовались факты, мы их и предоставили послу, — отрезал Павлов. — Пусть теперь его в Германии ищут.

— Вадик, можешь все это в письменном виде изложить плюс — дать фотографию Шрайбера?

— Отчет, который мы отправили в посольство, вас устроит? Как хотите: и на русском, и на немецком. И фотографии, которые нам из посольства переслали.

— Вот спасибо, Вадик! — обрадовался Тавров. — Заранее благодарен.

— Благодарность за такой пустяк — слишком много, — пошутил Павлов. — А вот информация о втором немце — это в самый раз. Кто он? Когда исчез?

— Зовут Виктор Брен, бывший гражданин России, журналист, работал в московской редакции католического журнала «К городу и миру», терциарий Ордена Проповедников. Пропал примерно месяц тому назад. Знавшие его люди вдруг спохватились и принялись его разыскивать. Очень интересно, что Шрайбер тоже являлся терциарием того же Ордена, был знаком с Бреном и неоднократно встречался с ним в Москве.

— Хм… да вы и так все знаете о Брене, — отметил Павлов. — Что же вам еще нужно?

— Не все, Вадик, не все, — вздохнул Тавров. — Поэтому мне нужно все, что вы сможете о нем нарыть. Сделаешь?

— Ох, когда ж я вам отказывал, Валерий Иванович? — развел руками Павлов. — Хотя опасное это дело — помогать в ваших делах… Помните, как нас Салуков чуть не взорвал? А я, кстати, тогда выговор получил за то, что в гэбэшные дела влез!

— Ну, я-то как мог предположить, что Салуков умудрился перейти дорогу наркомафии, госбезопасности и Министерству обороны одновременно? — возразил Тавров.

— Ладно, дело прошлое, — махнул рукой Павлов. — Вон, второе несут. Ну и курочка тут у них, скажу вам! Во рту тает!

* * *

Ужин у Таврова получился уже не таким диетическим, как обед. Шон Кэсседи был классическим ирландцем, то есть человеком абсолютно чуждым диете и трезвости. Так что вечер с самого начала обещал быть весьма насыщенным.

Местом встречи Шон назначил ресторан «Жар-птица» на 2-й Брестской.

— С каких это пор ты полюбил русскую кухню? — поинтересовался Тавров.

— Я больше полюбил русскую выпивку, — признался Шон. — Здешние «хреновач» и «кедрач» — это нечто!

Мужчины сделали заказ и перешли к делам.

— Я недавно познакомился с представителем генерального капитула Ордена Проповедников, фра Арнольдо, — начал Тавров. — Хотелось бы узнать о нем поподробнее.

— Что это за овощ и с чем его едят? — захохотал Шон. — Так ведь говорят русские в таких случаях?

— Фрукт, — поправил Тавров. — Что за фрукт! А овощами станем мы, если переусердствуем с «хреновачом» и с «кедрачом», — предупредил Тавров.

— Вы из своих прошлых приключений с Книгой Агриппы помните историю с ересью альбигойцев, не так ли? — спросил Шон.

— Да, катары… и все такое прочее.

— Для борьбы с альбигойской ересью некий Доминик Гусман в 1214 году в Тулузе создал Орден Проповедников, вошедший в историю под названием «Орден доминиканцев» — по имени основателя. Орден поставлял инквизиторов папе римскому, имел собственные учебные заведения. У доминиканцев еще существует Второй орден созерцательной жизни, состоящий из женщин, а также Третий орден, в который входят как сестры, живущие монастырскими общинами, так и присоединившиеся к ордену миряне, называемые терциариями.

— Терциарии… да, знаю, — кивнул Тавров.

— Теперь о том, о чем вы не знаете и о чем вообще мало кто знает, — серьезно сообщил Шон. — Дело в том, что в недрах Ордена доминиканцев существует некая внутренняя организация, о которой никому ничего не известно. О ней практически ничего не известно даже внутри Ордена. Члены Ордена в курсе, что такая организация есть, а за пределами Ордена не знают и этого. Называют эту организацию (а точнее, особый круг посвященных) — «Дело божье», то есть на латыни — «Opus Dei».

— Я что-то слышал об этом! — оживился Тавров. — Ну да, конечно! Когда мы искали ту проклятую книгу…

— Вот так всегда! — констатировал Шон. — Стоит упомянуть «Опус Деи», и все тут же вспоминают организацию, которую создал испанский священник Балагер. Но это — совсем другое дело. Я имею в виду круг избранных доминиканцев, своего рода «Орден внутри Ордена».

— И чем же занимаются эти избранные?

— Об этом ведают только они сами и, возможно, еще римский понтифик. Остальные знают об их существовании — и не более того. Каждый монах-доминиканец и терциарий обязан оказывать им всяческое содействие, что бы они ни делали и чего бы ни попросили! Ибо все, что они делают, — Ad Maiorem Dei Gloriam: к вящей Славе Господней!

— Как же они могут помочь избранным, эти простые доминиканцы, если ничего о них не знают? — усомнился Тавров.

— Ну, допустим, к настоятелю монастыря или занимающему видное положение в миру терциарию генерал Ордена посылает письмо с просьбой помочь братьям-проповедникам в путешествии по святым местам. В списке братьев, по традиции Ордена, после имени монаха стоят латинские буквы O.P. — сокращение от ordo praedicotorum, Орден Проповедников. А вот после имен посвященных стоят буквы O.D. В рукописном тексте такая разница даже незаметна для постороннего взгляда: ну, хвостик у буквы чуть длиннее, и все! Но настоятель-то знает, что всех O.P., как и написано в письме, следует всего лишь приютить, накормить и снабдить средствами для дальнейшего путешествия по указанному в письме маршруту. А вот что касается отметки O.D., то тут совсем другое дело: он должен выполнить любую просьбу такого монаха, словно это приказ генерала Ордена или даже самого папы римского!

— То есть вы полагаете, что фра Арнольдо — из этих самых O.D.?

— Почему предполагаю? — обиделся Шон. — Судя по вашему описанию, этот человек и есть один из «избранных», ближайший помощник генерала Ордена, фра Арнольдо, в миру — синьор Адриано Палетти. В католических кругах, близких к Ордену, даже ходит шутка, что фра Арнольдо гораздо ближе к ангелам, чем любой другой монах, потому что большую часть своей жизни он провел в небесах, летая с континента на континент по тайным делам Ордена.

— А терциарии Вальтер Шрайбер и Виктор Брен не упоминались в связи с деятельностью фра Арнольдо?

— Погодите, — задумался Шон. — Виктор Брен работает в Москве и освещает вопросы, связанные с деятельностью доминиканцев в России… что-то вроде неофициального пресс-секретаря. Речь идет о нем?

— Да, именно о нем. А Шрайбер?

— Шрайбер, Вальтер Шрайбер… Ах да! Это тот самый чокнутый историк! — рассмеялся Шон.

— Почему чокнутый? — удивился Тавров.

— А я разговаривал с ним пару раз. Так он высказал глубокую убежденность, что летающие тарелки — проявление активной демонической деятельности. Ну и так далее.

— А подробнее?

— Не могу подробнее, — признался Шон. — Он так накушался, что еле языком ворочал, к тому же все время сбивался на немецкий, да еще и с австрийским акцентом! А наутро он протрезвел и уже не помнил своих слов. Во всяком случае, так он сказал.

— Какое место он занимал в Ордене?

— Скорее всего, Шрайбер просто выполнял исследования, финансируемые Орденом. Он не производил впечатления человека, искренне верящего в проповедуемые Орденом ценности. Точнее, он даже не считал нужным производить такое впечатление. Видимо, его ценили как специалиста в той области, что представляла интерес для фра Арнольдо и его компании.

— А Брен?

— Вот здесь трудно сказать что-либо определенное, — задумался Шон. — Первоначальное впечатление: старательный терциарий, добросовестный клерикальный журналист. Я читал его статьи: производит впечатление доброго католика, причем в хорошем смысле этого слова — не карьерист, рассчитывающий сделать имя на пропаганде «популярного католицизма», а искренне верящий в определенные идеи, я бы даже сказал, в определенную миссию. Но это в основном мое личное впечатление.

— Это тоже важно, — заметил Тавров. — Пока что мне никто не высказал своего личного впечатления о Брене.

— Я его видел всего несколько раз, так что могу в чем-то и заблуждаться, — предупредил Шон. — Я писал статью о доминиканцах в России и беседовал на эту тему с Бреном. Из этого разговора в основном и сложилось мое мнение о нем. В остальном: образован, хорошо владеет вопросами истории религии, обаятелен, приятный собеседник.

— С такими качествами только в разведке работать или вором на доверии, — проворчал Тавров.

— Не унывайте. Лучше выпьем за то, чтобы нас как можно реже посещали мрачные мысли и пессимизм, — предложил Шон.

* * *

Едва Тавров вышел из ресторана, как ожил его мобильник. Это был Далинский.

— Как дела, Валерий Иванович?

— Помаленьку.

— А вы где сейчас?

— Возле Белорусского.

— О! А я по Ленинградскому проспекту еду! Давайте я вас подберу и до дома довезу.

Искушение было слишком сильным, и Тавров согласился. Он вышел на Тверскую, а минут через десять уже сел в машину Далинского. Впрочем, счастье было недолгим: не успели они доехать до Маяковской, как Далинский остановил автомобиль.

— Опять начинается! — с досадой воскликнул он, открывая дверцу.

— Что случилось? — озабоченно поинтересовался Тавров.

— Похоже, игольчатый клапан, — отозвался Далинский, вылезая из машины. — Сейчас посмотрю.

Он открыл капот и погрузился в изучение внутренностей детища советского автопрома. Тавров попытался устроиться поудобнее на сиденье. Вытянуть ноги не удавалось, и Тавров заерзал, пытаясь найти удобное положение для затекших конечностей. Он случайно задел крышку «бардачка», та внезапно откинулась, бесстыдно открывая содержимое. Тавров хотел захлопнуть крышку и вдруг увидел нечто, что не могло оставить его равнодушным. Он увидел свою визитку, приколотую степлером к свернутой в трубку бумаге. Искушение было слишком сильным. Тавров развернул бумажную трубку: это оказался лист бумаги из факса. В глаза бросилась слегка размазанная фотография, и Тавров не сразу понял, что на снимке изображен он сам. И только после этого его глаза лихорадочно забегали по тексту факса.

«Тавров, Валерий Иванович, полковник милиции в отставке…» Далее шло анкетное изложение его биографии, а в последнем абзаце пересказывалось нечто, что не могло быть указано ни в одной официальной анкете: «Близкий друг ясновидящей и Хранителя Ордена Антонитов Ефросиньи Пустовойтовой и Наблюдателя Ордена Антонитов отца Иоанна (Белиссенова). Проходил как свидетель в деле об убийстве викария ордена «Опус Деи» отца Игнатия (Вадима Гольдштейна). Причастен к исчезновению Книги Агриппы и Кольца Соломона».

Тавров краем глаза уловил движение Далинского, закрывавшего капот, и успел сунуть листок обратно в «бардачок». Перед этим он запомнил дату и время получения факса: 6 часов 33 минуты того дня, когда Далинский явился нему в офис подписывать договор о поисках Брена. Ого!

— Валерий Иванович, мне очень неудобно, но вам придется дальше добираться самостоятельно, — огорченно сообщил Далинский. — Не могу понять, что случилось с моей старушкой, придется временно оставить ее здесь.

— Ну что вы, нет проблем! — улыбнулся Тавров и заспешил к входу в метро. Улыбка словно приклеилась к щекам, лишь одна мысль сверлила сознание: «Ах ты, сукин сын! Так ты не случайно ко мне пришел! За одну ночь успел справки обо мне навести! Н-ну, господин источниковед, вы у меня со своим фра Арнольдо дождетесь! И все, кто за вами стоит, тоже не обрадуются!»