Деревенская история 3

Михаил Павлович Рожков, 2020

Мечты сбываются! Дед Витя теперь счастливый владелец автосервиса. Но вместе с этим счастьем на его голову сваливается куча проблем, одна из которых – это его конкурент, бывший бандит по кличке Копчёный. А тут ещё зима со всеми своими прелестями: морозами, снегами и нерасчищенными дорогами. В этой истории Виктор Иванович обретёт новых друзей и познает предательство старых. Узнайте, чем всё закончится в этот раз для новоявленного деревенского бизнесмена.

Глава третья

Отъезд

Проснулся дед Витя в плохом настроении. После вчерашнего болела голова и во рту был сухо как в пустыне. Виктор Иванович кряхтя встал с дивана и, поежившись от холода, потопал на кухню. Побелкина уже не спала. Она стояла возле электрической плитки и жарила яичницу. Ионов подошёл к ведру с водой, взял в руки кружку, зачерпнул воду и с жадностью её выпил. Немного полегчало. Положив кружку на место, дед Витя сел на сундук и виновато опустил голову.

— Как прошло открытие? — язвительно спросила Ирина Николаевна.

— Хорошо. Выпили немного.

— Я видела.

— Ну, может, чуть больше, чем немного.

— Вероятно.

— Ир, ну открытие всё же, — как бы оправдываясь, сказал Ионов.

— Да я понимаю.

Ирина Николаевна сняла с плитки сковородку и поставила её на стол.

— Завтракать будешь? — спросила она, протягивая вилку.

— Буду, — обрадовался Ионов.

Женщина налила в кружку кипяток, кинула в него чайный пакетик и поставила перед Ионовым.

— А ты чего так рано встала? За окном вон ещё темно.

— Нинку в город надо отвезти.

— Что это ей в городе понадобилось?

— На автостанцию. Уезжает она.

— О как! А с чего вдруг?

— Соскучилась по столице.

— А, ну бывает.

Дед Витя взял в руки вилку, воткнул в яичницу и отправил кусок в рот. Его он неспешно прожевал и запил глотком чая. Голова пока работала туго. Вдруг в пока ещё плохо работающем мозге возникла идея. Ионов аж подпрыгнул от её внезапного появления.

— Ты чего? — испуганно спросила Побелкина. — Сердце?

— Нет. В голове стрельнуло что-то.

— Может, давление? Давай таблетку дам?

— Нет, нет, нет. Не люблю эту химию. Да и потом, я здоровый как бык.

— Ага, здоровый. А у кого летом желудок болел? Кто от гастрита мучался?

— Это так, единичный случай.

— Тот случай, может, и единичный, а вот вчерашний уже давно постоянным стал.

— Ты про то, что я выпил?

— Про это.

— Так открытие же.

— Да я понимаю.

— Ну это, Ир, прости, — потупил взгляд дед Витя. — Обещаю, до Нового года больше капли в рот не возьму.

— Ешь давай.

Ионов кивнул и отправил в рот очередную порцию яичницы. Посетившая минуту назад идея не давала покоя.

— Ир, а давай я с вами в город поеду? А что, чемоданы вам помогу донести, с Нинкой попрощаюсь.

— Так она же не навсегда уезжает.

— Всё равно. К тому же у меня там в городе дело кое-какое есть.

— А как же автосервис? Вдруг кто чиниться приедет?

— А автосервис теперь и без меня может работать. Я вчера двоих сотрудников нанял.

— Ого, лихо. И что за люди?

— Одного ты знаешь, это Берестов. А второй Пашка. Паренёк, конечно, молодой и неопытный, но возможно из него будет толк. К тому же всё равно других кандидатур у меня нет.

— Ну раз так, то поехали.

— Отлично. Я тогда пока Степанычу позвоню, скажу, что он сегодня за главного.

— Мы его и добросить до сервиса можем, нам всё равно мимо ехать, — предложила Ирина Николаевна.

Виктор Иванович кивнул, сделал глоток чая и пошёл в комнату искать телефон. Мобильник нашёлся быстро. Дед Витя набрал номер Берестова. Тот не отвечал достаточно долго. Наконец, после длинного потока гудков, раздался сонный голос Степана Николаевича:

— Алло.

— Чего алло, собирайся давай.

— Куда собираться? — спросил ничего не понимающий Берестов.

— На работу. Меня сегодня не будет, по делам в город поеду, так что ты сегодня за старшего. Мы, кстати, с Ириной Николаевной тебя до сервиса подбросить можем.

— Ой, Виктор Иванович, что-то мне сегодня так плохо, — жалобно произнёс в трубку Берестов. — Приболел я похоже. Голова кружится, в висках стучит. Как бы инсульт не случился. Я, наверное, больничный возьму, а то так ненароком и помереть можно.

— Значит, так, Степаныч, — зашипел дед Витя, — если через полчаса ты не будешь стоять у моей калитки, с начищенными зубами и улыбаться, то считай, что ты уволен.

Ионов зло отшвырнул в сторону телефон и пошёл на кухню доедать завтрак.

Через полчаса вся отъезжающая компания была в сборе. Ирина Николаевна грела машину, дед Витя курил, Берестов не переставая зевал, а Штольц ежилась от холода под тоненьким плащом. Когда Николай Степанович в очередной раз громко и протяжно зевнул, Нина Михайловна не выдержала и, кивнув в его сторону, недовольно произнесла:

— А этот нам зачем нужен?

— До сервиса его добросим, — ответил Виктор Иванович.

— Зачем ему туда, у него же машины нет?

— На работу. Работает он теперь на меня, — пояснил дед Витя.

— Да-а, Виктор Иванович, плакал ваш автосервис.

— Да ладно тебе, Нин Михайловна. Степаныч человек надёжный, хоть и бестолковый.

— Во-во, второе слово ключевое.

— Давайте грузиться, — произнесла Побелкина, — машина уже прогрелась.

Берестов протиснулся на заднее сиденье, следом залезла Штольц, прижав Николая Степановича. Дед Витя передал женщины две большие сумки, одну из которых та без раздумий поставила на колени Берестова.

— Подержи Степаныч, — хоть какая-то польза от тебя будет, — сказала она.

Последним сел на переднее пассажирское сиденье дед Витя.

В деревне было ещё темно, когда жёлтая малолитражка, фарами освещая себе путь и приминая маленькими колёсиками свежевыпавший снег, не спеша поехала в город. Ионов поймал себя на мысли, что, когда снега выпадет гораздо больше, «Ока» уже в деревню не проедет. Ему-то всё равно, он человек привычный, если что ногами может хоть до Владивостока дойти, а вот Ирина Николаевна житель городской, для неё это, наверное, будет проблема. «Эх, надо было внедорожник какой купить, — подумал Ионов. — Но денег больше нет, совсем нет. Но ничего, вот раскручусь сейчас, прибыль попрёт и сразу куплю большую машину». Успокоившись этой мыслью, дед Витя широко улыбнулся и прикрыл глаза в надежде немножко подремать.

Когда доехали до автосервиса, небо понемногу стало светлеть. Дед Витя передал Берестову ключи и наказал, чтобы тот постарался не угробить его бизнес. Николай Степанович активно кивал и уверял Ионова, что всё будет хорошо. В ответ Виктор Иванович лишь тяжело вздохнул. Дальнейший путь продолжили втроём. Штольц от внезапно образовавшегося после ухода Берестова свободного пространства вальяжно расположилась на заднем сиденье. Автомобиль проехал несколько метров до асфальта и свернул налево, в сторону города.

Все молчали. Довольно и сыто урчал маленький моторчик, тихо играло радио. Внезапно Нина Михайловна начала прислушиваться к музыке, доносящейся из динамиков.

— Ир, — похлопала женщина по плечу подругу, — а ну-ка, сделай погромче.

Побелкина крутанула звук и салон автомобиля наполнил бодрый звонкий голос.

Мчимся мы по неровной дороге.

Рёв мотора и шелест колёс.

Поворот, торможу, но в педалях запутались ноги.

И машина летит под откос.

— Помнишь? — деловито спросила Штольц.

— Помню, — ответила Ирина Николаевна.

— Что это у вас тут за вечер воспоминаний? — поинтересовался дед Витя.

— Под эту песню мы врезались в твой забор, — пояснила Побелкина.

— Ну вы, блин, романтики.

— Подумать только, с того момента пять месяцев прошло, — сказала Штольц.

В салоне машины воцарилось молчание.

— Нин, я буду скучать, — произнесла дрожащим голосом Ирина Николаевна.

— Ой, хорош тебе подруга, я же не в последний путь отправляюсь. Внуков потискаю, вещички зимние соберу и вернусь. Может быть, даже и не одна. Москва, конечно, столица нашей родины, но стара я стала для больших городов. Душа на волю просится.

— Конечно, у нас в Смородиновке можно заборы сшибать безнаказанно. В вашей Москве себе такого не позволишь, — подколол женщину Ионов.

— Ох и злопамятный же ты, Виктор Иванович.

— Ну а как иначе. Сейчас жизнь такая.

Песня по радио отзвучала, и эфир заполнила реклама.

— Тьфу ты, достала, — пробубнил Дед Витя и убрал на магнитоле звук.

Через пять минут машина подъехала к автостанции.

Автостанция представляла собой маленькое одноэтажное строение. Поговаривают, что на этом месте раньше, лет сорок назад, была пивнушка. Дед Витя этот факт подтверждал и, более того, отмечал, что пиво здесь было отменное. С тех пор много воды утекло, но само здание каким было четыре десятка лет назад, таким и осталось по сей день. Благо, что тогда строили на совесть, а то бы оно до сегодняшних дней не дожило.

Побелкина припарковалась у обочины. Дед Витя вышел из машины, размял затёкшую спину и, обратившись к Штольц, произнёс:

— Долгие проводы — лишние слёзы. Целоваться не будем, а то меня Ирка заревнует. Ты давай там, недолго, в своей Москве. У вас там, говорят, воздух плохой.

— Да-а, Виктор Иванович, не умеешь ты свои чувства выражать.

— Ну а чего нюни разводить. Ладно, я побегу, у меня дела ещё.

— Подожди, Вить, ты куда? — спросила Побелкина.

— Дела, — отмахнулся Ионов. — Через полчаса вернусь. Жди меня тут.

Сказав это, дед Витя развернулся и ушёл.

— Куда это он? — спросила у подруги Нина Михайловна.

— Не знаю, — пожала плечами Побелкина.

— Может, бабу какую в городе завёл? — подозрительным голосом произнесла Штольц.

— Ой, да ладно тебе, Нин.

— Чего ладно? Это ты у нас такая вся правильная, а вот попадётся на его пути такая как я, и всё, пиши пропало. Тем более что у Виктора Ивановича твоего автосервис теперь. Так что как-никак он деревенский бизнесмен. Ты следи за ним, Ирок.

— Нин, перестань.

— Чего перестань? Я тебя жизни учу. Вот недавно передачу смотрела, там девчонка одна, старичка лет под восемьдесят, охомутала. Люблю, говорит, не могу. А старичок-то тот богатенький. Посмотрела бы я на её любовь, если бы он бедный был. А старый тоже хорош, лыбится, слюни пускает и за коленку её держит.

— Всё-таки не надо было тебе покупать телевизор, — резюмировала Побелкина. — Ты от него нервная какая-то стала.

— Я всегда такая была. А телевизор, он, может, единственный, кто меня понимает.

— Ого. Я прям тебя после этих слов бояться стала.

— Да не бойся, шучу я. Пойдём автобус искать.

Женщины взяли в руки сумки и пошли к посадочной площадке. Искать собственно автобус не пришлось. Он стоял на площадке в единственном экземпляре. Нина Михайловна критично оглядела его. Старенький пыльный «пазик» давно уже должен был умереть, но водитель ему это сделать не давал, периодически ремонтируя его, тем самым продлевая и без того затянувшуюся агонию пассажирского транспортного средства.

— Мда, не доедет он до Москвы.

— Может, он вообще по другому маршруту идёт, — предположила Ирина Николаевна.

— Может.

— Надо в кассе узнать.

— Чего туда-сюда без толку ходить, сейчас у водителя спросим.

Штольц перехватила сумку поудобнее и направилась к мужичку, который с важным видом тёрся у автобуса и нещадно дымил сигаретой. Побелкина поспешила за ней.

— Простите, а вы водитель? — задала вопрос Нина Михайловна, поравнявшись с мужчиной.

— Может, и я, — ответил он не поворачиваясь, затем с деловым видом пнул переднее колесо.

— А тогда можно узнать, куда данный пепелац едет?

— А вам куда надо? — наконец повернулся мужчина.

Штольц этот тип очень быстро разозлил. Она вмиг изменилась в лице и, убрав подальше напускную вежливость, дерзко произнесла:

— А ты нормально можешь ответить?

— Так я нормально и отвечаю.

— Ну так скажи, куда ты едешь?

— Вообще в Тулу. Но захочу — никуда не поеду.

— Это как? — спросила подошедшая Ирина Николаевна.

— А вот так. Движок чихает, сломался я. Нет, но если вам очень надо, то могу и поехать.

— А двигатель?

— А что ему будет? Он уже двадцать лет чихает.

— Нет, нам в Тулу не надо. Нам в Москву, — развернулась Штольц.

— А в Москву вы отсюда никак не попадёте.

— Почему?

— Так нет прямых рейсов.

— А как же быть?

— До Тулы ехать. А там на Москву и сядете.

— Ладно, — смирилась женщина, — пойдём, Ира, билет покупать.

— А билетов в кассе нет, — лениво произнёс водитель.

— Как — нет?

— Раскупили все.

— Так у вас в салоне только два человека сидят, — сказала Побелкина, заглянув в окно автобуса.

— Ну а я что могу поделать, — развёл руки в стороны мужчина. — Мне сказали нет, значит, нет. Моё дело маленькое, баранку крутить.

— Что-то я ничего не понимаю, — обескуражено произнесла женщина, повернувшись к подруге.

— Зато кажется, я всё поняла. У нас тут, по-моему, рождается маленький коррупционер.

Штольц взглянула на водителя и спросила:

— Значит, билетов в кассе нет?

— Нет, — ответил мужчина, выбрасывая окурок сигареты на асфальт и тут же прикуривая новую.

— А у вас есть?

— У меня есть.

— Сколько?

— Сто рублей.

Нина Михайловна достала из сумки кошелёк, взяла из него купюру и протянула водителю. Тот молча её забрал, спрятав в карман.

— Когда отправляемся?

— Сейчас докурю и поедем.

Штольц кивнула и полезла автобус. Побелкина последовала за ней. Нина Михайловна выбрала место у окна. Она села на сиденье, положила одну сумку себе на колени, а вторую, которую несла Побелкина, поставила рядом с собой.

— Что-то я всё равно ничего не поняла, — сказала Ирина Николаевна.

— А что тут непонятного? Маленький городок, каждый зарабатывает как может.

— Так ему же зарплату платят?

— Зарплату всем платят, но не всем её хватает.

В это время в дверях показалось лицо водителя. Он выдохнул сигаретный дым в салон и произнёс:

— Так, отправляемся. Провожающие на выход.

— Ты позвони, как доберёшься, — сказала Побелкина, направляясь к выходу.

— Да не переживай, я же немаленькая, — ответила Штольц.

Ирина Николаевна покинула автобус. Водитель закрыл двери и завёл двигатель. Тот громко заревел и принялся чихать, норовя заглохнуть. Раздался скрежет коробки передач, и автобус медленно и недовольно тронулся. Побелкина осталась одна. Она стояла на площадке автостанции и махала рукой вслед уезжающему автобусу.

После того, как автобус скрылся из поля зрения, Ирина Николаевна вздохнула, развернулась и пошла в сторону припаркованного автомобиля.