Высокие устремления. Высокие отношения-2

Михаил Олегович Рагимов, 2020

Князья и бродяги, моржи и белые медведи, незаконная порубка леса в пограничной полосе и дворцовые перевороты, тупилаки и похмельные матросы, галеоны и байдары, кочи и галеры, гарпун в пузо и стрела в глаз, отмороженные конечности и свежие утопленники, шаманы и священники, браконьеры и контрабандисты, наемники и пираты, прикладная антропология и этнография, алютиик и сииртя! Продолжение "Высоких отношений" в высоких широтах. Содержит нецензурную брань.

Глава 9. Есть город золотой…

К “Серебряному лосю”, медленно плывущему сквозь каменную кишку, щетинящуюся острыми скалами, украшенную словно отполированными “бараньими лбами”, камнями, обросшими разноцветным — все больше зеленым и серым — мхом, спешили лодки, вызывая нехорошие воспоминания. Окружали, точно гиены ослабевшую добычу, заходили с обоих бортов… Готовые при первом же признаке слабости кинуться, вцепиться клыками и когтями, и не отпускать, пока последняя монетка не покинет карманов экипажа!

Керф проверил, легко ли выходит меч из ножен. Так, на всякий случай! А то кинутся всей толпой! Сомнут! Стопчут! Придешь в себя, а в кошельке пусто, и в заднице нехорошее чувство…

Асада, впрочем, панике мнительного живого груза не поддался. Стоял себе на шканцах, пыхтел глиняной трубкой, показывал наглецам всякие хамские знаки пальцами. Некоторым намекал на противоестественные связи их бабушек, некоторым самим обещал поиметь их по-всякому. В общем, вел себя так, как и положено уважающему себя капитану, зашедшему в знакомый порт.

Команда тоже изо всех сил развлекалась, швыряя в лодочников дохлыми крысами, нарочно подготовленными для встречи — Керф только выругался от удивления, когда на палубу вытащили смердящий бочонок, да кусками свиного и конского дерьма — впрочем, зряшный расход удобрения быстро прекратили после грозного окрика рачительного боцмана.

Усыпаемые сомнительными дарами шли параллельными курсами, выкрикивая огромные цифры, судя по всему — стоимость лоцманских и буксирных работ.

— За такие деньги, я за борт с канатом в зубах прыгну, — задумчиво протянул Лукас. — И вплавь, вплавь!

С правой скулы, к хольку притерся, разогнав возможных конкурентов, восьмивесельный вельбот, с небольшой мачтой. На лодке, опасно балансируя на борту, начал размахивать руками и свистеть мужичок в старой епанче, покрытой разводами соли. Порывом ветра сорвало капюшон. Но мужичка это не оставило, он начал орать еще громче.

Как ни странно, крысы на лысую голову ему не досталось.

Асада вскоре соизволил крикуна заметить.

— Кхм, — почесал капитан затылок, — вельбот я узнаю, но вот этого вот…

— Так может, — Керф хищно пошевелил носом, — мы его, того? Так сказать, превентивно?

— С одной стороны, можно и того, а с другой, может мы “того” и не того? — Асада прищурился, рассматривая рукомаха, который, того и гляди, мог свалиться в волны, облегчив задачу.

— Выйдет немного не то, — согласился мечник.

— Хуйня выйдет, друг Керф! Полнейшая! — подытожил Асада, и, кивнув боцману, скатился по трапу, подбежал к борту, напротив вельбота.

— Где Копченый? — склонился к воде капитан.

— Я за него! — радостно завопил мужичок.

— А ты кто?

— А я брат его! Вяленый!

— Удивительное разнообразие, — засмеялся моряк, затряс бородой.

— Так это, господин Асада, — в голосе Вяленого затрепетала тревога пополам с надеждой, — договор-то, ваш… Тьфу, наш, в силе?

Капитан долго держал паузу — словно настоящий актер настоящего театра. Вяленый, за это время два раза чуть не сверзился — поймали за растрепанные полы плаща верные соратники.

— А хрен с тобой! Уговорил, чертяка языкатый! — устало кивнул капитан и швырнул в вельбот парусиновый мешочек, звонко ударившийся о банку.

Вяленый, с ловкостью акробата, перепрыгнул на противоположный борт, замахал руками, подавая знаки идущим чуть поодаль неудачникам. Гребцы замахали веслами, обгоняя еле ползущего “Лося”.

С носа холька упало несколько канатов, тут же накрепко привязанных к будущим буксирам. Затрещали весла и спины. Громада тяжело груженого корабля посопротивлялась, но понемногу начала набирать скорость…

— Ну а теперь, дорогой мой друг Керф, — обратился, вернувшись на шканцы, Асада к мечнику, стоящему на прежнем месте, — нам стоит выпить за скорое расставание! Не пройдет и трех часов, как мы пришвартуемся. И книга вашей жизни перевернется на новую страницу. Кто знает, что ждет вас на причале, и после него…

— Эк тебя, друг Асада, — с подозрением окинул взором капитана Керф, — прям заколдобило!

— Это все запах родины, чтоб ее! — с ухмылкой ответил моряк и достал из-за пазухи объемистую флягу с крышкой на мелкозвенчатой цепи. — Выпьем?

— Дурак бы отказался, а я, вроде не так уж и глуп, — принял приглашение мечник.

Совершенно внезапный в этом месте душистый кальвадос из айвы прямо таки озарил солнечным цветом пасмурный день.

*****

Островерхие крыши города пламенели осенней листвой среди черноты и серости.

Керф первым сошел с корабля. Сразу за портовыми чиновниками, которые взошли на борт за милю до пристани, и покинули, не успели еще якоря бултыхнуться в воду. Встал у обтертых канатами гранитных столбов-кнехтов, облокотился — камни под ногами по-прежнему качались из стороны в сторону. Желудок подкатывал к глотке, тут же проваливался вниз. Качка, нисколько не беспокоящая в море, неожиданно решила отыграться на берегу.

Вслед за командиром на берег спустились с “Лося” и остальные. Братья, как разведчики, впереди, за ними Лукас, Рош, потом Судьба, косящаяся по сторонам и тихонько поскуливающая то ли от восторга, то ли от страха, и Флер с Фазаном, замыкающими. У каждого наемника за спиной был огромный тюк с барахлом. Сходни опасно прогибались, а под Фазаном и вовсе жалобно затрещали, готовые лопнуть — но пронесло! Вот под Рыжим точно бы треснули…

Керф поморщился, словно раскусил внезапно горькую можжевельнинку. Эх, Рыжий, Рыжий… Жаль! И смертельно обидно, что так получилось — ведь даже непонятно, то ли мертвым за борт свалился, то ли живым… На поживу панцирным рыбам и злющим духам моря. Ну и ледяной воде, разумеется!

Отряд курганом свалил груз у кнехтов, преданно начал поедать глазами командира. Мечник уставился в небо — тучи, казалось, еще немного и вспорют свои черные животы, и прольются дождем на головы новоприбывших. Повисла тягучая тишина, таковой, к счастью, оставшаяся недолго.

На корабль набросили торговцы и наемникам, волей-неволей, пришлось убираться с дороги этой тупой и нерассуждающей массы, в голове у которой билась единственная мысль — как бы озолотиться поскорее!

Убираться из порта в новом городе, разумеется, лучше сразу в кабак — нужно срочно унимать качку в ногах и дрожь в руках. Да и вообще, познакомиться местными. Себя показать, на других посмотреть.

Их тут, кабаков этих, было на каждом углу! Сразу видно город, живущий морем и рыбаками. Золотой город, что и говорить! Все для удобства! И кабаки в полушаговой доступности, и бордели! Мечнику пришлось даже Лукаса слегка пнуть — так и застыл студент перед одним, с вывеской “С корабля — на блядь!”. И соответствующими рисунками по всему фронту здания — штормовое море, волны до небес, затем — бородатый и усатый моряк в одной полосатой фуфайке, с огромным елдаком, падающий, растопырив руки, с неба на “раскинувшую рогатку” мясистую бабенку. На следующей — некоторые детали процесса.

Потом изголодавшийся студент застрял у следующего, с менее вызывающим, но более многозначным названием “Раз — и на канифас!”. И отреагировал уже не на пинок, а на лишь добротный подсрачник. Всполошился, заотнекивался.

Компания засела не в ближайшем — тот был плотно набит посетителями — куда там той бочке с сельдью! Пришлось пройти два десятка шагов, а потом еще немного…

*****

— Ээ, бля! — раздался от входа рев, сделавший бы честь и могучему моржу, оскорбленному в лучших чувствах путем наступания ему на нежные места, — чо за нахуй?!

— Похоже, сейчас будет драка… — меланхолично произнес Керф, оглянулся на мирно посапывающих, уронив тяжелые головы на залитый пивом стол, Братьев.

— А?! Где, что?! — высунулась, как из проруби, голова Лукаса, свалившегося с лавки, и уснувшего в ногах несокрушимого командира. — Где бляди?!

— Спи, — хмыкнул мечник, и студент шумно свалился обратно.

Свара у двери постепенно нарастала. Ревела и рычала разноголосица, самое меньшее, из полудюжины участников. Слышались разнообразные оскорбления и обещания.

— Что за дела? — вернулся от стойки Флер, с подносом, уставленным кувшинами с пивом.

Керф неопределенно пожал плечами:

— Похоже, сюда хочет… — мечник дернулся за хлесткий звук удара, — или хотел, войти представитель местной власти. А, не, все-таки, еще хочет. Настырный какой! Не зарежут его тут?

Мечник уцапал кувшин с подноса, поставленного мастером гиен, протянул тому. Взялся за следующий.

— Ну…

— За настырность! — подсказал Флер, с опаской глядя на пиво.

— О! — отсалютовал Керф.

Мастер гиен принюхался, обреченно вздохнул и начал пить. Безухий внимательно смотрел, как дергается кадык на толстой шее. Хлоп, хлоп, хлоп… И нет кувшина!

Флер отставил пустую емкость, кинул в рот пару волоконцев местной сушеной рыбы — этакое истекающее пахучим жиром, располовиненное поленце, длиной в руку и толщиной как два судака. И мясо темно-красно-коричневое. Приятная штука!

— К нам кто-то идет, — сообщил упавший под стол, но не растерявший бдительности Лукас, — с мечом. Длинным.

— У меня тоже меч есть! — грозно набычился Керф, глядя на приближающуюся троицу. — Могу ему показать!

— Они трезвые, — продолжил каркать студент, выбираясь из-под стола. Выглядело странно и немного пугающе — конечности пьяного не особо слушались — этакий поломанный геккон, дерганый, будто кукла-марионетка в руках новичка.

— Вы — компания “ Отчаянные парни Пьера Эль Гуардобоске”, под руководством капитана по мечу Керфа и мастера по перу Лукаса? Прибывшие сегодня днем из Груманта?

— Чо, бля? — переспросил Изморозь. Растер грязными ладонями лицо, потряс головой, — друг Керф, о чем? Какие “парни”, какой “мастер Лукас”?! Ты что там в контракте накарябал, рожа?!

Сержант городской стражи, светлобородый и желтоглазый — ну чистый мяур, в новенькой кольчуге, с добрым мечом на поясе, расшитым золотой нитью, скрестил руки на груди, замер в ожидании. За его спиной громко молчали два безмолвных подручных — у одного наливался краснотой будущий синяк, у второго на скуле красовался свежий порез.

Мечник повел мутным взглядом дальше — у входа толпились хмурые моряки, оглядывались на стражников, размахивали руками.

— Присаживайся, друг, чье имя нам неведомо! Мы — это мы, и ты нас нашел. Выпьем?

Сержант покосился на спутников.

— Сиятельный рыцарь Бурхард не любит ждать.

Керф повернулся к Лукасу, который вылез из-под стола и сел, подперев голову разъезжающимися руками.

— И снова рыцари, мастер Лукас, нет нам от них покою!

— Ага, — икнул студент. Руки разъехались, и он с размаху треснулся лбом. — Рыцари, блядь…

— Ты нас не осуждай, друг! Долгая дорога, трудный путь! Баб нет, пива нет! Многоуважаемому сиятельному рыцарю Бурхарду, надеюсь, хватит одного, самую малость выпившего капитана по мечу, для грядущего разговора?

Стражник глубоко вдохнул, медленно выдохнул, с легким шипением, словно пустынная змея, которой наступили на хвост, оттоптав погремушку. Посмотрел на безмятежно дрыхнущего Лукаса, на Флера, уставившегося на пустой кувшин мутным взором. Мельком глянул на Роша — бывший стражник смотрел перед собой, не видя ничего. Или видя что-то столь чудесное, что грех отвлекаться на окружающие мелочи…

— Хватит.

— Ну тогда, пошли!